Содержание

Введение

     В XX веке качественно изменились представления  о времени и пространстве, изменились не только в рамках научной картины  мира, но прежде всего в рамках картины  человеческого бытия в целом.

     История этого века утвердила свою всемерность в тенденциях глобальных проблем: образование экономических систем мирового масштаба (мировой рынок, международные банки, трансконтинентальные монополии); образование глобальной информационной сети, позволяющей приобщить к делам отдельных стран весь мир; возникновение экологических проблем, решение которых возможно только усилиями всего человечества; войны XX века становятся мировыми, они охватывают десятки народов и государств, при этом масштабы уничтожения человека достигают небывалых размахов.

     XX век - это преодоления пространственных  ограничений макромира. Усилиями  разума человек проникает в  тайны микромира и галактические  широты космоса. Человек осознает  себя частью Вселенной. Его  космичность осязается в полетах на другие планеты, в спутниковых системах мировой связи и др.

     XX век - это век научно-технической  революции. Качественно изменилось  значение и место техники в  человеческом мире. На смену техническим  устройствам, которые в XIX веке  заменяли и усиливали физические способности человека, пришла новая техника, ее приборы и агрегаты теперь стали заменять и во многом усиливать интеллектуальные способности человека. Компьютер изменил и производственную и бытовую культуру нашего мира¹.

     В рамках определенной исторической эпохи в мире всегда существовали различные культуры. В современном обществе особое значение приобрели «массовая» и «элитарная»культуры.

Элитарная и массовая культура

1. Массовая культура

     Феномен массовой культуры родился в самом  конце XIX века в процессе становления массового общества. Осознание появления нового, небывалого ранее типа общества, названного в начале XX века “массовым”, началось еще на рубеже XVIII-XIX веков в Западной Европе и Америке. На волне романтической идеализации средневековых общественных групп и корпораций, всего средневекового образа жизни заговорили о том, что сейчас (в начале XIX века) от начавшегося индустриального развития, от проникновения в повседневную жизнь буржуазно-торгашеского духа, европейское общество начало превращаться в “массу изолированных друг от друга индивидов”.

     Еще более эти тенденции усилились  в начале XX века вместе с повсеместной индустриализацией и урбанизацией географического пространства, всеобщей стандартизацией производства и  возникновением феномена массового потребления. Эти процессы, в свою очередь, породили невиданную ранее бюрократизацию общественной жизни, распространение средств массовой коммуникации и возникновение массовой культуры, которая сразу была воспринята как «культура стандартизированная»².

     И вплоть до 2-й мировой войны о  массовом обществе, а равно и о  массовой культуре, говорили не иначе, как о “чудовище, пытающемся поглотить  все истинные ценности человечества”. Однако так мыслили и говорили в основном представители общественной элиты. Защитники массового общества в долгу не оставались и нещадно ругали элиту за “оторванность от народа”, за “стремление защищать лишь свои, элитарные интересы”.

     После 2-й мировой войны, когда острота  споров убавилась (все-таки не элита  выиграла войну), стало понятно, что массовое общество — это особый феномен XX века. Наконец увидели, что именно здесь создаются первичные общественные группы и организации, что именно массовое общество является промежуточным между отдельным индивидом и государством. Тем более что теперь (во второй половине века) в единое массовое общество входит не только Западная Европа и Америка, но практически население всего земного шара. И сегодня становится очевидным, что именно в массовом обществе происходит процесс становления экономической, политической и социальной однородности земного сообщества. Этому процессу в немалой степени способствуют средства массовой коммуникации и массовой культуры.

     Эти два понятия (“массовая коммуникация”  и “массовая культура”) тесно  взаимосвязаны. Объем той или иной культуры определяется связями, которые существуют в ее границах. Так средневековая западноевропейская культура была плохо связана не только с азиатскими, но и с восточноевропейскими регионами. И потому эта культура сильно локализована в Западной Европе. А, например, в XIX веке в сферу европейской культуры уже вошел Дальний Восток, Южная Америка и начинала активно входить Африка. Говоря современным языком, объем культуры определяется ее коммуникациями.

     В XX столетии коммуникации охватывают весь мир, и культура становится мировой. Практически невозможно изучать культуру отдельного географического региона в XX веке, как это с успехом делалось ранее. Искусство быстро становятся общемировым. И если раньше исследователь культуры изучал, например, русскую или китайскую культуры в их самобытности, то теперь он, наряду с их древней самобытностью, изучает преломление в русской или китайской культуре общемировых стилистических тенденций³.

     Массовая  же культура — дитя массовой коммуникации, порождение жгучего интереса к иному быту, иным вкусам, всему иному, которое на поверку оказывается таким близким и знакомым, почти своим. Массовая пресса и книгоиздание, аудио- и видеозапись, радио и телевидение, ксерография, телекс и телефакс, спутниковая связь, компьютерная техника создали глобальное информационное пространство, ту среду, в которой естественно живет массовая культура. Это глобальное информационное пространство первое условие существования массовой культуры.

     Специфической становится массовая культура в тоталитарных обществах XX века. Здесь бюрократическая составляющая общества выходит на первый план. Государственный аппарат в таких обществах просто присваивает себе функции творца культуры, главного ее ценителя и распорядителя. Именно в тоталитарных обществах яснее всего прослеживаются механизмы влияния государства на массовую культуру. В государствах не тоталитарных такое влияние так же значимо, но менее явно. Ведь для нормального функционирования государству не нужны яркие творческие личности. Гражданин — это исполнитель, а не творец, ибо творец склонен разрушать недавно созданное им же самим. Он не терпит никакой стабильности, его бесит повтор, тиражирование, штамп. Как личное оскорбление он воспринимает любую идеологию. Отдельный человек значит для него намного больше всего общества в целом. И он становится опасным в любой структуре, и уж тем более в структуре тоталитарного государства. Советское или немецкое искусство середины XX века — яркий тому пример. Здесь явно видны механизмы манипуляции стандартизированной массовой культурой со стороны бюрократического аппарата.

     Но  ведь и само понятие личности в XX веке меняется. Совсем недавно, в дворянскую эпоху, личность — это, прежде всего, дворянин (не дворянин — это не личность, а “душа”). А потом: “активный  комсомолец”, “активный производственник”, и даже “активный пенсионер”... Такая высокая значимость активности человека — это тоже признак массовой культуры.

     Современная культурология дает множество определений  этому явлению, поскольку массовая культура занимает огромное и, пожалуй, все более и более значительное культурное пространство в мире. На Западе ее называют популярной культурой и индустрией развлечений, потребительской и коммерческой культурой. Ее появление и функционирование часто связывают с развитием средств массовой информации, с задачами пропаганды определенной идеологии, определенных ценностей и образа жизни. Действительно, массовая культура обладает всеми этими и другими качествами, задачами и целями. Было бы несправедливо сводить ее лишь к развлечению или китчу (нем. Kitsch “халтура”), которые не обладают ни художественной, ни эстетической ценностью. Степень ее популярности связана не только с модой или доступностью почти каждому члену общества. Практически все теоретики отмечают, что массовая культура с самого начала (она возникла в США) существовала в интересах бизнеса и только потом стала участвовать в других сторонах культурной жизни людей. В Европе массовая культура на первых порах выступала как оппозиция официальной культуре, которая была связана с государством, им пропагандировалась и распространялась через учебные заведения и церковь⁴.

     Более полное представление о массовой культуре предлагают те культурологи, которые рассматривают ее функции. Одни теоретики видят ее сущность в том, что “она осуществляет стандартизацию духовной деятельности человека”, при которой совершенно игнорируется и даже вымывается индивидуальная неповторимость каждого (Э. ван ден Хааг). Другие отмечают, что ей присуще “стремление придавать всем элементам культурной системы определенность, однородность, абсолютную схожесть”, когда все стороны жизни нивелируются (Д. Макдональд). Массовая культура ориентируется на самые низкие вкусы и оценки, поэтому “популярное искусство не только дает плоскую и ограниченную картину жизни, но поощряет людей к сужению эмоций и интересов. С помощью массового искусства мы приспосабливаемся к нормам жизни несовершеннолетних” (Дж. Селдес)⁵. Французский социолог Э. Морен считает, что для массовой культуры характерны: система “звезд”, реклама, эротика, насилие, хеппи энд. “Воображаемое в ней имитирует реальное, а реальное окрашивается в цвета воображаемого”. Поэтому массовая культура предлагает каждому сладкие грезы, которые воплощают персонажи рекламы или кинозвезда в фильме, где все достижимо, где кажется, что иллюзии счастья, свободы или справедливости живут рядом с нами. Среди иллюзий массовой культуры существует еще и та, что массовая культура обращена к потребностям каждого, поскольку она воспитывает в человеке потребителя, провозглашая, что главное в жизни — удовлетворение сиюминутного желания, прокламирует культ моды, некритичное, пассивное сознание с безмерной жаждой потребления. Это потребление касается буквально всего: будь то вещи или зрелища, искусство или образ жизни. Массовая культура осуществляет бегство от реальности в мир фантазий, выступая как своеобразная мифология XX века⁶. 
 
 
 
 

2. Элитарная культура

     Элитарная культура, ее сущность связывается  с понятием элиты и обычно противопоставляется  культурам народной, массовой. Элита (elite, франц. - избранный, лучший, отборный, отборный), как производитель и потребитель этого типа культуры по отношению к обществу представляет собой с точки зрения как западных, так и отечественных социологов, культурологов высшие, привилегированные слои (слой), группы, классы, осуществляющие функции управления, развития производства и культуры. Тем самым утверждается разделение общественной структуры на высших, привилегированных и низших, элиту и остальную массу. Определения элиты в разных социологических и культурологических теориях неоднозначно.

     Выделение элитарного слоя имеет немалую историю. Уже Конфуций видел общество, состоящим  из благородных мужей, т.е. меньшинства, и народ, нуждающийся в постоянном моральном воздействии и руководстве  со стороны этих благородных. По сути дела на элитарных позициях стоял Платон. Римский сенатор Менений Агриппа большую часть населения относил к "тягловому скоту", для которого нужны погонщики, т.е. аристократы⁷.

     Очевидно  с глубокой древности, когда в  первобытной общине стало происходить разделение труда, отделение духовной деятельности от материальной, процессы расслоение по имущественному, статусному и пр. признакам, и стали выделяться (отчуждаться) не только категории богатых и бедных, но и людей наиболее значимых в каком-либо отношении - жрецы (волхвы, шаманы) как носители особого сокровенного знания, организаторы религиозно-ритуальных действ, вожди, родо-племенная знать. Но собственно элита формируется в классовом, рабовладельческом обществе, когда за счет труда рабов привилегированные слои (классы) освобождаются от изнурительного физического труда. Причем, в обществах разного типа наиболее значимые, элитные слои, составляющие меньшинство населения - это прежде всего, те, кто обладает реальной властью, подкрепленной силой оружия и закона, экономическим и финансовым могуществом, что позволяет им влиять на все другие сферы общественной жизни, в том числе социокультурные процессы (идеологию, образование, художественную практику и т.д.). Такова рабовладельческая, феодальная аристократия, (аристократия понимается как высший, привилегированный слой какого-либо класса, группы), высшее духовенство, купечество, промышленная, финансовая олигархия и др.

     Группы, сообщества "лучших" избранных  выделяются также и по другим признакам. Элитами считаются наиболее искусные и талантливые художники, ученые, философы, литераторы. Таким образом, формируются группы интеллектуально-художественной элиты, которые могут быть относительно автономными от политико-экономических слоев, но могут в определенных ситуациях взаимопроникать друг в друга. Так, Томас Мор дослужился до должности лорд-канцлера, но был осужден за государственную измену и казнен. К плеяде рыцарей-труверов принадлежали некоторые королевские особы - Ричард Львиное Сердце, а также король Наварры Тибо Шампанский⁸.

     Усиление социально-культурного расслоения способствовало формированию необходимости теоретически обосновать социально-культурное неравенство. В определенную систему такие теории сложились на рубеже Х1Х-ХХ вв. Достаточно назвать Ф.Ницше, Х.Ортега-и-Гассета, В.Парето, Г.Моска, Р.Михельса, Ч.Р.Миллса, Дж.Скотта, А.Тойнби, Д.Белла, Т.Адорно, Н.Бердяева и мн др. Одни связывают понятие элиты с политико-экономической влиятельностью, а то и с прямой принадлежностью к власти (власть - основа привилегий и орудие элиты у Т.Дай); другие - с уровнем квалификации, статусом, наличием творческого начала (Т.Лансуэлл), третьи - как творческое меньшинство, лучшие, наиболее квалифицированные в своей сфере деятельности (лучшие шахматисты, летчики и пр.) и т.д.