Внешняя политика Николая I

     Бомбардировка нанесла большие потери защитникам города. Не избежали потерь и союзники. У них было взорвано три пороховых  склада, получили сильные повреждения  некоторые корабли, участвовавшие  в обстреле города. Главное же, союзникам  не удалось заставить замолчать  русскую артиллерию. И потому не состоялся штурм, который должен был последовать сразу после  бомбардировки.

     После высадки союзников в Крыму  Меншиков считал кампанию проигранной. Но царь требовал от него активных действий. Главнокомандующий правильно рассчитал, что наиболее уязвимым местом у союзников  является Балаклава. Здесь стояли англичане, а с тыла их прикрывали турки. 13 октября  русская армия перешла в наступление  и сбросила турок с нескольких редутов. Затем русские войска были остановлены подоспевшими англичанами. На место сражения явились Раглан

     20

и Ф. Канробер, заменивший Сент-Арно.

     В подзорную трубу Раглан разглядел, что русские стаскивают с редутов турецкие пушки, и ему стало досадно. Канробер был против штурма утраченных редутов, но Раглан распорядился по-своему. Против русских был брошен отборный полк легкой кавалерии. Представители древнейших аристократических родов Англии служили в этом полку. В атаку их несли чистокровные английские лошади. Русские занимали окружающие долину высоты, и их позиция напоминала вытянутую подкову. Они выждали, когда полк углубился в эту “подкову”, и начали обстрел картечью с флангов и в лоб. Разгром довершила русская кавалерия. Только при помощи подоспевших французов остаткам полка удалось вырваться из «долины смерти». «Атака легкой кавалерии» стала потрясением для английского общества. Впоследствии об этом событии было написано несколько книг, сняты фильмы.

     Русское командование не использовало успех  под Балаклавой. Через несколько  дней произошло новое сражение, под  Инкерманом. Оно началось удачными атаками русских войск против англичан. Одно время судьба сражения висела на волоске. Но на помощь англичанам вовремя пришли французы, а в русской армии из-за неразберихи резервы не были введены в действие. Большие потери русским войскам причиняло новейшее стрелковое оружие союзников. Русские пули из гладкоствольных ружей не долетали до неприятеля. Сражение под Инкерманом закончилось поражением русских войск. Между тем успех в этом сражении заставил бы союзников снять осаду с Севастополя.

     Война приобрела затяжной характер. Союзники наращивали свои силы, регулярно получая  по морю боеприпасы и подкрепления. Для русской армии проблема боеприпасов  становилась все острее. Маломощная русская военная промышленность не справлялась с возросшими заданиями, воловьи повозки с порохом, ядрами и свинцом вязли на размытых южных  дорогах. Русским артиллеристам  приходилось отвечать одним выстрелом  на три-четыре неприятельских. Поскольку  сохранялась угроза со стороны Австрии, значительная часть русской армии  оставалась близ юго-западной границы. После Инкермана стала вырисовываться перспектива поражения России в этой войне.

     Жители  Петербурга с конца 1854 г. все чаще замечали по ночам высокую фигуру императора, в полном одиночестве  ходившего по Дворцовой набережной. Кто-то из придворных сказал, что не может себе представить Николая I, подписывающего унизительные условия  мира. Здоровье все чаще стало подводить  царя, но он не обращал на это внимания. В начале февраля 1855 г. Николай слегка простудился. Несмотря на это, к изумлению  придворных, он надел легкий плащ (при 20-градусном морозе), сел в открытые сани и поехал на смотр войск. На следующий день он повторил эту поездку. Возмущенный доктор заявил, что это  самоубийство. И действительно, в  тот же вечер царь слег. Последним  его распоряжением было

     21

отстранение от командования Меншикова и назначение на его место М. Д. Горчакова. Прощаясь с семьей и старшим сыном Александром  Николаевичем, он сказал: “Мне хотелось, приняв на себя все трудное, все тяжелое, оставить тебе царство мирное, устроенное и счастливое. Провидение судило иначе. Теперь иду молиться за Россию и  за вас. После России я вас любил  более всего на свете. Служи России”. 18 февраля 1855 г. Николай I умер. Современников поразила эта внезапная смерть. Нечаянная реплика доктора передавалась из уст в уста, обрастая причудливыми подробностями. Говорили даже, будто по требованию царя доктор дал ему яду.

     Замена  главнокомандующего не внесла перелом  в ход войны. Правда, зима для союзников  выдалась трудной, под Севастополем они были вынуждены даже немного  отступить. Но весной возобновились  бомбардировки города. После одной  из них, особенно продолжительной и  ожесточенной, на рассвете 6 июня союзники двинулись на штурм. Сразу же заговорили пушки на русских бастионах. Французам, атаковавшим Малахов курган, удалось  выйти к нему в тыл и захватить  несколько домов на Корабельной  стороне. Перелом в ход сражения внесла отчаянная атака роты саперов, случайно оказавшихся рядом. Подоспевшими подкреплениями неприятель был выбит  с окраин города. Англичане, шедшие на штурм Третьего бастиона, были остановлены в 400 м от цели. В восьмом часу утра союзное командование дало отбой. Штурм был отбит с большими потерями у нападавших. Лорд Раглан, находившийся в подавленном настроении, через несколько дней скоропостижно умер.

     Много отважных людей защищало Севастополь, но среди них первое место по праву  принадлежит адмиралу Нахимову. В  руках Павла Степановича сходились  все нити обороны города. Неутомимый в своих бесчисленных заботах, простой  и доступный, невозмутимо спокойный  в момент опасности, он пользовался  одинаковой любовью офицеров, матросов, солдат, жителей города.

     К нему и обращались чаще не как положено было по уставу (“ваше превосходительство”), а по имени и отчеству. Больше всего Нахимов не любил барства в армии и на флоте.

     Редели  ряды защитников Севастополя. Еще в  марте 1855 г. погиб ближайший помощник Нахимова адмирал В. И. Истомин. Летом, когда бомбардировки участились, резко возросли потери. Подкрепления не успевали подходить. Против 75-тысячного  севастопольского гарнизона стояла 170-тысячная армия союзников. Полевая  армия, под непосредственным командованием  князя Горчакова, вела себя пассивно.

     Сподвижники Нахимова с некоторых пор начали догадываться, что он решил погибнуть  вместе с Севастополем. У адмирала появилась опасная привычка выходить на бруствер и подолгу наблюдать  в подзорную трубу за

неприятельскими позициями. Под вечер 28 июня он приехал на Малахов курган, по обыкновению вышел на вал. Его золотые эполеты блестели в

22

лучах заходящего солнца. “Они сегодня довольно метко стреляют”,— сказал он, когда одна пуля попала рядом в мешок с песком. Другая пуля попала ему в голову. Через день он умер, не приходя в сознание.

     24 августа началась новая бомбардировка,  а 27-го союзники вновь пошли  на штурм. Теперь им удалось  захватить Малахов курган. На  Корабельную сторону приехал  Горчаков. Он увидел горы трупов  на подступах к Малахову кургану,  французское знамя на его вершине  — и дал приказ к отступлению.  Русские войска оставили южную  сторону Севастополя, по понтонному  мосту перейдя через бухту.  Закончилась 349-дневная оборона.

     Парижский мир

     Падение Севастополя предрешило исход войны. Русская армия была обескровлена, казна пуста, хозяйство расстроено. Взятие Карса на кавказском театре военных действий не исправило положение. В конце 1855 г. Австрия предъявила России ряд жестких требований, угрожая вступить в войну. Новый император Александр II пригласил на совещание виднейших сановников. Почти все они сошлись во мнении, что “война неизбежно ведет нас к банкротству”.

     Вскоре  в Париже открылся мирный конгресс. Вопреки ожиданиям союзники не стали  выдвигать заведомо неприемлемых требований. Слишком еще свежи были воспоминания об изнурительной и кровопролитной осаде Севастополя. Тогда говорили, что за спиной русской делегации  стоит тень Нахимова. Русские дипломаты  ставили своей целью свести до минимума территориальные потери России. Это в общем-то удалось. По Парижскому мирному договору, подписанному в марте 1856 г., Россия потеряла только острова в дельте Дуная и прилегающую часть Южной Бессарабии. Самым тяжелым для России условием договора было запрещение держать военный флот на Черном море.

     Россия  потерпела серьезное военное  поражение. Война беспощадно обнажила отсталость России, вынужденной вступить в поединок одновременно со всеми  ведущими державами тогдашнего мира.

     Вместе  с тем героическая оборона  Севастополя осталась в народной памяти как подвиг величественной красоты  и огромной моральной силы. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     23