История либераализации

История либераализации 

В прежние годы в  экономике СССР применялись регулируемые государственные цены на абсолютное большинство производимых товаров (работ, услуг). В 1991 г. кризис привёл к  утрате контроля за ростом денежной массы в экономике, а продолжающийся производственный спад — к сокращению объёма товарного предложения. Попытки постепенного перехода от фиксированных цен к договорным[1] проблему не решили. К концу 1991 г. отношение денежной массы к товарному предложению достигло трёхкратного уровня, что свидетельствовало об угрожающем экономическом неравновесии. Это проявлялось в нарастающем товарном дефиците, в особенности продовольствия в крупных городах. Для большинства специалистов стало очевидным, что необходим переход экономики страны на рыночные рельсы, который потребует отказа от государственного регулирования в области ценообразования. Предполагалось передать функции ценообразования непосредственно субъектам предпринимательской деятельности, устанавливающим цену под влиянием конкуренции, исходя из существующего спроса и предложения. 

Либерализация цен  являлась первым пунктом программы  неотложных экономических реформ Бориса Ельцина, предложенной V съезду народных депутатов РСФСР, состоявшемуся  в октябре 1991 года. Предложение о  либерализации встретило безоговорочную поддержку съезда (878 голосов «за», и только 16 «против»)[2]. 

Фактически радикальная  либерализация потребительских  цен была осуществлена 2 января 1992 года в соответствии с Указом Президента РСФСР от 03.12.1991 N 297 «О мерах по либерализации  цен»[3] и Постановлением Правительства  РСФСР от 19.12.1991 N 55 «О мерах по либерализации  цен»[4], в результате чего 90 % розничных  цен и 80 % оптовых цен были освобождены  от государственного регулирования. При этом контроль за уровнем цен на ряд социально значимых потребительских товаров и услуг (хлеб, молоко, общественный транспорт) был оставлен за государством (и на некоторые из них сохраняется до сих пор). Поначалу наценки на такие товары были лимитированы, однако в марте 1992 г. стало возможно отменять эти ограничения, чем воспользовалось большинство регионов. Помимо либерализации цен, начиная с января 1992 г. был осуществлён ряд других важных экономических реформ, в частности, либерализация зарплат, введена свобода розничной торговли и др. 

Изначально перспективы  либерализации цен вызывали серьёзные  сомнения[источник не указан 49 дней], поскольку способность рыночных сил определять цены на товары была ограничена целым рядом факторов. Прежде всего, либерализация цен началась до приватизации, так что экономика преимущественно находилась в собственности государства[5]. Во-вторых, реформы были инициированы на федеральном уровне, в то время как контроль за ценами традиционно осуществлялся на местном уровне, и в ряде случаев местные власти предпочли сохранить этот контроль напрямую, несмотря на отказ со стороны правительства предоставлять субсидии таким регионам. В январе 1995 г. цены на около 30 % товаров продолжали так или иначе регулироваться. Например, власти оказывали давление на приватизированные магазины, используя тот факт, что земля, недвижимость и коммунальные услуги по-прежнему оставались в руках у государства. Местные власти также создавали препятствия для торговли, например, запрещая экспорт продовольствия в другие области. В-третьих, возникли могущественные преступные группировки, которые блокировали доступ на существующие рынки и собирали дань путём рэкета, тем самым искажая рыночные механизмы ценообразования. В-четвёртых, плохое состояние средств коммуникаций и высокие транспортные расходы осложняли способность компаний и отдельных граждан эффективно реагировать на рыночные сигналы. Несмотря на эти трудности, на практике рыночные силы стали играть значительную роль в ценообразовании, и дисбаланс в экономике начал сокращаться[6].

[править]

Последствия 

Либерализация цен  стала одним из важнейших шагов  на пути перехода экономики страны на рыночные принципы. По утверждению  самих авторов реформ, в частности, Гайдара, благодаря либерализации  магазины страны в достаточно короткое время наполнились товарами, увеличились  их ассортимент и качество, были созданы главные предпосылки  для формирования в обществе рыночных механизмов хозяйствования[7]. Как писал  сотрудник института Гайдара  Владимир Мау, «главное, чего удалось добиться в результате первых шагов экономических реформ — преодолеть товарный дефицит и отвести от страны угрозу надвигающегося голода зимой 1991—1992 года, а также обеспечить внутреннюю конвертируемость рубля»[8]. 

До начала реформ представителями Правительства  России утверждалось, что либерализация  цен приведёт к их умеренному росту  — корректировке между спросом  и предложением. Согласно общепринятой точке зрения, фиксированные цены на потребительские товары были в  СССР занижены, что вызывало повышенный спрос, а это, в свою очередь, —  нехватку товаров. Предполагалось, что  в результате коррекции товарное предложение, выраженное в новых  рыночных ценах, будет выше старого  примерно в три раза, что обеспечит  экономическое равновесие.

Талоны на водку, нередко заменявшую деньги в условиях, когда последние стремительно обесценивались в ходе гиперинфляции. Талоны на многие товары народного потребления сохранялись  до конца 1993 года 

Однако либерализация  цен не была согласована с монетарной политикой. Вследствие либерализации  цен к середине 1992 года российские предприятия остались практически  без оборотных средств[9]. Начиная  с апреля, Центробанк начал осуществлять масштабную выдачу кредитов сельскому  хозяйству, промышленности, бывшим советским  республикам и эмиссию для  покрытия дефицита бюджета. За этим последовала  инфляция, которая по итогам 1992 года составила 2600 %. 

Либерализация цен  привела к галопирующей инфляции, обесценению заработной платы, доходов  и сбережений населения, росту безработицы, а также к усилению проблемы нерегулярности выплаты заработков[10]. Сочетание  этих факторов с экономическим спадом, выросшего неравенства в доходах  и неравномерного распределения  заработков между регионами привело  к стремительному падению реальных заработков для значительной части  населения и её обнищанию[11]. Доля бедных и очень бедных домашних хозяйств между 1992 и 1995 гг. увеличилась с 33,6 % до 45,9 %[11]. 

Кроме того, гиперинфляция  привела к слишком резкому  падению покупательского спроса, что поначалу только усугубило экономический  спад. В 1998 г. ВВП на душу населения  составлял 61 % от уровня 1991 г.[12] — эффект, который стал неожиданностью для  самих реформаторов, ожидавших от либерализации цен противоположного результата[7], однако который в меньшей степени наблюдался и в других странах, где была проведена «шоковая терапия». 

Объясняя причины  высокой инфляции, реформаторы утверждали, что они не были связаны с собственно либерализацией цен[7][13]. В качестве таких причин они приводили политическое давление, прежде всего со стороны  Верховного Совета, которое вынуждало  проводить эмиссию денег, а также  приток рублей, напечатанных в соседних республиках. 

По мнению ряда экономистов, в условиях практически полной монополизации  производства, либерализация цен  фактически привела к смене органов, которые их устанавливают: вместо государственного комитета этим стали заниматься сами монопольные структуры, следствием чего являлось резкое повышение цен  и одновременное снижение объёмов  производства[14][15]. Таким образом проявился типично монопольный эффект[15]. По мнению сотрудника МичГАУ Б. И. Смагина, государственная система ценообразования была фактически заменена не рыночной, а монопольной, свойством которой является повышенный уровень рентабельности при низком объёме выпуска продукции, что в свою очередь приводит к ускорению инфляции и к сокращению производства[15]. По мнению экономиста Г. А. Явлинского, монополии начали диктовать цены реализации и закупочные цены на сырье, что дало толчок гиперинфляции[14] 

По мнению ряда экономистов, либерализация цен привела к  тому, что рост цен значительно  обогнал рост денежной массы, следствием чего являлось её реальное сжатие.[16][17] Так, за 1992—1997 годы индекс-дефлятор ВВП  и индекс потребительских цен  выросли примерно в 2400 раз, в то же время агрегат денежной массы  М2 увеличился примерно в 280 раз.[16] В результате «реальная» денежная масса сократилась 8 с лишним раз.[16][17] При этом не произошло такого же увеличения скорости оборачиваемости денег, что могло бы компенсировать сжатие.[16] Положение усугублялось тем, что в результате приватизации на денежную массу легла дополнительная нагрузка по обслуживанию акций, облигаций и т. п., которые ранее не являлись объектами сделок.[17][16] Вследствие этих процессов к 2000 году денежная масса стала составлять около 15 % ВВП, при том, что в странах с переходной экономикой она составляла тогда 25-30 % ВВП, а в развитых странах — 60-100 % ВВП.[16] При нехватке денег они стали настолько дорогими, что реальный сектор экономики оказался оголён от финансовых ресурсов.[16] Отсутствие денег в экономике также ускорило развитие других негативных процессов: падения экономического роста, восполнения недостающей денежной массы суррогатами и усиления натурализации обмена (бартерных операций).[16][17] 

По мнению экономиста С. Ю. Глазьева, не сопровождавшаяся созданием  сдерживающих механизмов либерализация  цен, привела «не к созданию механизмов рыночной конкуренции, а к установлению контроля над рынком организованных преступных групп, извлекающих сверхдоходы  путем взвинчивания цен», к тому же допущенные ошибки «спровоцировали  гиперинфляцию издержек, которая  не только дезорганизовала производство, но и привела к обесценению  доходов и сбережений граждан».[18]

[править]

Критика

 В СССР до  конца 80-х годов XX века в  обороте использовались только  монеты номиналом в 1 руб., а  благодаря гиперинфляции в обращении  появились монеты в 100 руб. 

Гиперинфляция обесценила сбережения советского периода. Несмотря на принятые Верховным Советом РСФСР (а впоследствии и Госдумой) законы, согласно которым вклады в Сбербанке должны быть индексированы в соответствии с покупательной способностью рубля[19], Правительство неоднократно отказывалось признать за собой этот внутренний долг, ссылаясь на вероятные пагубные последствия для финансовой стабильности в стране[20]. Критики экономической политики правительства Гайдара, в том числе среди сторонников либеральных реформ, сравнивают этот процесс с конфискацией[21]. 

Предметом острой критики  является то, что реформы были проведены  без широкой общественной дискуссии, в которой бы участвовали сторонники альтернативных подходов. Ещё до либерализации  цен выдвигались аргументы, что  ей должна была предшествовать приватизация, которой, в свою очередь, должны были предшествовать институциональные  реформы: прежде всего, обеспечение  господства права и законодательной  защиты частной собственности. Утверждается, что наличие жизнеспособного  частного сектора (хотя бы малого бизнеса) привело бы к его росту после  либерализации цен, что смягчило бы эффект падения производства («вьетнамский опыт»). Кроме того, денежная приватизация сама по себе способна изъять значительные средства у населения в обмен  на акции крупных предприятий  и тем самым восстановить баланс. Вторым, схожим по сути, предложением для решения проблемы экономического равновесия была продажа других форм госимущества: средств производства, земли, жилищного фонда и т. д. Третьей альтернативой была плавная либерализация, с частичным сохранением плановой экономики («китайский путь»), чтобы не допустить чрезмерного падения покупательского спроса. Сторонники этой точки зрения полагают, что ценообразование на важнейшие группы товаров должно было освобождаться от государственного контроля постепенно, в течение длительного промежутка времени[22]. 

На эту критику  реформаторы отвечали, что они  исходили из конкретных условий России конца 1991 г. Несмотря на то, что формально  государство сохраняло значительный контроль над экономикой и обществом, фактически государственные органы не обладали реальной властью, а политический курс исполнительной власти вызывал  сопротивление со стороны представительной власти — Верховного Совета. В таких  условиях, с точки зрения реформаторов, ни проведение глубокой законодательной  реформы, ни «китайский путь» были невозможны. 

Другим предметом  критики либерализации цен является лежащая в её основе концепция  неолиберализма и неоклассической модели экономики, в особенности, роль цен в передаче информации на рынке