Блага и потребности

 

Мясо должно быть определенным образом приготовлено и потреблено с помощью столовых приборов.

 

Значит, производство создает  потребление и определенный способ потребления. Благодаря этому, оно  развивает у людей потребности-влечения и способности к потреблению.

 

2.3. Обратное воздействие  потребностей на производство

 

В свою очередь, экономические  потребности оказывают сильное  обратное воздействие на производство, которое идет по двум линиям.

 

Во-первых, потребности являются внутренней побудительной причиной и конкретным ориентиром созидательной  деятельности.

 

Во-вторых, запросам людей  присуще свойство быстро изменяться в количественном отношении. Потребности  всегда включают в себя появление  новых созидательных целей еще  до того, как изготавливаются блага, соответствующие таким целям. В  силу этого, человеческие запросы часто  обгоняют производство и толкают  его вперед.

 

Обобщая весь практический опыт человечества, выдающийся философ Георг  Гегель (1770-1871) пришел к заключению: «Ближайшее рассмотрение истории убеждает нас в том, что действия людей  вытекают из их потребностей, их страстей, их интересов, и лишь они играют главную  роль» [3].

 

2.4. Влияние времени на  удовлетворение потребностей

 

Справедливо предположить, что  многие блага (особенно, если речь идет о товарах широкого потребления, таких как продукты питания и  одежда) предназначены для непосредственного  индивидуального потребления и  привлекают потребителя как средство удовлетворения его потребностей; поэтому  они желательны для потребителя  с интенсивностью, соответствующей  предполагаемой степени удовлетворения этих потребностей [4]. Следовательно, если исходить из самых общих целей  экономического анализа, то без всякого  ущерба для дела можно рассматривать  денежную цену спроса вне зависимости  от того, в каком качестве она  выступает: как мера желания или  как мера удовлетворения потребностей, ощущаемых тогда, когда желаемое благо уже получено. Из этого общего вывода, тем не менее, имеется одно важное исключение.

 

Речь идет об отношении  людей к будущему. Вообще говоря, люди предпочитают данные удовольствия или удовлетворения потребностей в  настоящем таким же удовольствиям  или удовлетворениям потребностей в будущем, даже если последнее гарантировано. Это положение внутренне противоречиво: из предпочтения благ в настоящем  не следует, что данное их количество хоть сколько-нибудь больше такого же количества благ в будущем. Выдвинутое положение означает только то, что  наш дар предвидения несовершенен и что, следовательно, мы оцениваем  будущие блага, если можно так  выразиться, по убывающей шкале. Правильность сказанного подтверждается тем фактом, что по такой же убывающей шкале  оценивается накопленный жизненный  опыт, когда (речь не идет здесь о  склонности людей забывать неприятное) мы размышляем над прожитым. Таким образом, предпочтительность по отношению к настоящим благам по сравнению с эквивалентными и гарантированными благами в будущем не означает, что с любым неудовлетворением потребностей в экономике можно было бы смириться, если бы оказалось возможным блага будущего в полной мере заменить благами настоящего. Неудовлетворенность человека, предпочитающего потребить благо в текущем, а не в следующем году, уравновешивается удовлетворенностью его предпочтений в следующем году по сравнению с данным годом. Следовательно, нечего противопоставить тому, что если мы последовательность равных удовлетворенных потребностей (именно удовлетворенных потребностей, а не объектов, которые порождают чувство удовлетворенности) соотнесем с рядом лет (начиная с текущего года), то стремления к удовлетворению этих потребностей, которые человек станет испытывать, не будут равнозначны; их можно количественно представить как последовательность величин, постоянно убывающую по мере того, как год с соответствующей ему удовлетворенной потребностью будет отдаляться от текущего момента времени. Таким образом, вскрывается имеющее далеко идущие последствия экономического несоответствия, поскольку подразумевается, что люди рас­пределяют наличные ресурсы между настоящим, близким и отдаленным будущим на основе абсолютно иррациональных предпочтений. Когда они осуществляют выбор между двумя удовлетворяемыми потребностями, они не обязательно выбирают ту, что приносит большее удовлетворение, напротив, они склонны производить или получать меньшее удовлетворение, но сегодня, а не стремиться к получению гораздо большего удовлетворения несколько лет спустя. В конечном счете, усилия человека, направленные на получение результата в отдаленном будущем, неизбежно подавляются усилиями, направленными на получение результатов в сравнительно близком будущем, последние же подавляются усилиями, направленными на достижение результата в настоящий момент. Предположим, к примеру, что индивидуальная способность человека к предвидению будущего такова, что он дисконтирует удовлетворение достоверных будущих потребностей из расчета 5% годовых. Тогда вместо того, чтобы быть готовым работать в следующем году (или в году десять лет спустя) столько времени, что данное приращение усилий обеспечивало бы такое удовлетворение потребностей, какое гарантирует равное приращение усилий в настоящий момент, он в следующем году будет работать так, что приращение его усилий возрастет в 1,05 раз, а через 10 лет — в 1,0510 раза по сравнению с приращением усилий в данный момент [5]. Следовательно, суммарный объем экономического удовлетворения, которое люди испытывают на самом деле, гораздо меньше того, каким оно могло быть, если бы их способность предвидеть будущее не была извращена; а кроме того, к удовлетворению одинаковых (конкретных) потребностей стремились бы с одинаковой силой, независимо от периода, к которому они относятся.

 

Однако это еще не все. Поскольку жизнь человека ограничена, такие плоды его труда и  воздержания, которые имеют свойство возрастать со временем, спустя много лет становятся недоступными для использования тем человеком, усилиями которого они были созданы. Это означает, что та степень удовлетворения, с которой были связаны его желания, служит удовлетворению не его собственной потребности, а потребности кого-то другого (возможно его непосредственного наследника), чьи интересы представлялись ему практически совпадающими с его собственными, а возможно, потребности какого-то далекого ему (по степени родства или по времени жизни) человека, которым он едва ли интересовался вообще. Отсюда вытекает, что даже если бы наши желания получить равное удовлетворение наших собственных потребностей, возникающие в различные моменты времени, были равнозначны, то желание удовлетворить будущую потребность оказалось бы менее интенсивным по сравнению с желанием удовлетворить потребность, относящуюся к настоящему моменту времени: ведь весьма вероятно, что в будущем удовлетворять потребности придется не нам. Это тем, по-видимому, справедливее, чем больше времени проходит от возникновения в будущем потребности до момента ее удовлетворения: ведь с увеличением продолжитель­ности этого периода увеличивается и вероятность смерти не только данного человека, но и его детей, близких родственников и друзей, с которыми его интересы, быть может, связаны особенно тесно. Очевидно, что подобное препятствие к инвестированию ради доходов отдаленного будущего частично преодолевается с помощью механизма фондовой биржи. Если в данный момент инвестируется 100 фунтов стерлингов сроком на 50 лет из расчета 5% годовых, человек, который их вкладывает, имеет возможность продать свою акцию через год, в конечном счете, за 105 фунтов. Тот же, кто ее покупает, также имеет возможность вернуть через год свой капитал в 105 фунтов, возросший на 5% и т.д. [5].

 

В подобных обстоятельствах  не имеет значения тот факт, что  могла бы потребоваться более  высокая ставка годового процента, чтобы побудить человека выложить 100 фунтов стерлингов сроком на 50 лет, по сравнению со ставкой процента, которая  стимулировала бы его вложить  такой же капитал сроком на один год. Очевидно, однако, что в действительности подобный механизм имеет весьма ограниченное значение. Когда же речь идет об инвестициях (например, о лесопосадках или об усовершенствовании дренажной системы на территории какого-либо имения), которые носят сугубо частный характер, то указанный механизм вообще не функционирует; и даже когда инвестиции осуществляются какой-нибудь компанией, инвесторы не могут всерьез рассчитывать на то, что сформируется привлекательный и устойчивый рынок для бесприбыльных платежных средств. 3. ЗАКОН ВОЗВЫШЕНИЯ ПОТРЕБНОСТЕЙ

 

Всю историю экономики  мы можем в определенном смысле рассматривать  как историю формирования потребностей всесторонне развитого человека. Современная цивилизация (нынешняя ступень развития материальной и  духовной культуры общества) знает  множество различных потребностей. Они подразделяются на следующие  виды:

 

• физиологические потребности (в пище, воде, одежде, жилье, воспроизводстве  рода);

 

• потребность в безопасности (защита от внешних врагов и преступников, помощи при болезни, защитаот нищеты);

 

•потребности в социальных контактах (общение с людьми, имеющими те же интересы; в дружбе и любви);

 

•потребность в уважении (уважение со стороны дру-Iтих людей, самоуважении, в приобретении определен-iитого общественного положения);

 

;:«потребность в саморазвитии (в совершенствовании Jfecexвозможностей и способностей человека).

 

Эти виды потребностей можно  представить в виде пирамиды (схема 2).

 

 

 

На схеме 2 видно, что в  основании пирамиды находятся физиологические  потребности. Как у всех живых  существ, так и у человека, они  обусловлены обменом веществ  — необходимым условием существования  каждого организма. Однако в этом отношении человек решительно отличается от любого животного. У последнего верхний  предел его желаний — полностью  удовлетворить потребности биологического порядка. У людей такого ограничения  нет.

 

В отличие от животных, которые  просто приспосабливаются к природной  среде, человеческое общество преобразует  природную и социальную среду. Оно  в первую очередь налаживает производство средств, необходимых для поддержания жизни (пищу, жилища, одежду и т.п.). Затем появляются качественно новые потребности более высокого порядка, которые могут резко увеличиваться.

 

Итак, экономический прогресс общества предполагает действие закона возвышения потребностей. Этот закон  выражает объективную (независящую  от воли и желания людей) необходимость  роста и совершенствования человеческих потребностей с развитием производства и культуры. Действия этого закона проявляются в следующих изменениях. В ходе их творческого развития потребности  общества количественно растут и  качественно изменяются. Некоторые  потребности исчезают, возникают  новые, вследствие чего иным становится состав потребностей. Соответственно этому меняется структура общественного  богатства, уровень благосостояния людей [6].

 

Рассмотрев взаимосвязь  между производством и потребностями, мы можем теперь сделать более  широкие обобщения. С одной стороны, очевидно: потребности общества способны, в принципе, расти бесконечно —  и в отношении увеличения их разнообразия, и в отношении качественных изменений. С другой стороны, такой рост в  действительности может происходить  лишь по мере соответствующего усложнения разделения труда в производстве и его качественного совершенствования. Одно зависит от другого. Это, пожалуй, ясно.

 

Не ясно иное: в какой  количественной мере потребности и  производство воздействуют друг на друга?

 

Изучение этого вопроса  на фактическом материале позволяет  точно установить: является ли закон  возвышения потребностей абсолютным экономическим  законом (безусловно действующим во всех случаях) или же он функционирует  как относительно устойчивая тенденция, прокладывающая себе путь при особых благоприятных условиях.

 

ЛИТЕРАТУРА

 

1.Зубко Н.М. Экономическая  теория. Минск, 1999.

 

2.Борисов Е.Ф. Экономическая  теория. М., 2000.

 

3.Гегель Е.Ф. Сочинения.  Л.: 1935. С. 20.

 

4.Pigou A. Some Remarks Utility. Economik Jornal? 1903. P. 58 et seg.

 

5. Пигу А. Экономическая теория благосостояния. М.: Прогресс, 1985.

 

6.Райхлин В.П. Основы  экономической теории: Макроэкономическая  теория рынков продукции. М.: Наука, 1995.