Томас Гоббс о власти и формах государства

 

Содержание

Введение ………………………………………………………………………..  3       1. Краткая биография Томаса Гоббса ………………………………………...  4      2. О возникновении государства ……………………………………………...  8   3. Учение о государстве  ……………………………………………………….12    4. О правах суверенов в государстве…. ………………………………………15    5. Мораль и право………………… …………………………………………... 19    Заключение……………………….…………………………………………. … 22    Список литературы……………….. …………………………………………...26  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение 

Веком гениев называют 17-е столетие историки философии и естественных наук. При этом они имеют в виду множество блестящих мыслителей, трудившихся тогда на поприще науки, заложивших фундамент современного естествознания и по сравнению с предшествующими столетиями далеко продвинувших естественные науки, особенно философию.

    Понятие государство  существует уже очень давно.  Еще  античные  философы интересовались этим вопросом. Среди множества теорий  и  концепций,  следует назвать, в первую очередь, следующие:

    По мнению Платона,  общество и государство  существенно   не  различались между  собой.  Государство  было  формой   совместного   поселения   людей, обеспечивавшей  защиту  совместных   интересов,   территории,   поддержание порядка, развитие производства, удовлетворение повседневных нужд.

    У Аристотеля  впервые появляется четкое разделение  понятий  общества  и

государства. Он полагал, что  государство воплощает в себе систему отношений особого  типа  отношений  господства  и  подчинения,  которые   он   назвал политическими.   Изучив   различные   формы   государственного   устройства древнегреческих  полисов,  он  предложил  в   качестве   идеальной   теории государство,  в   котором   органически   переплетались   черты   монархии, аристократии и демократии.

    У средневековой  Европы прочно утвердилось мнение  о том, что государство есть результат творения бога, своеобразный договор бога и  человека.  Такой взгляд на происхождение государства называют теологическим.

 Но наиболее интересной  для нас является теория Томаса  Гоббса  потому,  что политические взгляды Гоббса явились очень важной  предпосылкой  последующего буржуазного развития политической мысли эпохи Просвещения, внесли  серьезный вклад в становление теории естественного  права  и  общественного  договора. Решительно отвергая концепцию происхождения королевской власти,  он  выделил источник государственной власти в воле народов, в общественном договоре.

В своих произведениях  «О гражданине» и «Левиафан» Гоббс впервые в Новое время в систематическом виде разработал светскую теорию политической власти, государства и права. В познавательном аспекте данное учение было направленно против схоластических феодально-религиозных воззрений на государство и право. В идеологическом плане – сориентирована на обоснование сильной власти (политический абсолютизм), способной обуздать революционные страсти и обеспечить прочный мир.

 

1. Краткая биография Томаса Гоббса

 

Томас Гоббс (1588–1679), английский философ и литератор, известный, прежде всего своим трактатом о государстве – «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского» (1651г.). Родился 5 апреля 1588 в Малмсбери (графстве Глостершир).

Гоббс жил в один из самых значительных периодов английской истории, - учился в школе, когда заканчивалось царствование Елизаветы I, был выпускником университета, наставником и знатоком древних языков в эпоху Якова I, изучал философию в правление Карла I, был знаменит и находился под подозрением при Кромвеле и, наконец, вошел в моду как историк, поэт, в эпоху Реставрации. Гоббс был современником начальных и высших стадий развития Английской революции. Политическая жизнь того времени во многом повлияла на его философское мышление.¹

Первоначально свое образование Томас Гоббс получил в церковной школе, которую начал посещать с четырехлетнего возраста. Так как мальчик обнаруживал недюжинные способности и большую склонность к учебе, его определили в городскую школу, где он с успехом продолжал свое образование.

После завершения университетского образования, которое состояло в изучении теологии и античной философии, Гоббс попадает в образовательную аристократическую среду, в 1608 Гоббс получил место воспитателя в семье Уильяма Кавендиша, графа Девонширского. Так началась длившаяся всю его жизнь связь с семейством Кавендишей. Средств, которые он получал благодаря своему наставничеству, хватало на то, чтобы продолжить академические занятия.

  В Париже он становится членом кружка Мерсенна, в который входили Р.Декарт, П.Гассенди и другие представители новой науки и философии, а в 1636 совершает паломничество в Италию к Галилею. По мнению Гоббса, его оригинальным вкладом в философию была разработанная им теория государства. «Краткий трактат о первых принципах» Гоббса представляет собой критику аристотелевской теории ощущения и набросок новой механики.

После возвращения в Англию, став свидетелем первых взрывов революционных событий, Гоббс вновь обратился к политике – общество накануне гражданской войны бурлило. В 1640 он пустил по рукам, как раз во время знаменитой парламентской сессии, трактат «Начала закона, естественного и политического», в котором доказывал необходимость единой и неделимой власти суверена. Этот трактат был опубликован позднее, в 1650 в двух частях – «Человеческая природа» и «О теле политическом». Когда Парламент выставил требование об отставке графа Страффорда, Гоббс, опасаясь, что его открыто роялистские взгляды могут стать угрозой для жизни, бежал на континент, где издал работу, посвященную философско-политической проблематике, - «Философское начало учения о гражданине». Несмотря на то, что Гоббс по своим воззрениям был приверженцем монархии и более десяти лет провел в эмиграции во Франции, он никогда не участвовал в политических акциях, организованных роялистскими эмигрантскими кругами, среди которых было много его близких друзей. Его отношение к роялисткой эмиграции изменилось, однако, после издания «Левиафана».

«Левиафан» был задуман Гоббсом как апология абсолютной власти государства. Этой цели служит уже само название книги. Государство уподобляется библейскому морскому чудовищу, о котором в книге Иова говорится, что на свете нет ничего сильнее его. Гоббс является сторонником сильной абсолютной государственной власти, так как он считает, что только она способна устранить все остатки «естественного состояния» и все споры и беспорядки. В то время требование крепкой и сильной государственной власти (опирающейся на разум) объективно соответствовало и интересам формирующейся буржуазии, поэтому Гоббс, по его собственным словам, стремился "поднять авторитет гражданской власти", с новой силой подчеркнуть приоритет государства перед церковью и необходимость превращения религии в прерогативу государственной власти.

Хотя в «Левиафане» Гоббс отстаивает свои убеждения о полезности сильной централизованной власти, в ней можно встретить и критические заметки по отношению к наиболее реакционным представителям роялисткой эмиграции, в частности к духовенству. Здесь можно встретить и идеи о возможности примирения с последствиями революционных событий в Англии. Это приводит к тому, что от Гоббса отворачивается подавляющее большинство роялисткой эмиграции. Поэтому он возвращается в Англию в Лондон, где интенсивно занимается разработкой отдельных частей своей философской системы. В Лондоне он сотрудничает по некоторым вопросам практической политики с лордом-протектором Англии Кромвелем, ведет полемику по одному из важнейших философских вопросов - вопросу о свободе воли - с епископом Брамхолом. Последовательно выходят его работы «О теле» (1655), «О человеке» (1658), которые органически дополняют трактат «Философское начало учения о гражданине». Эта трилогия составляет цельный и систематический обзор философских, социальных и политических воззрений Гоббса. Она представляет вершину его мысли вообще. Что касается политико-юридическая доктрины Т.Гобсса, то она содержится, прежде всего, в таких его трудах: «Философское начало учения о гражданине», «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского».

В последние годы своей жизни, Гоббс живет в отдалении, а его труды игнорируются. Враждебное отношение духовенства и придворных кругов к автору «Левиафана» приводит к тому, что против него выдвигают наиболее тяжелые обвинения в атеизме и свободомыслии. Гоббсу запрещают печатать книги, имеющие отношение к религии и политике (это запрещение относилось, прежде всего, к его произведению «Бегемот», вышедшему в 1668 году, посвященному истории гражданской войны в Англии). Говорят, что, услышав о своей неизлечимой болезни, Гоббс заметил: «Наконец-то я обрету лазейку и выберусь из этого мира». Он забавлялся тем, что разрешил друзьям заготовить впрок надгробные эпитафии. Более всего ему понравились слова: «Вот истинный философский камень». Умер Гоббс в Хардвик-Холле (графство Дербишир) 4 декабря 1679.

На надгробном камне была сделана надпись, что он был человеком справедливым и хорошо известным своей ученостью на родине и за рубежом. Это соответствует истине, и хотя вокруг его взглядов велись бесконечные шумные споры, никто никогда не подвергал сомнению, что Гоббс был цельной личностью и обладал выдающимся интеллектом и замечательным остроумием.

Через три года после смерти философа Оксфордским университетом был издан декрет против вредных книг и завиральных идей, разрушительно действующих на государство и человеческое общество. В этом декрете почетное место отведено "О гражданине" и "Левиафану", которые через несколько дней после опубликования декрета, были торжественно сожжены на площади при большом стечении публики. Так Реставрация почтила память великого мыслителя.

 

2. О возникновении государства

 

Томас  Гоббс,  предпринял первую сознательную  попытку  выстроить  "науку"  Гражданского  общества  на основе человеческих инстинктов  и  стремлений.  Работая  над  этим  вопросом Гоббсу удалось выявить причины становления государства. Конечной причиной, целью или намерением людей (которые  от  природы  любят свободу и господство над другими) при наложении на  себя  уз  (которыми  они связаны, как мы видим, живя в государстве) является забота о  самосохранении при этом о более благоприятной жизни.  Иными словами,  при установлении государства люди  руководствуются  стремлением  избавиться  от  бедственного состояния войны, являющегося необходимым  следствием  естественных  страстей людей там, где нет видимой власти,  держащей  их  в  страхе  и  под  угрозой наказания,  принуждающей   их   к   выполнению   соглашений   и   соблюдению естественных законов.

 В самом деле, естественные законы  сами по  себе,  без страха перед какой-нибудь силой,  заставляющей  их  соблюдать,  противоречат естественным страстям, влекущим нас к пристрастию, гордости, мести и  т.  п.

А соглашения без меча, лишь слова, которые не в силах гарантировать человеку безопасность. Вот почему, несмотря на наличие естественных законов  (которым каждый человек следует, когда он желает им следовать, когда он может  делать это без всякой опасности для себя), каждый  будет  и  может  вполне  законно применять свою физическую силу и ловкость, чтобы обезопасить  себя  от  всех других людей, если нет установленной власти или власти  достаточно  сильной, чтобы обеспечить  нам  безопасность.  И везде,  где люди  жили  маленькими семьями, они грабили друг  друга;  это  считалось  настолько  совместимым  с естественным законом, что, чем больше человек мог награбить, тем больше  это доставляло ему  чести.  В  этих  делах  люди  не  соблюдали  никаких  других законов, кроме законов чести, а именно  они  воздерживались  от  жестокости, оставляя людям их жизнь и сельскохозяйственные орудия. Как прежде  маленькие семьи,  так  города,  являющиеся  большими  родами  для  собственной

безопасности, расширяют  свои владения под всяческими предлогами:  опасности, боязни завоеваний или помощи, которая может быть  оказана  завоевателю.  При этом они изо всех сил стараются подчинить и ослабить  своих  соседей  грубой силой и тайными махинациями и, поскольку нет других  гарантий  безопасности, они поступают вполне справедливо, и в веках их деяния вспоминают со славой.

 Пусть имеется, какое  угодно множество людей,  однако,  если  каждый  будет руководствоваться   в   своих   действиях   лишь   частными   суждениями   и стремлениями, они не могут ожидать защиты и  покровительства  ни  от  общего врага,  ни  от  несправедливостей,  причиненных  друг  другу, считал Гоббс.  Ибо,   будучи несогласными, во мнениях относительно  лучшего  использования  и  применения своих сил, они не помогают, а мешают друг другу и взаимным  противодействием сводят свои силы к нулю, вследствие чего  они  не  только  легко  покоряются немногочисленным, но более сплоченным врагом, но  и  при  отсутствии  общего врага ведут друг с другом войну за свои  частные  интересы.  В  самом  деле, если бы мы могли предположить, что большая масса  людей  согласна  соблюдать справедливость и другие естественные законы  при  отсутствии  общей  власти, держащей их в страхе, то мы с таким же основанием могли бы  предположить  то же самое и относительно всего человеческого рода, и  тогда  не  существовало бы, да и не было  бы  никакой  необходимости  в  гражданском  правлении  или государстве, ибо тогда существовал бы мир без подчинения.²

 Гоббс сравнивал живых существ более низкого уровня организации и человека. Он говорил, что некоторые живые существа, как, например,  пчелы  и  муравьи, живут,  правда,  дружно  между  собой,   а   между   тем   каждое   из   них руководствуется лишь своими частными суждениями и стремлениями,  и  они  не обладают способностью  речи,  при  помощи  которой  одно  из  них  могло  бы сообщить другому, что оно считает необходимым для общего блага. Поэтому кто-нибудь, вероятно, захочет узнать, почему  род человеческий  не  может жить точно так же. Томас Гоббс считал, что это:

         . Во-первых, люди непрерывно соперничают   между  собой,  добиваясь

           почета  и  чинов,  чего  указанные   существа   не   делают,   и,

           следовательно, на этом основании  среди людей возникают зависть  и

           ненависть, а в итоге и война,  чего среди тех не бывает.

         . Во-вторых, среди  указанных   существ  общее  благо   совпадает  с

           благом каждого индивидуума, и,  будучи  от  природы  склонными   к

           преследованию своей частной  выгоды, они тем самым  творят  общую