Культура России второй половины 19 века

Содержание

 

    Введение

1. Изобразительное искусство второй половины 19 века….………………3

2. Архитектура и скульптура второй половины 19века……….…………...12

    Заключение

    Приложение

    Список использованной литературы

   

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

      В истории культуры России девятнадцатый век занимает особое место. Это век небывалого взлета русской культуры, век, когда Россия выдвинула гениев во всех областях духовной культуры — в литературе, живописи, музыке, культуре и т.д. Россия XIX в. внесла огромный вклад в сокровищницу общечеловеческой культуры. В XIX в. завершился процесс складывания русского литературного языка и формирования национальной культуры. Именно в XIX в. российская художественная культура стала классической, имеющей значение бессмертного образца для всех последующих поколений людей. В мировой фонд культуры Россия внесла замечательные произведения литературы, живописи, музыки. Достоевский писал: «...основная мысль всего искусства XIX столетия... — восстановление погибшего человека, задавленного несправедливо гнетом обстоятельств, застоя веков и общественных предрассудков. Вопросы, поставленные русской культурой того времени, оказались актуальными и сейчас и поэтому находятся в центре этических, философских размышлений современности. Подъем русской культуры был столь велик, что позволяет называть эту эпоху «золотым» веком русской культуры.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Изобразительное искусство второй половины 19 века.

 

Господствующим направлением в  литературе и искусстве второй половины XIX в. был метод критического реализма, основополагающим принципом которого являлось правдивое отражение действительности и осмысление изображаемых явлений с точки зрения их соответствия общественному прогрессу. Огромный социальный охват, наступательный, обличительный дух, обращенность к злободневным проблемам — вот что определяло литературу пореформенного периода. Русская литература отличалась не только критическим отношением к действительности, она разоблачала зло, искала пути борьбы с этим злом, выполняла общественно-преобразующую миссию. Идейная полнота, глубокое проникновение в жизненные явления, неприятие несправедливости, богатство художественного воплощения литературных произведений обусловили ведущую роль литературы в развитии других видов искусства. ¹

        Искусство-проповедь, искусство-размышление над нравственными проблемами в духе Достоевского и Толстого — так понимали свои задачи, чуть ли не все выдающиеся русские живописцы этого времени, люди, как правило, необычайного душевного благородства, искренне радевшие за судьбу Отечества. Но в этой тесной связи с литературой была и своя обратная сторона. Беря чаще всего непосредственно из нее все те остросоциальные проблемы, которыми жило тогда русское общество, художники выступали, по сути, не столько выразителями этих идей, сколько их прямыми иллюстраторами, прямолинейными толкователями. Социальная сторона заслоняла от них задачи чисто живописные, пластические, и формальная культура неизбежно падала. Как верно замечено, «иллюстративность погубила их живопись».

        Истинной душой нарождающегося критического направления в живописи был Василий Григорьевич Перов (1834—1882), сумевший с обличительным пафосом показать многие стороны простой будничной жизни: неприглядный облик некоторых священнослужителей («Сельский крестный ход на Пасхе», 1861, ГТГ; «Чаепитие в Мытищах», 1862, ГТГ), беспросветную жизнь русских крестьян («Проводы покойника», 1865, ГТГ), быт городской бедноты («Тройка», 1866, ГТГ) и интеллигенции, вынужденной искать нелегкий заработок у «денежных мешков» («Приезд гувернантки в купеческий дом», 1866, ГТГ»). Они просты по сюжету, но пронзительны в своей скорби. Перов начинает с картин-рассказов, где акцент делается на какой-то одной детали (например, перевернутая лицом вниз икона или упавший в грязь молитвенник в «Сельском крестном ходе на Пасхе»).

В более поздних произведениях, таких, как «Последний кабак у заставы» (1868, ГТГ), Перов достигает большой выразительной силы, причем исключительно живописными средствами, не прибегая к описательности. Манера художника здесь несколько иная: мазок свободный, легкий, чистые цвета. Силуэт одинокой женщины, ожидающей загулявших мужиков у последнего перед выездом из города кабака, понурые лошади, свет, пробивающийся из замерзших окон трактира, желтый закат, уходящая вдаль дорога создают образ томительного беспокойства. В рамках этой жанровой картины Перов создал один из проникновенных русских пейзажей. Выделение из бытового жанра пейзажа и портрета (например, в «Приезде гувернантки в купеческий дом»), значение которых возрастает, особенно в следующие, 70-е годы, знаменательно в творчестве Перова, в котором, по справедливому замечанию исследователей, структурно оформились важнейшие жанры реалистического искусства.

В поздних полотнах Перова сатира сменяется юмором («Охотники на привале», 1871, ГТГ; «Птицелов», 1870, ГТГ). Картины эти имели неизменный успех, но в них не было уже прежней публицистической остроты, большого общественного содержания. Нельзя назвать удачными и исторические композиции Перова.    

          Живопись второй половины 19  века находилась в теснейшей связи с «властительницей дум» — литературой, вот почему иногда просто как прямые иллюстрации к литературным произведениям воспринимаются некоторые картины Перова, например, «На могиле сына» (1874, ГТГ) — как иллюстрация к роману Тургенева «Отцы и дети», «Проводы покойника» (1865, ГТГ) невольно ассоциируются с некрасовской поэмой «Мороз, Красный нос». М.В. Нестеров говорил, что в «Проводах покойника» Перов выступил «истинным поэтом скорби».

Вокруг Перова формировались художники-жанристы открыто социальной направленности. Они были продолжателями традиций Перова (И.М. Прянишников, Л.И. Соломаткин и др.).

          В 70-е годы прогрессивная демократическая живопись завоевывает общественное признание. У нее появляются собственные критики — И.Н. Крамской и В.В. Стасов и свой собиратель — П.М. Третьяков. Наступает пора расцвета русского демократического реализма второй половины XIX в.

В это время в центре официальной школы — Петербургской  Академии художеств — также назревает борьба за право искусства обратиться к реальной, действительной жизни, вылившаяся в 1863 г. в так называемый «бунт 14-ти». Ряд выпускников Академии отказались писать программную картину на одну тему скандинавского эпоса, когда вокруг столько волнующих современных проблем, и, не получив разрешения на свободный выбор темы, вышли из Академии, основав «Петербургскую артель художников» (Ф. Журавлев, А. Корзухин, К. Маковский, А. Морозов, А. Литовчснко и др.). В квартире Крамского на 17-й линии Васильевского острова они создали нечто вроде коммуны, наподобие описанной в романе Чернышевского, под влиянием которого тогда находилась почти вся разночинная интеллигенция. «Артель» просуществовала недолго. А вскоре московские и петербургские передовые художественные силы объединились в Товарищество передвижных художественных выставок (1870).

Цель Товарищества была определена как необходимость пропаганды живописи русских художников. Для этого  «во всех городах империи» должны были устраиваться «передвижные художественные выставки в вицах доставления жителям провинций возможности знакомиться с русским искусством и следить за его успехами» ².

         Передвижными эти выставки назывались потому, что их устраивали не только в Петербурге и Москве, но и в провинции (иногда в 20 городах в течение года). Это было как бы «хождение в народ» художников. Товарищество существовало свыше 50 лет (до 1923 г.). Каждая выставка была огромным событием в жизни провинциального города. В отличие от «Артели» у передвижников была четкая идейная программа—отражать жизнь со всеми ее острыми социальными проблемами, во всей злободневности.

Уже первая выставка картин передвижников  в 1871 г. показала, что сложилось новое направление в живописи, для которого характерны отказ от академических канонов, переход к критическому реализму, гражданственность, изображение русской действительности. Стремясь служить своим творчеством народу, передвижники обращались к его истории, природе, прославляли величие, силу, красоту и мудрость русского человека, решительно осуждали самодержавие и угнетение.

Товарищество было создано  по инициативе Мясоедова, поддержано Перовым, Ге, Крамским, Саврасовым, Шишкиным, братьями Маковскими и еще рядом других «членов-учредителей», подписавших первый устав Товарищества. В 70—80-х годах к ним присоединились более молодые художники, включая Репина, Сурикова, Васнецова,  Ярошенко, Савицкого, Касаткина и др. С середины 80-х годов участие в выставках принимают Серов, Левитан, Поленов. Поколение «старших» передвижников было в основном разночинным по социальному статусу. Его мировоззрение сложилось в атмосфере 60-х годов. Вождем, теоретиком передвижничества был Иван Николаевич Крамской (1837—1887), в 1863 г. возглавивший и «бунт 14-ти», замечательный организатор и выдающийся художественный критик. Для него, как и для его собратьев по организации, была характерна несокрушимая вера, прежде всего в воспитательную силу искусства, призванного формировать гражданственные идеалы личности и нравственно ее совершенствовать. Темы собственного творчества Крамского, однако, не были типичны для передвижников. Он редко писал жанровые картины, обращался к евангельским сюжетам. Но его «Христос в пустыне», написанный «слезами и кровью», являющий собою, по меткому замечанию Н. Дмитриевой, «перенапряженность ищущей мысли», поставленный перед мучительно трудным выбором, — в полной мере современное произведение.

          Помимо Крамского среди тех, кто подписал Устав Товарищества, был еще один художник, которого занимали христианские сюжеты (прежде всего в связи с морально-этическими проблемами),— Николай Николаевич Ге (1831—1894). После обучения на математическом факультете Петербургского университета Ге окончил Академию, получив Большую золотую медаль за картину «Саул у Аэндорской волшебницы» (1856, ГРМ), затем в качестве пенсионера работал в Италии. В 1863 г. выступил с первым большим самостоятельным произведением «Тайная вечеря» (см.приложение) . Не реакцию 12 учеников на слова Христа: «Истинно говорю вам, один из вас предаст меня», как у Леонардо, —изобразил в своей картине Ге, а «обнаженность конфликта, идейный раскол, принципиальное разногласие сторонников двух разных мировоззрений» (М.М. Алленов), ибо Иуда у Ге предстает узнанным. Взоры всех учеников, из которых выделены самый младший — Иоанн и самый старый — Петр, вскоре отрекшийся трижды от своего учителя, обращены к зловещей, как черная птица, фигуре Иуды. Свет и тень, добро и зло, столкновение двух разных начал лежат в основе произведения Ге. Это подчеркнуто светотеневыми контрастами и динамикой выразительных поз. Заметим, кстати, что образ Христа был создан Ге с Герцена (по фотографии), а апостола Петра он писал с себя, тогда еще молодого. В старости художник оказался немало на него похожим, что мы можем заметить в автопортрете 1892—1893 гг.,— такова сила художнического провидения. В «Тайной вечере» выразилось стремление художника к обобщенной художественной форме, к ее монументализации, к большому искусству, основанному на традициях великих мастеров прошлого. Не случайно за эту картину он был удостоен звания профессора.

Организаторы передвижничества Крамской и Ге, как видим, в своем творчестве идут иным путем, чем их товарищи по объединению, художники-жанристы. Они обращаются к христианским сюжетам, чтобы с их помощью поставить этические, нравственные проблемы, у них иной образный и живописно-пластический строй, тяготеющий скорее к традициям искусства первой половины XIX столетия: у Ге — к романтическим, у Крамского — к рационально-классицистическим.

         Передвижники 70-х годов в рамках жанра умели поднять самые важные, самые острые проблемы общественной жизни, как это сделал Григорий Григорьевич Мясоедов (1834—1911) в картине «Земство обедает» (1872, ГТГ) (см.приложение) . Искренность веры русских крестьян показал Константин Аполлонович Савицкий (1844—1905) в большой картине «Встреча иконы» (1878, ГТГ). Савицкий вообще мастер многофигурных композиций, в которых Стасов справедливо усматривал «хоровое начало». Еще в 1874 г. он создал одно из первых в русском искусстве изображений труда — это «Ремонтные работы на железной дороге» (ГТГ), перекликающееся по теме с «Камнедробильщиками» Курбе. Наиболее значительна картина Савицкого «На войну» (1880—1888, ГРМ), задуманная художником еще в начале    русско-турецкой войны и передающая всенародное горе.                          

Скорее портретом-типом, чем жанровой картиной, можно назвать произведения Николая Александровича Ярошенко (1846— 1898): «Кочегар» и «Заключенный» (оба —1878, ГТГ), из которых «Кочегар» — это первое изображение рабочего в русской живописи, а «Заключённый» — наиболее актуальный образ в годы бурного народнического революционного движения. Особенно знаменитым стал другой портрет-тип, созданный Ярошенко,— «Курсистка» (1880, ГРМ) (см.приложение) . По мокрой петербургской мостовой идет молодая девушка с книжками в руках. В этом собирательном образе нашла выражение вся эпоха борьбы женщин за самостоятельность духовной жизни.   

          Особое место в пейзаже второй половины XIX в. занимает Архип Иванович Куинджи (1842-1910) с его поразительными эффектами освещения («Украинская ночь», 1876, ГТГ; «Березовая роща», 1879, ГТГ,- «Лунная ночь на Днепре», 1880, ГРМ) (см.приложение), придающими романтический характер его пейзажам, но и сообщающими им некоторую театральность, сделанность, придуманность в отличие от истинно реалистического видения других пейзажистов передвижнического круга. «Лунная ночь на Днепре» из-за своих световых эффектов имела сенсационный успех на индивидуальной выставке художника в 1880 г. Декоративные искания Куинджи, эффекты освещения, контрасты цвета будут использованы позже художниками XX в.

          Многие художники, не будучи пейзажистами, оставили, однако, свой след в пейзажной живописи второй половины столетия. Среди них Василий Дмитриевич Поленов (1844—1927), много занимавшийся бытовым и историческим жанром. Но даже в знаменитой картине «Христос и грешница» («Кто без греха?», 1888, ГРМ) огромную роль играет пейзаж. Поленов — настоящий реформатор русской живописи, продолжающий вслед за Александром Ивановым развивать ее на пути пленэризма. Еще в пенсионерские годы во Франции Поленов много писал на пленэре (нормандские этюды). По возвращении на родину он создает картину «Московский дворик» (1878, ГТГ) (см.приложение), настоящий гимн «патриархальной Москве, увиденной глазами петербуржца»: типично московская шатровая колокольня и церковь, уютный московский особняк с ампирным портиком, играющие дети, телега с лошадью — весь мирный быт «порфироносной вдовы» передал Поленов в тончайшей воздушности пленэрной живописи. Его понимание этюда как самостоятельного художественного произведения оказало большое влияние на живописцев последующего времени.

          Внимание к мельчайшим изменениям природы, предметов и в то же время обобщенность, цельность картины — это живопись Ф.А. Васильева (1850—1873): «После дождя», «Оттепель», «Мокрый луг». Пейзажи И.И. Шишкина (1832—1898) — это отражение вечного, незыблемого на земле: «Рожь», «Лесные дали», «Утро в сосновом лесу». (см.приложение)