Оборона брестской крепості

Проявляя мужество и отвагу, сражались бойцы и  командиры 125-го стрелкового полка у Северо-западных ворот под руководством заместителя политрука П. Н. Никитина. Оставшиеся в крепости воины полка под натиском врага вынуждены были отходить к Восточному форту, они сдерживали противника на подступах к домам командного состава. 

Район жилых  домов командиров до 22 июня - совсем мирный уголок крепости, где текла  добрая, спокойная жизнь. Теперь это  были груды развалин, искореженные остовы зданий.  

Здесь обороной руководили командир 2-го батальона 125-го стрелкового полка капитан Шабловский Владимир Васильевич и старший политрук Почерников Иван Михайлович. 

Почти три дня  вели фашисты осаду жилых домов. Была выпита вся вода, заканчивались боеприпасы. О действиях группы воинов и об их командире капитане Шабловском вспоминает участник этих событий бывший рядовой Горбатков Константин Григорьевич: 

"Я хорошо  знал капитана Шабловского в  мирные дни. При выходах на  учение или на стрельбы он брал меня сигналистом и, отдавая планшетку, обычно говорил: "От меня не отставать". Шабловский показал себя опытным командиром. Его приказы всегда были четкими и точными, мы их выполняли беспрекословно. Весь день мы отбивали атаки врага. Но к вечеру немцы все же овладели первым этажом. Мы же укрылись на втором. Ночью по приказу Шабловского 10 добровольцев (среди них был и я) с помощью веревок спустились на землю. Приходилось соблюдать большую осторожность, чтобы не обнаружить себя. Сосредоточившись в кустах сирени, тихо сняли часовых, при этом хорошо себя показали Ланин и Рыжко, и, ворвавшись в здание, забросали гитлеровцев гранатами. После завершившейся операции капитан Шабловский вынес нам благодарность". 

Капитан Шабловский погиб 24 июня 1941 года. 

98-й отдельный  противотанковый артиллерийский  дивизион во главе с капитаном  Никитиным Н. И. при выходе  в установленный пункт сосредоточения  принял бой с танками противника  на подступах к Восточным воротам.  Дальнейший выход дивизиона из  крепости стал невозможен, так как в Восточных воротах врагом были подбиты наши машины. 

Оставшиеся приняли  бой на валах. Во главе их стали  старший политрук Нестерчук Николай  Васильевич и лейтенант Акимочкин  Иван Филиппович. Заняв круговую оборону, умело используя 45-миллиметровые орудия и пулеметы, воины подбивали вражеские танки, уничтожали живую силу врага. Упорные бои на Восточных валах продолжались до первых чисел июля. 

Восточный форт - третий участок обороны, сложившийся  на Кобринском укреплении. Его защитники  держались там продолжительное время. 

Во главе обороны  форта стоял опытный и энергичный командир 44-го стрелкового полка, участник гражданской войны и боев с  белофиннами майор Гаврилов Петр Михайлович. Он сплотил бойцов и  командиров разных частей и подразделений, которые преградили путь врагу на Главном валу у Северных ворот. Майор Гаврилов сформировал боевую группу и сводные роты, создал штаб обороны участка. Начальником штаба назначили капитана Касаткина Константина Федоровича. Штаб был связан с командирами рот телефонной связью. Число защитников вместе с женщинами и детьми составило около 400 человек. Из коммунистов, сражавшихся в форту, создали партийную организацию. Ее возглавил политрук Скрипник Степан Сергеевич.  

За оказание медицинской помощи отвечала военфельдшер Абакумова Раиса Ивановна. В этом ей помогали жены и дети семей командного состава. 

Группа воинов под руководством старшего лейтенанта Коломийца Якова Ивановича установила на удачно выбранной позиции во внутреннем дворе форта счетверенную зенитную пулеметную установку. 

Старший лейтенант  Шрамко - командир батареи 393-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона  и еще несколько смельчаков ночью  заминировали подступы к форту. Но вернуться  назад командир не успел. Вместе с  ним от вражеской пули погиб рядовой Зедгинидзе. Фашисты дорого заплатили за их смерть. Несколько фашистских танков подорвались на установленных ими минах. 

Ранним утром 29 июня защитникам Восточного форта  фашистами был предъявлен очередной  ультиматум. Времени на размышление  было отведено один час. Используя передышку, защитники форта провели партийное собрание. Решение приняли единогласно - продолжать бой, сражаться до последнего удара сердца.  

Прошел час. Над  Восточным фортом не появился белый  флаг. Мощные взрывы сотрясли воздух - враг возобновил огонь, с валов скатывал бочки с горючей смесью и бензином, поджигая их гранатами и зажигательными пулями. Взбешенные упорством и стойкостью советских воинов, гитлеровцы применили слезоточивые газы. 

Одна из тяжелых  бомб угодила в склад боеприпасов. Восточная часть форта превратилась в руины. Горело все, что могло гореть. Гитлеровцы ворвались в форт. Завязались ожесточенные рукопашные схватки. В это время в западной части форта младший сержант Семенюк, рядовые Фольварков и Тарасов в одном из казематов закопали Знамя 393-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона. По приказу старшего лейтенанта Шрамко в первый день боев воины вынесли его из караульного помещения и бережно сохраняли. 

Только к исходу дня затих тяжелый кровопролитный бой. Несколько десятков израненных героев укрылись в подземельях форта. 

Стычки с врагами  продолжались. К 12 июля в форту осталось только трое. П. М. Гаврилов рассказывает: 

"У меня  был один выход: вновь укрыться  в одном из подземных казематов  и ждать пока фашисты снимут блокаду. Тянулись дни. От голода я слабел и часто терял сознание. Нет, не смерть страшила меня. Тяжело было другое: умереть вдали от своих, среди врагов. Как можно дороже отдать свою жизнь - это последнее, что ты можешь сделать для своей родной страны, для своего народа". 

23 июля. В этот  день, в так называемый "лазарет"  недалеко от Бреста привезли  обессиленного воина в форме  майора Красной Армии. Рассказывали, что этот человек нашел в  себе силы бросить последние  гранаты. Враги были поражены  силой духа этого человека, волей к борьбе. 

ЦИТАДЕЛЬ 

Первые часы вторжения. Следуя за валом артиллерийского  огня, штурмовые батальоны вражеской  дивизии устремились к Цитадели. Они пытались проникнуть в нее  через Тереспольские, Холмские и  Бригидские ворота, блокировать и изолировать от предмостных укреплений, где уже кипел бой. 

У Тереспольских  ворот на пути врага вновь встали пограничники и пехотинцы во главе  с начальником 9-й пограничной  заставы лейтенантом Кижеватовым  Андреем Митрофановичем и помощником начальника штаба 333-го стрелкового полка лейтенантом Потаповым Александром Ефремовичем. Десятки вражеских солдат нашли свой бесславный конец в водах Буга. Но слишком неравными были силы. Гитлеровцам удалось ворваться в центр Цитадели и захватить здание красноармейского клуба и столовой командного состава. Отсюда они стали корректировать огонь своей артиллерии. 

В Тереспольской  башне схватились с врагом бойцы  лейтенанта Наганова. 

Как только стало  известно, что фашисты прорвались в Цитадель, заместитель командира 84-го стрелкового полка по политчасти полковой комиссар Фомин Ефим Моисеевич принял срочные меры для ликвидации отряда врага. По его приказу бойцы полка пошли в контратаку. Вместе с храбрецами из других частей им удалось расчленить фашистский батальон. Часть его была уничтожена, остальные укрылись в зданиях клуба и столовой. Только на второй день защитникам крепости удалось выбить фашистов отсюда. Борьба за эти важные пункты вспыхивала и в ходе дальнейших событий. 

Продолжались  ожесточенные бои и на других участках Цитадели. Красноармейцы проявляли исключительную отвагу и выдержку. Огнем своего пулемета уничтожали фашистов пограничники Григорий Еремеев, Михаил Федосеев. 

Шли дни. Таяли  ряды оборонявшихся. В конце недели боев командиры приняли решение: лейтенант Потапов поведет оставшихся воинов на прорыв, а лейтенант Кижеватов останется с группой прикрытия. 

Обстановка сложилась  так, что на третий день боев от Холмских ворот воины вынуждены были отойти в казарму, примыкавшую к Брестским  воротам. Там полковой комиссар Фомин встретился с капитаном Зубачёвым, который до этого возглавлял оборону в северо-западной части Цитадели. 

В первый день гитлеровского  нападения Зубачёв пробился в  крепость и возглавил оборону  на участке своего полка. Когда он появился в расположении части, все воспряли духом. Им казалось, что от присутствия заместителя командира 44-го стрелкового полка зависит исход боя, в который они вступили на рассвете. И действительно, с появлением капитана Зубачёва оборона стала организованней, а воины почувствовали себя увереннее. Так было в первые дни обороны. Так было и потом, когда после совещания командиров на его плечи легла ответственность за судьбу осажденной Цитадели, за судьбу воинов, женщин и детей. Надо было обладать исключительной силой воли, чтобы в обстановке непрерывного боя, при острой нехватке боеприпасов, продовольствия, воды, сохранить неизменное спокойствие и веру в победу. 

24 июня 1941 года. На пресс-конференции в Берлине  министр иностранных дел гитлеровской  Германии Риббентроп заявил о том, что сопротивление русских вдоль границы сломлено. Потом фашистское командование еще дважды докладывало в ставку о падении Брестской крепости. А крепость жила, крепость сражалась. 

В этот день в  одном из казематов Цитадели капитан  Зубачёв и полковой комиссар Фомин собрали командиров и политработников на совещание. 

Тогда и родился  исторический документ Брестской обороны - Приказ № 1. 

Совещание подходило  к концу. Капитан Зубачёв обратился  к лейтенанту Виноградову и сказал, что приказывает ему сформировать отряд прорыва. Он поставил задачу: прорваться из крепости в направлении Кобрин - Барановичи для соединения со своими. В случае удачи, за группой Виноградова будут выходить основные силы. Было назначено время прорыва-12-00 26 июня. 

Весь следующий день ушел на подготовку к прорыву. Этому постоянно мешал вражеский огонь и непрекращающиеся атаки. Однако приказ выполнили в срок. 

Утром 26 июня Виноградов вывел отряд на исходные позиции  к Брестским воротам. Там уже  находились капитан Зубачёв и  полковой комиссар Фомин. 

Обнаружив скопление  бойцов у ворот, гитлеровцы открыли  по ним огонь. Загорелся деревянный настил моста. Вода в Мухавце закипела от взрывов. Наши пулеметчики били очередями  по окопавшемуся врагу, а участники  прорыва кто по мосту, кто вплавь, устремились вперед. Завязался жестокий бой... 

Через 10 лет Приказ № 1 был зачитан снова. Это случилось  в марте 1951 года, когда другие солдаты, наследники славы отцов, разбирали  завалы казармы у Брестских ворот. В руинах они обнаружили останки 34-х человек. 

На груди одного воина лежало Знамя. Развернули и  прочитали: "От шефа Коммунистического  Интернационала". Рядовой Исаев  сохранил дорогую реликвию, которую  еще в 1928 году вручили полку. 

Ни одно из знамен частей гарнизона крепости и Бреста не достались врагу. Выполнили воины присягу и Устав внутренней службы Вооруженных Сил Союза ССР, где сказано, что весь личный состав части обязан самоотверженно и мужественно защищать Знамя в бою и не допустить захвата противником. 

На останках другого, к сожалению, неопознанного воина, в планшетке, среди полуистлевших бумаг вчетверо сложенные листки: "Приказ № 1". 

Уже позже установили, что писал его тогда на совещании  лейтенант Виноградов. И еще узнали, что, поскольку Семененко был  прикован к обороне своего участка, обязанности начальника штаба исполнял политрук Кошкаров, прибывший в 455-й стрелковый полк буквально за несколько дней до войны. 

Здание Белого дворца обороняли группы бойцов из 75-го отдельного разведывательного  батальона, полковой школы 455-го стрелкового, 84-го стрелкового и 33-го инженерного полков. Взаимодействуя с защитниками других зданий, они срывали попытки врага ворваться в Цитадель со стороны развилки реки Мухавец. 

Бойцы, закрепившиеся  в этом полуразрушенном здании, из пулеметов, винтовок обстреливали мост через Мухавец и крепостные валы, на гребне которых оказались гитлеровцы. 

В один из дней в  Белый дворец угодила авиабомба. Здание заволокло облаком дыма, пыли и пепла. Под развалинами погибло  большинство защитников. Оставшиеся в живых продолжали бой. Старший сержант Кувалин вытащил из завала станковый пулемет и установил его с восточной стороны Белого дворца. Рука об руку с ним сражался его друг - оружейный мастер из Тулы Сергей Волков.