Византия и православие

  Просвещение - не случайный результат влияния  церкви; оно неизбежный ее спутник, хотя этим еще не предопределяется высота его уровня. Св. Владимир, когда  вводил на Руси христианство, то вместе с переменой веры более всего  заботился о превращении своего народа в просвещенную, культурную и блестящую нацию по подобию  Византии. Владимир ведет с греками  войну, добивается их союза, родства  с императорами и только тогда  крестит свой народ. Для одной  перемены веры это было бы излишне: иерархия, хотя и не высшего ранга, охотно бы явилась из Греции, церковная  утварь и разные другие драгоценности  могли быть куплены за деньги. Но Владимир хотел не того. Ему было нужно, чтобы греки, породнившись с  ним, преодолели отвращение к русским, как к варварам, перестали скупиться - уделить нам часть своих культурных благ, возымели усердие учить нас  наукам и искусствам, открыли нам, так сказать, "профессиональную тайну" своей образованности. Из Корсуня Владимир, вместе с церковными святынями, перевозит в Киев и несколько бронзовых статуй, торопясь видеть свою столицу похожей на просвещенную царицу Босфора. Как только произошло крещение киевлян, Владимир немедленно задался целью дать настоящее просвещение детям высшего сословия. Он надеялся, что младшее поколение аристократии, пройдя полный цикл наук, необходимых для образованного человека того времени, будет надежным проводником просвещения и для всего русского народа.

  В той сложной иерархии государств, которую представлял собой средневековый  мир, Русь после крещения заняла новое, высокое место. Совершенно по-новому, более широким потоком вливаются  и глубже проникают в жизнь  христианской Руси блага византийской христианской культуры. Вечные основы европейской культуры, те античные - римские и эллинские - начала, хранительницей которых была Византия, открываются  Руси вместе с воспринятым из Византии православием. С ним Русь воспринимает из Византии первоосновы богословской и философской мысли, первые элементы образованности, литературы и искусства, основные правовые нормы и политические идеалы. Здесь начало того процесса, который, возвысив Русь, подготовил ее к принятию великого христианского наследия, а позднее, после падения старой империи, поставил Московское царство во главе православного мира. 

     В X-XII вв. в искусстве Византии сложилась  классически стройная художественная система, устойчивый канон художественных образов, стабильная иерархия основных духовных ценностей. Благодаря своей  универсальности византийское искусство  приобрело некий надэтнический характер, впитав культуру многих народов. Это послужило основой его широкой экспансии в различные страны. Византийское искусство стало непререкаемым эталоном для искусства православного мира – русского, болгарского, сербского, грузинского. К нему обращались художники латинского Запада и мусульманского Востока. Влияние византийского искусства прослеживается в Италии и на острове Сицилия, на Кавказе и ряде других областей. Но византийское искусство и само испытывает изменения под влиянием местных художественных школ. Так в иконописи и архитектуре возникла на Руси самобытная школа, связанная с национальным характером, с народно-религиозным пониманием "меры и красоты". Первые века становления православия на Руси были временем рождения отечественных форм его понимания, выраженного в красках, в камне, в слове.

  Для правителей Византии чудесные произведения прикладного искусства были в  то же время и орудием политики и дипломатии - раздача наград, дары храмам и монастырям, подкуп правителей иностранных государств и их послов, содействовали распространению  драгоценных произведений искусства  византийских мастеров далеко за границами  империи. Была распространена и массовая продукция из металла для широких  слоев населения Византийского  государства. Прикладное искусство  Византии, подарившее миру множество  прекрасных шедевров, отражало вкусы, эстетические представления и интересы различных социальных слоев византийского  общества. Вместе с тем оно одновременно подчинялась общим мировоззренческим  установкам и художественным канонам, господствующим в византийском обществе. Ремесленники, естественно, должны были считаться со вкусами знатных  заказчиков, императорского дворца, церкви.

  Византийская  культура, как культура других средневековых  государств, представляет собой весьма сложную, но все же единую систему культурных ценностей. Изменения, происходящие в одной из сфер культуры, незамедлительно сказывается и на другой. Тесная связь, взаимное влияние всех видов культуры - закон развития. С X-XI вв. в искусстве Византии господствует пышная декоративность. Торжественный монументализм все чаще соединяется с усложненной символикой. В живописи и архитектуре начинает господствовать строгая, рассудочная симметрия, спокойная, торжественная уравновешенность линий и движений человеческих фигур на фресках и мозаиках храмов. Изобразительное искусство приобретает вневременный и внепространственный характер; абстрактный золотой фон, столь любимыми византийскими мастерами, заменяет реальное трехмерное пространство, выполняя важную эстетическую функцию: он призван как бы отгородить отвлеченное изображение. того или иного явления от живой деятельности окружающего мира. Стилизованные архитектурные ассамблеи, фантастические пейзажи фона делают все более абстрактными и зачастую заменяются золотыми или пурпурными плоскостями. Творчество художника приобретает отныне безликий характер, оно скованно традицией и церковным авторитетом, а порывы индивидуальных творческих исканий мастера подчинены нивелирующему действию канона.

  К X в. в византийском изобразительном искусстве, в частности в живописи, окончательно складывается иконографический канон - строгие правила изображения всех сцен религиозного содержания и образов святых, а также устойчивый канон в изображении человека. Эстетика созерцательного покоя, торжественной умиротворенности, неземной упорядоченности влекла за собой создание устойчивой и неизменной иконографии. Иконографические типы и сюжеты почти не изменялись в течение столетий. В отличие от мусульманского Востока, где примат духовного начала над плотским привел к господству в изобразительном искусстве геометризма и орнаментальных форм, вытеснивший изображение человека, в искусстве Византии человек все же остался в центре художественного творчества. В искусстве опять обратились к эллинизму, но при глубокой переработке его традиций с целью повышения духовности художественного творчества. Если языческий мир воспевал в человеке телесную красоту, то византийское искусство прославляло его духовное величие и аскетическую чистоту.

  В стенных росписях, в мозаиках и  иконах и даже в книжной миниатюре  голова как средоточение духовной жизни становится доминантой человеческой фигуры, тело же стыдливо скрывается под струящимися складками одеяний, линейная ритмика сменяет чувственную экспрессию. В изображение человеческого лица на первый план художник его одухотворенность, самоуглубленную созерцательность, внутреннее величие, глубину душевных переживаний. Огромные глаза с экстатически расширенными зрачками, пристальный взор которых как бы завораживает зрителя, высокий лоб, тонкие, лишенные чувствительности губы - вот характерные черты портрета в византийском искусстве классического средневековья. Из культового художественного творчества почти совсем исчезает скульптура как искусство, прославляющее телесную, а не духовную красоту. Ее сменяет плоский рельеф и живопись (мозаика, фреска, икона). Отныне художник должен изображать не только тело, но и душу, не только внешний облик, но и внутреннею духовную жизнь своего героя. В этом, кстати сказать, важное отличие византийского искусства от западноевропейского, где скульптурные изображения Христа, мадонн, святых приобрели широчайшее распространение.

  В XI - XII вв. наблюдается подъем в искусстве  иконописи. От этого периода сохранялось  несколько прекрасных образцов византийских икон, преимущественно столичной  школы живописи. Своеобразна и  по сюжету, и по исполнению константинопольская  икона XI в. из собрания монастыря св. Екатерины на Синае. Она является как бы иллюстрацией к "Лествице" Иоанна Лествичника; она показывает восхождение к небесам монархов по лестнице нравственного самоусовершенствования и духовных подвигов: отступившихся монархов нечистая сила тянет в ад, что придает иконе известную наивность и фантастичность, несмотря на реалистические черты в изображении фигур и лиц, на правильные их пропорции, восходящие к эллинистическим традициям. От XII в. сохранилась шедевр византийской иконописи - икона Владимирской Богоматери (Москва, Третьяковская галерея). Ныне она прочно вошла в историю древнерусского искусства. Мария изображена здесь в позе Умиления ("Элеуса"), она нежно прижимается щекой к щеке сына, который ласково обнимает ее за шею. Эта сцена - воплощение чувства материнства в соединении с величественной духовностью. В глазах Марии отражена вся скорбь мира. Мать уже знает о грядущей гибели сына и сознает неизбежность жертвы ради спасения человечества. Тонкое, аристократическое лицо младенца проникнуто теплым, искренним чувством. Впечатляет и другая византийская икона XII в. - Григорий Чудотворец, - хранящаяся в Эрмитаже Санкт-Петербурга. Суровое, аскетическое лицо Григория мужественно и спокойно, его взгляд глубок и сосредоточен.

  Здесь невозможно перечислить все иконописные  памятники Византии той эпохи. Необходимо только отметить, что в связи с  постоянными войнами и усилением  военной знати сильно поднялась  популярность святых - защитников и  покровителей военного сословия. На мозаиках, фресках, иконах, эмалях, на изделиях из слоновой кости и небольших походных иконах все чаще появляются изображения  святых-воинов: Дмитрия Солунского, Феодора Стратилата ("полководца"), Федора Тирона ("новобранца") и особенно св. Георгия. Иконографические образы этих персонажей милитаризируются. Иконографический тип св. Георгия претерпевает эволюцию. Если в X-XI вв. он изображается в виде пешего воина с копьем в правой руке, опирающегося левой на шит, то в XII в. получает распространение конный образ Георгия без дракона или иногда поражающего змея. Этот образ Георгия-воина приобрел огромную популярность в странах Юго-Восточной и Восточной Европы и, особенно, на Руси, где получил уже законченный и хорошо знакомый нам образ всадника, поражающего копьем дракона.

  XI век был периодом необычайного  взлета книжной иллюстрации. Центром  создания поистине великолепных  кодексов стал императорский  скрипторий в Константинополе.  Здесь заказу императоров создавались  настоящие шедевры книжной миниатюры.  К их числу относятся рукопись "Слов" Иоанна Златоуста, выполненная  для императора Никифора Вотаниана (1078-1081). На одной из миниатюр изображен сам Никифор Вотаниан в пышном императорском облачении, в лице его проступают восточные черты, что говорит о портретном сходстве, схваченном художником. В живописи этого кодекса чувствуется влияние искусства Востока. Рукопись хранится в Парижской Национальной библиотеке. Другой жемчужиной искусства столичных мастеров миниатюристов является датируемая 1072 г. рукопись Нового Завета, созданная для императора Михаила II Дуки (Библиотека Московского университета). Крохотный по размерам кодекс, украшенный изысканной живописью, изящными заставками и инициалами, - подлинный шедевр книжного искусства. Колорит миниатюр обоих рукописей отличается мягкостью и теплотой, преобладают светлые тона, рисунок тонок и динамичен. В ряд с этими шедеврами можно поставить Псалтирь XI в. из Публичной библиотеки в Санкт-Петербурге, созданную между 1074-1081 гг. для одного из византийских императоров. Ювелирная тщательность орнаментики, мягкость и нежность колорита, тончайшая нюансировка лиц выделяют эти миниатюры из числа других, тоже высокохудожественных кодексов XI в.

  X-XII века - период нового подъема византийского  монументального искусства и  архитектуры - были ознаменованы  также расцветом прикладного  искусства: ювелирного дела, резьбы  по кости и камню, производства  изделий из стекла, керамики и  художественных тканей. Художественное  творчество в Византии было  подчинено единой системе миропонимания,  философско-религиозного мировоззрения,  единым эстетическим принципам.  Поэтому все виды искусств  били тесно связаны между собой единой системой художественных ценностей, общностью сюжетов, стилистических и композиционных принципов. Книжная миниатюра и прикладное искусство так же подчинялись этим общим законам, хотя в разной степени. Их эволюция шла в русле качественных изменений всей художественной системы византийского общества. Поэтому в Византии, как ни где в средневековом мире, наблюдался органический художественный синтез зодчества, живописи, скульптуры, прикладного искусства. Прикладное искусство в Византии, помимо практических функций, имело часто сакральное, репрезентативное, символическое назначение. Отсюда высочайшие эстетические требования, предъявляемые к искусству малых форм. Церковная утварь, императорские регалии, одежда церковных иерархов и придворной знати, реликварии и ларцы императоров и императриц, роскошные ювелирные украшения, которые носили императоры, высшие чиновники, духовенство, придворные дамы - все эти украшения часто становились недосягаемым образцом для художников других стран.

  Высочайшего уровня развития в эту эпоху достигла византийская торевтика - изготовление художественных изделий из золота, серебра, бронзы и других металлов. Предметы культа - реликварии, лампады, паникадила, кованные с рельефами врата храмов, складни с образцами святых, оклады икон и книг и множество видов церковной утвари были истинными произведениями искусства.

  Огромное  распространение имели изделия  из металла в быту императоров  и высшей византийской аристократии. Музыкальные инструменты, ларцы, разнообразная  посуда, блюда, чаши, кубки из золота и серебра составляли необходимую  часть придворной жизни империи  и императорского дворца.

  Рассвет прикладного искусства в X-XII вв. был  связан с торжеством эстетики церемониала, парадности, культа императора. Пышность церемоний утонченный придворный этикет, праздничное великолепие, блеск  и элегантность придворной жизни, ритуал процессий торжественная культовая  обрядность - все это рождало эстетику света, блеска, красоты. Отсюда особая любовь византийской аристократии к  изделиям из драгоценных материалов, торевтике, камням, блестящей утвари, златотканым одеждам и роскошному убранству дворцов и храмов.

  Именно  это великолепие так поразило первых посланцев Руси и самого Владимира  и во многом оказало влияние на христианизацию Руси. Приобщение к  тысячелетней христианской истории, к  культурным ценностям Византийской империи ставило перед русским  обществом, русскими мастерами новые  культурные, духовные задачи и указывало  на средства их решения (освоение многовекового  наследия греко-римской цивилизации, развитие самобытных форм литературы, искусства, религиозной жизни). Заимствование  становилось основой для сотрудничества, из осваиваемых достижении Византии постепенно вырастали ранее неведомые славянам каменное зодчество, иконопись, фресковые росписи, житийная литература и летописание, школа и переписка книг. Крещение Руси, понимаемое не как кратковременное действие, не как массовый обряд, а как процесс постепенной христианизации восточнославянских и соседствовавших с ними племен - крещение Руси создало новые формы внутренней жизни этих сближавшихся друг с другом культур и новые формы их взаимодействия с окружающим миром. С течением времени эти формы дорабатывались и преобразовывались, приобретая национальный дух и самобытность художественных решений. Со временем сложились и свои школы известных русских мастеров. Образцом для подражания и каноном в иконописи стали творения Андрея Рублёва (главное его произведение икона "Троица" породила множество подражаний). В XVI в. славилась иконопись мастера Дионисия. Монастыри заботились об украшении стен храмов живописными фресками. Сложилось несколько школ церковной живописи (новгородская, вологодская, строгановская, московская). О том, как писать иконы спорили на стоглавом соборе. В практику иконописания всё чаще внедряется реалистический фон (окружающая природа, здания, животные и т. п.).