Экономические системы общества. Основные направления и критерии развития»

        Японская модель – это модель регулируемого корпоративного капитализма, в которой благоприятные возможности накопления капитала сопрягаются с активной ролью государственного регулирования в сферах программирования экономического развития, структурной, инвестиционной и внешнеэкономической политики и с особым социальным значением корпоративного начала.

         Шведская модель – это социал-демократическая модель, которая отводит государству место верховной социально-экономической силы. Демократически избранной государственной власти делегируются огромные полномочия по регулированию социально-экономической жизни. Однако нельзя не признать, что концептуальные различия между социальной рыночной экономикой и "скандинавским социализмом" на практике стираются [7 c67].

        Таким образом, современные страны взяли курс на построение социально-регулируемой рыночной экономики, что лежит в основе понятия "смешанная система хозяйства".  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. Государственное регулирование рыночной экономики

3.1 Экономические системы: формационный и цивилизационный подходы

    Принципы  формирования всех имеющихся классификаций  экономических систем можно свести к двум основным методологическим позициям или подходам.

    Первый  - формационный подход, в основе которого лежит понимание приоритета сферы материального производства, его определяющего влияния на все стороны жизни.

    Из  этой посылки исходят как прямолинейные  материалисты (например, сторонники концепции смены способов производства), так и последовательные институциалисты (например, сторонники индустриального общества).

    Второй  - цивилизационный подход, в основе которого лежит приоритет всей совокупности природного и культурного наследия и, прежде всего, развитие самого человека.

    Согласно этому подходу, на развитие общества воздействуют многие (и не только материального свойства) факторы, которые в определенной последовательности приобретают приоритетное значение. При такой трактовке принципов формирования экономических систем формационный подход надо воспринимать как частный случай цивилизационного подхода, который можно применять для толкования содержания довольно короткого отрезка человеческой истории (для истории Европы это всего где-то две-три тысячи лет, а для всей мировой истории - с учетом истории Древнего Египта - не более пяти тысяч лет).[11 c35]

    Логику  цивилизационного подхода можно  представить следующим образом.

    Выделяются  три группы факторов, воздействующих на формирование, развитие и смену  экономических систем. 

    Первая  группа - природно-климатические факторы как естественный базис общества (земля, вода, климат, географическое положение и т.п.).

    Вторая  группа - производственно-экономические факторы как материальный базис общества, созданный человеком, и формы его организации (средства производства, технологии, организация производства и труда, формы собственности и т.п.).

    Третья  группа - социально-культурные (или социокультурные) факторы как духовный базис общества (знания, информация, культура, опыт, традиции и т.п.). Эти три группы факторов одновременно и всегда воздействуют на формирование любой экономической системы, но в ходе исторического процесса происходит смена их приоритетов. Последовательность приоритетов факторов, влияющих на формирование и функционирование экономических систем, будет следующей: доиндустриальное (дорыночное, традиционное) общество имеет в основе приоритет природно-климатических факторов; индустриальное (рыночное) общество базируется на приоритете производственно-экономических факторов; постиндустриальное (пострыночное) общество, контуры которого еще только прорисовываются, видимо, должно базироваться на приоритете социально-культурных факторов, т.е. на приоритете человека.[13 c11]

3.2 Необходимость государственного регулирования рыночной экономики

    Рыночная экономика, или капитализм свободного предпринимательства (laissez-faire capitalism), характеризуется частной собственностью на ресурсы и использование системы рынков и цен для координации и управления экономической деятельностью. В такой рыночной системе поведение каждого участника мотивируется его личными интересами; каждая экономическая единица стремится максимизировать свою удовлетворенность или прибыль на основе индивидуального принятия решений в отношении потребления или производства. Рыночная система предоставляет возможность частного владения капиталом, общение с помощью цен и координации экономической деятельности с помощью рынков - мест, где встречаются покупатели и продавцы. Товары и услуги производятся, а ресурсы предлагаются в условиях конкуренции, потому что существует много самостоятельно действующих покупателей и продавцов каждого продукта и ресурса. Результатом их взаимоотношений становится соревнование между многими небольшими и независимыми продавцами и покупателями каждого продукта или услуги. Таким образом, экономическая власть оказывается широко рассредоточенной.[15 c43]

    Защитники чистого капитализма утверждают, что такая экономическая система  благоприятствует эффективному использованию  ресурсов, стабильному производству и занятости, быстрому экономическому росту. Вот почему здесь крайне мала или вовсе отсутствует необходимость в правительственном планировании, контроле и вмешательстве в экономический процесс. В самом деле, само французское выражение laissez-faire (взятое за основу термина) в приблизительном переводе означает "пусть идет, как идет" (“let it be”), т.е. пусть правительство не вмешивается в экономику, поскольку такое вмешательство подрывает эффективность рыночной системы. Роль правительства поэтому ограничивается защитой частной собственности и установлением надлежащей правовой структуры функционирования свободных рынков.

    Особый  интерес в современных российских условиях представляет категория переходная экономика. Говоря в общем виде, переходная экономика - понятие многоплановое.

    С одной стороны, переходная экономика  - процесс перехода от одного способа производства к другому: например, от рабства к феодализму, от феодализма к капитализму, от господства частной собственности к господству общественной собственности (и наоборот).

    С другой стороны, переходная экономика  - процесс глобального перехода от одной экономической системы к другой, более развитой: от доиндустриального общества к индустриальному, от индустриального общества к постиндустриальному.

    Есть  вполне реальная опасность, что Россия, увлекшись тактическими, по существу, рыночными преобразованиями, опоздает сесть в стратегический поезд, устремленный в постиндустриальное общество, в котором впереди будут те, у кого самая развитая наука и самая совершенная система образования, а остальным останется лишь копировать достижения ведущих стран, т.е. оставаться на задворках исторического процесса или перебраться поближе к ним.

    Наконец, о категории смешанная экономика. Ее часто применяют именно в связи  с рассуждениями о постиндустриальном обществе.

    Отметим, что в широком смысле слова  любая экономика - смешанная.

    Прежде  всего, факты истории таковы, что  любое известное нам общество было смешанным. Так, в обществах, в  которых господствовали отношения  рабовладения и феодализма, всегда были вкрапления и мелких самостоятельных крестьян, и мелких ремесленников (цеховые объединения в средневековой Европе и т.п.). В Советском Союзе при общем стратегическом курсе на ликвидацию частнособственнических отношений все годы существовали и частная торговля (так называемый колхозный рынок), и индивидуальные крестьянские хозяйства (хотя и в весьма ограниченном числе), а также кооперативное производство и торговля (например, система потребительской кооперации).

    С другой стороны, теория смены и сосуществования технологических способов производства, утверждает, что общество, экономика всегда были многоукладными. Именно динамика технологических укладов объясняет неизбежность наличия смешанной экономики в любом обществе, в любую историческую эпоху.

    Однако когда говорят о современной смешанной экономике, то речь идет об общих чертах общества будущего, которое еще только кристаллизуется и, возможно, станет господствовать в каком-то недалеком или относительно далеком будущем (если, конечно, человечество доберется до него, а не погубит себя в какой-нибудь глобальной катастрофе).

    При таком понимании категории современная  смешанная экономика, она, по-видимому, должна сочетать три главных принципа, подхода:

    Разнообразие  форм собственности, т.е. в каждой сфере экономики должна соответствовать наиболее эффективная для нее форма собственности - эффективная именно для нее и в данное время;

    сочетание рыночных отношений и общественного (государственного) регулирования экономики;

    приоритет человеческого фактора и социальной политики.

    Таким, в общих чертах, видится будущее  общество смешанной экономики. Но его  достижения, среди прочего, зависит  от того, признаем ли мы эти принципы, понимаем ли их или нет.

    Всякие  крайние концепции обозначают путь в тупик, застой или развал экономики. Таковы, к примеру, лозунговые программы перехода только к рынку, ограничения экономической роли государства, косвенными методами управления и т.п. Подобные концепции столь же тупиковые, как и советские попытки всеобщего огосударствления. И тот, и другой подходы обречены на провал именно в силу примитивности и догматичности.[14 c53] 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

        Россия сегодня имеет монетарную экономику с наемным трудом, правда, с некоторыми ограничениями. Она пока не управляется рыночным соглашением, то есть еще не является рыночной экономикой. При наличии финансового отношения без финансового рынка и плохо установленных и плохо контролируемых прав собственности едва ли можно квалифицировать ее как экономику с капиталистическим началом, даже монополистическим. Напротив, можно отметить, что это экономика с финансовой олигархией, осуществляющая отчасти первичное накопление капитала.

        Следовательно, главная проблема для России - развитие рыночной экономики на базе монетарной экономики с наемным трудом и финансовой олигархией, то есть приведение в действие рыночного соглашения. Тенденция к разбросу цен как раз и свидетельствует об отсутствии единого рынка. Эта трудность установления рыночного соглашения и служит одним из проявлений российской специфики или, в более общем плане, тем, что отделяет постсоветский «первый мир» от «второго мира» - Центральной Европы.

Основные  очаги сопротивления рынку находятся  в России за пределами производственной системы, вдали от давления конечного платежеспособного спроса. Напротив, они близки к власти как к центральной, так и региональной.

Чего  же не хватает России, чтобы перейти  к рынку? Прежде всего - правовой регуляции, которая не выступает в России частью исторического наследства. Право определяет отношения между равными - правила игры, одинаковые для всех и являющиеся предпосылками установления рыночного соглашения. Это именно то, что обычно называют конкуренцией. Напротив, российская вертикальная организация способствует тому, чтобы систематически избегать этого правила.

        Каково возможное будущее российской экономики? Первый путь состоит в следовании традиционной схеме, согласно которой модернизация российского общества осуществляется «сверху», государством или правящей верхушкой. Это как раз путь, выбранный российскими реформаторами, но «завязший» в олигархических интересах и рентоориентированной логике. Условием реализации такого сценария является усиление центральной государственной власти, которое может быть достигнуто только путем эволюции в сторону авторитарности.

        Второй сценарий ведет к формированию слабого государства и победе финансовой олигархии. Это катастрофический сценарий с экономическим застоем и огромной социальной дифференциацией за счет перераспределения ренты, что наблюдалось в Латинской Америке, Азии или даже в Африке. Вполне возможно вмешательство армии для обеспечения социального мира. Способна ли в таком случае финансовая олигархия изменить свое поведение и стать основным субъектом модернизации страны, борясь с установками на получение ренты? Подобное возможно лишь при угрозе наступления политических изменений, опасных для олигархии, которая решит тогда объединить силы реформаторов, чтобы выжить, и революционизировать общество, чтобы предотвратить угрозу.

        Может быть, Россию спасет третий сценарий, к сожалению маловероятный. Это - демократический вариант, требующий прихода к власти новых людей, способных предложить план развития, который найдет отклик у населения. Основным условием является «освобождение» бюджета от финансовой олигархии. Сценарий был бы в данном случае близким к польскому: инициатива мелких предпринимателей постепенно изменила бы соглашения и правила игры, действующие в экономике, которые затем распространяется на крупные приватизированные предприятия, враждебно относящиеся к изменениям. Можно поручиться, что при таком сценарии впервые в своей истории российское общество может модернизироваться «снизу».