Второй Ватиканский собор, взляд современников

     Общие сведения о II Ватиканском Соборе

     Второй  Ватиканский собор — последний  на сегодняшнее время из Соборов  Католической церкви, XXI Вселенский Собор, открытый по инициативе папы Иоанна XXIII в 1962 и продолжавшийся до 1965 года (за это время папа сменился, собор закрылся уже при папе Павле VI). На соборе был принят ряд важных документов, относящихся к церковной жизни — 4 конституции, 9 декретов и 3 декларации.

     Открывая  собор 11 октября 1962, Иоанн XXIII заявил, что  целью Собора является «обновление Церкви и её разумная реорганизация, чтобы Церковь могла продемонстрировать своё понимание развития мира и подключилась к этому процессу»¹. Папа высказал пожелание, чтобы результатом этого Собора стала «открытая миру Церковь»². Задачей Собора было «не отвергать и осуждать реалии современного мира, а провести давно назревшие реформы»³. Принятые на соборе преобразования вызвали отторжение наиболее консервативной части католического сообщества, часть которого оказалась в фактическом расколе с Церковью (Священническое братство святого Пия Х), часть поддерживает движение за сохранение дореформенного обряда в рамках Церкви (Una Voce).

     Для католиков наиболее заметными результатами собора стали изменения в литургической  практике Церкви, в частности, введение богослужения на национальных языках наряду с латинским языком и новая, более открытая, позиция в отношениях с некатоликами.

     Цель  реформы богослужения — «более полное, сознательное и деятельное участие верующих в совершении Литургии»⁴. Теперь большое место в ней отводится проповеди, чтениям Священного Писания, общим молитвам, а священнослужитель во время мессы стоит лицом к молящимся.

     Богослужебная реформа и её последствия

     Вопреки ожиданиям отцов II Ватиканского собора, все эти либеральные «великие реформы» — попытки ввести в учение Католической церкви элементы протестантизма и идеологию прогресса и масонского «просвещения», адогматизм — оттолкнули верующих католиков от церкви, посещаемость храмов резко снизилась.

     Как признаются сами католики, «наиболее пагубным следствием II Ватиканского собора стала богослужебная реформа 1969 года»⁵, проведенная папой Павлом VI. После II Ватиканского собора (1962–1965) католическим священникам было практически запрещено служить латинскую Тридентскую мессу, или тридентину, которая была основной католической церковной службой на протяжении многих веков — вплоть до третьей четверти XX столетия (это было возможно только с персонального разрешения епископа). Вместо этого вводилась новая месса (т.н. «Novus ordo» — «новый чин») на местных языках. Разница состоит не только в богослужебном языке, но и в стиле совершения службы — новая месса предполагает, что священник стоит лицом к верующим, которые произносят слова молитв вместе с ним. Более древняя практика требует, «чтобы священник стоял лицом к алтарю и спиной к прихожанам, как бы возглавляя общину в ее молитве ко Всевышнему»⁶.

     II Ватиканский собор разрешил переводить  традиционную Тридентскую латинскую мессу на национальные языки с санкции местной епископской конференции и заменять старые богослужебные тексты вновь составленными, что и было осуществлено на практике в последующие 10–15 лет во всех католических странах. В результате многие из католиков, привыкшие к традиционной латыни в богослужении, указывали на утрату сакрального молитвенного характера богослужения, а введение в обиход новых переводов мессы и отказ от намоленого за многие столетия латинского языка богослужения не только не привели в католические храмы новых людей, но оттолкнули огромную часть постоянных прихожан, для которых латинский язык означал преемственность традиций и древней культуры Римской церкви.

     Само  богослужение было не просто сокращено: современная месса длится около 40 минут, иногда и намного меньше. В частности, реже поминаются святые, многие из которых были попросту удалены из католических литургических календарей  под тем предлогом, что их жития не могут рассматриваться как достоверные. Вечерня и утреня перед мессой не служатся. Посты в современной Католической церкви практически упразднены: католикам теперь предписывается поститься лишь один день в году — в Страстную Пятницу, да и то не строго.

     Все эти модернистские богослужебные  реформы в Католической церкви объяснялись  «миссионерскими целями», стремлением  приблизить службу к народу, возвратом к древней практике Церкви. 

     Раскол как следствие реформ II Ватиканского собора

     Именно  «литургическое обновление, изменившее до неузнаваемости католическое богослужение после 1969 года, вызвало в Римо-католической церкви раскол»⁷, связанный с именем французского архиепископа Марселя Лефевра. Традиционалистически настроенное католическое духовенство во главе с архиепископом Лефевром не приняло «обновленческих» реформ II Ватиканского собора, порывавших с полутора тысячелетней традицией западного латинского богослужения. Лефевр активно выступал за сохранение традиционного учения и богослужения, за недопустимость модернизма, литургических реформ, в частности, переводов с латыни богослужебных текстов. Лефевр считал, что «после допущения в литургическую практику разных канонов мессы уже сама вариативность, анархическая возможность выбирать из всего множества этих текстов «то, что больше нравится», разрушает благоговейное отношение к Богослужению как к установлению Божию»⁸. Невозможно глубоко изменять «закон молитвы», не реформируя вместе с тем «закон веры».

     В 1970 году архиепископ Лефевр основывает «братство Пия X» (папа Пий Х известен в католическом мире, в частности, своей энцикликой 1907 года против церковного модернизма и обновленчества как философии, как стиля религиозной жизни, как богословия, как критического направления в исследовании Библии и церковной истории). Входившие в «братство Пия X» католические священники совершали богослужения по древнему латинскому обряду, отвергая новые редакции мессы. В 1974 году архиепископ Лефевр открыто осуждает неомодернистскую и неопротестантскую позицию Рима после II Ватиканского собора.

     Ватикан не заставил себя ждать: в том же 1974 году «братство Пия X» распускается, а в 1976 году папа Павел VI запрещает  архиепископу Лефевру совершать рукоположения, затем следует запрещение в священнослужении. 2 июля 1988 года архиепископ Марсель Лефевр был отлучен от католической церкви. Характерно, что лефевристы, будучи последовательными традиционалистами, кроме богослужебного модернизма II Ватиканского собора отвергли и экуменизм. 

     Положительные мнения о II Ватиканском соборе

     В своем интервью, данном журналу «Нескучный сад» (№ 5, 2009), профессор Московской Духовной Академии протоиерей Максим Козлов из наиболее положительных реформ II Ватиканского собора выделяет «по-новому декларированное и в значительной мере пережитое Католической Церковью осознание всехристианского единства перед той опасностью, о которой в эти же годы писал А.И. Солженицын: значительные силы в мире хотят, чтобы христиан не было вообще»⁹. До Собора утверждением католиков было: Католическая Церковь равна Вселенской Церкви, теперь Католическая Церковь определяет себя как «часть, находящаяся во Вселенской Церкви», признавая также путь Православного Востока.

     Также, по мнению протоиерея Максима Козлова, в изменениях касающихся внутренней «политики» Ватикана очень важным моментом является «шаг по преодолению многовекового клерикализма Рима»¹⁰. Имеется в виду жесткое разделение Католической Церкви, сформулированное еще на Тридентском соборе, на две неравных части: Церковь учащую ― духовенство, и Церковь учащуюся ― мирян. На II Ватиканском соборе многократно было подчеркнуто значение мирян, получивших возможность более активного участия в Церкви. Статус организаций мирян существенно повысился, церковные общины были признаны важнейшей составляющей Церкви.

     Новый подход II Ватиканского Собора к богослужению также можно обозначить как положительный. До Собора католическая месса служилась на латинском языке, который уже очень мало кто понимал в середине XX века даже из европейцев. После же миссии Католической Церкви в Латинскую Америку, Африку, Азию, ― страны, совершенно не связанные с романской культурой, стало очевидно, что латиноязычное богослужение пришло в «явное противоречие с молитвенными нуждами многих и многих миллионов католиков»¹¹. Этот переход на национальные языки, кстати говоря, был совершен в духе восточнохристианской традиции, которая предполагает, что богослужения совершаются на национальном языке верующих.

     Однако  методы реализации этих правильных по сути реформ были очень неоднозначны, «саму реализацию реформ нельзя отнести к положительным результатам Собора»¹².

     Когда декларируются реформы, часто возникают  некий административный жар, к тому же не всегда самые разумные люди оказываются  во главе процесса их проведения. На практике, к сожалению, было не просто допущено богослужение на национальных языках, но фактически запрещена латинская дореформенная месса: на ее совершение требовалось столько санкций практически из самого Ватикана, а люди, хотевшие молиться по-старому, особенно клирики, имели вид настолько неблагонадежный по отношению к господствующей тенденции, что латинское богослужение фактически прекратило свое существование. 

     Результаты  II Ватиканского собора как исторический урок для Западной и Восточной Церкви

     Послереформенный опыт Католической Церкви показал: несмотря на то, что Церковь сделала шаг навстречу обществу, стараясь стать более современной, понятной и близкой этому обществу, общество не пошло в сторону Церкви. Это нужно понять и принять ― и практически, и историософски, и эсхатологически: ожидать от общества, что оно в большинстве своем вновь готово будет принять христианские ценности не на уровне декларации, а на уровне норм, реализуемых в жизни, ― значит пребывать в иллюзии.

     Другой  важный урок, который нам дает опыт II Ватиканского собора, ― как бережно  нужно подходить к тому, что  составляет многовековое предание Церкви, прежде всего в богослужении. Важно  признать, что мы с одной стороны, сходны с католиками и страдаем определенного  рода закостенелостью, в значительной части церковного народа ― взглядом на службу как на что-то, не нуждающееся в понимании, а скорее, призванное возбудить некое благочестивое настроение. С другой стороны, важно понять, что путь изменения богослужения должен быть не в приспособлении его к упрощенным представлениям общества, сформированным средствами массовой информации и просто очень низким гуманитарным общеобразовательным развитием. Христианство ― сложная вещь сама по себе. Но не самое сложное в христианстве ― понять церковно-славянский язык. А вот как донести красоту и значительность этой службы ― это тот вопрос, который должен ставиться, и на который мы должны искать ответы.