Теория локальных цивилизаций Тойнби

Введение

Существующий  в культурологи цивилизационный  подход предполагает анализировать  общественные процессы, всемирную историю  через призму зарождения, развития и гибели локальных цивилизаций.

     История человечества, всемирная история  – это история локальных цивилизаций. Локальная цивилизация – это  крупная социальная общность, крупномасштабное устройство в мировом сообществе, способ жизнедеятельности общества, целостная система, включающая в  себя религию, культуру, традиции, философию, науку, мораль, правовые нормы, способы  мышления, образ жизни, систему взаимоотношения  с природой; политическую, экономическую  и социальную подсистемы. Локальная  цивилизация является самой широкой  сферой, с которой человек себя идентифицирует.

     Ученые  по-разному оценивают количество локальных цивилизаций. Автор данной работы исходит из того, что в  настоящее время существуют китайская, индийская, западноевропейская (евроатлантическая), православная (восточноевропейская), исламская, латиноамериканская, африканская и  японская цивилизации. Каждая локальная  цивилизация занимает определенное географическое пространство, на котором  могут располагаться империи, государства, диаспоры. Оно может также включать и районы других цивилизаций, на которые  тем не менее оказывают существенное влияние нормы, ценности основной локальной  цивилизации на данной территории. Локальные цивилизации развиваются  по собственным закономерностям, которые  не присущи социальным группам, нациям, государствам.  Локальные цивилизации (кроме японской) не имеют четких границ. Границы цивилизаций перекрывают  государственные границы или  границы религиозных единиц. Между  локальными цивилизациями существуют разнообразные связи, контакты –  от соперничества, конфликтов, войн до взаимопонимания, мирового сосуществования, сотрудничества, дружбы.

     Цивилизационная карта планеты включает в себя лимитрофы – промежуточное пространство между локальными цивилизациями  и государствами различных цивилизаций. Религия – определяющий структурообразующий  фактор каждой локальной цивилизации. Например, буддизм, даосизм, конфуцианство  являются образующим фактором китайской  цивилизации; синтоизм – японской цивилизации. На формирование и развитие локальных  цивилизаций оказывают влияние  и другие ее компоненты: культура, традиции и другие.

 Существующая  концепция локальных цивилизаций  имеет ряд теорий, и, соответственно  своих сторонников и противников,  чьи мнения мы рассмотрим ниже. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

1. Теория локальных цивилизаций Тойнби

К числу наиболее представительных теорий цивилизаций  относится, прежде всего, теория А. Тойнби (1889—1975), который продолжает линию  Н.Я. Данилевского и О. Шпенглера. Его  теория может считаться кульминационным  пунктом в развитии теорий «локальных цивилизаций». Монументальное исследование А. Тойнби «Постижение истории» многие ученые признают шедевром исторической и макросоциологической науки. Английский культуролог начинает свое исследование с утверждения, что истинной областью исторического анализа должны быть общества, имеющие как во времени, так и в пространстве протяженность  большую, чем национальные государства. Они называются «локальными цивилизациями».

Таких развившихся  «локальных цивилизаций» Тойнби насчитывает более двадцати. Это - западная, две православных (русская и византийская), иранская, арабская, индийская, две дальневосточных, античная, сирийская, цивилизация Инда, китайская, минойская, шумерская, хеттская, вавилонская, андская, мексиканская, юкатанская, майя, египетская и другие. Он указывает также на четыре остановившиеся в своем развитии цивилизации — эскимосскую, момадическую, оттоманскую и спартанскую и пять «мертворожденных».

Однако сразу  возникает вопрос: почему некоторые  общества, подобно многим примитивным  группам, становятся неподвижными на ранней стадии своего существования и не складываются в цивилизации, тогда  как другие достигают этого уровня? Ответ Тойнби таков: генезис цивилизации  нельзя объяснить ни расовым фактором, ни географической средой, ни специфической  комбинацией таких двух условий, как наличие в данном обществе творческого меньшинства и среда, которая не слишком неблагоприятна и не слишком благоприятна.

Группы, в которых  налицо эти условия, складываются в  цивилизации. Группы, не обладающие ими, остаются на доцивилизованном уровне. Механизм рождения цивилизаций в  этих условиях сформулирован как  взаимодействие вызова и ответа. Среда  умеренно неблагоприятная непрерывно бросает вызов обществу, а общество через свое творческое меньшинство  отвечает на вызов и решает проблемы. Такое общество не знает покоя, оно  все время в движении, благодаря  движению оно рано или поздно достигает  уровня цивилизации.

Возникает и  второй вопрос: почему четыре цивилизации (дальнезападная христианская (ирландская), дальневосточная христианская (несторианская  в Средней Азии), скандинавская  и сирийская развивались ненормально  и родились мертвыми. Тойнби пытается понять, отчего пять цивилизаций (полинезийская, эскимосская, кочевая, спартанская  и оттоманская) застыли в своем  развитии на ранней стадии, тогда как  остальные успешно развивались.

Рост цивилизации, по мнению ученого, отнюдь не сводится к географическому распространению  общества. Он не вызывается им. Если географическое распространение с чем-нибудь положительно связано, то скорее с задержкой развития и с разложением, чем с ростом. Подобным же образом рост цивилизаций  не ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и растущей властью общества над физической средой. Какого-то четкого соотношения  между прогрессом техники и прогрессом цивилизации культуролог не признает.

Тойнби считает, что рост цивилизации состоит  в прогрессивном и аккумулирующем внутреннем самоопределении или  самовыражении цивилизации, в переходе от более грубой к более тонкой религии и культуре. Рост — это  непрерывное «отступление и возвращение» харизматического (богоизбранного, предназначенного свыше к власти) меньшинства общества в процессе всегда нового успешного ответа на всегда новые вызовы среды внешнего окружения.

Интересна мысль  Тойнби о том, что растущая цивилизация  — это постоянное единство. Ее общество состоит из творческого меньшинства, за которым свободно следует, подражая ему, большинство — внутренний пролетариат  общества и внешний пролетариат  варварских соседей. В таком обществе нет братоубийственных схваток, нет твердых, застывших различий. В результате процесс роста представляет собой рост целостности и индивидуального  своеобразия развивающейся цивилизации.

И еще один, третий вопрос: как и почему цивилизации  «надламываются, разлагаются и распадаются»? Не менее 16 из 26 цивилизаций сейчас «мертвы и погребены». Из оставшихся в живых десяти цивилизаций «полинезийская и кочевая... находятся сейчас при  последнем издыхании; а семь из восьми других в большей или меньшей  степени — под угрозой уничтожения  или ассимиляции нашей западной цивилизацией». Более того, не менее  шести из этих семи цивилизаций обнаруживают признаки надлома и начавшегося  разложения.

Упадок, как считает  Тойнби, нельзя приписать космическим  причинам, географическим факторам, расовому вырождению или натиску врагов извне, который, как правило, укрепляет  растущую цивилизацию. Нельзя объяснить  его и упадком техники и  технологии, ибо во всех случаях  упадок цивилизации является причиной, а упадок техники — следствием или симптомом первого.

Сам упадок —  это не единовременный акт, а весьма длительная стадия, которая, согласно Тойнби, состоит из надлома, разложения и гибели цивилизаций. Между надломом и гибелью цивилизации нередко  проходят столетия, а иногда и тысячелетия. Так, например, надлом египетской цивилизации произошел в XVI в. до н.э., а погибла она только в V в. н.э. Период между надломом и гибелью охватывает почти 2000 лет «окаменевшего существования», «жизни в смерти». Но как бы долго это ни длилось, судьба большинства, если не всех, цивилизаций влечет их к конечному исчезновению, раньше или позже. Что касается западного общества, то оно, видимо, по Тойнби, обнаруживает все симптомы надлома и разложения. Но все же он считает, что мы можем и должны молиться, чтобы нам не было отказано в отсрочке, причем просить ее вновь и вновь с сокрушенным духом и сердцем, полным раскаяния.

Подробный анализ повторяющихся моментов, симптомов  и фаз упадка цивилизаций дается в разных томах исследования Тойнби. Здесь можно коснуться только некоторых. Творческое меньшинство, опьяненное победой, начинает «почивать на лаврах», поклоняться относительным ценностям, как абсолютным. Оно теряет свою харизматическую привлекательность, и большинство не подражает и  не следует ему. Поэтому приходится все больше и больше использовать силу, чтобы контролировать внутренний и внешний пролетариат. В ходе этого процесса меньшинство организует «универсальное (вселенское) государство», подобное Римской империи, созданной  эллинистическим господствующим меньшинством для сохранения себя и своей цивилизации; вступает в войны; становится рабом  косных установлений; и само ведет  себя и свою цивилизацию к гибели.

Именно в такие  периоды «внутренний пролетариат» отделяется от меньшинства и часто  рождает «универсальную (вселенскую) церковь», например, христианство или  буддизм, как свою собственную веру и установление.

Таким образом, нетворческие силы общества совершают  творческий акт.

Это, вообще говоря, одно из многочисленных противоречий в системе Тойнби. Когда «универсальное государство» господствующего меньшинства  рушится, «универсальная церковь» внутреннего  пролетариата (например, христианство) служит мостом и основанием для новой  цивилизации, отчужденной и в  то же время дочерней по отношению  к прежней.

А как поступает  в такой ситуации внешний пролетариат? Стремится врасти в старую цивилизацию? Отнюдь, нет. Он организуется и начинает штурмовать падающую цивилизацию. Таким  образом, раскол входит в тело и душу цивилизации. Он приводит к росту  распрей и братоубийственным  войнам... Раскол в душе обнаруживает себя в глубоком изменении настроенности  и поведения членов разлагающегося общества. Он ведет к возникновению  четырех типов личностей и  «спасителей»: архаистов, футуристов (спасителей с мечом), отреченных и безразличных стоиков и, наконец, преображенного религиозного спасителя, нашедшего  опору в сверхчувственном мире Бога.

В такие времена  чувство затерянности в потоке, чувство  греха все возрастают. Половая  распущенность и смещение принципов (синкретизм) становятся господствующими. Вульгаризация и «пролетаризация» захватывают искусства и науки, философию и язык, религию и  этику, нравы и установления. За исключением  преображения, никакие усилия и спасители  не могут остановить разложения. В  лучшем случае, как отмечалось, цивилизация  «окаменевает» и может века и  даже тысячелетия существовать в  этой форме «жизни и смерти».

Но рано или  поздно она обычно исчезает. Единственный плодотворный путь — это путь преображения, перенос цели и ценностей в  сверхчувственное царство Божие. Оно  не может остановить разложение данной цивилизации, но может послужить  посевом, из которого вырастает новая  дочерняя цивилизация. Таким образом, это шаг вперед в вечном процессе возвышения от человека к сверхчеловеку, от «града человеческого к граду Божьему», как предельному итогу человека и цивилизации.

Эти свои рассуждения  Тойнби заканчивает почти на апокалиптической ноте: «Цель преображения — дать свет тем, кто погряз во тьме... Она  достигается в поисках царства  Божьего, чтобы привести его жизнь  в действие... Таким образом, цель преображения — царство Божие...»

Следовательно, вся человеческая история или  весь процесс цивилизации превращается в творческую традицию. Через отдельные  цивилизации и их ритмы, совпадающие  в единстве, но конкретно различные, реальность разворачивает свое богатство  и ведет от «подчеловека» и  «подцивилизации» к человеку и цивилизации, а в итоге к сверхчеловеку  и преображенной сублимированной (эфирной) сверхцивилизации царствия Божьего.

Деятельность  духа, струящегося по земле и влекущего  свои нити по ткацкому станку времени, — это история человека, как  он себя проявляет в генезисе и  росте, в разложении человеческих обществ. Во всем этом колыхании жизни мы можем слышать биение основного  ритма вызова и ответа, отступления  и, возвращения, расстройства и соединения, отчуждения и усыновления, раскола  и возрождения.

Вечные повороты колеса — не пустое повторение, если с каждым поворотом они влекут колесницу все ближе к цели, и если «возрождение» означает рождение чего-то нового, то колесо существования  — не просто дьявольская выдумка, не простое средство подвергнуть  вечной муке осужденного Иксиона. Творение не было бы творческим, если бы оно не поглощало в себе все существующее на небе и на земле.

С предложенной Тойнби теорией «локальных цивилизаций» согласны далеко не все исследователи. Наиболее развернутая критика содержится в трудах П.А. Сорокина (1889—1968). По его  мнению, достаточно спросить, насколько достоверна общая схема теории подъема и упадка цивилизаций, как оценки сразу меняются. Труд, вообще говоря, слишком обширен и явно перенасыщен пухлыми цитатами из Библии, мифологии, поэзии. Стремление использовать чрезмерно развернутые поэтические и символические образы помешали автору более четко выстроить свою теорию и сделать ее значительно доступнее.