Система российского права

4) торговое  право;

5) семейное  и имущественное право супругов  и наследников.

    На долю публичного права, по И. Коллеру, приходится:

1) государственное  и церковное право;

2) охрана  права, гражданский процесс, уголовное  право, уголовный процесс;

3) международное  право.

     Немецкая юридическая мысль развивалась примерно в том же русле. Г. Еллинек, например, расчленяя публичное право "на международное и государственное право в широком смысле", отмечал, что "последнее распадается на судебное и процессуальное право, административное и государственное право в тесном смысле". По мнению автора отнесение к публично-правовой сфере церковного права как права публичных союзов неточно. Церковный порядок основан на совершенно других началах, чем правопорядок государственный, и потому церковное право - как внутреннее право церкви - может быть поставлено рядом с частным и публичным правом в качестве самостоятельного элемента. Как видим, различия в трактовке публичного права российскими и европейскими юристами невелики. Введение понятия "государственное право в широком смысле" положения не меняет, поскольку в обоих случаях речь идет по существу об одном и том же: публично-правовая сфера регулируется международным, государственным, административным, уголовным, процессуальным правом. Вопрос о месте церковного права не влияет решающим образом на структуру права.

     Затем долгие годы структура права рассматривалась в нашей литературе с сугубо нормативистских позиций. Поскольку право понималось как система норм, то структура права трактовалась как структура законодательства (деление права на отрасли, институты, отдельные нормы и т.д.).

    Если понимать под правом не только и не столько систему норм, но совокупность идей, норм и реальных отношений, отвечающих принципам справедливости, равенства, свободы, а именно такое понимание отвечает современному этапу развития российского общества, то, естественно, структура права окажется иной. Право включает три компонента, три составные части: идеи, нормы, общественные отношения. Доказать предложенную структуру права с помощью каких-либо логических выкладок невозможно. Такая структура - следствие определенного правопонимания, она исходит из трех объективно существующих видов правовой материи и охватывает эти три вида.

Система права и система  законодательства: соотношение  и взаимосвязь.

    Система права и система законодательства - тесно взаимосвязанные самостоятельные категории, представляющие два аспекта одной и той же сущности – права. Такое взаимосоотношение системы права и системы законодательства высказывается в большинстве юридической литературы.

    Так, на взгляд С. С. Алексеева, они соотносятся между собой, как форма и содержание.

    Система права, по его содержанию – это внутренняя структура права, соответствующая характеру регулируемых им общественных отношений.

    Система законодательства - внешняя форма права, выражающая строение его источников, то есть систему нормативно-правовых актов.

    Таким образом, выявляется следующая зависимость: право не существует вне законодательства, а законодательство в широком его понимании и есть право.

    Структура права носит объективный характер и обусловлена экономическим базисом общества. Обновление системы права связано, прежде всего, с развитием и совершенствованием общественных процессов, актуальность которых способствует появлению новых правовых институтов и отраслей.

    Но там, где невозможно создать общие положения, отражающие единые принципы и методы регулирования для всех норм, нельзя говорить о каких-либо преобразованиях в системе права.

    Вместе с тем структура системы права не может быть раскрыта с достаточной полнотой и точностью, если не видеть ее органического единства с внешней формой права - системой законодательства.

    Законодательство - форма существования, прежде всего, правовых норм, средство придания им определенности и объективности, их организации и объединения в конкретные правовые акты.

    Но система законодательства - не просто совокупность таких актов, а их дифференцированная система, основанная на принципах субординации и скоординированности ее структурных компонентов. Взаимосвязь между ними обеспечивается за счет различных факторов, главными из которых являются предмет регулирования и интерес законодателя в рациональном, комплексном построении источников права.

    Отраслевая обособленность венчает систему законодательства. Подобное обособление возможно при условии, если оно отражает особенности содержания правового регулирования. Обособить в законодательстве можно только то, что обособляется в действительности. Строение законодательства понимается как система лишь потому, что оно является внешним выражением объективно существующей структуры права. Структура права для законодателя выступает как объективная закономерность. Поэтому в его решениях о системе законодательства, строении нормативно-правовых актов неизбежно проявляется реальная, объективно обусловленная потребность существования самостоятельных отраслей права, подотраслей, институтов, юридических норм. В процессе правотворчества законодатель должен исходить из особенностей отдельных подразделений права, своеобразия их соотношения друг с другом.

    Важно отметить, что система права и система законодательства не тождественны. Между ними имеются существенные различия, которые позволяют говорить об их относительной самостоятельности.

    Попробуем обосновать это утверждение:

    Во-первых, это выражается в том, что первичным элементом системы права является нормы, а первичным элементом системы законодательства выступает нормативно-правовой акт. Юридические нормы отраслей права - это строительный материал, из которого складывается та или иная конкретная отрасль законодательства. Но при построении каждой законодательной отрасли этот строительный материал может употребляться в разном наборе и в разном сочетании определенного нормативного акта. Вот почему отрасли законодательства не всегда совпадают отраслями права и такое несовпадение двояко.

    В одних случаях мы можем констатировать факт, когда отрасль права есть, а отрасли законодательства нет (финансовое право, право социального обеспечения, сельскохозяйственное право и т. д.). Такие отрасли права не кодифицирован действующий в этой сфере нормативный материал рассредоточен различным правовым актам, нуждающимся в унификации.

    Не исключена и обратная ситуация, при которой отрасль законодательства существует без отрасли права (например, таможенное законодательство).

    Может быть и идеальный вариант, когда отрасль права совпадает с отраслью законодательства (гражданское, уголовное право и др.). Он наиболее желателен, ибо сближение двух систем, их гармоническое развитие повышает эффективность функционирования всего правового механизма.  

    Во-вторых, законодательство по объему содержащегося в нем материала шире системы права, так как включает в свое содержание положения, которые в собственном смысле не могут быть отнесены к праву (различные программные положения, указания на цели и мотивы издания актов и т. п.).

    В-третьих, в основе деления системы права на отрасли и институты лежат предмет и метод правового регулирования. Поэтому нормы отрасли права отличаются высокой степенью однородности.

   Отрасли же законодательства, регулируя определенные сферы государственной жизни, выделяются только по предмету регулирования и не имеют единого метода. Кроме того, предмет отрасли законодательства включает в себя весьма различные отношения, в связи с чем и отрасль законодательства не является столь однородной, как отрасль права.

    В-четвертых, внутренняя структура системы права не совпадает с внутренней структурой системы законодательства. Вертикальная структура системы законодательства строится в соответствии с юридической силой нормативно-правовых актов, компетенцией издающего их органа в системе субъектов нормотворчества. В этом плане система законодательства непосредственно отражает национально-государственное устройство Российской Федерации, в соответствии с которым ведется федеральные и республиканское  законодательство. Единство принципов распределения правотворческой компетенции между государственными органами на каждом из указанных уровней позволяет выделить два субординационных среза законодательства:

1)     акты высших органов государственной власти;

2)     акты высших органов государственного управления.

    Вертикальная же структура права - это его деление на нормы, отрасли, институты и т. д.

    В основе горизонтальной структуры законодательства лежат горизонтальные связи между элементами законодательства, обычно производные от характера взаимосвязей между составными частями предмета регулирования. При таком структурном раскладе отрасли законодательства не совпадают с отраслями права и их число превышает число отраслей права.

     В-пятых, если система права носит объективный характер, то система законодательства в большей степени подвержена субъективному фактору и зависит во многом от воли законодателя. Объективность системы права объясняется тем, что она произвольно выражает различные виды и стороны общественных отношений, дифференцированно проявляющиеся в поведении людей. Субъективность законодательства относительна, ибо она тоже обусловлена определенными объективными социально-экономическими процессами.

    Необходимость проводить различия между системой права и системой законодательства вызывается, помимо прочего, потребностями систематизации законодательства, т. е. деятельностью государственных органов, направленной на упорядочение законодательства, приведение его в стройную и логическую систему.

     Установление правильного соотношения между системой права и системой законодательства - это и теоретическая, и практическая задача. Надлежащее ее решение должно обеспечить доступность, сокращение ненужной множественности актов, их согласованность и правильное применение на практике.

Особенности современной российской системы права  и системы законодательства.

    «Особенности современной российской системы права обусловлены тем наследием, которое ей досталось от послеоктябрьского периода истории нашей страны. Этот советский этап характеризовался, в частности, безусловным преувеличением роли планового начала в общественном развитии и стремлением сознательно сконструировать такую систему права, которая в наибольшей степени отвечала бы конкретным нуждам социалистического строительства».

     Спиридонов Л. И. Отмечает, что «значение юридической науки в решении правотворческих проблем декларативно признавалось, но на практике дело сводилось к аксиоматическому постулированию наличия десяти отраслей права. Такими оказались "теоретические" итоги Первого совещания научных работников права, проходившего в июле 1938 г., и теоретической дискуссии о правовой системе 1938-40 гг. В число десяти отраслей входили государственное, трудовое, земельное, колхозное, административное, бюджетно-финансовое, семейное, гражданское, уголовное, судебное право. Существование публичного и частного права в социалистическом обществе отрицалось, ибо, как утверждалось, социализм не знает противоречий между личностью и обществом, между частным и публичным. Свою роль здесь сыграло и высказывание В. И. Ленина о том, что "мы ничего "частного" не признаем, для нас все в области хозяйства есть публично-правовое, а не частное».

     Разделение законодательства на отдельные отрасли, казалось бы, не должно вызывать серьезных трудностей. Нужно просто выделить отрасли по предмету регулирования, по той группе общественных отношений, которые составляют реальную жизнь правовых норм. Однако в нашей правовой теории проблема эта оказалась излишне усложненной.

     В 1938 г. в докладе об основных задачах науки советского социалистического права А. Я. Вышинский (который занимал тогда пост Генерального прокурора страны и одновременно считался главным ученым-юристом) в директивном порядке определил отрасли советского права: государственное, административное, гражданское, трудовое, земельное, колхозное, уголовное, процессуальное и международное. Список был исчерпывающим, никаких других отраслей не предусматривалось. Отрасли, названные Вышинским, составили альфу и омегу системы советского законодательства (или системы социалистического права, как тогда говорили).

     Однако в 50-е гг., особенно после XX съезда партии, когда дышать стало свободнее и появилась первая возможность с чем-то в официозе не соглашаться, выяснилось, что этот исчерпывающий перечень отраслей явно не достаточен. Потребности развития законодательства, обусловленные усложнением общественных отношений требовали расширения круга признанных ранее отраслей. Особенно остро этот вопрос встал во время дискуссии о хозяйственном праве, проходившей в конце 50-х - начале 60-х гг. В то время велась подготовка Основ гражданского законодательства и в связи с этим возникла проблема: должно ли гражданское законодательство регулировать имущественные отношения между всеми субъектами - и гражданами, и предприятиями - или только отношения с участием граждан, а отношения между предприятиями и другими юридическими лицами (хозяйственные отношения) нужно выделить в специальную отрасль и разрабатывать для нее специальные законы. В том, что хозяйственные отношения имеют серьезные отличия от отношений с участием граждан, никто не сомневался. Но достаточны ли эти отличия для формирования новой отрасли?

     Для ответа на вопрос (а речь велась не только о хозяйственном праве, но и о других молодых отраслях) была создана теоретическая конструкция, основывающаяся на отличии отрасли права от отрасли законодательства. Отрасль права, по этой конструкции, должна была обладать своим собственным предметом регулирования (по принципу один предмет - одна отрасль права) и особым методом регулирования.

     Если оба эти признака наличествовали, мы имели дело с отраслью права. Если же предмет «делился» с другой отраслью или метод оказывался несамостоятельным, то речь шла об отрасли законодательства.