Политика индустриализации

наиболее тяжелом положении  в конце 1932 - начале 1933 г. оказался Казахстан. 22 мая 1933 г. заместитель Председателя СНК Казахстана Кулумбатов направил в ЦК ВКП(б) и СНК СССР записку, в которой содержался анализ сложившейся ситуации. В документе отмечалось, что второй год в республике свирепствовал голод. Особенно тяжелое положение создалось в Южно-Казахстанской и Алма-Атинской областях, в западной и южных частях Актюбинской области, на юге Карагандинской, в ряде районов Восточно-Казахстанской и Западно-Казахстанской областей. Ситуация осложнялась тем обстоятельством, что начали возвращаться на места прежнего проживания семьи, откочевавшие в связи с коллективизацией в другие районы Казахстана и прилегающие к нему области и республики, «в поисках пищи» (откочевники в документе определялись как «уход на почве голода»). Откочевники-возвращенцы ( более 100 тыс. хозяйств) не имели средств к существованию, были крайне истощены, среди них распространялись инфекционные заболевания, была высока смертность. К тому же в самой республике не менее 100 тыс. хозяйств голодало. Возвращенцы заполняли районные центры, новостройки, города, скапливались на железнодорожных станциях. Значительные размеры приняла беспризорность детей (свыше 60 тыс.). Многие прибывшие откочевники, как отмечалось в документе, «по зернам вынимали семена с засеянных полей, расхищали скот колхозов и совхозов».

Четвертом пленуме Казахского крайкома (июль 1933 г.) приводились данные о  том, что если в конце 20-х гг. в  Казахстане насчитывалось примерно 36-40 млн. голов скота, то на февраль 1933 г. осталось не более 4 млн. голов, а в  основных животноводческих районах - всего 300-400 тыс. Таким образом, за годы массовой коллективизации республика потеряла около 90 % поголовья скота.

самым тяжелым последствием совершенных  в республике в начале 30-х гг. преступных действий, граничащих с геноцидом, была массовая гибель сельского населения. По расчетам группы ученых Казахстана, прямыми жертвами голода стали 1750000 человек и около 200000 ушли за рубеж - в Китай, Монголию, Афганистан, Иран, Турцию. Эта страшная трагедия «по своим масштабам затмила все сколько-нибудь известные прецеденты из исторического прошлого народа». Обезлюдевшие территории приходили в запустение.

Первый шаг по пути преодоления  в республике последствий сталинской преступной коллективизации был  сделан осенью 1932 г. в постановлении  ЦК ВКП(б) от 17 сентября 1932 г. Однако в нем не только ничего не говорилось о допущенных, как потом отмечалось «ошибках и перегибах» при проведении коллективизации в животноводческих районах и их тяжелых последствиях, но даже признавалась «правильной линия крайкома» «по постепенному оседанию кочевого и полукочевого казахского населения». Об этих «ошибках и перегибах», их причинах и тяжелейших последствиях впервые было сказано спустя 10 месяцев - на Шестом пленуме Казахского крайкома партии. Отмечалось, что они выразились в форсировании коллективизации в животноводческих районах без проведения подготовительных мероприятий, в применении грубого насилия при обобществлении личного скота бедняцко-середняцких масс кочевого аула. При этом не учитывались национально-бытовые, социальные и культурные особенности кочевых и полукочевых районов. Подчеркивалось, что откочевники, нанесшие огромный ущерб народному хозяйству, в первую очередь явились результатом исключительных перегибов и ошибок.

Полностью процесс оседания кочевых  и полукочевых хозяйств в Казахстане завершился только к концу второй пятилетки. Эхо казахстанской трагедии отзывалось десятилетиями. Лишь в конце 60-х гг. Казахский этнос смог восстановить огромные потери, понесенные им в начале 30-х годов.

общего с казахским имели процессы насильственной коллективизации и в других республиках Востока.

деревни поступали сообщения о том, что часть единоличников ускользала от налогового обложения, не полностью выполняла обязательства по заготовкам, не принимала участия в расходах, связанных с ремонтом школ, починкой мостов, дорог и так далее. Все это ложилось дополнительным бременем на колхозы и колхозников. Кроме того, единоличники воспользовавшись тем, что правления колхозов не давали лошадей колхозникам для поездок на базар, в больницу и так далее, занялись извозом, благодаря чему значительно увеличили свои доходы. Развивались и другие виды предпринимательства. В Дмитровском районе Московской области, например, с января 1933 г. по 1 июля 1934 г. уровень коллективизации вырос всего на 2 %. За пределами колхозов оставалось 2,5 тыс. крестьянских хозяйств, в колхозах было 10,6 тыс. дворов. Районных руководителей беспокоило, что почти все индивидуальные хозяйства района имели лошадей и коров (на 2543 хозяйства приходилось 2049 лошадей и 2340 коров), лучше, чем колхозники, были обеспечены мелким скотом и пахотными землями. В среднем на одно хозяйство приходилось 0,55 га приусадебной земли. Помимо приусадебных земель многие имели и полевые посевы. Подавляющее большинство крестьян-единоличников были связаны с подсобными промыслами, главным образом извозом, а в некоторых сельсоветах выжигом угля и заготовкой дров.

таких условиях крестьяне, вопреки прогнозам Сталина, не хотели «всасываться» в колхозы, тем более, что к их вступлению стали предъявлять повышенные требования. Воспользовавшись известным ослаблением к ним внимания со стороны местного руководства, некоторые стали на путь предпринимательства (хотя условия для его развития были крайне ограничены), повышали производительность своих земельных угодий. Часть колхозников начали открыто выражать недовольство своими более низкими доходами, более высокими нормами сдачи продукции государству и большими налогами. Такая ситуация не могла устроить и партийно-хозяйственных руководителей на местах. Оставшийся без должного присмотра единоличник выходил из подчинения, демонстрировал свои преимущества перед колхозами в развитии сельского хозяйства и повышении своего благосостояния.

указанию Сталина 2 июля 1934 г. в Кремле было созвано специальное совещание по вопросу о коллективизации и единоличнике. В нем участвовали члены ЦК партии и секретари республиканских, краевых и областных партийных организаций. Почти все выступавшие говорили о том, что за последние полтора - два года вовлечение крестьян в колхозы происходило очень медленно, что уровень коллективизации в большинстве районов стабилизировался, а если и рос, то главным образом за счет сокращения общего числа хозяйств в деревне. Подчеркивалось, что райкомы партии и политотделы ослабили внимание к единоличнику, не изучали причины выходов колхозников из колхозов.

сентября 1934 г. СНК и ЦИК СССР установили единовременный налог на единоличные крестьянские хозяйства. Ставки налога значительно повышались в зависимости от наличия средств производства и рыночных доходов. Была повышена ответственность единоличника за выполнение обязательных поставок и внесение денежных платежей.

Следует выделить роль Второго съезда колхозников-ударников, принятого им Примерного устава сельскохозяйственной артели в нормализации обстановки в деревне, урегулировании, насколько это было возможно в условиях тоталитаризма, взаимоотношений государства с колхозами, в завершении коллективизации. Делегаты этого съезда, состоявшегося в феврале 1935 г., проявили огромную (и отнюдь не показную) активность при обсуждении вопроса о размерах и условиях функционирования приусадебного хозяйства, от решения которого в решающей степени зависело благосостояние семьи крестьянина-колхозника.

сельскохозяйственной артели 1930 г. разрешал колхознику иметь небольшое  личное подсобное хозяйство (ЛПХ), однако не определял его размеры, не гарантировал от посягательств со стороны государства. В начале второй пятилетки распространилось мнение, что по мере завершения коллективизации  ЛПХ колхозника теряет свое значение, его надо сокращать. На такой позиции  стоял и Сталин.

вынесенном на обсуждение Второго съезда колхозников проекте Примерного устава делегаты сделали немало поправок, направленных на то, чтобы закрепить в Уставе право колхозника на ЛПХ и четко определить его размеры. В зависимости от региона колхознику разрешено было иметь от 0,25 до 0,5 га приусадебной земли и от одной до 2-3 коров, неограниченное количество птицы и кроликов и так далее. В районах же кочевого животноводства - до 20 коров, 100-150 овец, до 10 лошадей, до 8 верблюдов и так далее. По предложению Сталина формулировка проекта Устава о закреплении за колхозом земли «в бессрочное пользование» была дополнена словами «то есть навечно», что имело большое пропагандистское значение, в том числе и для единоличников при вступлении в колхоз. Условия приема в колхозы были значительно облегчены.

то же время предложения колхозников о включении в Устав пункта, обязывающего правление колхоза заботиться об обеспечении индивидуального скота колхозников кормами было по настоянию М. И. Калинина отклонено. Не были учтены и пожелания делегатов записать в Уставе положение о недопустимости районными органами нарушений прав колхозов и колхозников при проведении заготовок, предъявления дополнительных заданий («встречных планов») и др. Примерный устав закрепил «остаточный принцип» распределения колхозной продукции по трудодням после выполнения колхозом обязательных поставок. И тем не менее колхозники получили известную юридическую гарантию от государства на ведение ЛПХ. Им также разрешалась продажа своей продукции на рынке и так далее. Таким образом, между государством, с одной стороны, и колхозниками - с другой, был достигнут компромисс, установлены определенные правила взаимоотношений на основе принципов своеобразного «колхозного неонэпа».

принятия Примерного устава сельскохозяйственной артели 1935 г. произошел своего рода перелом, следствием которого стало  практически полное завершение коллективизации  почти по всей территории страны. К  лету 1935 г. в колхозах страны состояло 83,2% крестьянских дворов, на которые  приходилось 94,1% посевных площадей крестьянского - колхозного сектора. Значительно отстававшие  по уровню коллективизации от основных зерновых районов животноводческие области Средней Азии и Казахстана, районы потребляющей полосы Российской Федерации, Белоруссия, закавказские республики (кроме Грузии) до минимума сократили этот разрыв. Порадовала сталинских коллективизаторов даже Украина. Замерзшие было показатели коллективизации в республике после голода 1932 - 1933 гг. на уровне 69-70% с середины 1934 г. стали быстро расти, достигнув в июне 1935 г. 93%, а по посевным площадям - 98%. Победа над единоличником была «полная и окончательная».

образом, перелом на завершающей  стадии коллективизации наступил с  лета 1934 г. (после «исторического»  совещания в Кремле 2 июля 1934 г.). Отбившийся было от рук партократического руководства, как центрального, так и местного, единоличник снова был при помощи политических, административных и экономических рычагов направлен в соответствующее русло - в колхозы. Его численность за период с января 1933 г. по апрель 1935 г. сократилась с 8,9 млн. хозяйств до 4,1 млн. Однако далеко не все единоличники (не более 2,1 млн.) вступили в колхозы, большая часть их (2,7 млн.) порвала связь с крестьянским хозяйством, перешла в город или же была репрессирована. Таким образом, рост коллективизации в стране происходил не только за счет вступления крестьян в колхозы, но и в значительной мере в результате сокращения общего числа крестьянских хозяйств.

Окончательно загнанный в колхозы  единоличник все же был в известной  степени вознагражден за строптивость, отчаянное нежелание «постепенно  всасываться» в колхозы и там  «перевоспитываться». Колхозник, наконец, получил реальное право на личное подсобное хозяйство, размеры которого были твердо определены Уставом 1935 г.

Ломка сложившихся в деревне  форм хозяйствования вызвала серьезные  трудности в развитии аграрного  сектора. Среднегодовое производство зерна в 1933-1937 гг. Снизилось до уровня 1909-1913 гг., на 40-50% уменьшилось поголовье  скота. В то же время росли планы  по заготовке продовольствия. Вслед  за урожайным 1930 г. зерновые районы Украины, Нижней Волги и Западной Сибири охватил  неурожай. Для выполнения планов хлебозаготовок вновь вводились чрезвычайные меры. У колхозов изымалось 70% урожая, вплоть до семенного фонда. Зимой 1932-1933 гг. многие только что коллективизированные хозяйства охватил голод, от которого умерло - по разным данным - от 3 до 5 млн. человек.

Экономические издержки коллективизации  не остановили ее проведения. К концу  первой пятилетки было организовано свыше 243 тысяч колхозов. В их составе  находилось свыше 93% от общего числа  крестьянских дворов. В 1933 г. была введена  система обязательных поставок сельскохозяйственной продукции государству. Устанавливаемые  на нее государственные цены были в несколько раз ниже рыночных. Планы колхозных посевов составлялись руководством МТС, утверждались исполкомами  районных Советов, затем сообщались колхозам. Вводилась натуральная  оплата труда механизаторов МТС; ее размеры определялись не колхозами, а вышестоящими инстанциями. Введенный  в 1932 г. паспортный режим ограничивал  права крестьян на передвижение.