Возникновение партий промышленников и предпринимателей

     Возникновение партий промышленников и предпринимателей объективно связано с реалиями модернизационного  процесса конца XIX – начала XX века. Форсированное  развитие экономики, стремительный  скачок в производстве обусловили не только благоприятные возможности  для проявления частной инициативы, но и создавали новые проблемы как для правительства, так и  для набиравших силу предпринимателей. Речь шла, во-первых, об отсутствии четкой программы деятельности тех звеньев  администрации, которые курировали разработку экономической политики. В ее основе лежал государственный  монополизм, регламентировавший как  отношения собственности, так и  другие существенные сферы промышленности и торговли. Во-вторых, представители  буржуазии все настоятельнее  ощущали потребность устранить  барьеры, препятствующие развитию рыночной экономики. Требовалось привести в  соответствие друг другу законодательные  нормы, регулирующие взаимоотношения  государства и предпринимателя; отменить ограничения в правах на занятия торгово-промышленной деятельностью; создать гибкие органы, представляющие интересы делового мира и способные  оказывать влияние на характер правительственных  решений.

     Если  учесть, что противоречия между бюрократией  и предпринимателями усугублялись экономическим кризисом 1900–1903 гг., военной катастрофой на Дальнем  Востоке (1904–1905 гг.) и, наконец, начавшейся в 1905 г. революцией, то общественно-политическая активность “капитанов” российского  бизнеса вполне объяснима. Поскольку  отсутствовала представительная организация, способная консолидировать эту  часть общества, потребность в  своей политической партии становилась  все более насущной.

     На  процесс партийного строительства  определенный отпечаток накладывали  различия между петербургским и  московским отрядами предпринимательского корпуса. В “Северной Пальмире”  его представлял военно-промышленный комплекс, щедро подпитывавшийся  банковскими кредитами и тесно  связанный с верхами петербургской  бюрократии. Этот сегмент народного  хозяйства, работавший непосредственно  на государство, мало зависел от рыночной конъюнктуры.

     Совсем  не то было в Москве, где, как иронически отмечали современники, “промышленник  сидел у себя в амбаре или на фабрике, как удельный князь в своем княжестве, фыркая на Петербург и обходясь без него”. Здесь были ориентированные на массовый покупательский спрос, – вот почему московские фабриканты особенно болезненно ощущали экономический спад. Заинтересованные в сбыте производимых ими товаров широкого потребления, они естественным образом противились всему, что снижало покупательскую способность населения (прежде всего крестьянства) и сужало внутренний рынок.  

Прогрессивно-экономическая  партия

     Первой  реакцией на забастовочную волну  стала записка, направленная правительству 27 января 1905 г. сорока семью московскими  предпринимателями. В ней предлагалось выработать комплекс мер для обеспечения  гражданских свобод. Солидарность с  предлагаемыми мерами выразили также  некоторые петербуржцы – члены  конторы железозаводчиков М.Норпе, А.Тило и Э.Эрдели.

     Важным  для становления собственной  политической организации стало  совещание представителей торгово-промышленной элиты 10–11 марта 1905 г. Оно одобрило идею В.В.Жуковского о создании всероссийской  организации для защиты интересов  предпринимателей и проект записки  на имя министра внутренних дел Булыгина (в ней речь шла о более широком  участии торгово-промышленных кругов в рассмотрении законопроектов по вопросам экономической политики и о подготовке положения о выборах в Государственную  думу).

     Хотя  бюрократия не проявила особого интереса к совместным действиям, это не снизило  активности столичной буржуазии  и прежде всего той ее части, которая  консолидировалась вокруг конторы  железозаводчиков, разработавших проект “политической и экономической  программы русских торговцев  и промышленников”. Спустя четыре дня, 25 июня, совещание петербургских  предпринимателей решило созвать всероссийский  съезд представителей промышленности и торговли, на котором предполагалось рассмотреть вопрос о создании политической партии и обменяться мнениями относительно перспектив созыва Государственной  думы.

     Открывшийся 4 июля 1905 г. в здании Московского  биржевого комитета съезд был  достаточно представительным, собрав посланцев 9 биржевых комитетов, 4 специальных  бирж, 2 комитетов торговли и мануфактур, 7 отраслевых обществ, контор и съездов. Дискуссия об отношении к законосовещательной  Думе выявила серьезные разногласия. Меньшинство (сторонники председателя Московского биржевого комитета Н.А.Найденова) предпочло поддержать проект “булыгинской” Думы и, не желая  далее участвовать в работе съезда, ставшего откровенно политическим, покинуло зал заседаний.

     В первый же день работы съезда московский генерал-губернатор его запретил. Основания  для этой меры, с точки зрения действовавших правовых норм, были достаточно убедительны, поскольку  в стенах бирж было запрещено обсуждать  вопросы, не входившие в их компетенцию.

     Продолжив свои заседания на квартире П.П.Рябушинского, участники избрали бюро; в его  задачу входила подготовка съезда, на котором намечалось конституироваться в качестве Союза промышленных и торговых предприятии Российской империи. Однако этому замыслу не суждено было осуществиться, т. к. за обыском и изъятием переписки и документов последовал запрет на проведение съезда.

     Тем не менее дискуссии продолжались. Совещания столичных и провинциальных предпринимателей (13 и 17 октября 1905 г.) так и не смогли прийти к единой точке зрения о том, какой должна быть социальная основа партии. А.А.Вольский и Е.В.Кавос полагали предпочтительным представительство этой партией  всех слоев населения. Противоположную  точку зрения высказал С.С.Хрулев. заявивший  о необходимости создать партию “чисто капиталистическую”. И хотя название новой партии – Прогрессивно-экономическая (ПЭП) – звучало, как представлялось ее учредителям, привлекательно для  всех “прогрессивно мыслящих” подданных  империи, в нее вступали прежде всего  крупные предприниматели и правительственные  чиновники. Среди первых ее членов значились: Я.И.Утин (директор Московско-Виндаво-Рыбинской  железной дороги, председатель правления  Петербургского учетного и ссудного банка), А.А.Жуков (владелец огромного  завода), А.И.Воронин (директор правления  акционерного общества), А.А.Анников (старший  цензор центрального комитета иностранной цензуры), А.М.Плюшевский-Плюшик (тайный советник, юрисконсульт МВД) и др.

     В своей программе ПЭП декларировала  приверженность конституционной монархии, а также принципы гражданского равноправия, свободы печати и слова, вероисповедания, передвижения. Заявлялось о необходимости  наделения народного представительства  правом издавать законы, контролировать исполнительную власть и утверждать бюджет. Партия выступала за реформу  судебных учреждений, что предполагало, в частности, ликвидацию сословности  и распространение судебных установлений на все население.

     Пункты  социальных разделов программы свидетельствовали  о проявленных составителями  гибкости и прагматизме, что, впрочем, не могло гарантировать влияния  на те слои населения, к которым они  апеллировали. Так, указывалось на необходимость  устранить препятствия к свободному переходу от общинного землевладения  к подворному и личному, упорядочить  землевладение с целью распространения  мелкого хуторского и кооперативного хозяйств, отменить выкупные платежи. Однако при этом оставалось неясным, за счет каких ресурсов предполагалось решить проблему малоземелья, каковая  хотя косвенно и признавалась, но так  и не стала предметом специального рассмотрения.

     Самые выразительные положения программы  были посвящены рабочему вопросу  и экономической политике. Предполагалось предоставить рабочим свободу союзов, собраний и забастовок “как мирных средств к урегулированию взаимоотношений  между рабочими и работодателями”. В то же время вопрос о восьмичасовом  рабочем дне, ставший одним из популярных лозунгов революции, был  обойден. Вместо заявления своей  позиции (а в периодической печати неоднократно указывалось на негативные последствия этой меры для российской экономики, еще не оправившейся от экономического кризиса) ПЭП предпочла не затрагивать эту проблему, ограничившись туманным замечанием насчет “регулирования условий труда и рабочей организации путем международных договоров в соответствии с наличными условиями, достигнутыми в конкурирующих промышленных странах”.

     Намереваясь избавиться от вмешательства властей  в трудовые процессы, составители  программы намечали реорганизацию  фабричной инспекции, в чьи функции  входил надзор за соблюдением законодательных  норм. Еще одним пунктом, свидетельствовавшим  о нежелании раздавать популистские обещания, стало положение о предпочтительности не государственного страхования, а  “общественного попечения со стороны  земств и городов о промысловых  рабочих”. Характерно при этом, что  промышленники забыли упомянуть  о собственных обязательствах перед  наемными работниками.

     Заключительный  раздел программы формулировал представления  ПЭП о развитии отечественной  экономики. Предполагалось реформировать  налоговую систему и сделать  кредиты доступными для населения, сохранить таможенное покровительство, с тем чтобы защитить российских производителей от экспансии зарубежных фирм, исключить передачу военных  заказов за границу, устранить конкуренцию  между частным и казенным предпринимательством.

     Процесс становления ПЭП длился в течение  октября 1905 – января 1906 гг. Ее высшим органом стал совет, возглавляемый  С.С.Хрулевым. Текущую работу по координации  деятельности вело центральное бюро (председатель М.Н.Триполитов). Формирующаяся  партия получила финансовую поддержку  Петербургского общества фабрикантов  и заводчиков. К началу 1906 г. в  ПЭП состояло около 43,8 тыс. человек. Что касается “географии” ее структур, то ей не удалось распространить свое влияние на регионы, и оно ограничивалось границами столицы и близлежащих уездов. 

Партия  правового порядка

     Еще одной партией, основанной в Петербурге, стала Партия правового порядка (ППП), выпустившая свое первое воззвание  еще до обнародования Манифеста 17 октября. Работа по созданию ППП началась в сентябре 1905 г., а 15 октября на собрании в столичной городской думе было избрано руководство и намечены основные задачи. Среди членов этой партии мы находим крупных чиновников, людей свободных профессий, предпринимателей. В то время как лидерам ППП  так и не удалось наладить выпуск собственной газеты в столице, их провинциальные единомышленники издавали газеты “Астраханский край” и “Право и порядок” (Киев).

     Не  в пример ПЭП, Партия правового порядка располагала большим количеством местных организаций. Однако контакты последних с петербургским имперским советом ППП {так с 9 января 1906 г. стал именоваться высший орган партии) были нерегулярными и носили своеобразный характер. Например, местные организации могли корректировать программу партии, внося в нее поправки в соответствии с местной спецификой. В свою очередь петербургское руководство, чтобы блокировать влияние губернских деятелей на принимаемые решения, включало в состав имперского совета ППП исключительно представителей столичных комитетов.

     Первый  съезд ППП, о созыве которого широко извещалось в центральной прессе, должен был открыться 27 декабря 1905 г. Однако вследствие запрета петербургского градоначальника на проведение политических собраний 200 делегатам пришлось обсуждать  намеченные вопросы “при закрытых дверях”. На заседания не были допущены рядовые члены партии и представители  прессы, так что столичные газеты ограничились лаконичным сообщением, что в центре дискуссий были проблемы государственного устройства и партийной  дисциплины. Председателем имперского совета был избран князь Н.Б.Щербатов – крупный полтавский землевладелец, а товарищами (заместителями) председателя – Е.П.Ковалевский и Б.М.Якунчиков.

     В программном “Воззвании” ППП  провозглашалась приверженность конституционным  принципам и сильной государственной  власти, решительно осуждалась резолюция  съезда земских и городских деятелей, провозглашавшая возможность “законного пути для установления местных автономий”. Партия исходила из того, что страна нуждается в политической стабильности. Достижению последней должны были способствовать привлечение к судебной ответственности  лиц, виновных в поражении в войне  с Японией, а также амнистия в  отношении всех осужденных за политические и религиозные преступления.

     Подходы к решению аграрного вопроса  включали в себя дополнительное наделение  малоземельных крестьян землей при  условии “справедливого вознаграждения лиц, от которых переходила земля” (таким образом, признавалась возможность принудительного отчуждения), облегчение положения крестьянства посредством ослабления налогового бремени и перехода от общинного землевладения к личному. Правовой статус сельского населения также подлежал изменению (признавалось необходимым ликвидировать институт земских начальников, устранить принцип опеки и ввести “общий суд для крестьян с остальным населением”). В общей форме декларировалась важность сокращения рабочего дня на промышленных предприятиях и введениях обязательного страхования.

     Близость  к верхам столичной бюрократии отразилась в разделе, посвященном военной  политике. По убеждению лидеров ППП, трагический опыт поражения в  русско-японской войне требовал безотлагательного  проведения радикальной реформы  в вооруженных силах, создания лучших условий для подготовки офицерских кадров, решения вопроса о сроках службы и сохранения связи призывников  со своими семьями.