Экономические кризисы причины и последствия

     Вместе  с тем промышленные кризисы продолжали отражаться на динамике процентных ставок, прибыли, издержек производства, заработной плате до середины 70-х годов. 
 
 
 
 
 
 
 
 

2.1 Причины возникновения кризиса 90-х г. г.

     До  этого момента мы в основном рассматривали  ситуацию, когда производство товаров  и услуг и их предложение на рынке значительно обгоняет спрос  населения. Во втором случае наступает  необычный для стран Запада кризис недопроизводства. Именно такой кризис имел место в нашей стране в  конце 80-х – начале 90-х годов. На Западе преобладают циклические  кризисы. У нас же протекает, по всей видимости, нерегулярный кризис (нет  признаков цикличности, за многие последние  десятилетия не было аналогичных  явлений).

     Главная необычность кризиса в России состоит в том, что в индустриально  развитой стране имеет место не перепроизводство товаров и услуг, а их огромная нехватка. Чем это объясняется?

     Первая  причина заключается в том, что  в СССР государство полностью  монополизировало экономику и базировало ее на постоянном дефиците средств  производства для гражданских отраслей хозяйства и предметов потребления.

     Другой  причиной кризиса стала глубокая деформация структуры народного  хозяйства. Мы знаем, что такая деформация – следствие преобладающего роста I и III подразделений, слабого развития II подразделения и сферы услуг.

     Отрицательную роль сыграла ориентация на преимущественно  экстенсивное развитие народного хозяйства. Предпосылки кризиса недопроизводства возникли еще в 70-х годах, когда  экстенсивный путь расширенного воспроизводства  стал исчерпывать свои возможности, что сказалось на снижении темпов увеличения национального дохода. Если среднегодовые темпы прироста национального  дохода в нашей стране в 1966-1970 гг. составили 7,8 %, то в 1971-1975 гг. – 5,7, в 1976-1980 гг. – 4,3, в 1981-1985 гг. – 3,2 и в 1986-1990 гг. – 1,3 процента.

Особенно  значительным было падение производства в топливных и сырьевых отраслях промышленности. Здесь и в ряде других отраслей добывающей и перерабатывающей промышленности сказалась ограниченность природных ресурсов, возрастающие трудности  их добычи, а также тяжелые экологические  последствия нерационального использования  естественных ресурсов. В результате снижение уровня добычи и переработки  исходных средств производства в первом подразделении отразилось на экономическом росте в целом.

     Кризис  недопроизводства во многом обусловлен застойным состоянием сельского  хозяйства, продукция которого служит исходной основой более 2/3 фонда  текущего потребления в составе  национального дохода. В течение 70-80-х годов производство зерна, хлопка-сырца, сахарной свеклы, картофеля и овощей находилось примерно на уровне простого воспроизводства. По оценкам специалистов, неудовлетворенный спрос населения на продукты питания достиг 1/3 объема их производства.

     Третьей причиной кризиса недопроизводства явилась глубоко ошибочная экономическая  политика, которая проводилась во 2 пол.80-х годов и нач.90х.

     Эта политика была направлена на усиление материального стимулирования работников и расширение социальных выплат населению. Она полностью противоречила  реальному состоянию экономики, поскольку производство товаров  для населения быстро падало. В 1986-1990 гг. рост денежной массы в обществе в 6 раз обгонял увеличение ВНП. Это  привело к серьезному нарушению  закона денежного обращения. Пришли в движение своеобразные «ножницы», лезвия которых – производство и  покупательный спрос – все  более удалялись друг от друга. Только в 1990 г., когда объем национального  дохода уменьшился на 4 %, денежные доходы граждан, напротив, возросли на 17 %. В результате налицо было обострение кризиса недопроизводства, который пере-плелся с глубоким структурным кризисом.¹

     Н. Шмелев в своей статье «Кризис  внутри кризиса» пишет, что он убежден, что причины наших бед лежат  отнюдь не в экономике. «Они кроются прежде всего в морали, психологии, общем взгляде на жизнь нашей политической и деловой элиты». Отвечая на вопрос, что же фактически привело нынешнюю Россию на грань катастрофы, он пишет, что все началось с ничем неоправданной и вовсе необязательной конфискации сбережений в 1992 г., подорвавшей раз и навсегда доверие и населения, и предприятий к только что возникшему российскому государству и правительству реформаторов. Конечно все помнят про «денежный навес», полностью разрушивший к концу 1991 г. российский потребительский рынок. Ни при каких обстоятельствах нельзя было допускать такого «шока», который мгновенно превратил большинство российского населения из сторонников в противников реформ, что со всей очевидностью и доказали парламентские выборы 1993 и 1995 гг.

     Но  этого оказалось мало. Все последующие  действия правительства реформаторов лишь углубляли пропасть между народом  и новой властью.

- «ваучерная афера» и фактически бесплатная раздача в ходе приватизации огромной государственной собственности между «своими» -- номенклатурой и несколькими удачливыми выскочками.

- Режим  «экспортных квот», позволявший  нашим «скоробогатеям», используя колоссальную разницу между внутренними и мировыми ценами, в мгновение ока превращаться в долларовых миллионеров да при том еще и оставлять основную часть своей «добычи» за границей; 

- Таможенные  льготы разного рода «ветеранским»,  «спортивным» и «церковным» организациям, особенно на спиртное, табак, многие  ви-ды продовольствия, автомобили;

- «прокрутка»  огромных и фактически бесплатных  бюджетных денег через уполномоченные  банки, дополненная впоследствии  продажей им краткосрочных государственных  облигаций под невиданный в  мире процент.

- Самый  черный, безнаказанный криминал  вроде финансовых «пирамид», подпольного  производства и контрабанды спиртного,  расхищения и продажи военного  имущества, коррупции, рэкета, торговли  нар-котиками и проч.

     Одновременно  вопреки всем и теоретическим, и  практическим резонам проводилась  политика чрезмерного сужения денежной массы, создания искусственного денежного  «голода», лишившее подавляющее большинство  предприятий всяких средств к существованию как текущих, так и инвестиционных. В любой здоровой экономике количество денег в обращении составляет ныне порядка 70-100 % к ВВП, в России – всего 12-15 %. В результате, совершив после 1991 г. полный круг, мы вернулись фактически в столь привычное для нас состояние безденежной, натуральной экономики: только около 30 % экономического кругооборота сегодня обслуживается нормальными деньгами, 70 % - это бартер и разного рода денежные суррогаты. Отсюда и всеобщие неплатежи: бюджет годами не платит предприятиям за выполненные государственные заказы, не выплачивает пенсии, зарплату работникам бюджетной сферы. Предприятия не платят налоги в бюджет, друг другу, банкам, своим работникам, не делают отчислений в Пенсионный фонд и т.д. Образовался «заколдованный круг», и виновник его – бюджет, ибо, как известно, рубль, вовремя не выплаченный из государственной казны, порождает до 6 рублей неплатежей по всей цепи экономических отношений.

Неплатежи государства по своим обязательствам во всем мире считаются либо банкротством, либо преступлением, в нашей стране – «антиинфляционная политика».

     Но  этого мало. В своем «антиинфляционном» рвении наше правительство и Центробанк вместо регулируемой эмиссии решили использовать принцип финансовой «пирамиды», обеспечив по выпускам разного рода краткосрочных государственных  ценных бумаг (займов) фантастический уровень прибыли Центробанку, Сбербанку  и другим участникам этого спекулятивного рынка – от 50 иногда до 200 и более  процентов годовых. Результат – все свободные деньги ушли из реальной экономики на рынок ГКО, ибо кто же будет работать из нормальных 5-10 % годовой прибыли.

     Вместе  с тем очень скоро свою несостоятельность  доказала и близорукая примитивно-фискальная налоговая политика правительства  реформаторов. Она не просто довершила  развал огромной части реальной российской экономики, а вытолкнула более 40 % ее в теневую, т.е. полностью неналоговую  сферу.

     Россия  уникальная страна: у населения сегодня по карманам и под матрацами рассовано, по разным оценкам, порядка 40-60 млрд. долл., а в организованную банковскую систему на валютные вклады оно вложило от силы 2-3 млрд. долл. Причина одна: полное, абсолютное недоверие людей и к государству, и к банкам, хотя некоторые из них в последние годы выплачивали по частным вкладам исключительно высокие проценты.

     Есть  еще одна серьезнейшая, по существу трагическая проблема – продолжающееся бегство отечественного капитала из страны. По разным оценкам, из России за 90-е годы эмигрировало порядка 300-400 млрд. долл., что более чем в 1,5-2 раза превышает нашу задолженность  внешнему миру, а с учетом до сих  пор не выплаченных многих внешних долгов – в 3 раза. Не мир сегодня финансирует нашу страну, а ослабевшая, находящаяся в глубоком кризисе Россия продолжает финансировать мир. Кто виноват в этом хроническом кровоиспускании – долгий разговор, но уж, во всяком случае, не США, не Германия, не МВФ, и даже не Дж. Сорос. Сами мы и виноваты, и прежде всего виновато правительство реформаторов, не сумевшее (а может быть и не хотевшее) поставить действительный заслон перед подобной утечкой как по нелегальным, так и по официальным каналам.

     Еще одна тяжелейшая стратегическая ошибка – запуск в страну доллара и установление с самого начала нереального, неоправданно высокого курса рубля по отношению к нему. Конечно, каждая экономика нуждается в каком-то устойчивом «якоре». Но вместо того, чтобы использовать в этих целях наш же собственный опыт 20-х годов и выпустить параллельную, стабильную и полностью конвертируемую национальную валюту с твердым курсом («червонец»), мы пригласили на эту роль чужую, никак не подконтрольную нам валюту, превратив, таким образом, доллар в истинного хозяина российской экономики.

     В это же время Китай, Индия и  большинство других стран, осуществляющих сегодня массированный прорыв на мировые рынки многие годы специально держат курс своей национальной валюты в 4-5 раз ниже ее действительной покупательной  способности, чтобы только помочь своим  экспортерам.

     Бесспорно во всех печальных событиях был и определенный элемент не-везения: во-первых, общая неустойчивость финансовых рынков развивающихся стран, породившая повальную панику среди портфельных иностранных инвесторов, и во-вторых, крупное падение мировых цен на нефть, разом снизившее общие доходы России от экспорта примерно на 10-15 %. И все-таки объяснить сегодняшнее бедственное положение этим было бы непростительным упрощением.² 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2.2 Возможности выхода.

     Утешает одно: не мы первые, вероятно, не мы последние  в мире, кто оказался в таком  отчаянном положении. Крах, всеобщий паралич, полное прекращение всех внутренних и внешних платежей с непредсказуемыми политическими, социальными, экономическими последствиями, безусловно, возможны, но лишь в том случае, если мы как  страна, как общество, как народ  полностью утратим всякие инстинкты  самосохранения. Но выход все же, по-моему, есть.

     Понятно, что он не может быть безболезненным, что он потребует мобилизации  всех духовных и материальных сил  страны и какого-то минимума национального, национального понимания и согласия. Но он все-таки есть.

     Никакой «хороший» сценарий в перспективе по крайней мере в ближайшие пару лет теперь уже, похоже, ниоткуда не просматривается. Чудес на свете не бывает, и нет сегодня рецепта быстрого оздоровления нашей денежно-финансовой системы и всей нашей экономики. Перед страной, предполагает Н. Шмелев, только 3 выхода, 3 возможных сценария: «плохой», «очень плохой» и «катастрофический».

«Плохой сценарий».

     Источников  восстановления равновесия в бюджете, на денежно-финансовом рынке и в  целом в экономике любой страны, попавшей в сходное положение, немного. Все они известны, и все они  в той или иной мере должны быть сегодня использованы.

     Первый  источник – рост доходов государственного бюджета и сокращение его расходов. Однако в перспективе здесь, конечно, вряд ли можно рассчитывать на какие-то существенные положительные сдвиги. Вместе с тем в принципе резервы заметного роста доходной части бюджета у нас огромны: