Игра как эстетическая категория

Реферат на тему: «Игра» как эстетическая категория

Введение

Тема реферата выбрана не случайно, поскольку проблема игры стала особенно актуальной сегодня. Игра является атрибутом нашей действительности: она неотъемлемая часть будничной реальности, где каждый исполняет свою роль, и в то же время, это возможность ухода от повседневной обыденности в мир идеальный, столь желанный в наш суетный век, пронизанный эсхатологическими ожиданиями и напряженными ритмами. Игра – одно из ключевых понятий философии, обозначающее как особый адогматичный тип миропонимания, так и совокупность определенных форм человеческой деятельности. Игра имманентно присуща человеку, она использовалась в качестве метафоры человеческого существования, актуализировалась во все эпохи, начиная с античности вплоть до XXІ века. Еще Платон говорил: «Каждый мужчина и каждая женщина пусть проводят свою жизнь, играя в прекраснейшие игры»,  а ведущий исследователь игры в 20 в. – Й. Хейзинга  написал: «Игру нельзя отрицать. Можно отрицать почти все абстрактные понятия: право, красоту, истину, добро, дух, Бога. Можно отрицать серьезность. Игру – нельзя». Современный интерес к проблеме игры обусловлен, помимо всего прочего, стремлением выявить глубинные основания человеческого существования, связанные с присущим лишь человеку способом переживания реальности. То, что игра занимает в жизни человека весьма важное место принимается повсеместно и без возражений как исходный пункт всех научных исследований и суждений. Одна  старая мысль гласит, что если проанализировать любую человеческую деятельность до самых пределов нашего познания, она  покажется не более чем игрой. Существует убеждение, что человеческая культура возникает и развертывается в игре, как игра. Для нас этот тезис станет отправной точкой, поскольку в категории эстетики игра рассматривается как явление культуры, а не как биологическая функция.

План

1. Игра как феномен культуры по Й. Хейзинга

2. Концепция  игры в теории массового общества  Х. Ортега-и-  Гассета

3. Концепции игры в немецкой классической философии

Выводы

Список использованной литературы

Игра как феномен культуры по Й. Хейзинга

Одним из главных исследователей игры считается Й. Хейзинга. В его труде «Homo ludens» большое место занимают масштабные гипотезы относительно возникновения и развития мировой культуры. В первую очередь это идея о роли игры как важнейшего культурообразующего фактора. Игра в концепции Хейзинга – это культурно–историческая универсалия. Как общественный импульс, более старый, чем сама культура, игра издревле заполняла жизнь и, подобно дрожжам, заставляла расти формы архаической культуры. Дух, формирующий язык, всякий раз перепрыгивал играючи с уровня материального на уровень мысли. Культ перерос в священную игру. Поэзия родилась в игре и стала жить благодаря игровым формам. Музыка и танец были сплошь игрой. Мудрость и знание находили свое выражение в освященных состязаниях. Право выделилось из обычаев социальной игры. Хейзинга убежден, что культура в ее древнейших формах «играется».

   Всесторонне изучение феномена игры позволило Й. Хейзинге выделить следующие её признаки:

   – игра – свободное действие: игра по принуждению не может оставаться игрой;

   – игра не есть “обыденная” или “настоящая” жизнь. Игра – это выход из такой жизни в преходящую сферу деятельности с её собственными устремлениями. Всякая игра способна во все времена полностью захватить тех, кто в ней принимает участие. Поэтому противопоставление игра – серьезность всегда подвержена колебаниям. Недооценка игры граничит с переоценкой серьезности. Характер игры не обусловлен посторонними интересами: не будучи обыденной жизнью, она стоит вне процесса непосредственного удовлетворения нужд и страстей. Она прерывает этот процесс, и располагается в сфере более возвышенной, нежели строго биологическая сфера процесса пропитания – спаривания – самозащиты;

   – третий, отличительный признак игры – замкнутость, ограниченность. Она «разыгрывается» в определенных границах места и времени. Её течение и смысл заключены в ней самой;

   – игра устанавливает порядок, она сама есть порядок – и этот порядок непреложен. Эта глубокая связь с идеей порядка есть причина того, почему игра в столь значительной мере лежит в области эстетического. Игра склонна быть красивой. Термины, которые применяются для обозначения элементов игры большей частью лежат в сфере эстетики: напряжение, равновесие, колебания, чередования, контраст, вариация, завязка и развязка, разрешение;

   – следующий признак игры  напряжение. Именно элемент напряжения сообщает игре то или иное эстетическое содержание, ведь напряжение игры подвергает силы игрока испытанию: его физической силы, упорства, изобретательности, мужества, выносливости, а также духовной силы, так как он, обуреваемый желанием выиграть, вынужден держаться в рамках дозволенного;

   – в каждой игре –  свои правила. Ими определятся, что должно иметь силу в выделенном игрою временном мире. Правила игры бесспорны и обязательны, и не подлежат никакому сомнению, ведь стоит какому–либо игроку отойти от правил, и мир игры тот час же разрушится;

   – немаловажным признаком игры Й. Хейзинга  признает то, что играющие создают новое сообщество – группу, которая сохраняет свой состав и после того, как игра закончилась;

   – наконец, последняя отличительная черта игры –  её обособленность, выраженная в таинственности. В подтверждении своей мысли Хейзинга приводит в доказательство игры первобытных народов, например, обряд инициации, окруженный таинственностью, недопущением женщин к участию в них и т.д. Также инобытие и тайна игры выражается в переодевании, когда надевшие маску, выражают совсем другое существо.

   Таким образом, игра, с точки зрения игровой концепции культуры Й.Хейзинги,  это некоторая свободная деятельность, которая осознается как “ненастоящая”, несвязанная с обыденной жизнью, но, тем не менее, могущая полностью захватить играющего; которая не обуславливается никакими ближайшими интересами (материальными или доставляемой пользой); которая протекает в особо отведенном пространстве и времени, упорядочена и в соответствии с определенными правилами, и вызывает к жизни общественные объединения, стремящиеся окружить себя тайной или подчеркивает свою необычность по отношению к прочему миру своеобразным обликом.

2.Концепция  игры в теории массового общества  Х. Ортега-и-Гассета

Тема  игры воодушевила также испанского философа X.Opтeга-и-Гассета (1889–1955). Подобно  Хейзинга, Ортега озабочен судьбой  современной культуры, кризисным  бытием личности в условиях «массового общества». 

   Путь  спасения культуры он видит в сохранении духовных ценностей  аристократической  элиты. Ортега по праву называют теоретиком элиты. Свои социологические идеи он достаточно определенно выразил  в небольшой  по объему, но широко известной книге  «Дегуманизация искусства». Он склонен  считать, что существуют две разновидности  рода человеческого: «народ», или масса, являющаяся «косной материей историческою процесса»; элита – особо одаренное  меньшинство, творцы подлинной культуры. Предназначение «лучших» – быть в меньшинстве  и сражаться с большинством. В течение полутора веков серая толпа претендовала на то, чтобы представлять «все общество».  С этим Ортега связывает все недуги Европы. По его убеждению, близится время, когда общество от политики и до искусства вновь начнет складываться, как должно, в два ордена или ранга: орден людей выдающихся и орден людей заурядных. Жизнь людей выдающихся сосредоточена в сфере игровой деятельности. Игра противопоставляется обыденности, утилитаризму и пошлости человеческого бытия.  В произведениях испанского автора установка на игру  приобретает различные оттенки: от трагического до ликующего, спортивно–праздничного чувства жизни.  В «Медитации о Дон–Кихоте» Ортега полагает, что способ существования подлинной личности заключается в трагедии. Трагический герой – это избранник, принадлежащий духовной элите, определяющим его качеством является способность к созерцательной игре. В отличие от обывателя, герой не берет необходимость в расчет, сопротивляется привычному и общепринятому, руководствуется собственной свободой воли. Свои философские откровения Ортега завершает символически: ночью на парижском кладбище два бессмертных флоберовских пошляка Бувар и Пекюше хоронят поэзию во имя натурализма и детерминизма. Духовный кризис эпохи завершается. Ортега, без сомнения, – один из самых глубоких интерпретаторов буржуазной действительности. Констатируя тяжелейший кризис, через который проходит современное сознание, мыслитель отмечает тончайшие его проявления. «Система ценностей, организовывавшая человеческую деятельность еще каких-нибудь тридцать лет назад, утратила свою очевидность, притягательность, императивность. Западный человек заболел  ярко выраженной дезориентацией, не зная больше, по каким звездам жить».

3. Концепции игры в немецкой классической философии

В немецкой классической философии и эстетике категория игры попадает в центр философского интереса. Она приобретает разные трактовки и интерпретации, но в основном, преобладает эстетическая направленность, ориентация на творчество, искусство. Немецкая классическая философия  и эстетика имеет два   направления – классицизм и романтизм. Мыслительная культура классики была пронизана оптимистическим чувством присутствия естественного порядка, причем рационально постижимого в познании.  Игру классики относят к миру ноуменов, т.е. непознаваемому.

В творчестве классиков – И. Канта и Г. Гегеля – игра классифицируется как нечто незначительное, как «недостойная научного изучения». Хотя именно через игру И. Кант определяет и выстраивает иерархию всех жанров искусства. Г. Гегель также определяет игру как просто «приятную», относя ее к неутилитарному использованию – «для развлечения». Через игру им определяется искусство: «Искусство не достойно научного рассмотрения, так как  оно остается приятной игрой и, даже преследуя более серьезные цели, противоречит самой природе этих целей. В общем, назначение его чисто служебное – как в серьезном, так и в игре; мало того, жизненный элемент искусства и те средства, которыми оно пользуется в своем воздействии на людей, – это видимость и обман».

Романтики, в частности Ф. Шлегель и Ф.В. Шеллинг, выражали понятие игры через другие акценты: это всегда крайняя субъективность, иногда бессознательность творчества; уход в иной, свой мир; асоциальность; особо оговаривается свобода как фундамент существования человека вообще. У Шеллинга по принципу построения искусства создается универсум. Это уже игра на «космическом» уровне. С помощью игры можно познать творчество и искусство. Генезис прекрасного Шеллинг связывает с игрой природы: «Мы называем прекрасным такой облик, при создании которого природа как бы играла с величайшей свободой и самой возвышенной обдуманностью, при этом не выходя из форм и границ, строжайшей необходимости и закономерности».

Здесь  проявляется диалектика Шеллинга – обязательна и свобода, и ограничение – только в неком тождестве свободы и необходимости рождается прекрасное (и искусство в том числе), и это рождение связывается мыслителем с игрой.

Для романтиков обязательно наличие гения, одаренной личности, которая противостоит обществу, строит свой  собственный мир – в себе, в мечтах, в искусстве. Таким образом, универсум строится по законам искусства. Это в высшей степени уход от реальности в некую иррациональность и замещение реальности искусственным миром, миром игры.

Выводы

   Подводя итоги краткому обзору игровых концепций, важно отметить, что эти  концепции, исторически меняясь, не отвергают друг друга, как это может показаться на первый взгляд. Наоборот, они представляют собой целостный ряд проникновения  в сущность предмета.

   Игровая концепция культуры, сформулированная Й. Хейзинга, рассматривает игру как  первооснову культуры, культура возникает  в форме игры. Культура возникает  и развертывается в игре, носит  игровой характер. Это является исходной предпосылкой названной концепции.

   Игра, с точки зрения Й. Хейзинги, это  всеобъемлющий способ человеческой деятельности, универсальная категория  человеческого существования.

   Игра – это не манера жить, а структурная  основа человеческих действий. А для  того, чтобы игровое содержание культуры было культуросозидающим, оно должно оставаться чистым. Цель игры – в ней  самой. Игра сама по себе, в самом  начале, лежит вне сферы нравственных норм. Она не может быть не дурной, не хорошей. Нравственный, так же как  и безнравственный, поступок совершается  по тем или иным правилам той или  иной игры. В сущности, игра несовместима с насилием. Именно нравственные поступки свидетельствуют о должном соблюдении “правил игры”. Ведь нравственность есть ничто иное, как укорененная  в прошлом традиция. Безнравственность, с данной точки зрения, это намеренно  избранное положение “вне игры”, то есть нечто абсурдное по определению. В этом случае, серьезное не является антонимом игры, ее противоположность  – бескультурье и варварство.

  Таким образом, игра является важным формирующим фактором культуры, сущность которой составляют спонтанность и отсутствие прагматической установки. Из конкретных элементов такой культуры складывается «элитарный» пласт культурного  процесса, противостоящий натиску культуры массовой.