Зарождение русской культуры

Путешественники описывали большие и красивые храмы в Арконе, Ретре, Браниборе, Вологоще, Щетине, Волине. Но культовые здания и комплексы строились только у западных славян, перенимавших обычаи соседей. Для чисто славянской культуры, как и в ранних формах индуизма, это было чуждо. В основном сооружались открытые святилища, роль храмов играли и священные рощи, источники. Идолов изготовляли из дерева, иногда украшали Золотыми и серебряными деталями. В XVIII в. под Черниговом был найден большой идол из серебра, но небезызвестный Мазепа переплавил его в слитки.

Существовало  несколько категорий жрецов. Профессиональные волхвы жили при капищах и в  священных рощах, трактовали волю богов, занимались гаданиями. Они выступали  и хранителями законов, древних  знаний, обучали молодежь. Певцы-гусляры  тоже считались служителями богов. Во многом они были похожи на кельтских  бардов. Сохраняли предания старины, эпическую поэзию, им запрещалось  брать в руки оружие, но они были неприкосновенными и часто выполняли функции дипломатов. Жрецом являлся и князь, он возглавлял государственные ритуалы. На войне руководил обрядами предводитель войска, в быту — старейшины городов и сел, в каждом доме — глава семьи и старшая женщина.

Этими обрядами сопровождался весь годичный цикл. Остатки таких традиций сохранялись  и в христианское время в празднованиях  Коляды, Купалы, Масленицы, «зажинок», «дожинок», «окличках» мертвых и т.д. Языческие божества олицетворяли силы природы, и люди верили, что в магических действах сближаются с ними, поддерживают благоприятные условия жизни. Хоровод «помогал» обращению солнца, сжигание чучела Зимы «ускоряло» весну. Но участники полагали, что и сами они подобным образом подстраиваются в такт к солнцу, к годичному круговороту.

Среди ритуалов хватало эротических, в  этом славяне ничуть не уступали другим язычникам. Рядом с прочими священными знаками археологи часто находят  половые символы, встречаются изображения  нагих богинь. Перед севом устраивались церемонии «священной свадьбы», существовали русалии, купальские игрища. Люди прыгали  через костры, плясали и отдавались на полную волю буйной природы —  куда уж она повлечет, в реку, в  лес, или в чьи-то объятия. Но никому и в голову не пришло бы отождествлять  свои обычаи с распутством. Это были сугубо религиозные действа, они разыгрывались, чтобы повысить плодородие земли и скота, самим почерпнуть божественную энергию. На таких праздниках сходились жители разных селений, парни оценивали и выбирали невест.

Обязательной  частью языческих верований были и жертвоприношения. Восточные славяне  давали богам хлеб, мед, рыбу, овец, петухов, овощи. Людей они в жертву не приносили (за исключением убийства женщины  на похоронах важного лица, это  не считалось жертвоприношением, ее предназначали не для божества, а  сопровождать покойного). Но германские и балтские народы были уверены, что небесных покровителей надо время от времени ублажать людской кровью. От них страшную традицию переняли западные славяне, она существовала у поляков, варангов, руян, поморян, пруссов.

Загробных миров, по представлениям славян, было несколько. Верили, что преступников и нечестивцев ждет мрачная Навь, царство богини смерти Марены. А  те, кто жил достойно, попадают в светлый Ирий с цветущими садами, богатыми стадами и полями, реками, полными рыбой. Похоронные обряды у разных племен отличались. Словене, кривичи, северяне, русы, вятичи сжигали покойников, а поляне, древляне, волыняне, радимичи хоронили в земле.

Их провожали  на тот свет в лучшей одежде, с  украшениями, оружием и другими  вещами, готовили пищу «на дорогу». Убивали коней и собак усопшего. Иногда при погребении мужчины умерщвляли и женщину, но не жену, а наложницу. Хотя это практиковалось далеко не всегда. Парные захоронения попадаются археологам редко, они принадлежат  только богатой знати. Куда чаще встречаются  отдельные могилы мужчин и женщин, в том числе пожилых славянок, умерших от естественных причин. О том же пишут арабские купцы, непосредственно общавшиеся с русами. Они рассказывает, что похороны рядовых общинников были довольно простыми. И только когда скончался знатный человек, была устроена пышная церемония.

Одна  из девиц добровольно вызвалась  на смерть, и свою участь она воспринимала совсем не трагически — ведь она  пересеклась в лучший мир, получала там первенство перед остальными женами и рабынями. Десять дней она  веселилась, пировала, плясала. Тем  временем готовили костер, на него ставили  ладью, в шатре на палубе усаживали  мертвеца. Рядом строили ворота. В день похорон девушку красиво  наряжали и трижды поднимали над  воротами. В первый раз она говорила, что видит мать и отца, во второй — всех умерших сородичей, в третий — господина, сидящего в райском  саду с дружинниками и зовущего ее. Друзья и родные покойного в знак уважения к нему сочетались с обреченной. Она выпивала кубок меда, пела погребальную песню, особая старуха убивала ее кинжалом под ребра, зажигали костер и начиналось общее пиршество.

Таковы  были обычаи, и сами славяне не считали  их жестокими. Впрочем, все без исключения иностранные авторы отмечали открытость, доброту и радушие славян. Рассказывали, что «нет народа, приветливее их». «Относительно нравов и гостеприимства не найти людей честнее и добродушнее». «В приглашении гостя они все как бы соревнуются друг с другом... что ни приобретет славянин своим трудом, он все израсходует на угощение и считает того лучшим человеком, кто щедрее». Сообщали и о том, что забота о больных, престарелых, сиротах считалась у славян священным долгом.

Но для  врагов они умели быть грозными. Воины были прекрасно вооружены, носили остроконечные шлемы, кольчуги. Чаще сражались пешими — боевым строем был клин, так называемая «кабанья голова». У аристократов имелись  конные дружины, а большое войско обычно отправлялось в походы на лодках. Арабские путешественники писали: «Хорошо, что русы ездят только на ладьях, а если бы они умели ездить на конях, то завоевали бы весь мир; «Славяне — народ столь могущественный и страшный, что если бы они не были разделены на множество поколений и родов, никто в мире не мог бы им противостоять».

В этом он был прав. «Славянское единство»  — выдумка последующих политиков  и ученых. Говорить о нем настолько же нелепо, как о «братстве» германцев: готов, франков, саксов, англов, лангобардов. Точно так же и славяне различных княжеств были не просто «племенами», а разными народами. Порой они вступали в союзы, порой воевали между собой, и не менее жестоко, чем с неславянами. Лютичи враждовали с ободритами, совершали походы на поморян, мазовшан, добирались до Полоцка. Лужичане нападали на чехов, облагали данью, угоняли в плен и продавали франкам, еврейским купцам. А полянам доставалось от древлян и северян. Но и сами поляне были далеки от миролюбия, они ухитрились перессориться со всеми соседями.