Системы местоимений в готском языке

 
 

   Возвратно-притяжательное местоимение в именительном падеже для всех родов и чисел имеет форму seins в готском языке.

   Формы родительного падежа личных местоимений 3 л., употребляемые в функции притяжательных местоимений (без согласования с определяемым существительным) таковы в готском языке.  

 

   Таким образом, в сфере 3 лица не притяжательные местоимения пополняли парадигму склонения личных местоимений, функционируя в качестве форм родительного падежа последние, а напротив, формы родительного падежа личных местоимений 3 лица ложились в основу притяжательных местоимений.

   Естественно вследствие этого, что притяжательным местоимениям 3 лица, образованным на базе формы родительного падежа личных местоимений 3 лица, чужда словообразовательная структура, характерная для притяжательных местоимений 1 и 2 лица и возвратно-притяжательного местоимения. Характер словоизменения их уподобляется словоизменению притяжательных местоимений 1 и 2 лица также лишь постепенно, по мере того как в ходе дальнейшего развития отдельных германских языков формы родительного падежа личных местоимений, употребляемые в функции притяжательных местоимений прилагательных, включались в парадигматическую схему притяжательных местоимений и дифференцировались тем самым от форм родительного падежа личных местоимений.

   Ниже приводится сокращённая парадигма для meins (ед. ч.) / unsar (мн. ч.), т.к. флексии косвенных падежей всех родов в ед. и мн. числе совпадают (Дубинин, 2006: 61). 

4. Указательные местоимения

   В отличие от личных и притяжательных местоимений указательные местоимения имеют очень разнообразный состав в отдельных ареалах индоевропейских языков, а часто и в пределах одной группы языков. Многочисленность и разнообразие их связаны, с одной стороны, с разнообразием самих типов указательности и, с другой стороны, с происхождением их от большого количества различных указательных, усилительных (эмфатических) и наречных частиц, из которых в разное время в различных языковых ареалах происходил отбор частиц с указательным значением, получавших флексию и тем самым прономинализовавшихся, а иногда и пополнявших словоизменение указательных местоимений за счет переосмысления своих наречных формативов в показатель падежа.

   Различение  указательных местоимений по характеру указательности прочно вошло в научную литературу со времен К. Бругмана, который выделял следующие типы указательности (Zeigearten):

• нейтральное указание на какой-либо предмет (Der-Deixis);
• указание на явления, находящиеся в сфере 1-го лица (Ich-Deixis)
• указание на явления, находящиеся в сфере 2-го лица (Du-Deixis);
• указание на явления, удалённые во времени или по расстоянию (Jener-Deixis).

   Общепринято также разграничение дейктического употребления указательных местоимений для указания непосредственно на предмет и анафорического употребления тех же местоимений для указания на ранее упоминавшийся предмет (Гухман, 1963: 317).

   В составе указательных местоимений отчётливо выделяется основной костяк местоимений, дающих общеиндоевропейские изоглоссы. Оформление словоизменения указательных местоимений, несомненно, относится к эпохе индоевропейской общности, причем в парадигматике указательных местоимений обнаруживаются явления различной степени древности, говорящие о происходившей длительной перестройке.

   С одной стороны, гетероклисия в парадигме наиболее распространённых местоимений, образующих индоевропейские изоглоссы, создаёт известное сходство словоизменения этих местоимений с парадигмой личных местоимений 1 и 2 лица и указывает, скорее всего, на протоиндоевропейские черты моделирования.

   С другой стороны, существенные черты словоизменения указательных местоимений связаны с более поздним периодом индоевропейской общности, с тем периодом, когда стабилизовалась структура именных основ и основные надежные формативы именного склонения. Об этом свидетельствует тематический характер местоименных основ индоевропейского слоя в формах мужского и среднего рода, единство структуры местоименных основ в формах женского рода с именными основами женского рода на -ā; ср. также наличие большого количества единых падежных окончаний у указательных местоимений с существительными тематических основ и основ на -а.

   И.-е. основы sa-/sō- 

 

   Употребление sa, su, þat в готском приближается к личному местоимению 3 лица.

• Основа и.-е. te-/to- выступает в готском языке þar «там», þan «тогда».

   Как определяет Гухман М. М., местоимения  sa, þata и sō широко использовались в качестве служебного артиклеобразного слова, имевшего мнообразные функции (Гухман, 2007: 109-111).

   Усиление  значения местоимений с основами и.-е. te-/to-, sa-/sō-достигалось путем присоединения к ним указательных частиц, различных для разных языковых ареалов. Усиленные частицами, указательные местоимения этого типа образовались также во всех германских языках, давая и здесь несколько ареальных вариаций. В готском местоимения sa, so, þata соединялись с усилительными частицами -h и -uh (к односложным формам, оканчивающимся на гласный, присоединялось -h, в остальных случаях -uh: готск. sah, sōh, þatuh), причем преобладающее анафорическое значение данного местоимения сохранялось и в этом случае.

   Та  же основа входит в наречия времени и наречные речения со значением «сегодня», «этой ночью», «в этом году» и т. д., т. е. также со значением Ich-Deixis с той, однако, разницей, что здесь, очевидно, выступают или легко восстанавливаются развитые склоняемые местоименные падежные формы с той же основой. Рассмотрим это явление в готском языке: дат. п. ед. ч, м. р. himma daga «сегодня» (дословно «этим днём», «здесь»), вин. п. ед. ч. м. р. und hiсa daga «до сегодняшнего дня», дат. п. ед. ч. ср. р. fram himma (nu) «с этих пор», вин. п. ед. ч. ср. р. und hita (nu) «до сих пор». 

• Основы  ki-/kio-/ko выступают в готском языке hēr «здесь», hidrē «сюда».
• Основы eno-/ono- с местоименной основой i– выступают в готском языке jains «тот» и примыкающие к нему наречия jainar «там», jaind, jaindrē «туда» jainþrō «оттуда».

 

   Рассмотрим  ареал распространения указательных и личных местоимений 3 лица в готском языке (Гухман, 1963: 326). 

5. Вопросительные и неопределённые местоимения

   Индоевропейские основы kwo-, kwi-, герм. χwa-, χwi- выступают 
в чистом виде, а также расширенные различными   частицами и в соединении с другими местоименными основами одновременно в качестве основ вопросительных и неопределенных местоимений.

   В качестве вопросительных выступают местоимения именительного падежа единственного числа (множественное число отсутствует):

• мужского рода - ƕas «кто», «какой»
• среднего рода - ƕa «что», «какое»
• женского рода - ƕō «кто», «какая»

Склонялись  вопросительные местоимения как указательные.

   Сложное вопросительное местоимение ƕileiks «который из двух»,   ƕarjis «который где».

   К основе и.-е. kwo-, герм. χwa- восходят в  германских языках также неопределённые местоимения: в готском ƕas, ƕa, ƕō («некто», «кто-то», «нечто», «что-то»). Специфически готским образованием является усиление вопросительно-неопределенных местоимений ƕas, (ƕa, ƕō), ƕarjis, ƕaþar посредством частиц -uh, -h: ƕazuh, ƕah, ƕōh («каждый, -ое, -ая»), ƕarjizuh («каждый»), ƕaþaruh («каждый из двух») (Гухман, 1963: 329).

    Вопросительные местоимения в готском языке имели только формы единственного числа, а их склонение строилось по парадигме указательных местоимений. В форме среднего рода здесь отмечен архаичный инструментальный падеж (Дубинин, 2006: 62): 

 

    В функции неопределенных местоимений в готском языке выступали разные лексические единицы: 1) вопросительные местоимения после союза jabai «если» в значении «некий, какой-то»; 2) местоимения с неопределенным значением sums «некий», sum(-ata) «некое», suma «некая», склонявшиеся по типу сильных прилагательных; 3) сочетание вопросительных местоимений с частицей -uh: hazuh «каждый», hah «каждое», hoh «каждая», имевшее некоторые особенности склонения при неполной парадигме. Зафиксирована также форма инструменталиса единственного числа heh с наречным значением «только», «во всяком случае». Во множественном числе у этих местоимений зафиксирована лишь форма винительного падежа мужского рода hanzuh; 4) неопределенное значение могло выражаться также сочетанием вопросительного местоимения harjis «каждый», которое зафиксировано лишь в отдельных формах единственного числа (там же, 62).