Проблемы теории государства и права

Вопрос 1. Юридический состав.

Возникновение, изменение  или прекращение правоотношений может быть обусловлено одним  юридическим фактом или совокупностью  юридических фактов, которая именуется  юридическим   составом.

Юридические факты многочисленны  и разнообразны. Они могут быть классифицированы по различным основаниям.

Выделяют правообразующие, правоизменяющие, правопрекращающие, правоподтверждающие (обоснованные факты), правовостанавливающие и правопрепятствующие факты.

По связи с волей  субъекта юридические факты могут быть классифицированы на события (появление которых объективно не зависит от воли сторон правоотношения) и деяния (появление которых связано с волей хотя бы одного из участников правоотношения).

События могут быть абсолютными  и относительными. Абсолютные события не зависят от действий человека (стихийные бедствия, падение метеорита, вспышка на солнце и т. д.), тогда как относительные события зависят от участников данных правоотношений. то есть возникают по воле субъектов, но развиваются и проистекают независимо от их воли.

Деяния (действия и бездействия) могут быть правомерными и противоправными. В свою очередь, правомерные факты  подразделяются на юридические акты и юридические поступки, а противоправные — на правонарушения и объективно противоправные юридические факты.

Юридические поступки —  это поведение людей в рамках существующих правоотношений, волевое  начало которых прямо не направлено на возникновение конкретных юридических  последствий. Наиболее показательным  примером является юридический поступок лица недееспособного, действия которого не могут быть юридическими актами (так как за таким лицом не признается способность осознанного волевого решения), однако действия такого лица могут повлечь за собой юридические последствия. Иначе говоря, только если поступок повлек за собой юридические последствия, такой поступок признается юридическим. Таким образом, обычное испитие воды из стакана не является юридическим поступком.

Юридические акты — действия (осознанные) субъектов правоотношений, явно направленные на возникновение, изменение или прекращение правоотношений. Юридические акты являются выражением чьей-либо воли и делятся на сделки и административные акты. Сделки порождают только гражданско-правовые последствия, административные акты могут порождать ещё и административные последствия.

Среди юридических фактов выделяются также правовые состояния (нахождение на воинской службе, в браке, в родстве, розыске и т. д.).

Сложные, комплексные  факты, когда для возникновения  определенного правоотношения требуется не одно, а несколько условий (совокупность юридических фактов), называют юридическим составом.

В  юридические   составы  могут входить в различных  комбинациях как действия, так  и события. Так, для возникновения  права на страховое возмещение помимо такого юридического факта - события, как землетрясение, разрушившее дом, необходимо наличие другого юридического факта - действия, а именно такого, как договор страхования, заключенный страхователем - собственником дома со страховщиком.

В одних случаях  юридические   составы  порождают правовые последствия при условии возникновения составляющих их юридических фактов в строго определенном порядке и наличия их вместе взятых в нужное время. Например, наследник, указанный в завещании, может стать собственником наследуемого имущества при наличии следующих юридических фактов, разворачивающихся в строгой последовательности: составление завещания наследодателем; открытие наследства; принятие наследства наследником. В общей теории права такие  юридические   составы  именуются сложными (связанными) системами юридических фактов.

В других случаях  юридические   составы  порождают правовые последствия  только при наличии всех вместе взятых необходимых юридических фактов независимо от того, в какой последовательности они возникли. Так, приостановление срока исковой давности наступает при наличии следующих фактов (причем совершенно безразлично, в каком порядке они накапливаются): нахождение истца или ответчика в составе Вооруженных Сил; переведение данных Вооруженных Сил на военное положение. Важно только то, чтобы эти два факта были в наличии и возникли в течение последних шести месяцев срока исковой давности.  Юридические   составы  указанного вида именуются в общей теории права простыми (свободными) комплексами юридических фактов.

Особую разновидность  юридических   составов  в механизме  гражданско-правового регулирования  представляют собой те составы, обязательным элементом которых является такой  юридический факт, как государственная  регистрация действия или события. Особая роль таких юридических   составов  заключается в том, что само по себе наличие юридического факта в форме действия или события при отсутствии факта их государственной регистрации не вызывают гражданско-правовых последствий. Так, сделки с недвижимым имуществом порождают права на такое имущество только при условии их государственной регистрации, а такое событие, как смерть человека, может породить наследственные правоотношения, только будучи зарегистрированным в качестве акта гражданского состояния. Существование таких  юридических   составов  объективно необходимо, так как государственная регистрация прав, действий, событий, является средством публичного контроля за гражданским оборотом в целях обеспечения наиболее полной охраны важнейших имущественных и личных прав, благ и свобод субъектов.

Вопрос 2. Проблема выхода из состава федераций.

Проблема  суверенитета в  федерации. Поскольку субъектами  федерации  являются государства  и/или подобные им образования, постольку  проблема  суверенитета и распределения предметов ведения и полномочий между  федерацией  и ее субъектами всегда была и остается в центре внимании теории и практики федерализма. Приходится и сегодня констатировать, что ни среди теоретиков, ни среди специалистов-практиков нет даже принципиального единства мнений по этим важнейшим вопросам. Есть авторы, которые исходят из того, что в любом, в том числе и федеративном, государстве может быть только один суверенитет. Естественно, что с таких позиций суверенной обычно признается лишь  федерация, а ее субъекты, в том числе и государства-субъекты, — несуверенными. Когда это утверждается в отношении таких  федераций, субъектами которых являются не государственные, а политико-административные территориальные единицы, то это, естественно, не вызывает возражений. Но как быть применительно к тем многим  федерациям, субъектами которых являются государства? Другие авторы решают эту  проблему  с прямо противоположных позиций — с позиций признания делимости суверенитета и обладания как  федерацией, так и ее субъектами своей «долей суверенитета».

Выше, в связи с общей  характеристикой государственного суверенитета как атрибута государства, уже была достаточно подробно определена наша принципиальная позиция по вопросу о суверенитете в федеративном государстве и высказано несогласие с указанными крайними позициями. Напомним, что речь шла о признании одновременной суверенности и федерации, и ее субъектов-государств или подобных им единиц, но не с позиций делимости суверенитета, а с позиций сопряженности, взаимообусловленности и взаимодействия разноуровневых суверенитетов, не только не исключающих, но и дополняющих друг друга. К сказанному следует добавить, что отрицание возможности действия двух суверенитетов на одной и той же территории толкает к тому, чтобы либо отрицать за любыми субъектами федерации государственный характер, либо признавать государства-субъекты федерации несуверенными. Но поскольку отрицать общепризнанный государственный характер многих субъектов федерации (республик, штатов и др.) очень трудно, ибо это одно из главных отличий федерации от унитарного государства, то основные усилия сторонников указанной позиции направлены обычно на доказательство несуверенного характера субъектов федерации. Но это неизбежно ведет их, во-первых, к необходимости признания несуверенных государств при одновременном общепринятом утверждении, что суверенитет — атрибут государства; а во-вторых, к отрицанию в том или ином виде суверенности даже таких субъектов федерации, о которых в соответствующих конституциях прямо говорится об их суверенности.

В большинстве конституций федеративных государств их субъекты не называются суверенными, хотя одновременно не говорится об их несуверенном характере. Тем не менее в ряде конституций таких государств о суверенности их субъектов говорится прямо. Так, ст.3 Конституции Швейцарии гласит, что «кантоны суверенны, поскольку их суверенитет не ограничен союзной конституцией, и как таковые осуществляют все права, которые не переданы союзной власти». Статья 40 Конституции Мексики указывает, что страна «состоит из штатов, свободных и суверенных во всем, что относится к их внутренним делам». В Конституции современной Югославии (ст.6) также говорится, что входящие в нее республики Сербия и Черногория суверенны в вопросах, не относящихся к компетенции федерации. Суверенность субъектов федерации — союзных республик формально признавалась в конституциях СССР и бывшей Югославии. О суверенном характере субъектов РФ — республик говорится в Федеративном договоре РФ и во многих конституциях этих республик.

И тем не менее немало авторитетных авторов считают, что субъекты федерации  «не обладают государственным суверенитетом, хотя их власть — государственная  власть». На чем основываются подобные утверждения? По существу, на том, что субъекты федерации, находясь внутри федерации, так или иначе оказываются ограниченными в предметах своего ведения и полномочиях. Так, субъекты федерации обычно не являются субъектами международного публичного права, участниками межгосударственных политических отношений. Но такое и некоторые другие ограничения правомочий вполне естественны и понятны, поскольку речь идет о вхождении данного государства в  состав   федерации . Совершенно ясно, что суверенитет такого государства не может быть таким же, как если бы оно не входило в федерацию и было бы полностью независимым. Суть же дела в том, что не всякое ограничение, а тем более самоограничение предметов ведения и полномочий государств — субъектов федерации означает потерю ими своего суверенитета. Концепция «абсолютного суверенитета» с ее принципом «все или ничего» представляется неверной и утопичной особенно в современных условиях. В самом деле, почему, спрашивается, отказ, условно говоря, от «внешнего суверенитета», но сохранение «внутреннего суверенитета», т.е. верховенства и всей полноты государственной власти во внутренних делах, не позволяет говорить в данном случае о суверенитете в определенных пределах, ограниченных предметами ведения и полномочиями федерации. Ведь и суверенитет подлинно демократической федерации не беспределен, не абсолютен, а ограничен конституционно закрепленными предметами ведения и полномочиями государств-субъектов (особенно в условиях договорной федерации), не говоря уже о последствиях, вытекающих из факта признания верховенства международного права и вхождения в международные объединения (например, ЕС).

Нередко признание суверенности субъектов  федерации необходимо связывается  с обладанием ими правом свободного выхода из состава федерации. Например, утверждение: «Теоретически допустим суверенитет субъекта федерации, однако лишь в случае, если за этим субъектом признается право на одностороннее решение о выходе из федерации. Но и в этом случае, пока решение о выходе не принято, суверенитет субъекта федерации является как бы спящим, то есть существует лишь в потенции». С такой постановкой вопроса нельзя согласиться. Во-первых, бросается в глаза расплывчатость, неопределенность приведенных формулировок о «теоретически допустимом суверенитете», о «спящем суверенитете» или «потенциальном суверенитете», из которых трудно понять, идет ли речь в данном случае о реальном суверенитете, или о доктринальном понимании суверенитета, или о своего рода «виртуальном» суверенитете и т.д. Совершенно не ясно, являются ли в федерации, где признается право свободного выхода, ее субъекты суверенными или нет, ибо, с одной стороны, «спящий суверенитет» все-таки суверенитет, а с другой — это не действительный, а лишь «потенциальный суверенитет». Во-вторых, нельзя смешивать суверенитет государства и ту или иную конкретную форму его реализации, а тем более устанавливать необходимую связь между ними. Сецессия (т.е. отделение, выход из состава) — это одна из возможных форм реализации суверенитета в определенных условиях, но не сам суверенитет. В-третьих, по логике утверждений авторов, получается, что самыми суверенными (потенциально и реально) субъектами федерации в мире были союзные республики СССР и Югославии, за которыми давно и четко конституционно провозглашалось право свободного выхода из федерации, которые приняли соответствующее решение и даже осуществили его уже в процессе распада этих федераций. Но разве не ясно, что это далеко не так, ибо конституционные положения о праве на свободный выход из федерации носили чисто формальный характер и никак не влияли на истинное положение субъектов этих федераций. В-четвертых, поскольку сегодня практически нет (за исключением Эфиопии) таких федераций, которые закрепляют за субъектами право свободного выхода, приведенные положения авторов равнозначны отрицанию суверенитета за субъектами современных федераций.