Творчество передвижников

Передвижники         

художники, входившие  в прогрессивное российское демократическое  художественное объединение - Товарищество передвижных художественных выставок (ТПХВ). Товарищество образовалось в 1870 в Петербурге по инициативе И. Н. Крамского, Г. Г. Мясоедова, Н. Н. Ге и В. Г. Перова в ходе борьбы передовых художественных сил страны за демократические идеалы и в противовес официальному центру искусства - петербургской АХ. Развивая лучшие традиции Артели художников (руководитель которой Крамской стал идейным вождём ТПХВ), испытывая постоянное воздействие общественных и эстетических взглядов революционных демократов В. Г. Белинского и Н. Г. Чернышевского, передвижники решительно порвали с канонами и идеалистической эстетикой академизма. Освободившись от регламентации и опеки АХ, они организовали внутреннюю жизнь ТПХВ на кооперативных началах, развернули просветительскую деятельность. С 1871 ТПХВ устроило 48 передвижных выставок в Петербурге и Москве, показанных затем в Киеве, Харькове, Казани, Орле, Риге, Одессе и других городах.         

Избрав основой  своего искусства творческий метод  критического реализма, передвижники обратились к правдивому изображению  жизни и истории народа, родной страны, её природы; стремясь служить  своим творчеством интересам  трудового народа, они прославляли  его величие, силу, мудрость и красоту, часто поднимались до беспощадного обличения его угнетателей и  врагов, невыносимо тяжёлых условий  его жизни. С демократических  и гуманистических позиций передвижники решительно осуждали российские самодержавные  порядки, сочувственно показывали освободительное  движение русского народа. Лучшие произведения передвижников отличались большой  силой психологизма и социального  обобщения, высоким мастерством  типизации, умением через отдельные  образы и сюжеты представлять целые  классы и сословия. Ведущими жанрами  в искусстве передвижников были бытовой жанр и портрет, позволявшие  наиболее полно показывать жизнь  народа, создавать образы передовых  людей, прямо утверждать демократические  идеалы. Значительное развитие получили также исторический жанр и пейзаж; в картинах на религиозные сюжеты воплощались актуальные нравственно-философские  проблемы. В 1870-80-х гг., в пору своего расцвета, искусство передвижников  развивалось в сторону всё  более широкого охвата жизни, всё  большей естественности и свободы  изображения. На смену несколько  скованной и суховатой манере письма тёмными красками приходят свободная, широкая манера, передача световоздушной среды с помощью светлой палитры, рефлексов, цветных теней; разнообразнее  и свободнее становится композиция картины. В творчестве передвижников  критический реализм в русском  изобразительном искусстве достиг своей кульминации. Новаторское, подлинно народное искусство передвижников  служило действенным средством  демократического, общественного, нравственного  и эстетического воспитания многих поколений и в конечном счёте стало важным фактором развития русского освободительного движения. В. И. Ленин, передовые деятели русского революционного движения и русской культуры дали высокую оценку творчеству передвижников.         

ТПХВ объединяло почти  все наиболее талантливые художественные силы страны. В его состав в разное время входили (помимо инициаторов) И. Е. Репин, В. И. Суриков, В. Е. Маковский, И. М. Прянишников, А. К. Саврасов, И. И. Шишкин, В. М. Максимов, К. А. Савицкий, А. М. Васнецов и В. М. Васнецов, А. И. Куинджи, В. Д. Поленов, Н. А. Ярошенко, И. И. Левитан, В. А. Серов и др. Экспонентами выставок ТПХВ были М. М. Антокольский, В. В. Верещагин, А. П. Рябушкин и др. Большую роль в развитии художественной деятельности передвижников играл критик-демократ В. В. Стасов; П. М. Третьяков, приобретая в свою галерею произведения передвижников, оказывал им важную материальную и моральную поддержку. Авторитет и общественное влияние ТПХВ неуклонно росли. Реакционная критика и АХ, вынужденные отказаться от первоначальной тактики зажима и травли передвижников, делали попытки подчинить себе их деятельность, оживить с их помощью академическую школу. В 1890-х гг. в состав АХ вошли видные передвижники (Репин, Маковский, Шишкин и др.). В числе передвижников были художники Украины (К. К. Костанди, Н. К. Пимоненко), Латвии (К. Гун), Армении (В. Суреньянц) и другие, оказавшие большое влияние на развитие своих национальных школ по пути реализма, народности и демократических идеалов. Огромное значение для русского реалистического искусства имела педагогическая деятельность Перова, Репина, Маковского, Крамского, Саврасова. Куинджи, Савицкого, Поленова и др.         

На рубеже XIX и XX вв. искусство ряда передвижников стало  утрачивать глубину отражения жизни, обличительный пафос. ТПХВ теряло былое  общественное влияние, но основное ядро передвижников до конца сохранило  верность реализму и демократическим  идеалам. В 1890-1900-х гг. в творчестве передовой группы передвижников  проявились социалистические идеи, отразившие развитие рабочего движения, рождались  элементы социалистического искусства (Н. А. Касаткин, Л. В. Попов, С. В. Иванов и др.). Многие передвижники, войдя  в советскую художественную культуру, явились носителями великих реалистических традиций XIX в. и помогли формированию искусства социалистического реализма. ТПХВ распалось в 1923. Его члены влились преимущественно в АХРР, продолжая в новых исторических условиях служить народу.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Передвижники

ВВЕДЕНИЕ 

В 70-е годы русское  искусство приобретает принципиально  иную направленность. Его отличают настойчивые поиски положительных  начал и ценностей жизни. Эта  новая ориентация характеризует  период зрелости русского демократического реализма второй половины XIX в. Расширяется  жанровый репертуар. В общем составе  искусства 70-х годов важное место, наряду с господствовавшей в прежнее  десятилетие жанровой живописью, занимают портрет и пейзаж. Существенно  меняется и общественный статус искусства. Демократическая, прогрессивная живопись прочно завоевывает общественную трибуну. Она имеет свою критику в лице Крамского и Стасова и своего мецената в лице П. М. Третьякова. Еще  в 1856 г. Третьяков начинает свою собирательскую деятельность, но именно с этого  времени профиль его коллекции  определяется произведениями современного передового реалистического искусства. Его лидер И. Н. Крамской становится постоянным советчиком Третьякова в  деле приобретения картин для галереи. Наконец, представители молодой  прогрессивной живописи учреждают  свою выставочную организацию —  «Товарищество передвижных художественных выставок» (1871). 

НАЧАЛО  И РАЗВИТИЕ ДВИЖЕНИЯ ПЕРЕДВИЖНИКОВ 

Еще в 1863 г. в  Петербургской Академии художеств произошел так называемый «бунт 14». Группа выпускников Академии, возглавляемая И. Н. Крамским, заявила протест против принятого в Академии обычая писать отчетную академическую программу всем на одну тему. Потребовав права свободного выбора сюжетов и получив категорический отказ, группа демонстративно вышла из Академии. Тем самым было положено начало существованию «партикулярного», как выражался Крамской, т. е. независимого от официальной опеки, искусства. Идея свободного выбора сюжета означала прежде всего свободу от официальной регламентации художественной деятельности со стороны охранительной придворной Академии. В устах молодых бунтарей, принадлежавших к новому поколению разночинной интеллигенции, это требование выражало желание обратить искусство непосредственно к волнующей и занимающей всех текущей действительности. Вышедшая из Академии группа организовала «Артель художников» по типу рабочей коммуны, описанной в романе Чернышевского. Впоследствии в кругу московских художников возникла мысль о консолидации передовых художественных сил в рамках Товарищества. Прежде выставки устраивались в Петербурге под эгидой императорской Академии художеств и в Москве под флагом Московского училища, юридически существовавшего на правах филиала Академии. Идея передвижных выставок, разъезжающих по провинции, была новым и более радикальным шагом на пути эмансипации нового искусства от академической догматики. Инициатива устроения художественных выставок за пределами столиц, в провинциальных городах России была на фоне общественной борьбы 70-х годов тоже своего рода «хождением в народ».

Передвижные выставки явились как бы формой опроса и  активизации общественного мнения по поводу нового искусства, обращением к периферии, поскольку в центре вкусы публики, выступавшей в  роли заказчиков, были воспитаны в  основном на салонно-академической  живописи. Передвижники решились выйти  на свободный рынок и, завоевав его, способствовали расширению эстетических горизонтов русского общества в целом. 

И. КРАМСКОЙ 

Иван Николаевич Крамской (1837— 1887), возглавивший «бунт 14», а впоследствии ставший главой «Товарищества передвижных выставок», был не только значительным художником, но и человеком выдающихся организаторских  способностей, глубоким и проницательным художественным критиком. Это был  деятель культуры в широком смысле этого слова. Общие эстетические принципы Крамского — типичного  разночинца по происхождению, жизненной  судьбе и складу характера — сформировались в атмосфере 60-х годов. Просветительская вера в действенную преобразующую  силу искусства, отношение к нему как к средству нравственного  воспитания личности в духе идеалов  гражданского служения и непримиримости ко всяким проявлениям зла —таковы были главные движущие импульсы творческой деятельности Крамского, определившие и своеобразие его внутреннего облика. «Автопортрет» Крамского (1867) в полной мере выражает эту жизненную позицию художника. Фигура стремительной диагональю входит в поле изображения. К зрителю обращен упрямый и дерзкий, исподлобья, взгляд. Перед нами представитель молодой разночинной демократии, чье мировоззрение сформировано в пылу полемики со старыми, отжившими взглядами.

Духовные нити связывают «Автопортрет» Крамского  с «Христом в пустыне» (1872). На автобиографизм замысла этого произведения указывал и сам художник. «Итак, это не Христос. То есть, я не знаю, кто это. Это есть выражение моих личных мыслей» ',— писал Крамской. Но если образ, созданный в «Автопортрете», декларирует активную позицию, чуждую рефлексии и сомнению, то «Христос в пустыне» воплощает новую, в известном смысле более высокую ступень нравственного самосознания личности. Это ступень трагического раздвоения между необходимостью бросить вызов царству гнета и несправедливости и невозможностью победить иначе, чем ценой самопожертвования. Это раздумье было глубоко сродни ситуации выбора жизненного пути, которая могла возникнуть перед умственным взором народника 70-х годов. Отражение этой ситуации в поэтическом зеркале евангельской легенды как бы возвеличивало и освящало самоотверженность современных борцов за народное дело. Благословением на подвиг была для многих поколений русских революционеров-демократов картина Крамского.

При взгляде  на картину в ней угадывается  нечто уже знакомое: фигура Христа по своему психологическому состоянию  и по характеру пластического  рисунка удивительно напоминает написанный в том же 1872 году Перовым  портрет Достоевского, тогда как  печальный безжизненный пейзаж с  похожими на ледяные глыбы серыми камнями, оттеняющий одиночество человека, приводит на память перовский же «Последний кабак у заставы». Крамской будто воссоединил в своей картине эти два родственных по духу и источнику произведения своего предшественника и современника. Уже одно это сходство указывает на то, что содержание этого произведения Крамского было продиктовано настроениями современной ему русской действительности, а не религиозной поэзией евангельского мифа. И все же форма евангельского сюжета вовсе не безразлична к содержанию данного произведения. Ведь именно благодаря ей актуальное жизненное содержание, представленное у Перова в бытовом плане, у Крамского возведено в ранг высокой общечеловеческой драмы. В то же время перевод и идей и чувств, внушенных современной действительностью, на «иероглифический», по выражению Крамского, язык «вечных сюжетов» давал перевес трагически-возвышенной форме осмысления коллизий современности над формой комедии и сатиры и знаменовал собой смену художественной ориентации с федотовского наследия на великие уроки А. Иванова.

Вслед за «Христом в пустыне» Крамской затевает работу над большим полотном на евангельский же сюжет под названием «Хохот» («Радуйся, царь иудейский», 1877—1882). Картина  изображает Христа, выставленного в  ночь перед казнью на посмешище грубой толпы. Это новое произведение, рассматриваемое  самим художником как «второй  том» его же «Христа в пустыне», пессимистически досказывало историю  героя, который в первой картине  был изображен в начале своего «крестного пути». Тема торжества земной власти и покорной ей толпы над  одиноким проповедником определяет содержание замысла Крамского. Однако символические задания сюжета вступили здесь в непримиримое противоречие с конкретной формой воплощения замысла. Картина осталась незавершенной.

В 70-е годы с  прежней остротой стояли вопросы  борьбы с остатками крепостнических  порядков. В этой борьбе, требовавшей  героической самоотверженности  и способности к самопожертвованию, выковывался новый характер. В  искусстве это отозвалось повышенным интересом к теме личности и, соответственно, выдвижением портрета в число  ведущих жанров. Именно Крамской в 70-е  годы был тем портретистом, который  в наиболее типичных своих созданиях  выразил новый идеал личности. Герои его портретов — это  преимущественно представители  передовой русской интеллигенции, те, кого можно было назвать «властителями  дум» своего времени: Салтыков-Щедрин, Некрасов, Л. Толстой, Третьяков. Облеченные высоким духовным, нравственным авторитетом, они выступают как бы в роли судей современного общества. В них  выражено не столько индивидуальное своеобразие характеров, сколько  определенная общественная и идейная  позиция. Поэтому в портретных типах  Крамского больше сходства, нежели различия. Сходство, однако, приводит к  некоторой нивелировке выразительных  средств, что сказывается в единообразии живописной манеры, которой присуща  известная протокольная сухость, и  в постоянстве композиционных схем: это, по большей части, поясные или  погрудные изображения фигур во фронтальном развороте и выделенные светом лица на темных, нейтральных фонах. Индивидуально-неповторимые особенности манеры поведения личности — поза, осанка, жест, характерная мимическая игра лица, иначе говоря, все, что относится к области динамических характеристик живописного изображения, исключено из поля наблюдения Крамского. Лишь в некоторых портретах характеристика строится с учетом этих факторов («Портрет Д. В. Григоровича», 1876; или «Портрет А. С. Суворина», 1881).

Одно из выдающихся произведений Крамского-портретиста  — портрет Л. Н. Толстого (1873), написанный по заказу Третьякова. Крамской стремился  показать в Толстом, прежде всего  величайшего сердцеведа. Обращенное фронтально к зрителю лицо поражает взглядом ясных серо-голубых глаз, проникающим до сокровенных глубин души. Все остальное в портрете служит лишь аккомпанементом к этому  спокойно изучающему взгляду.

Как художник Крамской наиболее полно высказался именно в 70-е годы. Поздние его произведения конца 70-х — начала 80-х годов  на фоне замечательных достижений портретной живописи Репина выглядят анахронизмом. 

Н. ГЕ 

Рядом с именем Крамского следует поставить  имя Н. Н. Ге (1831 — 1894). Выпускник Петербургской  Академии, воспитанный на позднеромантических традициях искусства Брюллова и еще заставший в Риме Иванова, Ге как бы объединяет в собственном искусстве патетику и склонность к эффектности первого с пристальным интересом к евангельской тематике, истолкованной в духе «нравственного христианства», последнего.