Шаманизм и первобытные культы (медвежьи пещеры)

 С этим ритуалом  были связаны и некоторые предметы, которые постоянно хранились  в особых помещениях и фигурировали  во время праздника солнца.

4) Культ четырех стихий.

Культ природы включал  в себя почитание четырех стихий: земли, огня, воды, ветра, каждая из которых имела свое олицетворение. У дакотов, индейских племен Северной Америки земля олицетворялась духом Тунканом. Огню, грому и молнии, которые местами представлялись в виде громовой птицы, соответствовали духи под именем Вакиньян – целая группа сверхъестественных существ. Ветер или четыре ветра рассматривались в виде духов Такушканшкан. Группа духов по имени Унктехи олицетворяла воду, подводный и подземный мир. Каждая из этих четырех стихий связывалась также с определенной стороной света и определенным цветом: например, земля – с севером и с синим цветом; огнь – с востоком и с красным цветом; «делатель ветра» - с югом и с черным цветом; вода – с западом и с желтым цветом. Если нарисовать на земле четыре направления стран света, получается крест. Поэтому крест имел в обрядах индейцев важное символическое значение; его четыре конца ассоциировались с четырьмя стихиями. Особенно отчетливо видно это в религиозных обрядах навахов. На обрядовой площадке они изготовляли из цветного песка «песчаные рисунки». Главным их мотивом служил крест, на концах которого изображались олицетворения стихий – стилизованные человеческие фигуры, обращенные головами в одну сторону, так что получается гаммированный крест (свастика). Само число «4» у большинства американских племен имело священное значение: культ четырех стихий, четырех стран света и т.д. В племенах сиу по четырем странам света группировались роды. Во время обрядовых сходок они располагались в определенном порядке по четырем секторам круга.

5) Древесный культ (анимиз).

Анимизм (от лат. Anima – душа, дух) – одна из древнейших форм верований, вера в то, что во всех предметах и явлениях заключена таинственная душа, управляющая ими. В анимизме мир в целом представляется одушевленным, где деревья и растения не составляют исключения. По словам античного вегетарианца Порфирия, жизнь, которую вели первобытные люди, была несчастлива, так как суеверия их не ограничивались определенными животными, а распространялись на растения. Почему умертвить быка или овцу должно быть большим злом, чем срубить ель или дуб, если принимать во внимание, что в эти деревья, по мнению первобытных людей, жил дух. Равным образом североамериканские индейцы-хидатса верили, что у всякого предмета природы есть свой дух или точнее, тень. Этим теням надлежит оказывать почтение и уважение, хотя не всем в равной мере. Например, тени пирамидального тополя, огромнейшего дерева в долине Миссури, приписывалось обладание разумом, и считалось, что при должном обхождении тень может оказать индейцам помощь в некоторых предприятиях. Зато тени кустарников и трав большим престижем не пользовались.

На основании изучения тевтонских слов, обозначающих храм, Якоб Гримм сделал интересное заключение, что древнейшими святилищами  у германцев были естественные леса. Друиды у кельтов поклонялись дубам, а слово, которым они обозначали святилища, по происхождению и значению тождественно с латинским словом nemus (роща или лесная просека). О том, насколько большое значение придавали этому поклонению в прежние времена, можно судить по жесткости наказания, которое по законам германцев ожидало всякого, кто осмелиться содрать кору стоящего дерева. Преступнику вырезали пупок и пригвождали его к той части дерева, которую он ободрал; затем его вертели вокруг дерева до тех пор, пока кишки полностью не наматывались на ствол. Наказание это было направлено на, то чтобы заменить засохшую кору дерева живой тканью преступника. Действовал принцип зуб за зуб: жизнь человека за жизнь дерева.

 В Упсале – древней  религиозной столице Швеции –  была священная роща; деревья в ней считались божественными. Деревьям и рощам поклонялись и славяне-язычники.

У европейских племен финно-угорской группы языческие культы большей частью отправлялись в священных  рощах, огороженных заборами. Нередко  такие рощи представляли собой простые поляны или расчищенные участки леса с несколькими деревьями, на которых в былые времена развешивались шкуры принесенных в жертву животных. В самом центре рощи, например у волжских племен, стояло священное дерево, которое затемняло собой все окружающее. Прежде чем верующие соберутся, жрец возносил молитвы, у корней дерева приносили жертву,  а ветви его нередко служили чем-то вроде кафедры. В роще воспрещалось рубить деревья и срывать ветви; женщины туда, как правило, не допускались.

Иногда считалось, что духи обитают только в определенной разновидности деревьев. В Грбале, в Далмации, считалось, что духами или тенями обладают некоторые из больших буков дубов и других деревьев. Если кто-то повалит одно из таких деревьев -  его ждет либо мгновенная смерть, либо страшная кара за его деяния, распространяющаяся до последнего его колена потомков. Священным деревьям приносили жертвы в виде  птицы (от случая к случаю и людей), привязывая ее к стволу или кладя у подножия дерева.

Некоторые народы верили, что в деревья вдувают души умерших. Племя диери в Центральной Австралии считало священными деревья, в которые, как гласит предание, превратились их предки: они с почтением отзывались о этих деревьях и делали все возможное, чтобы их не срубили и не сожгли.

Когда в деревьях стали видеть уже не тело древесного духа, а только его жилище, которое дух волен покинуть, был сделан значительный шаг вперед в религиозном мышлении. Анимизм превращается при этом в политеизм. Вместо того, чтобы рассматривать дерево как живое и сознательное существо, человек теперь видит в нем инертную безжизненную массу, в которую на более или менее длительное время вселяется сверхъестественное существо. Будучи в состоянии свободно перемещаться от дерева к дереву, оно обладает правом собственности или владения на все деревья и перестав быть древесным духом, становиться лесным богом. Коль скоро древесный дух отделяется таким путем от отдельного дерева, облик его начинает меняться и в соответствии с особенностями ранних форм мышления – заключать абстрактные духовные сущности в конкретную человеческую оболочку – он принимает форму человеческого тела, человеческую оболочку.

6) Культ тотемизма.

Тотемизм – комплекс верований и обрядов первобытного общества, связанных с представлением о родстве между группами людей (обычно родами) и тотемами - видами животных и растений, реже явлениями природы и неодушевленными предметами. Каждый род носил имя своего тотема. Его нельзя было убивать и употреблять в пищу.

Близость между человеком  и его тотемом выражалась, прежде всего, в запрете (табу) убивать и употреблять в пищу животное-тотем. Этот запрет не везде одинаков. У юго-восточных племен запрещено убивать свой тотем, но если он убит кем-то, то человек не отказывается употреблять его в пищу.

Исследование важнейших черт тотемизма позволяет скрыть саамы корни тотемических верований. Однако ясно, что тотемизм – форма религии раннеродовых охотничьих общин, где кровнородственные связи составляют единственный тип связей между людьми. Эти связи бессознательно как бы переносятся суеверным человеком вовне, и он наделяет всю природу родственными отношениями. Животные и растения, наполняющие всю жизнь охотника-собирателя, становятся предметом суеверных чувств и представлений, как нечто близкое, родное человеку. Очень важна и другая сторона тотемизма: в нем своеобразно отразилось чувство или сознание, непрерывной связи первобытной общины с ее территорией, с землей. К этой территории приурочены все священные тотемические предания о предках, каждая местность полна для людей религиозно-магических ассоциаций.

7) Кузнечный культ.

Наряду со жрецами  и шаманами особое место, хотя менее  заметное, в религии народов Африки занимали кузнецы. Добывание и обработка  железа в Африке известны издавна  и кузнечное дело у большинства  народов выделилось в особую профессия (и не только у народов Африки), как правило, наследственную. Обособленность этой профессии, недоступные для других знания и умение кузнеца окружали эту группу людей ореолом таинственного в глазах суеверных соплеменников. Страх перед кузнецом проявляется по-разному: с одной стороны, кузнецов нередко считают нечистыми, отверженными людьми, с другой – приписывают им сверхъестественные способности. Например, у джагга (Восточная Африка) кузнецов очень уважают, но еще больше бояться. За кузнеца не всякая женщина согласится выйти замуж. А уж девушку – дочь кузнеца тем более не возьмут в жены: она может навлечь несчастье, даже смерть на своего мужа. Кузнецы Африки в большинстве сами старались поддерживать свою репутацию необыкновенных людей. Считалось, что кузнец может своими орудиями, особенно молотом, наслать порчу на своего врага, и этого бояться больше, чем других видов колдовства. Вообще, молот, мех и другие кузнечные инструменты считались как бы колдовскими принадлежностями, к ним никто не решал притронутся, в кузнеце гадали о будущем. Железо и железные изделия служат своеобразными амулетами-оберегами.

У народов Северной Азии также предметом суеверного уважения и страха иногда становились не только шаманы, а и кузнецы, в частности  у якутов и бурят. Считалось, что кузнец по своей таинственной силе равен шаману или даже превосходит его. «Кузнец и шаман из одного гнезда», - говорили якуты. По поверью бурят, кузнец может убить шамана сверхъестественным способом, а шаман кузнеца убить не может. У бурят кузнецы, подобно шаманам делились на белых и черных. Черных кузнецов очень боялись, так как верили, что они могут пожирать души людей.

У кавказских горцев сохранились  и следы профессиональных и ремесленных  культов, особенно культа, связанного с кузнечным делом. Черкесы почитали бога кузнецов Тлепша. Кузнецу, кузнеце, железу приписывались сверхъестественные свойства, и прежде всего способность магически исцелять больных и раненых. Кузница была местом совершения лечебных обрядов. С этим и связан особый варварский обычай лечения раненых у черкесов – так называемый чапш: раненого(особенно при переломе кости) старались развлекать днем и ночью, не давая ему заснуть: односельчане собирались к нему, утраивали игры, танцы; каждый входящий громко ударял по железу. Раненный должен был крепиться, не обнаруживать своих страданий. Иногда измученный болезнью, шумом, пылью, больной засыпал, но тут же рядом сидящая с больным девушка брала в руки медный таз или железный лемех и начинала изо всех сил бить молотом по лемеху (или тазу) над головой больного, чтобы он проснулся. Магическое значение железа как оберега отмечалось у всех народов Кавказа. Например, известен обычай проводить новобрачных под скрещенными шашками.

2.2 Особенности медвежьих пещер

Медвежьи пещеры - наиболее представительная группа памятников погребального культа. Объектом многовекового "коллекционирования" в таких комплексах были характерные части туши большого пещерного хищника (головы и конечностей). Медведь как основной соперник человека в межвидовом противостоянии занял исключительное место во всем мировосприятии палеоантропа. В тяжелых условиях холодного и сырого климата начавшегося вюрма выживание каждого вида в карстовой зоне обеспечивалось природной экологической микронишей - пещерой (относительная сухость, ориентировка и др.). Источниковедческая выразительность этой группы памятников обусловлена высокой сохранностью тематических "коллекций", размещавшихся неандертальцами в пещерах (в отличие от собраний символов других зверей, располагавшихся под открытым небом).

Рассмотрению  археологических  материалов  уместно  предпослать краткое напоминание о медвежьих праздниках (глобальное явление первобытной культуры глубиной не менее 40 000-50 000 лет). Исследователи,  анализируя  собственные наблюдения и огромную литературу вопроса, пришли к выводу, что культ медведя является чрезвычайно древним,  относится  к  "дошаманскому" периоду в истории религиозных  воззрений  и  был  занесен  в  конце палеолита колонизационным потоком из Сибири в Северную  Америку, что свидетельствует о палеолитической древности культа. В  сибирских этнографических   материалах   выделяется    два хронологически различных пласта: архаичный пласт связан с ритуальной охотой на медведя, а более поздний - с жертвоприношениями  заранее пойманных медведей.

В противовес атрибуции  медвежьих пещер, как свидетельств духовно-материальной деятельности палеоантропа выдвигалось предложение считать  подобные "оссуарии" остатками  гигантских хозяйственных запасов. "Медвежьи" комплексы объясняют не только сохранение этой темы в каноническом анимализме неоантропа, но и противопоказанное искусству размещение "картинных галерей" в непроглядном мраке пещерной глубины. Объяснение - в исключительной, свойственной только палеолиту стереотипной устойчивости традиций, антропологические и исторические рубежи.

Медвежьи пещеры распространены от Испании до черноморского  и каспийского побережий Кавказа. Дpевнейшими  медвежьими  кладбищами,  наводящими  на  мысль о наpочитом, pитyальном захоpонении медвежьих чеpепов и лап, являются мyстьеpские пещеpы в Альпах, Севеpном Пpичеpномоpье и на Кавказе. В мустьерский период медвежьи кости составляют 95 - 99% всех костных остатков, а количество особей доходит до 800  - 1000  медведей одном пункте. Эти  пещеpы  тpyднодостyпны  (как  и  этногpафические  медвежьи кладбища); неандеpтальцы  бывали  в  них,  но  не  жили  постоянно. Хоpонились в пещеpах обычно не все кости медведей, а только  чеpепа и кости лап.

Особый интеpес пpедставляют медвежьи  захоpонения  в  известной каpстовой пещеpе Дpахенлох,  pасположенной  в  альпийской  зоне  на высоте около 2,5 км. В ней были открыты особые конструкции (каменные ящики с черепами и др.), в которых неандертальцы сохраняли свои символические реликвии. Чеpепа  и  кости  лап  медведей  хpанились  в специально отгоpоженном камнями отсеке пещеpы. Hа гpанице втоpой и тpетьей камеp (пещеpы) стояли  в  pяд  шесть  гpyбых  пpямоyгольных каменных ящиков, обpазованных из плит и  пеpекpытых  одной  большой гоpизонтальной плитой. Заполнение этих "сейфов" также  состояло  из чеpепов и длинных костей (лап)  пещеpного  хищника  и  несло  следы стpогой  pегламентации.  Из  дpyгих  находок  необходимо также отметить pазмещение нескольких неповpежденных чеpепов в естественной нише  и неподалекy от нее  --  один  целый  чеpеп,  обложенный  по  контypy камнями.

Захоpонения медвежьих  чеpепов  и  костей  лап  в  естественных нишах известны в пещеpах Петеpсхелле (пять чеpепов), Зальцофен (тоже пять чеpепов) и Клюни (тоже пять). В последнем слyчае  чеpепа  были положены по кpyгy. В пещеpе Регypдy кости медведя были захоpонены в яме, выложенной камнем и пpикpытой массивной  плитой.  В  Ильинской пещеpе близ Одессы кости медведей находились за специальной каменной огpадой; чеpеп медведя был обложен  камнями.  Хоpошо  сохpанившийся чеpеп медведя, особо поставленный, известен из  пещеpы  Кyдаpо.