Этнография Китая

Характер китайского этноса

    Китайцы столь  многочисленны, а территория их  расселения столь обширна и  разнообразна, что кажется вполне  естественным существование значительных  этнокультурных различий между  жителями разных областей Поднебесного  мира. Удивляться следует скорее  тому, что китайская цивилизация  вообще сохранилась как единое  целое на протяжении своей  многовековой истории. Это объясняется прежде всего наличием общей для всего Китая письменной традиции, воспитывавшей унифицированный класс имперских чиновников. Но под сенью имперского единства, в значительной мере лишь символического, жили и переливались всеми красками реальной исторической действительности многочисленные локальные миры китайской цивилизации, порой настолько не похожие друг на друга, что их общую основу было мудрено и заметить. Например, знаменитый венецианский путешественник Марко Поло, который долгое время служил монгольским правителям Китая, не имея книжной выучки китайских чиновников, даже не воспринимал Китай как единую страну.

    Два фактора  в особенности способствовали  большому локальному разнообразию  китайской цивилизации: во-первых, существенное различие климатических  условий Севера и Юга, с которым  связано и различие хозяйственно-культурных  укладов северных и южных китайцев, и, во-вторых, контакты китайцев  с сопредельными народами.

    Основной водораздел  в быте и культуре китайцев  обусловлен разделением Китая  по реке Янцзы на две почти  равные части: Север и Юг. Даже  своей внешностью северные и  южные китайцы заметно отличаются  друг от друга. Северяне, как  правило, выше ростом, у них  светлее кожа, шире скулы и  тоньше нос, а лоб немного  скошен. Южане ниже ростом, кожа  у них смуглее, лицо более  вытянутое, нос более плоский,  лоб прямой.

    В целом население  Северо-Китайской равнины и по языку, и по культуре гораздо более однородно, чем население Юга, что объясняется наличием в истории Южного Китая нескольких волн колонизации с Севера, постоянных микромиграций населения, а также затрудненностью коммуникаций в преобладающих на Юге гористых местностях. Области, опустевшие вследствие военных действий или эпидемий, быстро заселялись выходцами из соседних провинций. Войска, посланные на подавление мятежа или бунта, нередко оседали на усмиренной территории. В результате во многих местностях Юга жители соседних деревень, являющиеся потомками переселенцев из разных областей страны, заметно отличаются друг от друга и по обычаям, и по языку. "На десять ли (Ли - китайская мера длины, соответствует примерно 330 м.) не найти одинаковых обычаев", - гласит старинная китайская поговорка.

    Очевидные локальные  различия в культуре, хозяйстве,  языке и даже внешности китайцев  обусловили большое значение  земляческих уз в общественной  жизни и породили устойчивые  стереотипы уроженцев разных  провинций страны, а внутри провинций  - жителей отдельных уездов и  местностей. Некоторые из этих  стереотипов основывались на  космологических понятиях китайцев. Например, эмблемой запада в китайской  традиции считается стихия Металла,  и поэтому жители западной  провинции Сычуань издавна слывут  любителями оружия и острой  пищи. Стихия Земли соответствует  центру, и жители Срединной равнины,  как принято считать, отличаются  хладнокровием и уравновешенностью.  Современные социологические опросы  показывают, что еще и сегодня  уроженцам различных провинций  Китая приписывают довольно устойчивый  набор черт характера и поведения.  Так, считается, что уроженцам Цзянсу, Чжэцзяна, Цзянси свойственны хитрость, переменчивость в дружбе, склонность к роскоши, но также деловая хватка и проницательность. Фуцзяньцы и гуандунцы считаются людьми лукавыми, предприимчивыми и приверженными родственным узам, жители Хунани и Сычуани - страстными, прямодушными и порой чрезмерно болтливыми, люди из Гуйчжоу и Юньнани - бережливыми и простодушными. Эти оценки близки аналогичным свидетельствам старинных письменных источников. Впрочем, и в пределах одной провинции жителям могут даваться прямо противоположные характеристики. Например, в хронике уезда Сюаньхуа в (пров. Хэбэй) местные жители названы "воинственными и отчаянными", а обитатели близлежащего уезда Шуньдэ характеризуются как люди "мягкие, спокойные и почитающие канонические книги". Подобные оценки, как все стереотипы, могут быть весьма далеки от действительности, но они оказывают мощное воздействие на формирование общественного и культурного сознания китайцев.

Еще одна важная особенность  этнокультурной ситуации в Китае- наличие в китайском языке множества местных диалектов. Правда, на Севере распространен единый диалект китайского языка, понятный всем жителям Срединной равнины, Маньчжурии, Лёссового плато и северо-западных областей. Именно этот диалект, на котором говорит две трети населения, послужил основой для единого разговорного и литературного языка китайцев. В то же время на Юге с давних пор возникло большое число локальных диалектов, носители которых не в состоянии объясниться друг с другом и для общения вынуждены прибегать к письменному языку. Здесь различают семь основных групп диалектов: диалекты низовий Янцзы (области Цзян-нань), диалекты пров, Фуцзянь, диалекты Юга, охватывающие пров. Гуандун и восточную часть Гуанси, а также диалекты провинций Цзянси, Хунань, Сычуань и этнической группы хакка. Впрочем, единство этих региональных групп диалектов остается весьма относительным. Каждая из них в свою очередь разделяется на более мелкие группы, вплоть до уезда и волости. Нередки случаи, когда жители даже двух-трех отдельных деревень говорят на особом диалекте. Диалект провинциального центра обычно служил средством междиалектного общения в границах данной провинции. Так, в провинции Цзянси эту роль выполнял диалект города Сучжоу, в Гуандуне - диалект Гуанчжоу, в Фуцзяни - диалект города Сямынь, традиционно являвшегося важным торговым и культурным центром южной части провинции, и т.д. К настоящему времени население Южного Китая, говорящее на различных диалектах, распределяется следующим образом:

Диалекты У (низовья Янцзы) 69 млн.

Диалекты Юэ (Гуандун) 40 млн.

Диалекты Хунани и Гуанси 50 млн.

Диалект Хакка                             30 млн.

Диалекты Минь (Фуцзянь) 55 млн.

     Не менее  важную роль в этнокультурной  истории южных китайцев играли  различия между условиями жизни  в низинах и горах, причем  на культурные различия между  жителями низменностей и гор  часто накладывается противостояние  социальное и экономическое: жители  низин, как правило, зажиточнее  горного населения (обычно в  горах оседали поселенцы позднейших  волн колонизации). Это различие  во многом способствовало оформлению  примерно с XIII в. особой этнической группы южных китайцев - хакка (букв, "пришлые семьи").

Хакка являются потомками поздних волн переселенцев из северных провинций и одной из самых мобильных этнических групп китайцев: они расселились небольшими компактными группами в гористых районах южной Цзянси и северного Гуандуна. Поселения хакка имеются также в Фуцзяни и Сычуани, на Тайване и в странах Юго-Восточной Азии. Традиционный оплот хакка - уезд Мэйсянь в северо-восточной части пров. Гуандун. Хакка находились в весьма враждебных отношениях с так называемыми пунти, что на южных диалектах означает "местные жители".

    Имелись в Южном  Китае и более мелкие этнические  группы, своеобразие которых было  связано с их жизненным укладом.  Наиболее известный пример - особая  категория жителей ряда прибрежных  городов провинции Гуандун, которые обитали в своих джонках, зарабатывая на жизнь ловлей рыбы и перевозками грузов. Жители суши дали им презрительное прозвище дань ху, сами же себя эти люди предпочитают называть "водяными людьми" (шуиминь). По-видимому, дань ху являются потомками ассимилированных китайцами аборигенных племен Юга. Обычай запрещал им учиться грамоте, селиться на суше и заключать браки с людьми, жившими на берегу. Дань ху имели свое наречие. В подавляющем своем большинстве они были очень бедны. Местный летописец отзывается о них как о людях "невежественных и боящихся чиновников". Божественным патроном дань ху была Небесная императрица (тяньхоу). Женщины дань ху молили ее о рождении сына. Кстати сказать, дань ху, в отличие от общепринятой в Китае практики, считали детей, умерших в раннем детстве, членами семьи и ставили на домашний алтарь их поминальные изображения в виде фигурки мальчика или девочки. По некоторым данным, численность дань ху в районе Гонконга к середине нынешнего столетия достигала двухсот тысяч человек, из которых почти четыре пятых были рыбаками.

    Еще один пример  этнической группы, подвергавшейся  дискриминации, являет особое  наследственное сословие до минь (букв, "падшие", или "ленивые люди") в провинции Чжэцзян. Обычай запрещал этим людям, считавшимся потомками преступников, учиться грамоте и возделывать землю, женщинам до минь запрещалось бинтовать ноги. Каждой семье до минь полагалось иметь своего покровителя, которому они оказывали разные услуги. Селились до минь небольшими группами. Так, в начале XX в. в уезде Чжуцзи провинции Чжэцзян насчитывалось 820 дворов до минь в 40 деревнях.

    Между тем традиционный  письменный язык, так называемый "вэнь янь", в эпоху позднего Средневековья стал уже явным анахронизмом. Правда, в империи сложился единый междиалектный язык правящих верхов, так называемый язык чиновников (гуанъ хуа). Одновременно получил распространение и близкий к живой речи письменный язык, называвшийся "баи хуа". В XX в. на базе этих двух языков был создан общенациональный язык, который в КНР именуется "общераспространенной речью" (путун хуа), а на Тайване - "государственным языком" (го юи).

Несмотря на усиленную  пропаганду общенационального языка, доходившую временами до запрета  говорить на диалекте в школах и  государственных учреждениях, местные  диалекты остаются важным средством  общения жителей Юга и притом оказывают большое влияние на нормативный язык. Согласно новейшим данным, лишь немногим более 20 % жителей  Китая считают "общераспространенный язык" родным.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Евразийский национальный университет им. Л.Н.Гумилева.

 

 

 

 

Доклад

 

Этнография  Китая

 

 

 

 

 

Выполнила: Даулетьярова Жулдыз

Группа  В-32

 

 

 

 

 

Астана 2012