Высказывания древних философов о языке и ораторском искусстве

МИНИСТЕРСТВО  ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ

ФЕДЕРАЦИИ.

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

Московского Государственного Университета Пищевых Производств 

Кафедра : социально – гуманитарных дисциплин и речевых коммуникаций. 
 

Доклад

На тему: «Высказывания   древних   философов   о  языке   и   ораторском искусстве» 
 
 

Студентка: Драгунова Н. Ю.

Группа: 11-ТПМ-7

Преподаватель: Сенахова Я. В. 
 
 

Москва, 2011 

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1. Проблемы языка в античной науке
2. Ораторская речь как искусство
3. Риторика Платона
4. Риторика Аристотеля
5. Эллинистическая риторика
6. Риторика Цицерона
7. Риторика Квинтилиана

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

ВВЕДЕНИЕ

Языкознание как  самостоятельная дисциплина, осознавшая свой объект и свой метод, свое место  в системе смежных наук, — дитя XIX столетия. Дисциплина эта восходила  к античности: ее исконное название «грамматика» —описанием языковых форм. В построении этой формальной грамматики -значительное место занимают унаследованные от древности принципы античной грамматической теории.

Было бы однако неправильно думать, что античное учение о языке ограничилось созданием грамматической теории, воспринятой средними веками. Расцвет этой теории относится уже к поздней древности, к эпохе разложения античного общества и увядания теоретической мысли. Античная языковая теория возникает не в процессе рассмотрения каких-либо частных, мелочных проблем, а как одна из сторон основной философской проблемы, как вопрос о взаимоотношении между вещью, мыслью и словом. Позднейшая эмпирическая грамматика целиком покоится на тех теоретических представлениях о языке, которые были выработаны в греческой философии до того, как грамматика отделилась от нее, и эти же теоретические представления являются наиболее уязвимым местом античной языковой теории.

Греческая философия  заменила собою мифологическую картину  мира в период становления рабовладельческого общества. За переворотами эпохи VII—VI вв. последовал переворот в мировоззрении. И языковая проблематика античной философии  тесно связана с тем местом, которое занимал язык в мифологической системе мышления.

Зачем и кому сегодня  может понадобиться риторика - учение об ораторском искусстве, - теории красноречия? Взаимосвязь логики и риторики. Искусство  убеждения - это не только сила логических аргументов.

Античные теории красноречия входят в золотой  фонд риторической науки. И, естественно, для понимания сущности красноречия  необходимо прежде всего познакомиться  со взглядами древних риторов.

 В древней риторической  науке можно назвать имена  исследователей, которые занимали  ведущее место в разработке  теории красноречия. Это Платон, Аристотель, Цицерон, Квинтилиан и некоторые другие. Именно их теоретические изыскания составляют ту платформу, на которой основывались дальнейшие исследования. 
 
 
 
 
 

1. Проблема языка  в Античной науке.

Место языка в  мифологической картине мира определяется не наличием тех или иных повествований  о языке, а той ролью, которая  приписывается языку в системе  мышления, создававшей мифы.

Среди мифологических аспектов языка должны быть особо  отмечены два момента. Во-первых, язык как целое сравнительно редко  привлекает к себе внимание (центр тяжести мифологической трактовки языка лежит на отдельном слове—на имени). Имя вещи мыслится неразрывно связанным с самой вещью, ее неотъемлемой частью. Каждая вещь — единый целостный комплекс, живой носитель конкретных отношений, от которого не абстрагируются отдельные элементы, в том числе имя. Толкование имени — этимология — первое проявление рефлексии над языком в истории греческой мысли.

Во-вторых — всякий процесс мыслится по аналогии трудовых процессов. Вещь, вошедшая в социально  обусловленную сферу объектов мышления, представляется имеющейся в наличии  потому, что некто в некоторое  время эту вещь «сделал» или «нашел».

Поскольку имя  непосредственно принадлежит вещи, для архаического мышления нет надобности относить имена к какой-либо сфере, отличной от сферы бытия вещей, Язык как целое есть лишь совокупность имен, которая может быть противопоставлена  совокупности имен чужого языка, но не заключает в себе ничего специфически языкового, несвойственного самим  вещам, и не рождает никаких проблем, кроме вопроса об отношении отдельных  имен к отдельным предметам, «правильности» наименования.

Интерес к отдельным  сторонам языка возникал в Греции с разных сторон, вызываясь многообразными практическими потребностями. Однако наблюдения эти долгое время оставались разрозненными, входя в круг интересов  представителей различных, не всегда между  собою связанных профессий. Они  не объединялись, поскольку отсутствовала  практическая потребность. Греция V в. еще не знала такого разрыва между  языком обыденной речи и «литературным» языком, который оправдал бы специальное  обучение «родному» языку. Еще в начале IV в. в диалоге Платона «Протагор» говорится об учителе родного языка как о совершенно неслыханном явлении, а безымянный софист, сопоставивший в конце V в. противоположные мнения «мудрецов» о разных вопросах (трактат «Двойные речи»), считает необходимым разъяснить, что мы научаемся «именам» от родителей и окружающих, в противоположность точке зрения, будто знание родного языка представляет собою нечто прирожденное.

Хотя язык, таким  образом, не был предметом изучения в системе старинного греческого образования, чтению и письму обучали  издревле, и искусство «букв» (урациата), «грамматическое» искусство, занимало свое место, не очень почетное в силу элементарности и сравнительной общедоступности, среди прочих практически полезных искусств.

В источнике, которым пользовался Платон (стр. 52, 55), проводилось различение между «гласными», «безгласными звучными» и «безгласными беззвучными»; впоследствии установилось деление на «гласные», «полугласные» и «безгласные», причем две последние категории были подчинены более общему понятию «согласные».

У Аристотеля мы встречаемся  уже с указанием, что в образовании  звуков значительную роль играет «прикладывание» языка, т. е. затвор, и «складывание» губ, т. е. лабиализация; за подробностями он опять-таки отсылает к метрикам. Источники Аристотеля разъясняли различия между тремя основными группами звуков так, что «гласные» образуются с помощью «голоса», «полугласные» —с помощью голоса с «прикладыванием», «безгласные» — одним лишь «прикладыванием» без участия голоса.

Другие импульсы к языковым наблюдениям шли от потребностей комментирования литературных, главным образом поэтических, текстов.

В результате античная теория фиксирует свое внимание главным  образом на трех вопросах.

1. Соотношение между  звуковым и семантическим аспектами  слова — учение об этимологии. «Природа» или «произвольное  установление»?

2. Соотношение между  системой грамматических категорий  и семантикой слова' — учение  о «частях речи» и об «отклонении», с постановкой той же проблемы  «природы» или «произвола».

3. Взаимосочетаемость слов, образующих предложение.

Материалом для  разрешения всех этих вопросов является родной язык. Несмотря на то, что древние  имели возможность соприкасаться  с различными языками, как индоевропейскими, так и других систем, у них почти никогда не возникало заинтересованности в структуре чужого языка. Этого нельзя объяснить одним только презрением к «варварам»: культуры чужих народов часто вызывали к себе значительный интерес со стороны греков и римлян; с другой стороны, даже греческий и латинский языки очень редко между собой сопоставляются. Различие между языками усматривалось прежде всего в звуковом составе слов; семантический аспект считался повсюду одинаковым, поскольку мышление, знаком которого является слово, повсюду едино (Платон, Аристотель). Что же касается разрабатывавшейся в эллинистическую эпоху системы грамматических категорий, она имела узкопрактический, нормативный характер и считалась не подлежащей перенесению на чужие языки.  
 

2.Ораторская  речь как искусство.