Например, сегодня социологические исследования на Северном Кавказе показывают, что местные жители вовсе не стремятся к выходу из России и, наоборот, обижены на несправедливое отношение со стороны центра. Они вполне позитивно относятся к традиционной роли русских как "старшего брата", рационально понимая, что им нужен внешний арбитр для разрешения собственных межэтнических споров. Им не нравятся рассуждения о "лицах кавказской национальности", не нравится, что российское телевидение изображает Северный Кавказ как территорию, где постоянно происходят взрывы, теракты, где нет и, получается, быть не может ничего хорошего.⁴

  После прихода Владимира Путина, после начала решения чеченской проблемы  значительно вырос авторитет российской власти, личный авторитет президента. И это не пресловутый административный ресурс, это - искреннее желание жителей Кавказа жить в составе сильной России. Появились и новые экономические интересы, привязывающие этнические периферии к России. Сегодня в России действует немало крупных бизнес-групп кавказского происхождения, по сути, они уже являются столичными, федеральными бизнес-группами. То же самое, кстати, типично для ряда российских бизнес-групп, происходящих из Татарстана и, в значительно меньшей степени, Башкирии. Этому бизнесу не нужны мелкие независимые государства, он занят освоением российских просторов, которые дают ему огромные возможности.

  Вторая стадия развития национализма в России связана уже с всплеском русского национализма. Разбуженные перестройкой периферийные национализмы уступают место русскому национализму, притом зачастую направленному против населения собственно российских или еще недавно российских периферий.

  Стимулом для трансформации национализма в России стали социально-экономические процессы, типичные уже для постсоветской России, для периода постперестройки. Их важнейшей первоосновой являются громадные социально-экономические различия между российскими территориями. Этнические периферии России и бывшего СССР одновременно оказались и экономически слабо развитыми регионами, в особенности на Кавказе и в Центральной Азии. Прежнее имперское пространство имело свои ярко выраженные и более развитые центры, которые после распада СССР стали привлекать все возрастающий поток мигрантов. Причем миграция получила свою ярко выраженную этническую составляющую.

  В результате в современной России возникает ситуация, которая во многом напоминает ситуацию в Европе. Складывается впечатление, что мы вновь с запозданием повторяем то, что Европа уже проходила или уже начала проходить. Русский национализм начала XXI века отчасти начинает напоминать европейский национализм XIX века с его стремлением создать национальные государства на обломках прежних феодальных монархий и империй. Этот национализм - это одновременно и русский сепаратизм, известное, хотя и не столь популярное пока явление. Русский сепаратизм стремится окончательно "освободиться" от бремени многонациональной государственности, расстаться с инокультурными окраинами и построить, наконец, этнически чистое русское государство в логике европейского национализма XIX века (возникал ведь лозунг "на хрена нам Чечня"). Хотя вопрос о создании русского национального государства в сочетании с готовностью расстаться с частью территорий, прежде всего - территорий с мусульманским населением пока серьезно ставится только малочисленными радикалами. Основной тренд все-таки связан с сохранением или даже увеличением нынешней территории, но при этом с усилением "руководящей и направляющей" роли - уже не КПСС, а великого русского народа. В русской версии национализма все-таки традиционное имперское сознание смешивается с "обычным" этническим национализмом.

  Еще более важным является сходство политико-экономических процессов, протекающих на европейской и российской территориях. Там более развитые страны привлекают огромный поток иммигрантов, принадлежащих в основном не к европейской культуре. В рамках российского пространства идет подобный процесс: более развитые регионы принимают все большее количество мигрантов, появляется слой гастарбайтеров. Появляется тема борьбы за рабочие места, за экономические ниши между "местными" и "пришлыми". Эта борьба усиливается на порядок в связи с иноэтническим происхождением приезжих, в основном - выходцев с Кавказа и из Центральной Азии.

  В России велика вероятность того, что по развитию антииммигрантских настроений мы как раз легко сможем "догнать и перегнать" Европу. Там все-таки страны побогаче и, следовательно, больше размер социально-экономических ниш для иммигрантов. У нас эти ниши на самом деле невелики, и конфликт между "своими" и "чужими" начинает разгораться в ситуации, когда число "лиц кавказской национальности" в традиционно русских регионах отнюдь не измеряется миллионами (как это иногда кажется, или изображается падкими до сенсаций журналистами). Да и традиции толерантности в последние годы как-то стерлись. Не будем забывать, что конкуренция "славянских" и "этнических" преступных группировок в российских городах восходит к советским временам. Тогда ведь и начался выезд населения с южных окраин империи на заработки в центр и даже в Сибирь, развивалось отходничество, возникали в зародыше нынешние этнические общины в российских городах (с которыми, кстати, связано меньше проблем, чем с вновь прибывшими).

  Российская перепись 2002 года продемонстрировала заметные сдвиги в расселении народов - выходцев с Кавказа и из Центральной Азии. Притом в переписи речь идет только о натурализовавшейся их части, что касается остальных, а их большинство, но точной статистики нет. Поэтому данные переписи просто показывают тенденцию.

  Главные проблемные зоны очевидны и полностью совпадают с "западными образцами". Это прежде всего - мегаполисы, куда и едут на заработки жители бедных окраин. Перепись зафиксировала наличие в Москве более 120 тысяч армян, почти 100 тысяч азербайджанцев, более 50 тысяч грузин, почти 15 тысяч чеченцев. Что касается выходцев из Центральной Азии, то таджиков оказалось более 35 тысяч, узбеков - почти 25 тысяч. Именно в Москве сложились наиболее крупные в России грузинская, таджикская и узбекская общины. Повторимся, эти данные не включают граждан соответствующих государств, тех, кто находится в Москве на временных заработках и пр. Интересно и характерно появление именно в Москве наиболее крупных диаспор совсем уж нетипичных для России народов - более 15 тысяч вьетнамцев, почти 13 тысяч китайцев, почти 6 тысяч пуштунов. В целом присутствие меньшинств в столице России оказывается весьма и весьма заметным. Похожая ситуация складывается в Петербурге, хотя там цифры не столь велики. Из тех, кто прошел перепись, заметны прежде всего выходцы из Закавказья: почти 20 тысяч армян, более 16 тысяч азербайджанцев и около 10 тысяч грузин. Геттоизация меньшинств в российских городах тоже постепенно начинается, что, очевидно, связано с семейно-клановыми особенностями иммиграции, стремлением жить вместе и компактно. Во многих городах появляются "этнические" поселки.

  Второй проблемной зоной является Юг, на который приходится значительная часть миграции из российских республик Северного Кавказа и из Закавказья. По данным переписи, доля армян в Краснодарском и Ставропольском краях уже превысила 5%. В Ставропольский край активно переселяются из Дагестана даргинцы (их численность в этом регионе превысила 40 тысяч). Растут чеченские общины, которые превышают 10 тысяч в том же Ставрополье, Ростовской, Астраханской, Волгоградской областях. Трения появляются не только между чеченцами и русскими. Известно, что серьезная напряженность в межнациональных отношениях проявляется время от времени в Дагестане, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Калмыкии, где также велико чеченское население.

  Проблемы усиливаются и на Дальнем Востоке, где идет свой специфический процесс - китайская миграция. Этот процесс пока не фиксируется в переписях, поскольку китайцы сохраняют свое "родное" гражданство. Почти 40% собственно российских китайцев живут не на Дальнем Востоке, а в Москве. Хотя общины численностью почти 4 тысячи человек каждая имеются в Приморском и Хабаровском краях. В то же время число китайцев, работающих в России, занимающихся торговлей, весьма велико, прежде всего - на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири, от Владивостока до Иркутска.

  Потенциально конфликтное пространство на самом деле может быть и гораздо больше. Постепенно пусть небольшие, но все же общины кавказского или среднеазиатского происхождения появляются в русской глубинке, в регионах Центральной России. Плотность населения здесь невелика, сельское население вымирает и спивается, и для иммигрантов существуют неплохие ниши, которые они постепенно и заполняют. Известно немало случаев, когда в казалось бы самых обычных сельских районах выходцы с Кавказа занимают ключевые позиции в экономике, возглавляют аграрные предприятия и муниципальные администрации. Это становится естественным, но и вызывает недовольство части населения.⁵

  Важно, что общественное мнение уже воспринимает происходящие миграционные процессы и рост полиэтничности мегаполисов и традиционно русских земель как политическую проблему. Одна из общераспространенных местных проблем, которую называют на фокус-группах буквально везде, это - "засилье кавказцев на рынках". Причем многие русские воспринимают это не как нормальное "разделение труда", а именно как проблему.

  Итак, в России рождается свой спрос на партии, эксплуатирующие антикавказские, античеченские, антитаджикские и другие "анти-" настроения. На этот спрос ранее реагировала ЛДПР, которая не случайно пользовалась повышенной популярностью в "прифронтовых" зонах типа Ставропольского края или расположенной на границе с Китаем Читинской областью. Сейчас разыграть эту карту стремится "Родина", причем сделав это там, где спрос растет особенно быстро - в крупных городах. Аналогии с Францией в наделавшем шуму видеоролике тоже характерны: здесь-то наше проблемное поле начинает пересекаться с европейским, причем именно в столицах и других крупных городах. Кстати, как показали выборы 2003 года, "Родина" имеет более прочные позиции в больших городах, где как раз усиливается этническая поляризация. Все прекрасно сходится.

  Нынешняя ситуация выглядит противоречивой. С одной стороны русский национализм остается преимущественно бытовым и не переходит на уровень конкретных политических требований. Радикальные группировки, те же скинхеды, малочисленны, их поддержка бесконечно далека от массовой. Отсюда и кажущееся внешнее спокойствие, которое, впрочем, не раз обманывало российских наблюдателей. С другой стороны, политическая тенденция вполне объективна и заложена на многие годы вперед, пусть даже это сравнительно латентный, а не воинствующий (пока?) русский национализм. Антикавказские настроения части русского населения весьма прочны, они будут только усиливаться на фоне миграционных процессов и тем более на фоне продолжающегося укрепления позиций "кавказского" бизнеса в России. Когда-то ведь и малочисленные евреи вызывали раздражение именно как успешные бизнесмены, причем напряженность усиливалась параллельно укреплению их командных позиций в бизнесе.

  Ясно, что проблема ксенофобии найдет свое отражение в повседневной политической активности, поскольку речь идет о серьезном и усиливающемся расколе в обществе на "своих" и "чужих". А значит, будут партии, которые станут разыгрывать антииммиграционную, а по сути антикавказскую карту. Будут попытки властей подавить национализм, обвиняя его носителей в разжигании межнациональной розни. Будет и обратный эффект от этих попыток - радикализация национализма и привлечение к его носителям симпатий части населения.

  Возможно, власти задумаются о необходимости разработки специальной программы, направленной на управление миграционными процессами. Такая программа, кстати, могла бы быть эффективной, если понимать под ней не систему запретов, а тщательный мониторинг ситуации, превентивное разрешение назревающих конфликтных ситуаций, аккуратное недопущение потенциально конфликтной концентрации меньшинств и формирования их гетто, психологическую адаптацию мигрантов к новой среде, введение норм политкорректности по аналогии с западными. Конфликт между "местными" и "пришлыми" постепенно превращается в один из основных в России, и назревающие проблемы требуют немедленных превентивных мер. 
 
 
 
 
 
 

     Заключение 

     Возникновение этнических конфликтов и столкновений стали частым явлением для России. Национализм, как правило, возникает при низком уровне жизни, при сильной дифференциации общества, и, проникая в различные слои общества, способствует возникновению агрессивно настроенной молодежи и появлению политических партий националистической направленности.

     В целом, в настоящее время непосредственная угроза для демократических свобод, исходящая от радикально настроенного националистического движения, представляется несущественной. В то же время, существует возможность постепенного сдвига режима в сторону более радикальных форм националистической идеологии в силу некоторых экономических и социальных причин.

     Решение проблем, связанных с этническими конфликтами, столкновениями, основанными на национальной вражде, не безнадежно, и выход из этих проблем возможен при последовательной политике государства.

     Необходимо подчеркнуть, что люди разных национальностей вполне могут уживаться друг с другом, если одна нация не ставит себя выше другой, или национальная принадлежность человека не выпячивается, как главная и основная характеристика, если язык и культура каждой нации могут свободно развиваться, если люди разных национальностей уважительно относятся к обычаям и традициям друг друга.

     Список использованной литературы

1. Бабаков, В.Г. Национальное сознание и национальная культура / В.Г. Бабаков. - М.: ИФРАН, 2006. - 268 c.
2. Баркашев, А.П. Азбука русского национализма / А.П. Баркашев. - М.: Парус, 1994. - 220с.
3. Белик, А.А. Психологическая антропология / А.А. Белик. - М.: Наука, 2003. - 359 с.
4. Вердери, К. Нации и национализм / К. Вердери. - М.: Эксмо, 2004. - 247 с.
5. Верховский, А. Национализм и ксенофобия в российском обществе / А. Верховский. - М.: Эксмо, 1998. - 203  с.
6. Касьянова, К. О русском национальном характере / К. Касьянова. - М.: Эльдо, 2004. - 232 с.
7. Садохин, А.П. Культурология: теория и история культуры: Учебное пособие / А.П. Садохин. -- М.: Эксмо, 2007. - 458 с.
8. Хотинец, В.Ю. Этническое самосознание / В.Ю. Хотинец. - СПб: Книжица, 2000. - 214 с.
9. www.demoscope.ru
10. www.wikipedia.org