Органичная институциональная парадигма. Основания и перспективы

Сущности  человека порождают соответствующие  мотивационные платформы:

1. Дисциплину палки и дисциплину голода, опирающиеся на животную сущность человека и открывающие соответственно пространства прямого принуждения и косвенного понуждения человека к тому или иному образу поведения, пространства административного рабства и наемного полурабства. И дисциплина палки, и дисциплина голода питаются животным эгоизмом человека и порождают отношения вражды и противостояния, соперничества и унижения человека человеком. Именно к ним апеллируют всемерно поддерживаемые доминирующими общественными институциями институты частной собственности и конкуренции по законам джунглей и именно они ответственны за мизерный кпд современного человечества и порождаемые его вопиющей неэффективностью использования человеческого потенциала глобальные и локальные проблемы.
2. Дисциплину лада, природу которой составляет не страх перед наказанием или лишением средств к существованию, а нацеленность на обеспечение всемерного развития своего сообщества как условия собственного бесконечного развития. Эта нацеленность опирается на логику стратегического инвестиционного альтруизма и обеспечивает куда более высокий уровень использования человеческого потенциала в процессе развития человека и общества. Что и обеспечивает неизмеримо более высокий уровень и качество жизни человека и общества в условиях доминирования дисциплины лада и стратегического инвестиционного альтруизма по сравнению с общественными системами, исповедующими животный эгоизм и поклоняющимися авторитету палки и голода.
3. Но наивысший уровень высвобождения бесконечного творческого и созидательного потенциала и человека, и человечества обеспечивает мотивационная платформа дисциплины духа, порождающая отношения вселенского инновационного подвижничества и соответствующие институты. Эти отношения и институты последовательно ориентированы на становление единого человечества, в рамках которого личность впервые в истории получает возможность реализовать все свои потенции, все свои способности и стать реальным фактором оживления, одушевления и одухотворения Вселенной. Что в наибольшей степени способствует выполнению миссии человечества и, соответственно, его бесконечному развитию в пространстве и во времени.

Приведенные выше рассуждения задают достаточно полные и информативные координаты институционального пространства человечества, позволяющие с высокой достоверностью определять траекторию гармониума "института  институтов", а также, в сочетании  с требованиями базового институционального критерия, оценивать реальное качество и эффективность любого института  и реализовывать результативные программы по его оптимизации  или преобразованию. Кроме того, они задают направление непрерывного целеустремленного преобразования всего институционального основания  человечества и, заодно, предлагают собственное  решение дискуссии между сторонниками объективистского и субъективистского подхода к генезису общественных институтов. Ибо очевидно, что появление институтов и их развитие вызвано социогеном человечества и носит, таким образом, объективный характер, в то время как отражение этого

В целом одним  из наиболее очевидных недостатков  существующего институционализма, который органичная общественная теория (общественная О-Теория) определяет как  институционализм механичный, заключается  в том, что он плетется в хвосте события, концентрируя свои усилия на объяснении прошлого, в то время  как его подлинным предназначением  является конструирование будущего. Именно на этом, к слову, и сосредоточил свои усилия и пока не очень впечатляющие возможности институционализм органичный, ибо именно от качества общественных институтов, их способности адаптироваться к условиям прогрессирующей нелинейности общественного развития и обеспечивать в этих условиях максимальный кпд  хозяйственной системы человечества зависит и жизнь, и развитие планетарного сообщества.

Но вернемся к институциональной недостаточности  человечества, ее источникам и средствам  преодоления, предлагаемым институционализмом органичным. Преодоление это имеет, повторимся, критическую значимость, поскольку исключительно общественные институты всех типов, понимаемые в  предельно широком толковании, являются инструментами объединения человечества, а разрозненное и поглощенное  самоуничтожением и уничтожением окружающей среды человечество не имеет ни малейшего  шанса на выживание. Существующий же механичный институционализм не проявил  ни малейшей способности не то что  бы решать - даже ставить проблемы, решение  которых суть его предназначение.

Ключевой  причиной институциональной недостаточности  человечества является решительное  несоответствие объясняющей картины  мира, используемой и навязываемой планетарному сообществу власть и деньги предержащими, реальному положению  вещей, что и понятно: подлинно научный  институциональный анализ продемонстрирует всему человечеству социоонкологический  характер институтов бюрократии и бизнеса  с самыми непредсказуемыми для соответствующих  сообществ последствиями. Наиболее распространенные представления о  человеке и человечестве носят выражено механичный характер, пытаются все  свести к физической основе жизни (так, объяснение человеческого сознания и духа из физиологических процессов  столь же умно, как объяснение вершин литературы и искусства из физических свойств носителей, на которых написаны книги, записаны звуки и нанесены краски), а также апологетизирует  владычество бизнеса и бюрократии. Свою, причем весьма немалую, лепту  в "замыливание" ока человеческого  внесла и экономическая наука  в лице и мэйнстрима, и фрондирующих учений типа институционализма, также  не сумевших выйти за пределы собственной  механичности и ограниченности.

Механичность  и, соответственно, полная дескрипционная и прескрипционная недееспособность мэйнстрима экономической науки  связана с рабочей моделью  человека, которую эта научная  доминанта положила в основание  всей логики своего развития. Ситуация предельно странная, если не сказать  абсурдная: мол, давайте для нашего удобства и красоты математических манипуляций придумаем "человека экономического", которого в природе  не существует, поставим его в несуществующие условия совершенной конкуренции, полной информации и нулевых издержек, познаем его нереальное поведение  и сделаем выводы, которые с  академическим апломбом отнесем  к реальной действительности. Это  выглядит примерно так, как если бы авиастроители взяли кусок металла, придали ему посильные их пониманию  и квалификации свойства, спроектировали и построили сообразно своим  фантазиям самолет, объясняя, мол, все  равно-де из железа, и пригласили полетать... Интересно, много ли нашлось любителей  острых ощущений на такой полет? Вот  и в экономике полученные таким  способом изящного упрощения, вернее, "оскопления" действительности "научные  достижения" способны принести пользу лишь своим создателям и тем общественным институтам, которые они обслуживают, но отнюдь не обществу, не экономике  и не человечеству. Естественно, что  опирающаяся на такие сомнительные основания экономическая наука, освящавшая и продолжающая освящать и разрушение окружающей среды, и  деградацию, оскотинивание реального  человека, проглядела "бревно в своем  глазу", проглядела институты, природой которых и социологи, и правоведы  всерьез занимались уже в позапрошлом  столетии. Шутка сказать: даже такой  институт, как фирма, ключевой субъект  всей рыночной активности, до сих пор  находится на задворках экономической  теории: теорию фирмы загнали в  раздел микроэкономики и выделили ей, судя по точным индикаторам положения дел, вузовским учебникам, жалкие проценты внимания научного истеблишмента.

Перефразируя  Жванецкого, мы можем сказать: экономическая  наука есть, гламурные признаки ее существования мы видим, но с результатами ее активности дело обстоит так же, как и с колбасой в советский  период, то есть практически никак. И даже во взбунтовавшейся отрасли  так называемого старого институционализма, как уже говорилось, не стихают  споры, должна ли институциональная  теория только объяснять природу  институтов или же она должна концентрировать  свои усилия на их преобразовании и  модификации. И это, напомним, в то самое время, когда именно от качества общественных институтов, их способности  обеспечивать максимально эффективное  использование творческих и иных ресурсов человечества, зависит, не побоимся этого слова, судьба и каждого  человека, и всего человечества в  целом.

Органичная  институциональная теория (институциональная  О-Теория), ориентированная на междисциплинарный  институциональный синтез, исходит  из того, что теория должна освещать дорогу практике, а не освящать дорогу практики. Для этого у нее есть и качественная онтология, и выверенная методология, и отработанные на практике методики инновационного глобального  институционального проектирования и  строительства. Ее торжество ознаменует собою не только формование краеугольного  камня общественной О-Теории, но и  формирование гносеологических и соорганизационных  оснований единого человечества, способного справиться с возложенной  на нас миссией и обеспечить перспективу  бесконечного развития человечества.