Роль символа в древнерусской культуре

Предлагаю Вашему вниманию текст про роль символа  в древнерусской культуре.

Символ —  от греч. соединять, связывать.

Символы служат важными культурными скрепами, охватывающими  человеческий быт, хозяйство, общественную жизнь, политику — мир человеческий, и природный мир, — и мир  иной. Символы в форме метафор, аллегорий, иносказаний играют огромную роль в художественной литературе; без выявления и понимания  их языка невозможно понимание литературы, искусства. Его связь с объектом более серьезная и внутренне  оправданная, чем мы это сегодня  понимаем. Как бы ни были разнородны и внешне несхожи символ и соединенный  с ним объект или явление, что-то общее между ними все же есть.

Символы возникли не по человеческому произволу, не случайно; их происхождение уходит в глубь  веков. В древней культуре символы  очень устойчивы и не менялись столетиями, даже тысячелетиями. Как  правило, символ больше говорит чувству, интуиции, подсознанию, нежели рассудку.

Символ в культуре — это чаще всего выражение  какого-либо явления или вещи в  иносказательной форме, близкой  нашим чувствам.

Символы обычно выполняют в древней культуре функцию соединителей с иным миром  — они соединяют кого-либо или  что-либо с миром божественным, иным миром.

Рассмотрим некоторые  ключевые символы древнерусской  культуры.

Вода

В старинных  мифах, преданиях, былинах реки почитались то ли богами, то ли мифическими богатырями (Нил в Египте, Ганг в Индии  и др. почитались священными, изображались в виде божеств; ср. изображение «духа» реки Иордан в виде маленького человечка  на иконах «Крещения Господня»). Разного  рода древние предания тесно связаны  с реками, вблизи которых издавна  селился народ. В русском фольклоре  река Волга называется матушкой, как  живое существо, со своей волей  и характером, властительница и хранительница  одновременно.

Поэтому зачерпнуть шлемом воду из реки имело далеко идущий смысл: это означало приобщение к  силе реки и ее покорение, а также  овладение тем пространством, которое  находится за рекой.

Вода — это  один из первоэлементов, стихия воды почиталась главной. Ведь землю можно обработать, от ветра укрыться, а водная стихия почти всегда сильнее человека, это  самая грозная стихия (она сравнима лишь с огнем).

Чтобы утихомирить  бурю на море, бросали в воду людей  — приносили жертву, дабы умилостивить божество. Легенда о Садко сохранила  для нас следы этого обычая. Об этом же поется в старинной песне  о Стеньке Разине: он бросает персидскую царевну «в набежавшую волну», хотя причина его поступка приводится иная — все-таки это уже 17 век. В  Библии есть рассказ о пророке  Ионе. Имеется и прямой исторический факт: в 4 веке византийская царица Елена  перевозила по морю из Палестины в  Константинополь Крест, на котором  когда-то был распят Христос; когда  же поднялась буря, то был выброшен за борт человек (возможно, преступник).

Итак, водная стихия считалась живой в прямом смысле этого слова и символом жизни. В сказках встречается мертвая  и живая вода: первая обычно сращивает  у умершего порубленные части  тела, а живая возвращает ему жизнь.

Реки считались  дорогой в иной мир. Поэтому умерших  пускали в ладьях по течению; такой  обычай до сих пор существует в  некоторых местностях в Индии. Поэтому  же, во времена Владимира Святого, свергнув деревянных идолов, которым  киевляне раньше поклонялись, их сбросили в Днепр. Пришедшие в ветхость иконы не уничтожали, а пускали  по воде.

Согласно Библии, рай окружают райские реки. В русских (и не только) народных сказаниях  рай отделен огненной рекой и  грешник не может ее перейти (ср. волшебные сказки). В древнегреческих  мифах загробный мир отделен  от нашего подземными реками. Очень  часто тамошний мир виделся в  океане. Таковы острова блаженных  у греков.

В христианской литературе вода, река, озеро — символ жизни, а также христианского  учения. Проповедник 12 века Кирилл Туровский называет Христа «животным (т. е. живым: живот — жизнь) озером», а святых «реками разумного рая». В Похвале князьям Борису и Глебу они названы потоком, текущим от колодца живоносной воды, которая исцеляет верующих. О княгине Ольге говорили, что она как губка впитывала в себя христианское учение.

Вода играет огромную роль в обрядах и таинствах  православия. Воду освящают, а затем  кропят ею людей, вещи, дома для ограждения их от нечисти. В воде крестят, т. к. прохождение  через воду у многих народов, в  том числе и нехристианских, рассматривается  как прохождение через иной мир, где человек обретает новое состояние, мудрость и силу.

О воде можно  еще многое рассказать — такой  это распространенный и емкий  символ. Разумеется, в древности  люди прекрасно были осведомлены  о практических свойствах воды: водой  утоляют жажду, моются, по воде иногда легче передвигаться, чем по земле… Но насколько же богаче были у них  представления, чем у современного человека!

В «Слове…» есть такое место: когда половцы наступают, реки мутно текут.

Мутная вода — это символ половецкого наступления, т. е. поражения русичей (ср. в сказках: мутнеет или подергивается кровью вода, оставленная в кринке героем, значит, с ним случилась беда).

Вспомним еще  одно сравнение: бурное море изображает жизнь, полную волнений и невзгод. Мутные реки и бурное море — это символы; поражение русских и бедственная  жизнь — явления, связанные с  символами. В этих примерах водная стихия как бы связана с людьми — так  и полагали в древности.

Природа и человек  мыслились глубоко связанными. Считалось, что природные стихии руководимы божествами, а потому воздействуют на людей, а отчасти и наоборот: люди могут воздействовать на стихии, призывая божества. Что касается божеств, то в дохристианскую эпоху их представляли тесно связанными с предками.

Природа страдала и радовалась вместе с людьми. Когда  князь Игорь разбит, клонятся трава  и деревья («никнет трава от жалости, а дерево с тоскою к земле приклонилось»), Ярославна обращается к природным стихиям (ветру, реке, солнцу) с призывом разделить ее горе.

Все это оказывается  возможным еще и потому, что  солнце, вода, воздух, растительность наполнены  особой жизнью, сродной с человеческой. Так понимали природу древние. В  древнем христианстве было такое  же понимание, хотя и не у всех. Древнерусский  человек видел в разных вещах  не столько различие, сколько общее. Между людьми и природой общее  — это их, если можно так выразиться, живость. Это понималось не просто умом, теоретически; так чувствовалось  и ощущалось. Река движется, волнуется, блестит на солнце, а солнце обдает нас светом и теплом, которые нам  так необходимы и приятны; ветерок  шумит, играет листвой, и она трепещет…  Разве все это отделимо от нашей  жизни, разве не живое?

Таково было мироощущение наших далеких предков, но и сейчас некоторые из нас порой  чувствуют нечто подобное.

Солнце  как культурный символ царя/князя

В дохристанскую эпоху было убеждение, что солнце непосредственно связано с потусторонним миром — миром божеств, предков, миром нечеловеческим, могущественным и грозным (грозный — не только наводящий страх, но и творящий справедливость: справа — суд).

Когда солнце закатывалось за горизонт, думали, что оно уходит в подземный мир или его  съедает злая сила мрака. Такие представления  были, пожалуй, почти у всех древних  народов. К примеру, каждую ночь бог  солнца Ра (Древний Египет) плывет по подземному Нилу в глубины земли, где борется со змеем Апопом, одерживая под утро победу, с тем чтобы на следующую ночь бороться снова. Солнце обычно связано с божествами: у древних греков — с богом Аполлоном; из русских языческих божеств ближе всего к солнцу был, вероятно, упоминаемый в «Слове о полку Игореве» Даждьбог.

У некоторых  древних народов само солнце почиталось как божество. Обычно такое представление  имело место, когда особа царя очень высоко чтилась и была в  высшей степени священной.

У древнего народа хеттов (Малая Азия) царь именовал себя «мое солнечное божество» и объезжал свои владения подобно солнцу с востока  на запад (ср. хождение священника в  древности внутри церкви «посолону» во время каждения).

Правители империи  инков в Ю. Америке (до прихода  туда европейцев) считали себя детьми солнца.

Япония —  «страна восходящего солнца», а  император — сын солнца.

Людовик Четырнадцатый (Франция, 17 век) — «король-солнце».

В русском фольклоре  распространено сравнение князя  с солнцем.

В древнерусских  книгах сравнение князя с солнцем  вполне обычно, а заход солнца или  его затмение сопоставляется с болезнью князя, поражением в бою или смертью (князь Игорь в «Слове…»).

Любящие люди иногда говорят друг другу «солнышко», «золотце», а это характерные символы  и царя. А почему эти символы  перешли в бытовую среду, станет понятнее, если вспомнить, что при  старинных обрядах венчания молодых  величали «князем» и «княгинею», так  как они — основатели нового рода, а князь/царь считался более всего  приобщенным к предкам — основателям  рода, и иному миру. Почему князь  и царь связаны с предками? Потому что князь или царь принадлежат  самому древнему роду и имеют самую  близкую связь с предками («передними») и иным миром. Почитание князя  и царя на Руси было тем больше, чем  древнее был его род. Так, Иван Грозный стремился доказать, что  он ведет происхождение не только от Рюрика, но и от римского императора Августа (1 век до н. э.—1 век н. э.), и даже от вавилонского царя Навуходоносора, жившего за 1000 лет до Ивана Грозного.

Солнце в виде символа встречается в церковно-христианской литературе. Так, Христос нередко  именуется «Солнцем правды». С солнцем  и «звездой пресветлой» сравнивается в церковных песнопениях и  прп. Сергий Радонежский.

Все значимое, ценное (священное) в этом мире имеет образец  в мире ином.

По своему воздействию  на человека солнце и царь близки.

Солнце —  иномирно, потому что недоступно (священное всегда отделено), хотя и зримо (в отличие от христианских представлений о природе иного мира). Оно идет постоянным путем: неизменное — признак иного мира. На солнце нельзя свободно смотреть (отделенность священного). Оно животворит; от него зависят жизнь и смерть.

Теми же признаками наделена власть: недоступность, неизменность (ритуальность), животворящая сила (царь в древности — повелитель природных  стихий; царь «все может», отсюда «он  во всем виноват»: неурожай и голод  в течение ряда лет в начале 17 века связывали с виной царя Бориса Годунова).