Бакунин и Кропоткин

Усматривая  в государстве основной источник угнетения масс, всех социальных зол, Бакунин высказывался против всякой государственности; выступал против использования государства рабочим классом, против марксистского учения о диктатуре пролетариата. Отстаивая лозунг «свободной федерации» земледельческих и фабрично-ремесленных ассоциаций, Бакунин и его последователи отвергали участие в политической борьбе в рамках существующих государств, использование избирательной агитации, парламентов. Бакунин возлагал главные надежды на крестьянство, на ремесленные полупролетарские слои города, на люмпен-пролетариат. Причисляя себя в 1860-1870-х годах к материалистам и атеистам, Бакунин в понимании роли и задач философии был близок к позитивизму О. Конта.

Бакунин был убежден, что «наука, самая рациональная и глубокая, не может угадать формы будущей общественной жизни», а потому попытки

10

теоретизирования считал вредными, отвлекающими силы от подготовки бунта, сметающего старый строй, после которого новое общество сложится само собой, в соответствии с идеалами, живущими в народе. Поэтому основные усилия Бакунина и его сторонников были направлены на организацию революционного переворота, а не разработку детальной концепции будущего общества. Личность и слава Бакунина привлекали к нему широкий и разнообразный круг последователей. Особое влияние его идеи оказали на формирование анархизма в Италии, Испании России.

     В 1868-1870 годах активизировались связи  Бакунина с русским революционным  движением. Под его редакцией  в 1868 году в Женеве вышел первый номер  журнала «Народное дело». В 1869 году Бакунин сблизился с С.Г. Нечаевым, принимал участие в его конспиративной деятельности, издавал вместе с ним журнал «Народная расправа». Через Нечаева вождь анархизма рассчитывал распространить на Россию влияние своей тайной анархистской международной организации. Однако после разоблачения Г.А. Лопатиным сущности Нечаева разошелся с последним. [3. Ст 295]

     К 1869-1870 годам относится ряд печатных обращений Бакунина к русской  демократической молодежи. Его книга  «Государственность и анархия» (1873) оказала идейное влияние на народническое  революционное движение. Бакунин  называл русского крестьянина прирожденным социалистом и доказывал существование «русского народного идеала», главные черты которого он видел в общинном землевладении, в самой идее «права на землю», присущей русскому крестьянину. Он внушал молодежи веру в глубокую и неистощимую революционность крестьянских масс.  
 
 

11

Поздний классический анархизм  П.A. Кропоткина.

Петр  Алексеевич Кропоткин (1842-1921) широко известен как ученый, путешественник, видный революционер-народник, крупнейший идеолог  анархизма конца XIX – начала XX вв.[1. ст. 312]

     Кропоткин с полным основанием может быть отнесен  к ученым-энциклопедистам. Как географ  и геолог, изучавший Сибирь, Финляндию  и Швецию, он внес весомый вклад  в разработку теории ледникового  периода. В годы эмиграции Кропоткин участвовал в подготовке монументального 19-томного труда Элизе Реклю по географии планеты, был постоянным автором географических статей о России в трех изданиях Британской энциклопедии (1882-1911 гг.), избирался членом Британской научной ассоциации (1893 г.). С именем Кропоткина связано одно из направлений развития эволюционной теории в биологии после Ч. Дарвина. Эти проблемы рассматриваются им в труде "Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса". Вопросам истории русской литературы посвящена книга Кропоткина "Идеалы и действительность в русской литературе". Широко известен он как историк Великой Французской революции. Большой научный интерес представляет и его двухтомное исследование по истории и теории этики

     Как политический мыслитель Кропоткин занимает видное место в истории политико-правовой мысли конца XIX – начала XX вв. В его политико-правовом учении содержатся прогрессивные и консервативные идеи, черты крайнего анархического радикализма порой переплетаются с либерализмом, ставятся не только узкоклассовые, но и общечеловеческие проблемы. Продолжая традиции анархизма, Кропоткин создал самостоятельную теорию, во многом отличную от учения его ближайшего предшественника – М. А. Бакунина. [1. Ст312]

12

Личный  опыт работы в государственном аппарате, участие в подготовке и проведении буржуазных реформ в Сибири, понимание их ограниченности, знакомство с бюрократической системой царского правительства, подавление царизмом восстаний

[ 1. СT.177]

     Теория  анархизма Кропоткина – связующее  звено классического анархизма XIX в. и постклассического анархизма XX в. Без учения о государстве и праве Кропоткина (как и учений Штирнера, Прудона, -Бакунина) невозможно представить полно сильные и слабые стороны анархизма, его критической и позитивной проблематики.

     Анархизм  Кропоткина имел свои отличительные  особенности. Как ученый Кропоткин  стремился по-своему соединить науку  и анархизм; в его революционной  теории особое место занимают идеи взаимопомощи, творческой созидательной  деятельности масс в мирное время. Кропоткин критически анализировал идеи некоторых теоретиков анархизма. В своем учении он отразил и опыт развития анархизма, и пытался осмыслить новые исторические явления конца XIX – начала XX вв.

     Несмотря  на заметный след учения Кропоткина в  истории мысли, его политические и правовые идеи изучены пока недостаточно.

Как и  Бакунин, Кропоткин рассматривал государство  как учреждение неразрывно связанное  с эксплуатацией. Государство, согласно теории анархизма, не может быть неэксплуататорским, неугнетающим. Государство, по Кропоткину, есть "олицетворение несправедливости, угнетения и монополии".

[1. Ст.184]

     13

     Кропоткин, вслед за Бакуниным, характеризовал государство как отрицание свободы, как "бесконечно длинный ряд преступлений", как "мертвый механизм, подчиненный воле чиновников". В отличие от Бакунина, Кропоткин различал понятия государства и правительства. По Кропоткину, правительство есть понятие, фиксирующее "существование власти над обществом", государство же не сводится лишь к этому. Оно представляет собой особую форму связи мест с этой властью, а также своеобразную форму подключения к власти определенных социальных слоев. Государство подразумевает, писал он, – "сосредоточение управления местною жизнью в одном центре, т. е. территориальную концентрацию, а также сосредоточение многих отправлений общественной жизни в руках немногих. Оно предполагает возникновение совершенно новых отношений между различными членами общества". [5. Ст 264]

     Взгляды Кропоткина на государство отличаются от бакунизма и более глубоким пониманием государства как явления, прорастающего в различные сферы общественной жизни. "Государство представляет нечто целое, – принцип, который проникает в жизнь общества, систему, гораздо более сложную, чем это обыкновенно думают". Кропоткин Признавал, что государство – не просто сумма учреждений, но и система определенных общественных отношений, определенная социально-психологическая атмосфера, сопутствующая этому учреждению и отношениям. Он делал вывод о вредности самой идеи государства, отмечая, что под этим понимается "совокупность учреждений, форм общественной жизни, взаимоотношений между людьми". В контексте анархической теории более широкий взгляд на государство преследовал цель подчеркнуть отрицательную роль государства в обществе, настоятельную необходимость отказа от него.

     14

     Идея  классовости государства в теории Кропоткина, заключая в себе определенный критический потенциал, имела некоторую  теоретическую специфику. Она непосредственно  не связывалась с сущностью государства. Порой Кропоткин, в духе позитивизма, вообще отрицал научное значение категории "сущность". Но это отрицание в его работах было непоследовательным. К сущности государства Кропоткин относил его структурно-функциональную определенность: централизацию власти, насильственное и эксплуататорское назначение государства. Сущность государства, по Кропоткину, – "правительственная централизация", или "пирамидальная организация". Классовость признавалась изменчивой, а поэтому не существенной характеристикой, или, вернее, чертой государства, лишь косвенно связанной с его сущностью. В целом, по сравнению с предшествующими анархическими теориями происхождения государства, Кропоткин делал определенный шаг вперед. Это связано с его стремлением опереться на данные исторической науки своего времени, в частности, работы Л. Г. Моргана, M. M. Ковалевского и др. Кропоткин критикует теорию насилия, завоевания и высказывает оригинальные соображения для объяснения происхождения Древнерусского государства. [5. Ст 265]

     Кропоткин обращал внимание на наличие определенной упорядоченности естественных отношений, существующих между членами сообщества животных. Он отмечал некоторые общие принципы, на которых строится жизнь любой большой группы животных: борьба за поддержание существования целого, подчинение индивидуальных интересов общим интересам, равенство и взаимопомощь и др. Однако, в любом естественном сообществе Кропоткин отрицал наличие явлений, сходных с государством в человеческом обществе. При этом ой анархически интерпретировал различие между обществом и государством. 

     15

Критика классического анархизма

     Критика классического анархизма в общей  форме проявилась уже в период возникновения первых форм нового анархизма. "Я считаю, – писал теоретик "ассоциационного анархизма" П. Д. Турчанинов П. А. Кропоткину в письме 12 декабря 1910 г., – что анархизм в настоящее время находится в утопической стадии своего развития: анархизм не имеет ни исторического обоснования, ни выяснен даже в своей сущности – моя цель поставить анархизм на научную почву". Основоположник "мистического анархизма" Г. И. Чулков отмечал "утопический характер" системы идей М. Штирнера.

     Критикуя  анархизм-индивидуализм Штирнера, анархисты  признавали неразрешенность у немецкого  мыслителя и после него проблемы абсолютно свободной и самобытной личности. Позднее А. Л. и В. Л. Гордины называли индивидуалистический анархизм Штирнера возвратом "к первобытному дообществу". Как возврат "к четверенькам культуры и морали" трактовался ими и анархизм Л.Н. Толстого. Учение Штирнера новые теоретики анархизма рассматривали как исторически конкретную,

оставшуюся  в прошлом теорию, весьма отдаленно  напоминающую позднейшие формы анархизма (как социализм и коммунизм  XX в. напоминают учение Сен-Симона). [5. Ст 256]

     Учение  П. Ж. Прудона не пользовалось большой  популярностью среди анархистов в России в начале XX в. Основные недостатки его учения – настороженное отношение к революции и непоследовательный отказ от частной собственности, по мнению анархистов, были преодолены в учении революционного анархизма М. А Бакунина и П. А. Кропоткина. Учение  

     16

Прудона характеризовалось как "путанное" и "чрезвычайно далекое от учения современного анархизма". Встречаются суждения о Прудоне как лишь предвестнике, а не теоретике анархизма". Весьма критичным, хотя и неоднозначным было отношение новых течений анархизма и к учениям М. А. Бакунина, П. А. Кропоткина. Более критичны были представители неклассического анархизма. Так, Г. Чулков писал, что выдвинутая Бакуниным и Кропоткиным "проблема свободы теперь является для нас в ином свете". Мистический анархизм, по Чулкову, вместо свободы "в социальном плане" выдвигает "синтетический взгляд на свободу". Более ортодоксальные представители анархизма из числа анархо-синдикалистов упрекали радикальных критиков в том, что они уклонились в сторону от доктрины Бакунина и Кропоткина. При этом и более ортодоксальные представители неоклассического анархизма готовы были пересмотреть некоторые положения прежнего анархизма, но в меньшей степени и более осторожно. [5. Ст 257]

     Пожалуй, первым среди анархистов начал систематическую серьезную критику учения Кропоткина А. А. Боровой, опубликовав в 1913 г. в журнале "Голос Минувшего" рецензию на французское издание книги Кропоткина "Современная наука и анархия". Выделив положительные черты работы, он отметил и ряд недостатков. "... Даже разделяя основы социально-политического мировоззрения автора, мы наталкиваемся на ряд недоумений"¹³, – писал Боровой. Он обращал внимание на чисто этический подход Кропоткина к осуждению государства и считал, что это историческое явление следует рассматривать с различных точек зрения, что лучше позволяет увидеть историческую необходимость государства, более глубокие причины его появления.  

     17

     Заключение.

     Проведенное исследование подтверждает высокую  степень актуальности темы и необходимость ее углубленной разработки как затрагивающей целый ряд существенно важных проблем теоретического осмысления государства и права общественным сознанием в раличные исторические периоды. В целом можно сделать вывод о начале нового цикла развития анархического сознания и происходящем в конце 1980-х – начале 1990-х гг. процессе формирования новой системы идей позднего постклассического анархизма. Ранняя стадия развития современного анархизма характеризуется пристальным вниманием к классическому анархизму и стремлением его переосмыслить (особенно учение М.А. Бакунина и отчасти П.А. Кропоткина), односторонним, крайне фрагментарным представлением о постклассическом анархизме первой трети XX в. с тенденцией определенной регенерации идей этого раннего постклассического анархизма, интеграцией в теорию анархизма идей общественных и естественных наук второй половины XX века и формированием ряда новых анархистских течений и концепций. Социологическая мысль в России второй половины прошлого – начала нынешнего столетия была представлена множеством направлений, которые отражали весьма сложный спектр существующих в то время общественно-политических течений одни из которых пропагандировали  М.А Бакунин и П.А. Кропоткин. 
 
 
 

     18

Список  используемой литературы.

1. Ударцев С. Ф. Политическая и правовая теория анархизма в России - М., Форум-М, 1994. 400с.
2. Аскаров Г. Вопросы анархизма-универсализма //Универсал. Политика. Философия. Экономика. М.:Искусство. 1991, № 1/2. 315с.
3. Пирумова Н.М. Социальная доктрина М.А.Бакунина. М.: Наука, 1990. 390с.
4. Кропоткин П.А. Справедливость и нравственность. Пг.; М.: Голос Труда, 1921. 310с
5. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политиздат, 1992. 303с