Европейско-христианский тип культуры

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 06 Февраля 2013 в 03:10, реферат

Описание

Западная христианская церковь из гонимой общины единоверцев постепенно превращается в мощную и авторитетную силу. Упрочен материальный фундамент церкви (крупные земельные пожалования и другие пожертвования со стороны императоров и знати). Разработана догматика христианства (догматы – основные положения вероучения, утвержденные на Вселенских соборах и не подвергаемые сомнению). С VI в. на территории Западной Европы возникают монастыри, сыгравшие огромную роль в переориентации европейского, еще по сути первобытного мира.

Содержание

Введение……………………………………………………..……………3
I Мировоззренческие основания и нравственные ценности античной
культуры ………………………………………………………….………4
1.1 Характерные черты древнегреческой культуры……………………4
1.2 Основные этапы развития эллинской художественной культуры..12
1.3 Художественная культура Древнего Рима………………………….20
2 Сущность христианства и его влияние на средневековую культуру Европы…………………………………………………………………….26
2.1 Христианство как главный фактор формирования средневековой
Культуры………………………………………………………………….26
2.2 Христианское сознание как основа средневекового менталитета….28
Ценностные ориентации и мировоззренческие основания средневековой западно-европейской культуры……………………………………………...31
Эволюция христианской культуры и цивилизации………………….36
Заключение…………………………………………………………………44
Список литературы…………………………………………………………45

Работа состоит из  1 файл

культуралогия чернышков.docx

— 119.66 Кб (Скачать документ)




 
3 Ценностные ориентации и мировоззренческие основания средневековой западно-европейской культуры

 

История западноевропейского  средневековья - это в первую очередь  история новых народов, ступивших  на историческую арену в эпоху  заката древнего мира. Контрасты общественной жизни Европы того времени, бесконечные  войны, стихийные бедствия, эпидемии наложили неизгладимый отпечаток на мировоззрение, культуру и искусство. Особое место в средневековом  мире занимала религия. На развалинах римской империи христианская церковь  приступала к обращению народов  в свою веру. Возникающие в самых  глухих уголках Европы церкви и монастыри  становились центрами новой культуры. Там, в основном, и создавались  выдающиеся произведения нового стиля

В структуре Дантовой «Комедии» отражена в основном средневековая картина мира (в которую была включена система Птолемея): Земной шар является неподвижным центром Вселенной, а Солнце - одной из планет, вращающихся вокруг Земли. В Северном полушарии находился Ад в виде постепенно сужающейся воронки (возникшей в результате низвержения с небес богом Люцифера - сатаны). Её остриё, « где гнет всех грузов отовсюду слился» (Ад,34,111), является центром и Земли, и Вселенной. Отсюда ход в камне ведёт на поверхность Южного полушария, где расположена гора Чистилища, которую окружает океан. Вершина горы представляет собой Земной Рай - Эдем. Небесный Рай находится на 9 небесах - это сферы Луны, Меркурия, Венеры, Солнца, Марса, Юпитера, Сатурна, неподвижных звезд и, наконец, девятая сфера - Эмпирей, перводвигатель; здесь находится Райская роза, отсюда свет и движение передаются всем остальным сферам.

Страна короля Марка («Тристан и Изольда») - вовсе не легендарная  земля, созданная воображением трувера. Это физическая реальность средневековья. Долгое время средневековый Запад  оставался скоплением поместий, замков и городов, возникших среди невозделанных  и пустынных пространств. В лес  удалялись вольные или невольные  адепты бегства от мира: отшельники, любовники, странствующие рыцари, разбойники, люди вне закона. Для крестьян и мелкого трудового люда лес был источником дохода. Но из леса выходила и угроза, - он был средоточием вымышленных или действительных опасностей, тревожным горизонтом средневекового мира, границей, «ничейной землей». Собственность как материальная или психологическая реальность была почти неизвестна в средние века. Каждый человек не только имел над собой господина или кого-то обладающего более мощным правом, кто мог насильно лишить его земли, но и само право признавало за синьором легальную возможность отнять у серва или вассала его земельное имущество.

Не только материальный интерес не удерживает большинство  из них дома, но сам дух христианской религии выталкивает их на дороги. Средние века эпоха пеших и  конных странствий. Средневековая дорога была удручающе долгой, медленной (прямые римские дороги были практически  разрушены). Лес, дорога и моря возбуждали чувства средневековых людей, они  воздействовали на них не столько  своими реальными аспектами и  подлинными опасностями, сколько символами, которые они выражали. Лес - это  сумерки или, как в «детской песне» миннезингера Александра Странника, век  с его иллюзиями; море - земной мир  и его искушения; дорога - поиски и паломничество. Этому смешению пространства или пространственной непрерывности, которая переплетала  и соединяла небо и землю, соответствовала  аналогичная непрерывность времени. Время - лишь момент вечности. Оно принадлежит  одному Богу и может быть только пережито. Овладеть временем, измерить его, извлечь из него пользу или выгоду считалось грехом. Урвать у него хоть одну частицу - воровством. Это божественное время непрерывно и линейно. Оно отличается от времени философов и ученых греко-римской античности, которые, если и не исповедовали единый взгляд на время, прельщались все же в той или иной мере представлением о постоянно возобновляемом циклическом времени, вечном круговороте. Такое время было и постоянно новым, исключающим всякое повторение, ибо нельзя войти дважды в одну и ту же воду, и постоянно схожим. Это представление оставило свой след в средневековой ментальности. Наиболее очевидным и действенным его пережитком среди всех циклических мифов был миф о колесе Фортуны. Тот, кто сегодня возвышен, завтра будет унижен, а того, кто ныне пребывает внизу, поворот Фортуны скоро вознесет на самый верх. Образ колеса Фортуны, идущий, несомненно, от Боэция, пользовался в средние века удивительным успехом. В это внесли свою лепту тексты и иллюстрации энциклопедий 12 - 13 вв. Миф о колесе Фортуны занимал важное место в духовном мире средневекового Запада. Однако ему не удалось помешать средневековой мысли отказаться от идеи круговорота и придать времени линейное, не круговое направление. История имеет свое начало и конец - таков главный тезис. Эти главные точки, начало и конец, являются одновременно позитивными и нормативными, историческими и теологическими. Вот почему хроники начинались с сотворения мира, с Адама, и, если они останавливались на том времени, когда писали хронисты, под их истинным окончанием всегда подразумевался Страшный суд. Время для клириков Средневековья и тех, кто находился под их воздействием, было историей, которая имела определенное направление. Однако она шла по нисходящей линии, являла собой картину упадка. В непрерывность христианской истории вмешивались различные факторы периодизации. Одной из наиболее действенных схем было разделение времени по дням недели. Макрокосм, вселенная, проходит, как и микрокосм, человек, через 6 возрастов как 6 дней недели: от сотворения Адама до потопа, от потопа до Авраама, от Авраама до Давида, от Давида до вавилонского пленения, от вавилонского пленения до Рождества Христова, от Христа до конца света. Таковы же и шесть возрастов человека: детство, юность, молодость, зрелость, старость и дряхлость (7; 14; 21; 50; 70; 100 лет или смерть). Шестой возраст, которого достиг мир, есть, стало быть, возраст дряхлости. Средневековое мышление и чувствование были проникнуты глубочайшим пессимизмом. Мир стоит на грани гибели, на пороге смерти. Тот же погребальный звон слышен и в поэзии вагантов.

Однако в этом необратимом процессе упадка, единственном направлении истории, были если не купюры, то, по крайней мере, привилегированные  моменты. Линейное время было разрезано  надвое в главном пункте: воплощении Господа. В 6 веке Дени Малый заложил основы христианской хронологии, которая вела счет времени с отрицательным и положительным знаком от Рождества Христова: до и после Иисуса Христа. Судьба людей представлялась совершенно разной в зависимости от того, по какую сторону от этого центрального события они жили. Кроме как многочисленным ветхозаветным праведникам, спасение было уготовано также нескольким популярным персонажам античности, которых священное предание исторгло окольным путем из ада. Но, как правило, персонажи античной истории были осуждены на забвение. Они разделили судьбу тех идолов, которых средневековое христианство вычеркнуло из своей памяти как « отклонение от истории». « Вандализм» средневекового христианства - независимо от того, был ли он направлен против античного язычества или средневековых ересей, книги и памятники которых беспощадно уничтожались, - представлял собой лишь одну из форм того исторического тоталитаризма, который побуждал вырывать с корнем все сорняки на поле истории. Священная история начиналась с первичного события: акта творения. Самая популярная библейская книга «Бытие», вернее её начало, которое трактовалось как шестидневная история, «Hexameron». Под естественной историей понималось сотворение неба и земли, животных и растений; под человеческой -прежде всего история главных действующих лиц, ставших основой и символами средневекового гуманизма, Адама и Евы. История определялась драматическим происшествием, из которого проистекало все остальное: искушением и первородным грехом. Затем история как бы разделялась на 2 большие створки: сакральную и мирскую, причем в каждой господствовала одна главная тема. В сакральной истории такой доминантой было предвозвестие. Ветхий завет возвещал Новый в доходившем до абсурда параллелизме. Каждый персонаж и эпизод имели свои соответствия. Эта тема пробилась в готическую иконографию и расцвела на порталах кафедральных соборов, в фигурах ветхозаветных пророков и евангельских апостолов. В ней воплотилось основное свойство средневекового восприятия времени: через аналогию, как эхо. В мирской истории господствовала тема перехода власти. Проникнутая страстным национальным чувством концепция перехода власти внушала, прежде всего, средневековым историкам и теологам веру в подъем Запада. Эта упрощенная и упрощающая концепция имела, однако, ту заслугу, что она связывала историю и географию и подчеркивала единство цивилизации. Средневековые христианские мыслители пытались остановить историю, завершить её. Феодальное общество с его 2 господствующими классами, рыцарством и духовенством, рассматривалось как конец истории. Схоласты старались обосновать и укрепить представление об остановке истории, исходя из того, что историчность обманчива и опасна, а подлинную ценность имеет одна лишь вневременная вечность. 12 век был заполнен борьбой между сторонниками учения о постепенно открываемой истине (« Истина - дочь времени»,- сказал якобы Б. Шартрский) и приверженцами теории неизменной истины.

Марк Блок нашел  поразительную формулу, которая  резюмировала отношение средневековых  людей ко времени: полное безразличие. Это безразличие выражалось у  скупых на даты хронистов в неопределенных выражениях типа «в это время», «тем временем», «вскоре после этого». Смешение времен было в первую очередь  свойственно массовому сознанию, которое путало прошлое, настоящее  и будущее. Это смешение проявлялось  особенно отчетливо в стойкости  чувства коллективной ответственности. Все ныне живущие люди отвечают за проступок Адама и Евы, все  современные евреи ответственны за страсти Христовы, а все мусульмане - за магометову ересь. Крестоносцы конца 11 века считали, что они отправляются за море, что бы покарать не потомков палачей Христа, а самих палачей. Равным образом и долго сохранявшийся анахронизм костюмов в изобразительном искусстве и театре свидетельствует не только о смешении эпох, но о чувстве и вере средневековых людей в то, что все существенное для человечества является современным. Каждый год на протяжении тысячелетий литургия заставляла христиан заново переживать сжатую в ней с необычайной силой священную историю. Здесь мы имеем дело с магической ментальностью, которая превращает прошлое в настоящее, потому что канвой истории служит вечность. Средневековый человек ни знал унифицированного времени, ни единообразной хронологии. Множественность времен - такова реальность для средневекового разума. Нигде потребность в хронологии не была столь сильной, как в священной истории. Всемирные хроники начинались с дат священной истории. Конечно, средневековая хронология, способы измерения времени, приемы определения даты и часа, сам хронологический инструментарий - все это носило рудиментарный характер. Здесь полностью сохранялась преемственность с греко-латинским миром. Устройства, служившие для измерения времени, оставались либо связанными с капризами природы - таковы солнечные часы, либо определяли лишь отдельные временные отрезки - как песочные или водяные часы. Использовались и заменители часов, которые не измеряли время в цифрах, но определяли конкретные временные вехи: ночь разделялась на «3 свечи», короткие промежутки определяли временем, потребным для чтения молитв «Miserere” или „Отче наш“.

В разных странах  год начинался по-разному, согласно религиозной традиции, которая отталкивалась  от различных моментов искупления человечества и обновления времени: с Рождества, Страстей Господних, Воскресения Христова и даже с Благовещенья. Самый распространённый хронологический „стиль“ на средневековом  Западе начинал год с Пасхи. Очень  мало был распространён стиль, которому принадлежало будущее: с 1 января, Обрезания  Господа. С различных моментов начинались и сутки: с заката, полуночи или  полудня. Сутки делились на часы неодинаковой протяженности; это были христианизированные  старые римские часы. Час примерно равен нашим 3: утреня( полночь), хвалины (3 часа пополуночи), час первый (6 часов утра), час третий (9 часов), час шестой (полдень), час девятый (15 часов), вечерня (18 часов), навечерие (21 час). Как и письменность, мера времени оставалась в течении большей части Средневековья достоянием могущественных верхов. Народная масса не владела собственным временем и была не способна даже определить его. Она подчинялась времени, которое предписывали колокола, трубы и рыцарские рога. И всё таки средневековое время было прежде всего аграрным. Время сельскохозяйственных работ, оно не было насыщенно событиями и не нуждалось в датах - или, вернее, его даты подчинялись природному ритму. Сельское время было природным временем с его делением на день, ночь и времена года. Проникнутое контрастами, оно подпитывало средневековую тенденцию к манихейству: оппозицию мрака и света, холода и тепла, деятельности и праздности, жизни и смерти. Всё „светлое“ - ключевое слово средневековой литературы и эстетики - было прекрасным и добрым: солнце, сверкающее на латах и мечах воинов, голубые глаза и белокурые волосы молодых рыцарей. „Прекрасен, как день“- это выражение никогда не ощущалось глубже, нежели в средние века. вместе с крестьянским временем выступали и другие формы социального времени: время синьориальное и время церковное. Синьориальное время было прежде всего военным. Оно составляло особый период года, когда возобновлялись военные действия и когда вассалы обязаны были нести службу синьорам. Это было время военного сбора. Синьориальное время было также и временем взноса крестьянских податей. Это праздники, к которым приурочивались натуральные оброки и денежные платежи. Синьориальное время было привязанно к природному благодаря военным действиям. Они начинались только летом и на его исходе заканчивались. Ещё более увеличивало эту зависимость от природного времени постепенное превращение средневековой феодальной армии в кавалерию. Но средневековое время было прежде всего религиозным и церковным . религиозным потому, что год в первую очередь представал как год литургический. В средние века более всего почиталось время, посвященное молитвам и размышлениям о боге. И особенно важной чертой средневековой ментальности было то, что этот литургический год воспринимался как последовательность событий из драмы воплощения, из истории Христа, разворачивавшейся от Рождественского поста до Троицы,. И ещё он был наполнен событиями и праздниками из другого исторического цикла - жизни святых. Что еще более усиливало значение этих праздников в глазах средневековых людей, окончательно придавая им роль временных вех, так это то, что они, помимо сопровождавших их внушительных религиозных церемоний, давали и точки отсчета экономической жизни, определяя даты крестьянских платежей или выходные дни для ремесленников и наёмных рабочих. Время аграрное, время синьориальное, время церковное - все они тесно зависили от природного времени.

  1. Эволюция христианской культуры и цивилизации.

 

Очевидно, что она является выдающимся событием истории, которая обычно и  описывается как история цивилизаций(и). Но что такое история? Как ни странно наши ученые-историки не дают однозначного ответа на этот вопрос. Только разделяют его на две части: что такое история как процесс, и что такое история как наука? Ведь понятно, что «все течет, все изменяется», все время что-то происходит, - это история как процесс, а когда это все время что-то происходящее изучается нами - это история как наука. Но что то и другое есть по сути? Для объяснения этого обратимся к античной философии, точнее, к той ее части, которая была очищена святыми отцами и учителями Церкви от языческих предрассудков и воспринята в православное богословие. Согласно учению последнего всякая природа обладает присущими ей естественными энергиями или действованиями. Например, камень имеет тяжесть и может служить препятствием; дерево может расти и приносить плод, человек может передвигаться, способен мыслить, рассуждать и т.д. Но природа как таковая реально не существует, ибо нет камня, дерева или человека вообще. А есть конкретный камень, конкретное дерево и конкретный человек, которых богословие называет ипостасями. Именно они реально существуют и, понятно, обладают конкретным, реальным действованием или действием. Тогда очевидно, что история как процесс - это совокупность всех действий существовавших и существующих от начала мира и до сих пор всех ипостасей. При желании это определение можно расширить, добавив ипостаси, которые будут существовать, а время - до конца света, в этом случае речь уже пойдет о будущем.

Но что же тогда история как  наука? Возникает соблазн сказать, что это знание всех вышеупомянутых действий этих ипостасей. Однако это, во-первых, невозможно, во-вторых, не нужно и  не полезно. И действительно, знать все эти действия человек не может, это знает лишь только Бог, как и апостол Петр сказал Христу: «Господи! Ты все знаешь» (Во-вторых, множество этих действий совершенно малозначительны и для истории неинтересны. Ведь, скажем, есть множество тяжелых камней с разными действиями, но историческое событие состоялось лишь тогда, когда один из этих камней был отвален от гроба Христова Много есть деревьев, но в историю вошло древо Крестное. Практически все нормальные и здоровые взрослые люди способны ходить и рассуждать, но история запомнила двух из них, шедших в Эммаус и рассуждающих о событиях смерти и Воскресения Христова Следовательно, история как наука необходимо должна стремиться не к познанию всех действований всех ипостасей, а выделить главные или наиболее существенные из этих действий, отбросив малозначительные. Но прежде чем говорить о том, что нам следует считать главным, посмотрим, что отбрасывает современная история как наука.

Информация о работе Европейско-христианский тип культуры