КАЗАНСКИЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ
ИНСТИТУТ (ФИЛИАЛ)
ГОУ ВПО «
РОССИЙСКАЯ ПРАВОВАЯ АКАДЕМИЯ МИНИСТЕРСТВА
ЮСТИЦИИ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»
Юридический
факультет
Кафедра
юриспруденции
Реферат
по дисциплине
История
Татарстана на тему:
«Завоевание
Казани Иваном Грозным»
Работу выполнил:
студент 1 курса заочного отделения
факультета юриспруденции
группы № 101 «з»
Рафиков Раис Ракипович
Научный руководитель:
Горбунов В.А.
КАЗАНЬ,
2011 ГОД
Завоевание
Казани Иваном Грозным
Ослабление центральной власти,
беспрерывная междоусобная борьба в
ханстве, оказавшейся к тому же в
полной политической изоляции и в
состоянии войны на два фронта
– все это побуждало Москву
нанести окончательный и решающий
удар по Казани. В июле 1549 г. после
совета с расширенным составом боярской
думы Иван IV вынес решение возглавить
поход на Казань, намеченный на зиму
1549/50 гг. Осада началась 12 февраля
и длилась до 25 февраля 1550 г. 18 февраля
был предпринят общий штурм, но казанцы
сумели отбиться. В остальные дни
противники обменивались плотным артиллерийским
огнем и ограничивались мелкими
сражениями под стенами города.
Кроме этого специально отсылались полки
«казанских мест воевати и кормов добывати».
Воеводы И.И.Пронский-Турунтай и В.Д.Данилов
«по галецкой дороге к засеки посылоны
были». Очевидно, на этой засеке были расположены
отряды лугомарийских воинов, поскольку
Галицкая дорога проходила по Луговой
стороне. Победу одержали казанцы.
Помимо умелой организации обороны города
причиной скорого отступления русских
была также теплая и дождливая зима, препятствовавшая
ведению активных наступательных действий.
В некоторой степени сказывалась оторванность
от ближайшей военно-продовольственной
базы – Василь-города. Казанское ханство
все же не осталось без определенной поддержки
со стороны Крыма. В мае 1552 г. в Москве состоялось
заседание боярской думы, в которой участвовал
и Шах-Али. Было принято решение начать
поход на Казань летом, а не зимой, как
это практиковалось ранее, и как это предлагал
Шах-Али. Полем должны были продвигаться
основные силы во главе с самим Иваном
IV, Шах-Али возглавил речную флотилию,
нагруженную продовольственными запасами,
осадной техникой и боеприпасами. 16 июня
царь Иван IV выступил в поход со своей
огромной армией. 19 июня, когда войска
дошли до Коломны, стало известно о наступлении
крымцев. Через некоторое время выяснилось,
что усиленная турецкими янычарами и артиллерией
крымская конница, которую возглавил сам
хан Давлет-Гирей, осадила Тулу. На помощь
тулянам 21 июня были отправлены полк правой
руки, передовой полк и часть большого
полка. Давлет-Гирей, узнав о приближении
войск русского царя, спешно отступил.
3 июля
русские войска двинулись дальше.
При этом они были разделены
на две большие группы. Одна
из них шла через Владимир,
Муром, и руководил ею сам
царь; другая группа, которую составили
полки, участвовавшие в операции
против крымско-турецких войск,
двигалась через Рязань и Мещеру,
прикрывая основные силы от
возможного нападения ногайской
конницы.
От
жажды и голода русских воинов
спасали изредка попадавшиеся
местные жители, в том числе
и марийцы. Об этом свидетельствует
Царственная книга: «Живущии же
в тамошних странах черемиса
и мордва и прочии, иже преже
враждебни, тогда же покаряхуся
и приходяще к благочестивому
царю великому князю, дающеся
во всю его волю государеву,
и вся потребная приношаху,
хлеб и мед и говяды, ова
дарованием, иная же продаваху,
и мосты на реках делаху».
Помимо этого к войскам Ивана
IV попутно присоединились отряды
касимовских и темниковских татар,
мордовских воинов, проводниками
русских войск были мордвины
В.Чуклятев и И.Кельдяев. Вскоре после
того, как русские появились на берегах
Суры, к Ивану IV стали приходить горные
люди. Они просили не опустошать Горную
сторону в отместку за только что подавленное
антимосковское восстание. Русский царь,
предпочтя в данном случае «политику пряника»
вместо «политики кнута», «их пожяловал,
преступки им отдает, и ести зовет и удовляет
ествою и питьем, отпущает по их селом,
являет им готовым быти с собою государем
на Казань». Кроме этого Иван IV велел горным
людям «на реках мосты мостити и тесные
места чистити по дорозе». Чуваши, горные
марийцы, свияжские татары стали снабжать
русских воинов продовольствием, но, что
примечательно, за плату. Об этом сообщает
А.М.Курбский: «... по странам ездя, добывано
купити хлеба и скотов. Аще и зело дорого
плачено, но нам было, яко изнемоглым от
гладу благодарно; а малвазии и любимых
трунков з марцыпаны тамо не воспоминай!
Черемисский же хлеб сладостнейший, паче
драгоценных калачей, обретеся».
Отказ от
продолжения карательных действий,
приветливое обращение царя с
представителями местной знати,
щедрое вознаграждение поставщиков
продовольствия – все это, несомненно,
усиливало симпатии горных людей
к Русскому государству. Однако основным
аргументом, побуждавшим горных людей
поддерживать Ивана IV, было все-таки присутствие
на их земле многотысячного русского
войска.
А.М.Курбский впоследствии вспоминал,
что «черемиса горняя, а по их
чуваша зовомые (князь по пути своего
следования к Свияжску в основном
контактировал с чувашами-анатри.
– С.С.) начаша встречати по пяти
сот и по тысяще их, аки бы радующеся
цареву пришествию». В течение 16-23 августа
войска Ивана IV переправились через Волгу.
21 либо 22 августа к русскому царю прибыл
казанский мурза Камай с семью казаками
(остальные двести готовившихся к побегу
казаков были задержаны в городе). Он сообщил
ценные сведения о последних приготовлениях
защитников Казани: хан Ядыгар-Мухаммед
опирается на совет во главе с Кулшериф-муллой
и настроен на решительную борьбу, город
обладает значительными людскими и материальными
ресурсами для осуществления обороны,
кроме того, за городом, в лесах на засеке,
прикрывающей Арскую дорогу, размещается
крупная группировка войск, возглавляемая
князем Япанчей, мурзой Шунаком и арским
князем Евушем. По данным А.М.Курбского,
в городе и за городом было примерно по
30 тысяч казанских воинов, включая числившихся
в составе группировки Япанчи двух с лишним
тысяч ногайцев, присланных бием Юсуфом.
Согласно разрядной книге 1475-1605 гг. и Воскресенскому
Новоиерусалимскому списку Софийской
летописи, в войске Япанчи, помимо казанских
и ногайских татар, были также «черемисы
и чуваши». Как полагает А.Г.Бахтин, под
черемисами в данном случае могли подразумеваться
и луговые марийцы, и южные удмурты, а под
чувашами – позднебулгарское (татарское)
ясачное население. Казанский летописец
называет всех казанских воинов, находившихся
за пределами города, «черемисой». Это
не удивительно, поскольку он приписывает
к этому этнониму практически все нетатарское
ясачное население Казанского ханства.
Следовательно, полиэтничным был и состав
«ладейной черемисы», базировавшейся
неподалеку от русской флотилии, но так
и ни разу не вступившей в бой в ходе обороны
столицы ханства. Казанский летописец
по этому поводу дал такое пояснение: «...
а от ладейныя черемисы не брежахуся, не
умеют бобитися с Русью на воде». Отряды
лугомарийских воинов, составляя отдельную
группировку, также действовали со стороны
Галицкой дороги. Они противостояли полку
правой руки, возглавляемой П.М.Щенятевым
и А.М.Курбским.
Известно, что в рядах войск
Ивана IV насчитывалось около 150 тысяч
человек. По подсчетам А.Г.Бахтина, русские
войска превосходили казанские по численности
в 2-2,5 раза. При этом Казань сильно уступала
по количеству пушек и пищалей. Правда,
как у тех, так и у других
преобладало холодное оружие над
огнестрельным. Но имеющегося в распоряжении
обоих войск вооружения вполне хватало,
чтобы ежедневно в ходе осады
производить эффект одного из крупнейших
сражений в мировой истории: «И от
пушечнаго и от пищальнаго гряновения,
и ото многооружнаго скрежетания
и звяцания, и от плача и рыдания
градцких людей, и жен и детей,
и от великаго крычания, и вопля,
и свистания ото обоих вои,
и ржания и топота конскаго, яко
велий гром и страшен зук далече
на руских пределех, за 300 верст, слышашеся.
И не бе ту слышати лзе, что друг
со другом глаголет, и дымный мрак зелный
восхошаше вверх и покрываше
град и руская воя вся, и нощь яко
ясный день просвещашеся от огня, и
невидима быша тма нощная, и день
летний яко темная нощь осенная бываше
от дымнаго воскурения и мрака».
28 августа, спустя некоторое
время после операции русских
войск, к активным действиям
приступил отряд князя Япанчи.
В этот день внезапной мощной
атаке подвергся передовой полк,
на помощь которому вскоре
прибыла часть сил большого
полка. Казанцы отступили, тем
не менее, удар по рядам осаждающих
был достаточно сильным. Такие нападения
стали регулярными. Казанский летописец
сообщает: «Но злее передних градцких,
созади выезжая из острогов лесных, стужаше
полком руским черемиса, наезжая на станы,
возмущающи в нощи и в день, убивающи от
вои и хватающи живых, и стада конская
отгоняющи». А.М.Курбский описал, как координировали
свои действия казанские войска в городе
и за городом: «... егда изнесут на высокую
вежу, або иногда на град, на высочайшее
месце, хоруговь их, зело великую бусурманскую,
и начнут его махать, тогда... ударят со
всех стран с лесов, зело грозно и прутко,
во устроению полков, бусурманы на полки
християнские; а от града во все врата
вытекали в тот же час на наши шанцы, и
так зело жестоце и храбре натекали, яко
и вере не подобно». Постоянные нападения на тылы русских
войск, которые к тому же сопровождались
вылазками из города, серьезно мешали
осуществлению задач по захвату города.
30 августа, когда закончились осадные
строительные работы, на воеводском совещании
при царе было принято решение о проведении
специальной операции по разгрому группировки
князя Япанчи. Крупное соединение численностью
в 30 тысяч конницы и 15 тысяч пехоты, которое
возглавил князь А.Б.Горбатый, было спрятано
в засаду. 31 августа, когда войско Япанчи
вышло из леса и принялось преследовать
притворно пустившихся в бегство русских
воинов, в бой вступили засадные отряды.
Казанцы были отсечены от леса, окружены
и разбиты; бегущих преследовали до 15 верст.
О безвозвратных потерях точных сведений
нет. По словам А.М.Курбского, «яко на полтары
мили трупия бусурманского множество
лежаше». В плен, по разным сведениям, попало
от 140 до 1000 человек. Однако и после этого
сражения нападения на тылы не прекратились.
6 сентября войсковое соединение А.Б.Горбатого,
которое было усилено воинами из царского
полка, а также касимовскими татарами,
темниковской мордвой и горными людьми,
получило задание захватить засеку и острог
на Высокой Горе, где базировались основные
силы Япанчи, Арск, укрепленные и неукрепленные
мирные поселения на Арской стороне, чтобы
тем самым ликвидировать опасность нападений
со стороны Арской дороги. Операция длилась
10 дней. После взятия в результате ожесточенного
сражения хорошо укрепленной Высокой
Горы дальнейшие действия войск Ивана
IV в основном свелись к жестокой расправе
над разбежавшимися казанскими воинами
и над мирным населением, в том числе и
марийским. Арск был захвачен без боя,
поскольку русские «обретоша его пуст
покинен».
Обезопасить тылы московских
войск, расположенных к востоку
от Казани, благодаря привлечению
значительных сил все-таки удалось.
Однако продолжали тревожить
своими партизанскими действиями
луговые марийцы в северо-западном
направлении, со стороны Галицкой
дороги. Примерно через четыре
дня после завершения операции
в Арском крае (около 20 сентября)
неожиданно мощный удар обрушился
на полк правой руки. А.М.Курбский,
один их главных воевод этого
полка, сообщает, что «собралося
черемисы луговыя не мало, и
ударили на наши станы задние,
в Галицкие дороги, и не мало
стад коней наших отграмили».
После разгрома казанских войск,
действовавших за пределами города,
положение осажденных стало крайне
тяжелым. К тому же стало
известно, что ногайцы окончательно
отказались от участия в обороне
Казани. Войска Ивана IV, в свою
очередь, получили возможность
сконцентрировать все свои силы
на выполнение основной задачи,
не отвлекаясь на борьбу против
полупартизанских группировок. Положение блокированной
со всех сторон и оставшейся без существенной
внешней поддержки Казани ухудшилось
в крайней степени, когда осаждающие стали
производить минные подкопы. Работы по
минированию стен Казанской крепости,
согласно официальным летописям, осуществлялись
под руководством «немчина, именуема Размысла».
По версии Исаака Массы, «мина была устроена
искусным инженером Эразмом, по происхождению
немцем». (Вероятнее всего, летописи и
И.Масса имеют в виду одного и того же человека).
Казанский летописец утверждает, что минировали
«фрязи», то есть итальянцы. М.Г.Худяков,
ссылаясь на старинное предание, утверждает,
что руководителем взрывов крепостных
стен был английский инженер по фамилии
Бутлер. В преданиях народов Поволжья
инициаторами и руководителями подкопов
выступают марийцы Акпарс, Акпатыр, Йыланда,
Тотар, мордовская девушка Саманька, чуваши
Толбай и Урга, знаменитый русский
казак Ермак. Безусловно, такое огромное
количество различных версий о личности
руководителя минных подкопов объясняется
тем, что взрывы крепостных стен сыграли
важнейшую, ключевую роль во взятии Казани.
Скорее всего, наиболее близкими к истине
являются сведения официальных летописей,
которые, видимо, уточнены И.Массой. Первый
минный подкоп начали рыть еще 31 августа
между Аталыковых и Тюменских ворот, со
стороны Булака. 4 сентября, уже у Муралеевых
ворот, со стороны Казанки, был осуществлен
подкоп под тайник, откуда осажденные
брали ключевую воду. Взрыв одиннадцати
бочек лишил у Казани нескольких защитников,
часть крепостной стены, хорошей питьевой
воды, а у многих осажденных – веры в победу.
Некоторые уже были готовы сдаться, но
основная часть защитников города была
намерена сражаться дальше и вскоре начались
работы по рытью колодцев. Однако вода
в них оказалась недоброкачественной,
«от тое же воды болезнь бяше в них, пухли
и умираху с нее». 30 сентября русские прорыли
подкопы под тарасы (срубы перед крепостными
стенами и рвом, откуда казанцы совершали
свои вылазки). «И зажгоша зелие, и взорвало
тарасы с людьми казанскими на высоту
великую, и с высоты бревна падаша в город
и побиша множество татар». В ответ на
это казанцы совершили отчаянную вылазку,
которая, как оказалось, была последней.
В ходе ожесточенного сражения русским
удалось захватить некоторые участки
крепостной стены, однако по приказу Ивана
IV дальнейшее наступление было остановлено,
поскольку к штурму были готовы далеко
не все полки. Тем не менее, в руках русских
осталась часть стены близ Арских ворот.
В течение последующих полутора суток
шла подготовка к генеральному штурму:
были заполнены рвы землей и деревьями,
закончились минные работы, воеводам огласили
диспозицию. В последний раз осажденным
был предъявлен ультиматум. Парламентерами
являлись мурза Камай и группа горных
людей. На требование сдать город и выдать
всех своих руководителей в обмен на жизнь
основной части защитников казанцы ответили
решительным отказом.
2 октября, «пред самым же
солнечным восходом», один за
другим раздались два мощных
взрыва, от которых образовались
большие проломы близ Аталыковых
и Ногайских ворот. Со всех
сторон на штурм ринулись войска
Ивана IV. Надо сказать, что в
приступе принимали участие не
все воины, которые осаждали
город. По свидетельству А.М.Курбского,
третья часть войска прикрывала
штурмующих с тыла и держалась
в качестве резерва. В частности,
горные люди, а также касимовские
татары и темниковская мордва
во главе с Шах-Али стояли
на Арском поле и контролировали
Арскую и Чувашскую дороги. Учитывая
возможные потери, понесенные в
ходе осады, в штурме должно
было участвовать около 80-90 тысяч
воинов. Правда, во время уличных
боев, когда казанцы во главе
с Кулшериф-муллой начали оттеснять
русских в районе Царевых ворот,
Ивану IV пришлось бросить на
подмогу половину своего царского
полка, насчитывавшего в своих
рядах 20 тысяч человек. Даже
сам царь был вынужден погарцевать
на коне перед разрушенными
стенами, чтобы поднять дух
своих воинов. Следовательно, общая
численность войск, штурмовавших
Казань, могла достигать и 100 тысяч.
Защитников Казани после 40 дней
изнурительной осады, беспрерывного
артобстрела и частых сражений,
скорее всего, было гораздо
меньше 30 тысяч. В итоге получается
четырех- или пятикратное превосходство
одних только непосредственных
участников штурма над защитниками
Казани. Уже к полудню, несмотря на яростное
сопротивление казанцев, город оказался
в руках русских. Часть защитников попыталась
прорваться за Казанку, в сторону Арска
и Галицкой дороги, однако размещавшиеся
здесь заградительно-резервные войска
и подоспевшие на помощь им штурмовые
полки уничтожили большинство отчаянно
прорывавшихся сквозь кольцо окружения
казанцев, «и немногие утекли, многими
ранами ранены».
Личным пленником Ивана IV стал последний
казанский хан Ядыгар-Мухаммед, царскими
трофеями были объявлены ханские
знамена и городские пушки. Царский
титул Ивана Грозного наконец-то
получил свое реальное содержание:
Казань, резиденция наследников Чингизхана,
стала владением русского государя,
опрометчиво, по всей вероятности, венчанного
на царство в начале 1547 г. Примечательно,
что с точки зрения многих иностранцев,
к примеру, Джерома Горсея и Исаака
Массы, Иван IV стал царем только после
взятия Казани, а также Астрахани.
Даже в русском историческом фольклоре
закрепился такой сюжет: Иван IV взял
с хана Симеона-Едигея царскую корону,
водрузил ее себе на голову, «и в то
время князь воцарился и насел
в Московское царство». Конечно, перед
нами плод народной фантазии, однако в
данном случае мотив воцарения Ивана
IV в результате взятия Казани следует
из реально существовавшей взаимосвязи
между царским титулом Ивана
Грозного и покорением Казанского ханства.