Пятикнижие Моисея

     В Пятой книге Моисеевой «Второзаконие» сострадание и посильная помощь распространяется не только на бедных и пришельцев, но и на вдов и сирот: «Когда будешь жать на поле твоем, и  забудешь сноп на поле, то не возвращайся взять его; пусть он останется пришельцу, сироте и вдове». И далее: «Когда будешь обивать маслину твою, то не пересматривай за собою ветвей; пусть остается пришельцу, сироте и вдове» 

3. ХАРАКТЕРИСТИКА ОТРАСЛЕЙ ПРАВА.

Семейно-брачное право.

    В религиозно-правовой традиции древних евреев семья занимала значительно большее место в общем укладе, чем это было привычно для других народов Ближнего Востока. Хранение семейных устоев предопределяло другие правовые начала – и в имущественных отношениях, и в уголовном праве. Оставаясь патриархальной, древнееврейская семья в большей степени ограничивалась кровнородственными связями, дополняемыми безусловным религиозным родством.

    Брак для евреев признавался не только желательным, но и прямо обязательным для всех старше 13 лет; освобождались только «изучающие закон», хотя и для священников брак не был запрещен. Формально браки могли быть и разноплеменными, но священный характер им придавало только религиозное единство. Заключался брак от имени отцов жениха и невесты. Отец или брат выступали также в роли жреца при его заключении. Самой процедуре предшествовало обязательное обручение, а свадьба свершалась через 7 дней. Заключался брак или письменным договором, или узаконением сожительства. Положение мужа и жены в браке существенно разнилось. При первом вступлении в брак женщина обязана была засвидетельствовать свою непорочность: оказавшуюся недевственницей в первую брачную ночь не запрещалось и убить перед домом отца. Для мужа в принципе допускалось многоженство ради деторождения (единоженство представлялось идеалом, от которого возможны отступления); однако иметь более трех жен считалось нарушением заповеди. (Только в XI в. было постановлено, что следует иметь только одну жену, запрещался брак не по вере, символический смысл стала играть покупка жены.)

     Весьма подробно в законах регулировались взаимные обязанности мужа и жены. Муж должен был давать пропитание жене, одевать ее и иметь с нею сожительство. Жена обязывалась в безусловной верности и послушании мужу; все свои имущественные приобретения должна была передавать ему. Развод признавался возможным по инициативе и мужа и жены. Однако женщина могла развестись, не выдвигая никаких к тому причин, только если ей не было в замужестве 12 лет (т. е. когда сам брак мог быть сочтен недействительным). В остальных случаях необходимо было обосновать нарушение мужем своих супружеских обязанностей. Запрещалось возобновлять единожды расторгнутый брак.

    Наиболее своеобразным институтом древнееврейского брачного права был обычай левирата. В этом обычае как бы отразилось древнепатриархальное родовое представление о семье и вместе с тем раннее стремление еврейских колен-племен к нарочитой замкнутости. После смерти мужа, вдову обязан был взять замуж его брат либо старший родственник. Отказ рассматривался как грубое нарушение обычая и оскорбление: вдова, сняв свои башмаки, плевала в лицо отказчику. По-видимому, правило левирата должно было способствовать в том числе и накоплению имущества в небогатых семьях древнееврейского общества.

    Родовому началу подчинялось и наследственное право. Правоположения о наследстве в еврейском праве были в большей степени продолжением семейных, чем имущественных отношений. Хотя глава семьи считался безусловным собственником домашнего имущества, право на завещание (которое бы свидетельствовало о сложившемся представлении о частной собственности) не признавалось. Завещательное распоряжение можно было сделать только во время и на время болезни: после выздоровления завещание теряло силу.

    Наследование осуществлялось по закону, учитывая право старшинства в семье: старший сын должен был в любом случае получить половину имущества. При отсутствии сыновей, могли наследовать и дочери, за неимением их, вступали в свои права братья, дядья по отцу. Вдова имела право на возврат приданого и на выдел специальной части прежнего имущества.

    В канонах Библии отцу принадлежала почти неограниченная власть над детьми, включая право продажи детей в рабство (но не право жизни и смерти). Родительская власть была позднее существенно ограничена по Талмуду. Талмудические толкования вообще сделали семейное право более современным своей эпохе. Согласно Мишне, жена могла иметь свое состояние, в семье могли иметь место взаимные дарения имущества (подобно вавилонскому праву).

    В состав семьи-общины включались и рабы. Рабство в Иудее сохраняло древний патриархальный характер. Попасть в рабы можно было или по договору, или в наказание, или пленением, или рождением от рабов. Рабство в отношении соплеменников-евреев могло быть только срочным: не более чем на 6 лет или до наступления особого, «юбилейного» года. Строго запрещалось плохое отношение к рабам, искалеченный раб автоматически получал свободу. Рабы сохраняли частичный правовой статус: они могли жениться и уходили на свободу вместе с семьей (если жена не дадена прежним хозяином), рабыни могли идти замуж на условиях их последующего выкупа мужем.

    Имущество и обязательства в праве.

    В связи со значительным влиянием на право религиозно-патриархальных начал имущественные собственнические отношения были развиты слабо. Земельные владения евреев были не вполне законченной семейной собственностью: считалось, что евреи владеют землей как бы на условиях наследственного держания от Бога за обязанность исполнять его законы. На особом положении была земельная собственность священнослужителей-левитов (или храмовая), которая практически была в их неограниченном распоряжении. Земли делились в роде по семьям на 49 лет, в 50-й, «юбилейный» год производился полный передел земель, прощались все долги, отпускались на волю рабы. Переделы собственности производились и в каждый 7-й, «субботний» год. Тем самым право пыталось сохранить условно патриархальное равенство семей. Собственности левитов и храмов это не касалось. Каждый еврей старше 20 лет обязан был нести с предоставленного семье владения военную службу. (Тем, кто только что женился, предоставлялась отсрочка от «призыва» на 1 год.)

     Обязательное  право.

    В древнем праве слабо были развиты и обязательственные отношения. Договоры должны были заключаться публично – при свидетелях, в особой символической форме или перед судом.

    Строгое соблюдение подзаконности договоров было важной чертой обязательственного права древних евреев. В частности, например, запрещалось брать проценты по договору денежного займа с единоверцев. При оформлении заклада на имущество нельзя было брать то, чем обеспечивалось прокормление семьи: хлебные жернова и т.п.

    Конкретные виды договоров ограничивались обменными отношениями: имущество на имущество или имущество на услуги. Известны были соглашения о поклаже, займе, найме личном и имущественном. Продажа, по сути, приравнивалась к закладу (если иметь в виду периодические переделы). Исполнение обязательства могло быть и принудительным: суд мог вынести постановление об аресте имущества. Однако кредитору запрещалось входить в дом должника для исполнения решения.

    Значительное обновление древнего права произошло по правилам Мишны. Сформировалось представление о том, что сделки, совершенные к значительному ущербу одной из сторон (конкретно, более 5/6), можно признать недействительными. В случае правонарушений, причинения материального ущерба взысканию подлежит любой, прямой и косвенный убыток. На оценку прямого ущерба влияла неосмотрительность нарушителя: от тех или иных обстоятельств зависело, вполовину или полностью он будет взыскан. Более развитыми стали и договоры, связанные с недвижимостью: теперь владение землей рассматривалось практически как частная собственность. 

    Уголовное право и суд.

    На принципы древнееврейского уголовного права в наибольшей степени повлияли требования и предписания религии и ветхозаветных заповедей. Многие – и все важнейшие – преступления древнего права наказывались именно потому, что были нарушениями этих заповедей.

   1) Прямые нарушения заповедей, т. е. намеренно противное законам поведение, рассматривались как тягчайшие преступления. К таким были отнесены возведение богов-кумиров, злословие в адрес родственников, нарушение полевой межи, превратный суд, прелюбодейство с родными, скотоложство и греховные сексуальные действия, тайное убийство и наемное убийство. Все эти виды преступных действий (конкретные преступления могли быть более различными) однозначно предписывалось карать смертью. Оценка именно этих преступлений как наиболее тяжких связывалась с особой охраной семейно-родовых ценностей еврейского общества, а не только религиозных: почти все эти виды так или иначе посягали на клановые устои и общинный уклад.

   2) Следующим по важности преступлением было убийство. Древнееврейское право изначально различало убийство по злому умыслу, которое наказывалось также смертью, и убийство ненамеренное – в драке, случайное и т. п. Такому убийце закон предоставлял возможность укрыться в убежище до суда (были специально перечислены шесть городов, где можно было укрываться от преследования родственников убитого). Суд определял наказание или освобождал от него, примирив убийцу с родственниками потерпевшего.

   3) Древнейшие постановления устанавливали для евреев право кровной мести – не только за убийство, но и за другие преступления против личности: членовредительство, оскорбление семьи, рабов. Но уже по правилам Второзакония месть ограничивалась, ее заменил уже известный по вавилонскому праву талион: «А если будет вред, то отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб»*. В большинстве случаев, вероятно, и здесь действовали правила выкупа преступления по особой таксе, также почерпнутой из законов.

   4) К менее тяжким имущественным преступлениям относилась кража. За кражу полагалось возмещение украденного: от 2-х до 5-тикратного. Но злонамеренная, ночная кража оценивалась наряду с самыми тяжкими грехами – за нее можно было самолично расправиться с преступником. Тот же штраф налагался и в случае невозврата взятого на хранение – тем самым кража еще не вполне отделилась в праве от обычного имущественного причинения ущерба, не связанного с уголовным наказанием.

    Еще одной особенностью древнееврейского уголовного права было отсутствие собственно системы наказаний: в рамках законов, очень широких, суд никак не был связан назначением конкретного вида наказания. Помимо судебного решения, в целом ряде случаев предусматривалась возможность и даже целесообразность моментального общественного наказания преступника, обличенного и не нуждающегося в оправдании по тяжести преступления. За непослушание отцу, подстрекательство к служению другим богам и некоторые другие преступника предписывалось побить камнями, как бы выразив общинный обезличенный приговор ему. Наиболее тяжкие преступления карались смертью, и виды смертной казни были самыми разными, как почерпнутыми из общей ближневосточной практики, так и специфическими для еврейского права: сожжение, повешение, обезглавливание, убийство стрелами, камнями, удавление, под пыткой, распиливание, четвертование, сбрасывание в море, со скалы, раздавливание колесницей, кузнечными механизмами, растерзание зверями. Наименее тяжким видом считалось повешение, его применяли во всех случаях, когда законы просто указывали смерть. Практиковались членовредительные наказания: отсечение ног, рук (например, если женщина непристойно вмешивалась в драку мужчин). За преступления общественно-религиозного содержания: осквернение мудреца, удар должностному лицу, насмешки над церковной доктриной – полагалось отлучение от церкви и от возможности совершать обряды. Были телесные наказания: битье палками или кнутом, но не более 39 ударов. За повторно совершенное такое же преступление могло быть назначено 79 ударов, но не более. Практика порки была распространенной: в Писании упоминается 168 случаев телесных наказаний; позорным оно не считалось, а было как бы «отеческим» для своих. Наконец, применялось и заключение в тюрьму. Это считалось уже позорным, своего рода бедствием: сидевшие в тюрьме отпускали волосы; в тюрьмах применялись цепи, связывание, колодки. Различий в наказании мужчин и женщин, взрослых и детей не было. Вместе с тем законы и обычаи требовали взвешенного отношения к назначению наказания, с тем чтобы, преследуя тяжкий грех, не проявлять к своему народу излишней жестокости.   По заключению Талмуда, «суд, который в течение семи лет произнес хотя бы один смертный приговор, следует назвать кровожадным».

     Во времена древних Израиля и Иудеи суд происходил около городских ворот в одинаковой форме по уголовным и имущественным искам. Доставка обвиняемого или ответчика в суд лежала на истце или родственниках потерпевшего; как правило, суд должен был состояться в день преступления или обвинения. Главным доказательством считалось собственное признание. Наиболее распространенными были принесение клятвы и свидетельские показания. Считалось, что одного свидетеля недостаточно для суда (но достаточно для иска): закон требовал 2-3. Письменные доказательства применяются только в праве Талмуда. Простые дела иногда решались жребием. В особых обвинениях (в прелюбодействе жены, в нарушении ею супружеских обязанностей) применялся Божий суд – испытание на покровительство Бога путем ордалий: бросание в реку, питье клятвенных вод и т. п. Если ордалии очищали обвиняемую, то обвинение снималось, и она могла спокойно возвратиться в семью⁵.