Теория обоюдного взаимодействия языка и культуры

Теория обоюдного  взаимодействия языка и культуры.

 

В современном многомерном и  многоцветистом с точки зрения языков и культур мире нужно учитывать  взаимосвязь между языковой и  культурной системами общности. Начиная с XIX в. и по сей день проблема взаимодействия языка и культуры является одной из центральных проблем в языкознании. И как следствие, в 90-е годы XXв. появляется новая дисциплина, лингвокультурология, которую можно считать самостоятельным направлением лингвистики. Термин «лингвокультурология» появился в последнее десятилетие в связи с работами фразеологической школы, возглавляемой В.Н.Телия, работами Ю.С.Степанова, А.Д.Арутюновой, В.В.Воробьева, В. А. Масловой и других исследователей. Лингвокульторология изучает язык как феномен культуры. Это определенное видение мира сквозь призму национального языка, когда язык выступает как выразитель особой национальной ментальности. В XXI в. активно разрабатывается направление, в котором язык рассматривается как культурный код нации, а не просто орудие коммуникации и познания. Фундаментальные основы такого подхода были заложены трудами В.Гумбольдта, А.А.Потебни и других ученых.

Вильгельм фон  Гумбольдт (1767 – 1835) основоположник теоретического языкознания. Он разработал лингвистическую концепцию, которая опирается на идеи И. Гердера о природе и происхождении языка, о взаимосвязи языка, мышления и «духа народа», а также на типологическую классификацию языков Ф. и А.-В. Шлегелей.

Основные положения концепции можно свести к следующему:

1) материальная и духовная культура воплощаются в языке; 2) всякая культура национальна, ее национальный характер выражен в языке посредством особого видения мира; языку присуща специфическая для каждого народа внутренняя форма (ВФ); 3) ВФ языка - это выражение «народного духа», его культуры; 4) язык есть опосредующее звено между человеком и окружающим его миром. Концепция В.Гумбольдта получила своеобразную интерпретацию в работе А. А. Потебни «Мысль и язык», в работах Ш. Балли, Ж. Вандриеза, И. А. Бодуэна де Куртэне, Р.О.Якобсона и других исследователей.

Мысль о том, что язык и культура связаны, высказывали и другие ученые и лингвисты. Например, Л. Ельмслев говорил, что язык и действительность структурно сходны, он отметил, что структура языка может быть приравнена к структуре действительности или взята как более или менее деформированное ее отражение. Е.Ф.Тарасов отмечает, что язык включен в культуру, так как «тело» знака (означающее) является культурным предметом, в форме которого опредмечена языковая и коммуникативная способность человека, значение знака - это также культурное образование, которое возникает только в человеческой деятельности. Также и культура включена в язык, поскольку вся она смоделирована в тексте.

Вместе с тем взаимодействие языка и культуры нужно исследовать  крайне осторожно, помня, что это разные семиотические системы. Но в то же время, будучи семиотическими системами, они имеют много общего: 1) культура, равно как и язык, - это формы сознания, отображающие мировоззрение человека; 2) культура и язык существуют в диалоге между собой; 3) субъект культуры и языка - это всегда индивид или социум, личность или общество; 4) нормативность - общая для языка и культуры черта; 5) историзм - одно из сущностных свойств культуры и языка; 6) языку и культуре присуща антиномия «динамика-статика».

Язык и культура взаимосвязаны: 1) в коммуникативных процессах; 2) в онтогенезе (формирование языковых способностей человека); 3) в филогенезе (формирование родового, общественного  человека).

Различаются эти две сущности следующим: 1) в языке как феномене преобладает установка на массового адресата, в то время как в культуре ценится элитарность; 2) хотя культура - знаковая система (подобно языку), но она неспособна самоорганизовываться; 3) как уже отмечалось нами, язык и культура - это разные семиотические системы. Эти рассуждения позволяют сделать вывод о том, что культура не изоморфна (абсолютно соответствует), а гомоморфна языку (структурно подобна).

Картина, которую являет собой соотношение  языка и культуры, чрезвычайно  сложна и многоаспектна. Сегодня, в решении этой проблемы наметилось несколько подходов.

Первый подход разрабатывался в  основном российскими философами - С.А.Атановским, Г.А.Брутяном, Е. И. Кукушкиным, Э. С. Маркаряном. Суть этого подхода в следующем: взаимосвязь языка и культуры оказывается движением в одну сторону; так как язык отражает действительность, а культура есть неотъемлемый компонент этой действительности, с которой сталкивается человек, то и язык - простое отражение культуры.

Изменяется действительность, меняются и культурно-национальные стереотипы, изменяется и сам язык. Одна из попыток ответить на вопрос о влиянии отдельных фрагментов (или сфер) культуры на функционирование языка оформилась в функциональную стилистику Пражской школы и современную социолингвистику.

Таким образом, если воздействие  культуры на язык вполне очевидно (именно оно изучается в первом подходе), то вопрос об обратном воздействии  языка на культуру остается пока открытым. Он составляет сущность второго подхода  к проблеме соотношения языка и культуры.

В рамках второго подхода  исследовали эту проблему школа Э. Сепира и Б.Уорфа, разработавшие так называемую гипотезу лингвистической относительности (по-другому гипотеза Сепира-Уорфа).

 

Гипотеза лингвистической  относительности: аргументы «за» и «против»

 

Гипотеза Сепира — Уорфа — концепция, разработанная в 30-х годах XX века, согласно которой структура  языка  определяет  мышление  и способ познания реальности. Предполагается, что люди, говорящие на разных языках, по-разному воспринимают мир и по-разному мыслят. В частности, отношение к таким фундаментальным категориям, как пространство и время, зависит в первую очередь от родного языка индивида; из языковых характеристик европейских языков выводятся не только ключевые особенности европейской культуры, но и важнейшие достижения европейской науки (например, картина мира, отражённая в классической ньютоновской механике).  Возникла в этнолингвистике США, когда изучение неиндоевропейских языков (в частности языков североамериканских индейцев) открыло возможность совершенного иного, «неевропейского» взгляда на мир. Согласно данной гипотезе язык оказывает существенное влияние на человеческое мышление и способ познания реальности. Понятие лингвистической относительности было введено в науку основоположниками этнолингвистики Ф. Боасом, Э. Сепиром и Б. Уорфом.

 

Э.Сепир рассматривал язык, прежде всего, как средство систематизации культурного опыта. При этом, он обращал особое внимание на то, что различные языковые системы обладают различными механизмами образования смыслов: «Миры, в которых живут различные общества, - это разные миры, а вовсе не один и тот же мир с различными навешанными на него ярлыками… Мы видим, слышим и вообще воспринимаем окружающий мир именно так, а не иначе главным образом благодаря тому, что наш выбор при его интерпретации предопределяется языковыми привычками нашего общества» («Статус лингвистики как науки», 1928). Так, решающую роль при интерпретации явлений действительности играют формальные единицы всех уровней языковой системы, язык становится промежуточным миром между человеком и внешним миром.

Б.Уорф, считал непреодолимой власть родного языка над мышлением человека. Именно ему принадлежит сам термин «принцип лингвистической относительности», введенный по аналогии с принципом относительности А.Эйнштейна. Б. Уорф сравнивал языковую картину мира американских индейцев с языковой картиной мира европейцев (SAE – Standard Average European) и выяснил, что определение явления «всегда подразумевает обращение к грамматическим категориям того или иного конкретного языка». Например, в языке хопи явления классифицируются по длительности, а, следовательно, «молния», «волна», «пламя», «метеор» как события краткой длительности являются глаголами. В языке хопи у глагола нет времени, но есть особая, отличная от времени, категория интенсивности: глагол «обязательно указывает, какую степень достоверности говорящий намеревается придать высказыванию»: «сообщение о событии», «ожидание события», «обобщение событий или закон». При этом, одно «причастие», например, «бегущий» заменяет соответствующий глагол в настоящем, прошедшем и будущем времени.

 

Таким образом, различают  две версии гипотезы лингвистической относительности: слабую (Э.Сепира)  и сильную (Б.Уорфа). Согласно слабой версии, связь между языком и мышлением существует, однако различия в мышлении не обязательно вызваны различиями в языках. Сильная версия утверждает обратное: различия в языках вызывают различия в мышлении.

 

Основными подтверждениями гипотезы Сепира-Уорфа являются эксперименты по классификации объектов, пониманию причинно-следственной связи, скорости обработки информации.

Эксперимент по классификации  объектов Кэрол и Касагранде стал одним из самых первых исследований в данной области. Они обнаружили, что дети, говорящие на навахо (язык, в котором формы глаголов, означающих обращение с предметами зависят от формы предметов) чаще, чем англоязычные дети, классифицировали объекты по форме.

Ниекава-Ховард выяснила, что японцы, в языке которых есть особая пассивная форма глагола со значением «субъект не несет ответственности за действие и его последствия, если он был вынужден совершить его» более, чем англичане, склонны возлагать ответственность на других.

Блум объяснял то, что говорящие на китайском обыкновенно не дают гипотетические толкования отсутствием в китайском языке сослагательного наклонения.

 

Опровергают гипотезу лингвистической относительности, прежде всего, эксперименты по восприятию цветов.

Берлин и  Кэй исследовали 78 языков и выделили 11 базовых названий цветов. При этом, ученые отметили, что один и тот же «фокальный синий» оказывался лучшим образцом сине-голубого для всех людей, говорящих на языках с «основным» названием для сине-голубых цветов. Следовательно, люди разных культур воспринимали цвета очень похоже.

Рош сравнила способности по различению цветов англичан и людей племени, говорящего на языке дани, в котором разграничиваются только два цвета: «темный», (мили) и «светлый», «теплый» (мола). Оказалось, что люди, говорящие на дани различают все остальные цвета не хуже англичан.

Тем не менее, гипотеза Сепира-Уорфа  по-прежнему остается только гипотезой. Она не опровергнута и не подтверждена окончательно.

 

Вывод.

Итак, культура живет  и развивается в «языковой  оболочке». Язык - основной инструмент, посредством которого мы усваиваем культуру. Если примитивные культуры были «вещными», то современные становятся все в большей степени вербальными. Язык обслуживает культуру, но не определяет ее, он является составной частью культуры и ее орудием, это действительность нашего духа, лик культуры; он выражает в обнаженном виде специфические черты национальной ментальности. Однако язык в то же время автономен по отношению к культуре в целом, и он может рассматриваться как независимая, автономная семиотическая система, т.е. отдельно от культуры, что делается в традиционной лингвистике.

 

Что касается гипотезы лингвистической относительности, то я думаю, что совершенно отрицать ее нельзя. Каждый язык набрасывает на реальность тонкую сетку, маркирует одни элементы, смягчает другие и, так, задает определенный взгляд на мир. Этим во многом обусловлена языковая политика. Очевидно, что государства распространяют свое влияние на другие страны через язык, который несет в себе определенное мировоззрение. Так, рождаются международные языки: сначала французский, потом английский. Известны даже попытки ввести преподавание всех предметов (в том числе и родного языка!) в корейских школах на английском языке, объяснявшееся необходимостью хорошего владения английским в современном мире. Очевидно, что последствием данной программы могла стать американизация мышления корейских детей.

Однако сильная версия гипотезы Сепира-Уорфа представляется излишне радикальной. Соглашаться с ней означает признавать невозможность межкультурной коммуникации и перевода с одного языка на другой.

 

 

 

Список использованной литературы:

 

1. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М., 2000

2. Птицына, И.Ф. Категория личности в философской и психолого-педагогической литературе / И. Ф. Птицына // Вестник Якутского государственного университета имени М.К. Аммосова. – Якутск: Изд-во ЯГУ, 2008.

 

3. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. М.: Языки славянской культуры, 2001.

 

4. http://ru.wikipedia.org

 

5. www.philol.msu.ru/~discours/images/stories/.../Prelovskaya.doc

6. http://zinki.ru/book/lingvokulturologiya/vzaimosvyaz-yazyka-i-kultury/3/

7. http://dis.podelise.ru/text/index-86235.html?page=4

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

План:

 

1. Взаимодействие языка и культуры

• Лингвистическая концепция Вильгельма фон Гумбольдта

 

2. Первый подход в  изучении взаимодействия языка  и культуры

 

3. Второй подход: Гипотеза лингвистической относительности.

• Аргументы «за» и «против» гипотезы Сепира-Уорфа

 

4. Вывод