Взаимодействие государства и права

2. Некоторые методологические аспекты

взаимодействия государства и права 

      Анализ  соотношения вещей имеет самые  различные аспекты. Можно, например, попытаться установить, являются ли они друг для друга целью. Думается, что право и государство целью друг для друга не являются. Государство возникает не для того, чтобы создавать правовые нормы, а право– чтобы регламентировать деятельность государственного аппарата. В праве государство находит для себя наиболее рациональную и эффективную форму осуществления своих функций, установления контактов с обществом, регулирования работы своего механизма. Для права же государство является непосредственно «производящим» право и обеспечивающим его реализацию органом. В юридической литературе справедливо не выделяют в самостоятельную функцию у государства его нормотворческую деятельность, а у права – его регулирование деятельности государственных органов.

      Правоведы и философы иногда высказывают тезис, согласно которому право (законодательство) есть признак или свойство (атрибут) государства (государственной власти); право – существенная сторона, черта, принцип государственности; право (правовая организация) входит в политическую организацию общества. Если оставить в стороне проблемы государственности, государственной власти, политической организации (это, на наш взгляд, самостоятельные и отдельные научные проблемы), то понимание права как признака, свойства (атрибута) государства является спорным.

      Соотношение государства и права – это  не соотношение вещи и ее признака, свойства, а соотношение двух самостоятельных, взаимодействующих явлений, каждое из которых обладает присущими только ему признаками, свойствами. Вообще свойство характеризует предмет со стороны качества. Оно всегда относительно. Свойства, признаки не способны существовать сами по себе. Нельзя противопоставить вещь как конкретное признаку, свойству как рядоположенному. Саму правотворческую деятельность, а не ее результат можно понимать как свойство (атрибут) государства, без которого оно не может ни существовать, ни мыслиться. В обществе существует не одно явление – государство, которое с помощью своего признака или свойства – права организует общественные отношения, а две взаимодействующие, сорегулирующие в определенных сферах общественную жизнь системы. Еще один аспект взаимодействия государства и права представляет, по крайней мере, теоретический интерес. Речь идет о так называемом примате государства над правом или права над государством. Вступить во взаимоотношение могут совместные, соизмеримые вещи, имеющие что-то тождественное, что объединяет их. Различные во всех отношениях вещи не могут вступить во взаимосвязь, которая, однако, возможна лишь при известном различии между вещами. Государство и право отвечают этим требованиям. Они имеют нечто общее, но в то же время являются различными социально-политическими факторами и в этом смысле неравны. Это различие не относится к типу различий между «деревом» и «Марсом», которые Гегель называл «неистинными» различиями. Данное различие таково, что оно позволяет государству и праву взаимодействовать друг с другом. Мысль о ведущем положении государства в его отношениях с правом чаще всего подкрепляют аргументами: государство творит правовые нормы, государство своей принудительной силой обеспечивает исполнение права, стабильность правопорядка. Все это верно. Однако столь же очевидно и значительное воздействие права на государство. Способность творить право не распределена равномерно по всему государственному аппарату: одни органы принимают только законы, другие – подзаконные нормативные акты. Право же воздействует на государственный механизм в целом. Оно закрепляет форму государства, структуру государственного аппарата, что, конечно, в буквальном смысле не связывает государство «по рукам и ногам», но позволяет государственному механизму быть организованным, целеустремленным и действовать с большей эффективностью. Право вносит меру в осуществление государственной власти и управления. Велика роль законности в реализации государством своих функций. Желание уложить деятельность государства в правовые рамки – это не прихоть, не стремление общества получить страховой полис на случай возможного произвола со стороны государства. Это объективно необходимое условие, ведущее к организованности, упорядоченности, согласованности действий общества, государства, человека во всех сферах, в том числе и в сфере политико-правовой.

      В обществе не существует никакого, так  сказать, нелегального правотворчества, осуществляемого без ведома государства. Право не может находиться в «подвешенном» состоянии (в подобном случае это не право), оно нуждается в обеспечении со стороны государства, которое в данном случае является не дополнительной, а первой, главной силой. Не существует наиболее или наименее защищенной отрасли права. Но, с другой стороны, право оформляет государство, упорядочивает его деятельность, без него государство в известном смысле бессильно и не может существовать. Право, приобретая самостоятельное бытие, фиксируется в своей действительной природе по отношению к государству как нечто внешнее, но не отчужденное, мистифицированное. Имея в лице государства свой непосредственный источник, право, однако, не является его продолжением в иной форме. Отношения между ними при этом не костенеют, не погашаются, не стираются. Государство и право не становятся индифферентными друг другу. Нет между ними и какой-то конвенции или сепаратизма, что лишало бы объективного характера их взаимодействие.

      Укладывая свою деятельность в большей ее части в нормы права, государство не оказывается в абсолютно связанном положении, не лишается возможности изменяться. При этом, однако, оно не может по своему субъективному усмотрению «отложить» право в сторону, если не хочет быть разрушенным. Представляется, что правильнее будет говорить о взаимодействии государства и права как взаимодействии равных сторон. Вообще всякое резкое противопоставление соотносящихся моментов, стремление определить абсолютно первичное и абсолютно вторичное всегда и познавательно, и практически малоэффективно, если речь идет не о ситуативном подходе, а об оценке конкретных исторических обстоятельств. Стремление отдать предпочтение государству или праву в их соотношении вовсе не означает стихийный или сознательный выбор позиции этатизма, правового государства или господства права. Хотя такое вполне, естественно, возможно. Как представляется, здесь мы имеем дело с чисто визуальным способом доказывания, когда берется лишь внешнее сцепление обстоятельств, которое с этой своей стороны может произвести именно такое впечатление. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 

      В настоящее время очевидно усиление интеграционных процессов (континентального и межконтинентального масштаба) различного свойства– политического, институционального, экономического, финансового, правового, военного и др. Без учета данного глобального характера факта (ясно, что он может усиливаться или ослабляться, тормозиться или прекращаться) тоже нельзя составить конкретное теоретическое понимание проблемы соотношения государства и права. Во всяком случае, значение прежде всего практического свойства таких вещей, как международные правовые стандарты (права человека, определенные класс нормативных актов, набор правовых установок в различных сферах жизни общества и человека), своего рода международные государственные стандарты (принцип разделения властей, набор демократических институтов, процедур и технологий), весьма велико для построения и оценки соотношения исторически и социально-конкретного государства и права.

      Последние упомянутые обстоятельства – интеграционные процессы, международные правовые и государственные стандарты, складывающиеся и действующие явно или неявно уже достаточно долгое время, – заставляют учесть в рамках интересующей нас темы и роль преемственности. При этом преемственность как некий практический и идеологический процесс воспроизводства тех или иных государственно-правовых институтов, процедур, технологий, форм, идей объективно свойственна как внутреннему историческому движению общества, так и межнациональным, межгосударственным взаимосвязям. Теоретически описанная и «сконструированная» модель социалистического государства и права и их соотношения, рожденная в XIX в. в странах Западной Европы, нашла, например, свое предметное воплощение уже в XX в. в России, ряде стран Восточной Европы и Азии. Дальнейшие судьбы этих государственно-правовых систем, их влияние на современное государственно-правовое развитие в названных регионах, в том числе на соотношение государства и права нельзя понять без учета фактора преемственности. Заметим, что это имеет место не только в современных нам исторических условиях. Подобного рода факторы характерны и для прошлых времен. Многократно описано и показано влияние, например, политических идей Т. Гоббса (XVII в.) на государственно-правовые процессы стран Европы последующих десятилетий.

      Отметим еще одно обстоятельство, необходимое  для конкретного осмысления соотношения  государства и права. Речь идет о  характерной в определенной степени  для современной историософии идее столкновения цивилизаций (по А. Тойнби, в основе истории лежит вызов). Можно по-разному относиться к этой идее, но отрицать данный факт и его влияние на взаимодействие государства и права нельзя. Реакция мира на исторический вызов Запада (будь то в форме открытости, изолированности, дозированного заимствования) в конечном итоге заканчивается модернизацией мира или, по мысли А. Тойнби, его вестернизацией. Еще раз заметим, что отношение к данной идее неоднозначно, но закрывать глаза на такого рода практические исторические глобальные процессы (они, конечно, могут не состояться до конца) нельзя, если мы хотим составить адекватное представление о соотношении государства и права в конкретной стране.

      Содержание, характер, тенденции, формы соотношения  государства и права, конечно, могут определяться свойствами, особенностями, спецификой социальной, экономической, духовной структур общества, сменой исторического типа жизни общества, поиском альтернатив исторического развития (например, капитализм или социализм). Однако не только этим. Истоки данного соотношения могут содержаться в самой государственной власти, в системе государственных механизмов и правотворчества, в природе правовых образований. Как показывает разновременная и разнонациональная историческая практика, государство, государственная власть могут настолько дистанцироваться от общества, человека, что становятся замкнутой системой. Иначе говоря, возможна реальная ситуация, когда государство, если пользоваться словами Т. Гоббса, «имеет право на все». Достаточно привести такие примеры, как Россия времен Петра I, СССР времен Сталина, Германия времен Гитлера, Камбоджа времен Пол Пота. И речь здесь идет не об относительной или гипертрофированной самостоятельности государства, а скорее всего, о распаде системных связей государства, общества, человека. В таких ситуациях соотношение государства и права, конечно же, настолько своеобразно, что не подпадает даже под самую удачную теоретическую схему вопроса. Иначе говоря, сложившаяся государственная, политическая машинерия настолько искусственна и чужда, что она вместе с правовыми установлениями органически не совпадает со своими социальными, человеческими, духовными основами.

      Другой  вариант. По оценке многих западных социологов, политологов, психологов, историков, современное  капиталистическое общество, раскрепостив человека, предоставив ему широкий набор свобод, сделало его придатком экономических, политических, информационных технологий, лишив тем самым возможности реализовать свой духовный потенциал. Современное западное потребительское общество, потеснив нравственные начала и ценности на периферию, переживая духовный кризис, оказалось в тупике, в то время как государственно-правовые механизмы, соотношение государственных и правовых институтов достаточно отлажены и формально стабильны. Однако и в данном варианте анализ соотношения государства и права необходимо должен дополняться анализом реальных социально-экономических и духовно-нравственных процессов в таком обществе.

      Теоретический анализ соотношения государства  и права (на уровне абстрактной схемы или на уровне взаимодействия реальных государственно-правовых структур) должен учитывать и такое обстоятельство. Когда мы имеем дело с государством и правом, то имеем дело пусть с противоречивыми, сложными, но органическими, живыми, меняющимися системами, явлениями, созданными социально-духовным творчеством (противоречивым, длительным, порой запутанным и ошибочным) людей. А это означает, что здесь не может быть однажды раз и навсегда четко зафиксированных измерений, показателей, формул, параметров соотношения государства и права. Социально-экономическая динамика, которая нередко может сопровождаться и успехом, и кризисом, и дезорганизацией, и деградацией (вплоть до полного распада), самым решающим образом оказывает влияние на соотношение государства и права. В свою очередь, особенности государственно-правовых структур могут быть таковыми, что они могут привести к кризису и даже гибели социально-экономической системы.

      Применительно к соотношению государства и  права невозможно выстроить систему  предельно четких показателей, раскрывающих всю сложность и переменчивость данного соотношения. Ни более или менее определенность демократических институтов, процедур, систем, ни законодательный процесс, ни наличие или отсутствие конституции, ни принцип разделения властей, ни количество и соотношение по юридической силе нормативно-правовых актов и т.д. не могут служить достаточными аргументами в пользу той или иной оценки соотношения государства и права. Именно в силу данного обстоятельства здесь нельзя определить максимальный или минимальный набор показателей. Еще сложнее в таких случаях осуществлять тот или иной прогноз.

      И еще один момент. Широко обсуждаемые  в отечественной юридической  литературе идеи правового государства  не могут исчерпать проблему соотношения государства и права ни как теоретическая попытка описать реальное положение вещей, ни как стремление сформулировать цели и перспективы государственно-правового развития Российской Федерации. Набор признаков или черт (он различен и в научных исследованиях, и в учебной литературе) правового государства нередко составляется в зависимости от степени демократизма или практической значимости научных усилий автора. И верховенство закона, и законность, и взаимная ответственность государства и личности, права и свободы человека и др., как чаще всего упоминаемые в литературе признаки правового государства, дополненные условием построения «гражданского общества», взятые вместе, напоминают некую программу политико-юридического и социального свойства, которую необходимо реализовать обществу, чтобы стать совершеннее. Иными словами, здесь мы имеем дело с определенными идеологического профиля пожеланиями, нежели с теоретико-критическим осмыслением проблемы, которая, на наш взгляд, на разных стадиях развития общества, его противоречивого (а это не болезненное, не патологическое состояние) исторического движения может и пониматься, и решаться нестандартно. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 

     1. Теория государства и права: Учебник для взов / Отв. ред. д.ю.н., проф. В.Д.Перевалов. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Норма, 2004.

     2. Проблемы теории государства и права: Учебное пособие / Под ред. М.Н. Марченко. – М.: Юристь, 2001.

     3. Соколов А.Н. Правовое государство. Идея, теория, практика. Курск: Изд-во Курского гос. технического университета, 1994.