Природа авторитаризма и условия его возникновения

АВТОРИТОРИЗМ

1. Природа  авторитаризма и условия его  возникновения. 
Авторитаризм — политический режим власти, не ограниченной правом, 
опирающейся на прямое насилие и осуществляемой единоличным правителем или 
правящей элитой. В истории общества можно выделить различные его формы: 
древневосточные деспотии, тиранические режимы античности, абсолютистские 
монархии позднего средневековья и Нового времени, западноевропейские 
империи XIX века, военно-полицейские, фашистские и коммунистические режимы 
в XX в. Историческое многообразие форм авторитаризма показывает, что этот 
политический режим совместим с различными по природе общественными и 
политическими системами — рабовладением, феодализмом, капитализмом, 
социализмом, демократией и монархией. Отсюда — трудности, связанные с 
попытками определения общей природы авторитаризма, вычленения его 
сущностных, устойчиво повторяющихся характеристик. 
К числу общих черт авторитарных режимов относят следующие: 
—авторитарная власть имеет своим источником насильственный захват власти. 
Она не формируется народом и не ограничивается правом — кодифицированным 
либо обычным, опирающимся на традицию; 
— для нее характерно слияние законодательной, исполнительной и судебной 
властей, либо их формальное, показное разделение; 
— при авторитаризме власть опирается на административный, полицейский и 
военно-карательный аппарат, держится на неприкрытом насилии или возможности 
его непосредственного применения; 
— авторитаризм предполагает жесткий централизм управления, монополизацию 
власти в руках правящей элиты или вождя; 
— в социальном плане авторитаризм пытается стать выше классовых различий, 
выразить общенациональный интерес, что сопровождается социальной 
демагогией, популизмом; 
— во внешней политике для него характерны агрессивные имперские установки. 
Все эти характеристики дают в сумме явление авторитаризма только в том 
случае, если наличествует его духовный и практический стержень — авторитет. 
Под авторитетом понимается общепризнанное неформальное влияние отдельной 
личности или какой-то организации в различных сферах жизни общества. В 
более узком смысле авторитет — одна из форм осуществления власти, стоящей 
выше права. М. Бебер выделял три типа 
авторитета: 1) основанный на рациональном знании, 2) на 
традиции, 3) на харизме вождя. В первом случае носителем 
авторитета является учитель-пророк, во втором - проповедник, 
в третьем - вождь. Без личности такого рода авторитаризм 
невозможен. Она является знаком, символизирующим единство 
нации, ее суверенитет, ее великое прошлое, настоящее 
и будущее.

Каковы  условия возникновения режима авторитарной власти? 
1. Социальный и политический кризис общества, выража- 
ющий переходный характер переживаемого времени. Для такого 
кризиса характерна ломка устоявшихся традиций, образа жизни, 
исторического уклада, которая связана с резкой модернизацией 
основных сфер общественной жизни и совершается в течение 
одного-двух поколений.

2. С  ломкой исторического уклада  жизни общества связано 
размывание наличной социально-классовой структуры, происхо- 
дит маргинализация основной массы населения. Появление боль- 
ших масс людей, <выбитых> из традиционных <гнезд> сущест- 
вования, лишенных собственности и видящих в государстве 
и олицетворяющей его фигуре вождя единственный шанс на 
выживание, в значительной мере радикализирует социальное 
и политическое поведение маргинальных переходных слоев, по- 
вышает степень их активности, заряженной отрицательной энер- 
гией разрушительства.

3. В  сфере социальной психологии  и идеологии нарастают 
настроения заброшенности и отчаяния, стремление к <восстанов- 
лению> социальной справедливости путем установления пого- 
ловного равенства, потребительское отношение к жизни берет 
верх над этикой производительного труда. Рождается образ вра- 
га народа, персонифицируемого в лице какого-либо обществен- 
ного института, социальной группы или нации. Возникает культ 
личности вождя, с которым связываются последние надежды на 
преодоление кризиса.

4. В  большой степени возрастает роль  исполнительных ор- 
ганов государственной власти и основной военной силы - ар- 
мии, обращаемой внутрь общества. Особое значение приобретает 
бюрократия, без которой невозможно функционирование - бо- 
лее или менее успешное - исполнительной власти в условиях 
нарастающего кризиса и которая становится источником и хра- 
нителем власти, стоящей над обществом.

5. Наконец,  решающим условием возникновения  авторитариз- 
ма является лидер, обладающий авторитетом, признаваемый 
большинством нации, что обеспечивает возможность бескров- 
ного, мирного захвата власти определенной политической груп- 
пировкой. В ином случае неизбежна гражданская война, реша- 
ющая спор между партиями и вождями. 
Поскольку режим авторитарной власти появляется не столько 
в результате случайного стечения обстоятельств, но всегда 
в той или иной мере выражает историческую необходимость, 
постольку он не может оцениваться однозначно. Наряду с ав- 
торитарными режимами консервативного (Сулла в Древнем 
Риме) или откровенно реакционного толка (Гитлер, например), 
были и такие, которые играли прогрессивную роль в исто- 
рическом развитии своей страны, например Наполеон Бонапарт, 
Бисмарк, Петр 1.

2. Авторитаризм  и социализм: командно-административная  система 
Иллюстрацией вышеприведенного тезиса может быть ко- 
мандно-административная система, установившаяся в нашей 
стране после Октябрьской революции и победы большевиков 
в гражданской войне. Эта система - результат предшествующе- 
го исторического развития России, а не злонамеренной воли 
одной партии или группы лиц (Ленина, Троцкого, Свердлова 
и др.). Она не была создана Сталиным, как утверждают многие 
ученые и публицисты, но только была доведена им до образ- 
цового состояния. Анализ природы командно-административной 
системы необходим по двум причинам. Во-первых, отождествле- 
ние командно-административной системы и сталинизма выводит 
из-под критического анализа политическую практику послеок- 
тябрьского периода и не дает возможности объективно осмыс- 
лить характер Октябрьской революции, а также оценить деятель- 
ность Ленина и партии большевиков в 1917 году. И во-вторых, 
потому, что теоретически и политически непродуманная, хаоти- 
чески суетливая и непоследовательная десталинизация нашего 
общества таит в себе угрозу возникновения новых авторитарных 
режимов как в стране в целом, так и в ряде республик, в первую 
очередь в тех, где десталинизация проводится наиболее ради- 
кально (Грузия, Россия). Либо возможна консервация прежнего 
типа авторитаризма - коммунистического (Азербайджан, Ка- 
захстан, республики Средней Азии).

Каковы  основные черты послеоктябрьской политической си- 
стемы, позволяющие охарактеризовать ее как авторитаризм?

Начиная с 1861 г., Россия переживала процесс  индустриализа- 
ции, сопровождаемый реформированием многих сторон жизни 
общества, резкой ломкой традиционного исторического уклада. 
Поскольку этот процесс шел зигзагообразно, то муки модер- 
низации не находили соответствующего разрешения, что вело к накоплению 
кризисных явлений, приведших к первой русской революции. Мировая война 
усугубила кризис общества, доведя его до высшей точки, точки 
антагонистического противостояния самодержавного государства и общества. 
В этот период в России происходило становление новой социально-классовой 
структуры общества, но становление затянутое. Новые индустриальные классы 
составляли малую часть населения, большая часть которого все более 
подвергалась пауперизации, включая и дворянство. Это обеспечивало 
господство маргинальных слоев в городе и деревне, размытый характер 
социальных отношений, резко повышало степень социальной и политической 
активности этих слоев. Последнее, в свою очередь, оказывало разрушительное 
давление на формирующуюся социально-классовую структуру, тормозило ее 
становление. 
Война в высшей степени усилила роль государства, его вмешательство в жизнь 
общества и контроль за нею, возросло значение бюрократии для успешного 
функционирования исполнительной власти, усилилась роль армии во внутренней 
жизни страны. Страна вставала на грань выживания, что способствовало 
укреплению в массовом сознании национальной идеи и поиску сильной личности, 
способной воплотить эту идею в жизнь, спасти страну от военного, 
экономического и политического краха. Предоктябрьская Россия искала в 
авторитаризме выхода из кризиса, и вероятность демократической альтернативы 
была крайне мала. Керенский или Корнилов — два вождя, за которыми стояли 
различные варианты авторитарного режима. Составившие третью силу большевики 
были обречены на авторитаризм, ибо иной вариант выхода из кризиса был 
невозможен в той ситуации. Разразившаяся после революции гражданская война 
была только спором между различными вариантами авторитаризма. 
Таковы исторические предпосылки, обусловившие авторитарный характер 
послеоктябрьской политической системы. Ее основные черты: 1) монополия 
компартии на политическую власть (диктатура партии), превратившаяся после Х 
съезда партии в монополию на власть правящей верхушки, внутри которой шла 
ожесточенная борьба за лидерство, обострившаяся после болезни и смерти 
Ленина; 2) слияние законодательной, исполнительной и судебной власти; 3) 
сверхцентрализация управления экономической, политической и духовной жизнью 
общества; 4) роль бюрократии и военно-полицейского аппарата (ВЧК—ОГПУ) 
становится решающей; 5) прямое использование насилия по отношению к 
оппозиции и инакомыслящим и государственный терроризм; 6) агрессивные 
внешнеполитические установки, выражавшиеся то в стремлении разжечь пожар 
мировой революции, то в создании образа страны — «осажденной крепости»; 
7) идеология особого — советского и социалистического — национализма, 
которая внутри страны проявлялась в унификации национально-культурных черт 
различных народов, в стремлении создать единый советский народ, а вовне — в 
попытке навязать советский образ жизни другим странам; 
8) создание харизмы Ленина, под прикрытием которой и от имени которой 
действовали его преемники, освящая этой харизмой («верность заветам 
Ленина», «верность принципам марксизма-ленинизма») свое правопреемство, 
объявляя ее источником легитимности собственной власти. 
Какова общая оценка советского авторитаризма? Он был выражением и 
продолжением политики, направленной на индустриализацию страны, и в этом 
отношении отвечал исторической необходимости. Но в то же время он был 
детищем непоследовательности этой политики и ее альтернативой. Продолжая 
политику царского правительства на централизацию управления экономикой, 
советский авторитаризм разрушил слабую еще систему институтов гражданского 
общества, несомненно способствовавших индустриализации и цивилизации 
русского общества, как якобы главного их противника. Считая, как и 
Столыпин, патриархальность деревни тормозом экономического развития, 
большевики пошли в прямо противоположном направлении. Тем самым политика 
авторитарного государства вошла в резкое противоречие с потребностями 
исторического развития, вызвав необходимость перерастания советского 
авторитаризма в какую-то новую форму. 
3. Сущность и предпосылки тоталитаризма.

Эту новую форму организации  политической власти, сложившуюся в  нашей стране 
в 30-е годы, в литературе часто называют тоталитаризмом. Если же мы 
попытаемся вычленить смысловое ядро данного понятия, то обнаружим, что 
слово «тоталитаризм» используется для обозначения превосходной степени 
других известных понятий — диктатура, авторитаризм, насилие, деспотизм. 
Этимологически оно производно от слов тоталитарность, или «целостность». 
Употребляя его, имеют в виду, что авторитарная власть становится 
всепроникающей, контролирующей жизнь человека и общества в ее самых 
частных, мельчайших проявлениях. При этом забывают, что рост количественных 
изменений в какой-то момент приводит к появлению нового качества, а новое 
качество не есть удвоенное или утроенное старое: сохраняя со старым в том 
или ином отношении сходство, оно, тем не менее, принципиально от него 
отличается. 
Для того чтобы раскрыть содержание понятия «тоталитаризм», нужно перейти от 
оценочного употребления термина к научному, существенно ограничив область 
его применения. Во-первых, хронологически, отказавшись от истолкования в 
качестве тоталитарных тех или иных политических режимов прошлого — 
древневосточных деспотий, исламских теократий, Русского государства времен 
Ивана Грозного и т.п. В истории мы можем найти лишь слабые прообразы 
тоталитаризма, сходные с ним формально, структурно, но не по существу. 
Тоталитаризм — явление, присущее исключительно XX веку. И, во-вторых, что 
не менее важно, надо сузить область применения термина в структурном 
аспекте: многое из того, что совершалось в сталинскую эпоху, не связано 
напрямую с тоталитаризмом, а вполне объяснимо с учетом логики авторитарного 
режима. Следовательно, и сам тоталитаризм — явление, не сводимое к 
экономическим, социальным или политическим условиям того времени. Его 
нельзя представить как следствие причины под именем «авторитаризм 20-х 
годов». 
Тоталитаризм находится в ином измерении, нежели экономика и политика, ему 
присуща иная логика, нежели логика объективного процесса. Выражаясь с 
известной долей условности, можно сказать, что тоталитаризм есть душа, 
телом которой является командно-административная система, это явление не 
экономического, социального или политического плана, а культурно- 
идеологическое по своей сущности. С точки зрения человека, 
придерживающегося «нормальной» причинности, Сталин выглядит сумасшедшим: 
сверхиндустриализация затормозила экономическое развитие страны, 
коллективизация поставила ее на грань голода, репрессии в партии грозили 
разрушением политического костяка общества, разгром офицерского корпуса 
накануне неизбежной войны с Германией существенно понизил 
обороноспособность страны. Тем не менее, во всем этом была логика, но 
совсем иная, свидетельствующая о том, что Сталин не был авторитарным 
вождем, «социалистическим монархом-самодержцем». Кем же он был? 
Сталин отличался от своих предшественников: для Ленина и его соратников 
власть, сколь угодно жесткая и насильственная, была все-таки средством для 
достижения определенной цели — построения социализма в планетарном 
масштабе. Утопический характер цели обусловил нарастание насилия, но 
корректировка ее в 1921—22 годах привела к либерализации политики (нэп, 
линия на мирное сосуществование с капитализмом и т.д.). Не то — Сталин. Для 
него целью была именно власть, а социализм, марксизм-ленинизм — только 
средствами ее достижения, поэтому он так легко менял не только тактику, но 
и стратегию, вступая в любые коалиции и разрушая их. Но дело не только в 
личной воле и качествах Сталина — за его индивидуальностью проступали черты 
нового исторического типа личности, и это были черты не только 
психологические, но и исторические. 
Ленин в «Письме к съезду», говоря о личных качествах Сталина, подчеркнул, 
что это не мелочь, поскольку в наших условиях она может иметь самые 
серьезные последствия. 
Вторая часть нашего определения: тоталитаризм — это переживание власти как 
абсолютной ценности и высшего смысла человеческого существования, 
транслированное по всем этажам социальной иерархии и признанное в таком 
качестве большинством индивидов. Для того чтобы возник и существовал 
тоталитаризм, нужен был не только Сталин, но и масса индивидов, отравленных 
ядом абсолютной власти — власти над историческими закономерностями, 
временем, пространством («Мы покоряем пространство и время, мы — молодые 
хозяева земли»), над собой и другими людьми. Эта власть зачастую не давала 
материальных благ, напротив, она требовала величайшей самоотдачи, 
самопожертвования, и если сначала, как Павка Корчагин, не щадили себя, 
позже, как Павлик Морозов, не щадили родного отца, то в застенках Ежова — 
Берии уже не щадили никого. 
Появление такого, тоталитарного, индивида — первая предпосылка формирования 
тоталитаризма, без которой он не мог возникнуть даже в том случае, если бы 
были налицо остальные. Вторая предпосылка — тенденция к идеократии, 
проявившаяся с самого начала революционного движения и получившая зрелую 
форму в условиях советского авторитаризма, на базе общественной 
собственности и централизованного управления обществом, планового ведения 
хозяйства. План здесь выступал как директива, как закон: речь шла о вполне 
гегелевском по духу господстве идеи над действительностью. Практически 
идеократия реализовалась через партократию — монополию компартии на власть, 
не ограниченную, по существу, никаким законом и даже уставом самой партии. 
Третья предпосылка тоталитаризма — культ народа в революционном сознании до- 
и послеоктябрьской эпохи. Этот культ освобождал народные массы от всякой 
моральной самооценки и самоцензуры, ставил их по ту сторону добра и зла. 
Тем самым в структуре массового революционного действия высвобождалась 
энергия разрушения, направляемая этикой революционной целесообразности на 
уничтожение всяких ограничений, препятствующих достижению абсолютной власти 
революционного субъекта над действительностью. Все, что творилось, 
оправдывалось благом народа и именовалось борьбой с врагами народа.

4. Структура  тоталитарной власти

Режим тоталитарной власти в отличие  от авторитаризма оказывается 
внеполитическим образованием — в эпоху тоталитаризма политические отношения 
и институты в обществе, по существу, исчезают или становятся формально- 
декоративными. Организация тоталитарной власти имеет иерархический 
характер: вверху пирамиды находится вождь, обладающий абсолютной, ничем не 
ограниченной властью; внизу — массы, столь же абсолютно ему подвластные. 
Такая организация власти формально сходна с авторитаризмом. В 
действительности же тоталитарная власть неделима на уровни: на любом уровне 
социальной иерархии индивид, обладая властью, обладал тем самым абсолютной 
властью над вверенным ему «объектом». Различие было именно в объекте 
приложения власти, но не в ее характере. Например, любой начальник 
районного масштаба обладал всеми атрибутами власти — партийной, 
хозяйственной, судебной, карательной и т.п. Поэтому для функционирования 
тоталитарной власти не нужно было принуждения, идущего сверху вниз: 
тоталитарный индивид добровольно подчинялся вышестоящему, получая в обмен 
на покорность возможность абсолютной власти «на своем месте». Можно 
сказать, что ограничения в структуре тоталитарной власти вытекали из 
пересечения индивидуальных властей, что создавало непрерывное и постоянное 
напряжение во всех узлах системы и было источником энергии, питавшей 
существование этой системы. 
С тоталитарной властью неразрывно связана тайна власти. Властный поступок 
тоталитарного индивида всегда непредсказуем, спонтанен, вызывается не 
столько внешней необходимостью, какими-то реальными обстоятельствами, 
сколько тайными движениями его души. Теми движениями, которые имеют свою 
индивидуальную логику, непредсказуемую с точки зрения нормальной логики. В 
силу этой тайны система тоталитарной власти пронизана страхом. Страх есть 
необходимое дополнение абсолютной власти, он столь же абсолютен, и это 
страх не только перед «другими», но и перед самим собой. Абсолютный страх в 
душе тоталитарного индивида перевоплощается и снимается в виде стремления к 
абсолютной власти. Карательные органы в этой системе — материализация 
повсеместного страха, своего рода арбитр в споре, столкновении 
индивидуальных властей. Но их существование в большей степени вызвано 
необходимостью искоренять инакомыслящих — тех, кто не принял условия 
тоталитаризма, правила его игры, и имя им — миллионы. Они и составляли 
основной контингент ГУЛАГа. 
Верхний и нижний уровни в структуре тоталитарной власти взаимосвязаны и 
взаимно необходимы друг для друга. На ее вершине находился Сталин, он был 
символом абсолютной власти, поклонение ему как бы освящало и узаконивало 
для каждого собственное приобщение к субстанции власти. В этой структуре 
харизматический образ Ленина тускнел и отодвигался на периферию 
общественного сознания, ибо системе нужен был живой символ, человек — знак 
абсолютной власти. Образ Ленина слился с мавзолеем — материальным 
воплощением «начала» этой власти. И ритуальное действо вокруг мавзолея, 
совершаемое дважды в году, заново подтверждало законность системы. Нижний 
уровень носителей тоталитарной власти, был также необходим Сталину — иначе 
не хватило бы никаких усилий карательных органов, чтобы держать в 
повиновении огромные массы людей. Причем отношение массы тоталитарных 
индивидов к Сталину было интимно-психологическим и личностным: он был не 
просто символическим знаком судьбы, но еще и индивидуальностью. Его 
индивидуальные качества срослись с символическими, и в этой системе он 
занимал место Бога. Славословия в его адрес заменили молитву и были 
ритуальным элементом существования и осуществления тоталитарной власти 
каждым на своем месте. Поэтому смерть Сталина означала конец тоталитаризма. 
Естественно, не мгновенный, а протяженный в историческом времени. 
Исчезновение личностного символа системы изменило духовную атмосферу внутри 
ее. Новые поколения как бы вышли из-под влияния той идеологической и 
психологической силы, которая формировала в каждом качестве тоталитарного 
индивида. 
Попытки заменить Сталина не удались — уж очень тесно срослись его личные и 
символически-знаковые черты. В поле тоталитарного сознания его преемник 
Хрущев получил значение комического героя — шута, напялившего на голову 
корону. 
Маршальские погоны, звезды Героя и орден Победы не превратили Брежнева в 
того мифологического героя, каким воспринимался Сталин. Исчезла тайна 
личности вождя, а вместе с ней и вождь. Вождь должен быть, по крайней мере, 
равен системе, а не быть частицей, рожденной этой системой. 
После смерти Сталина тоталитаризм в течение долгих тридцати лет переживал 
обратное перерождение в авторитаризм, и именно механика этого обратного 
перерождения диктовала необходимость обращения к Ленину, его наследию, но 
не к тому, где он отказывался от социалистической утопии в пользу реально 
достижимых целей, а к Ленину «до 21-го года», автору и творцу авторитарного 
режима. Обращение к Ленину 21-го года ставило человека в положение если и 
не диссидента, то оппозиционера по отношению к существовавшему режиму. С 
этого обращения началась перестройка.