Драматургическая социология Гофмана

Ещё в 1972 г. в одном из обзоров «New York Times Book Review» Гофман был назван «самым видным из ныне живущих писателей». Эта «литературоведческая» линия интерпретации работ Гофмана была продолжена в  обсуждении его «Отношений на публике» (1971); рецензент из «The Sociological Quarterly» утверждал, что Гофман «просто сочиняет романы, в которых гротеск переводится на уровень китча». Многократно отмечаемый «эзотерический стиль его повествования» привел к росту популярности Гофмана-писателя, но поставил под сомнение научность социальной драматургии.

По сути, подозрения в «несоциологичности» с Гофмана были сняты только к моменту избрания его на пост президента Американской социологической ассоциации в 1981 г. Сам Гофман старательно уклонялся от навешивания на его теорию легко распознаваемых «ярлыков» и относил свои ранние работы поочерёдно к «городской этнографии Эверета Хьюза» и «социальной психологии Джорджа Герберта Мида», старательно избегая при этом определения «символический интеракционизм».

Если роль Гофмана-социолога уже ни у кого не вызывает сомнения, то вопрос о связи его теории с социологической традицией по-прежнему остаётся открытым. Свидетельством тому непрекращающиеся попытки «вписать» концепцию Гофмана  в рамки существующих подходов. Среди многочисленных интерпретаций драматургической теории можно выделить два принципиально различных прочтения: интеракционистское и структуралистское. В первом случае Гофман определяется как «символический интеракционист», ученик Г. Блумера, наследник Дж. Г. Мида и У. Джемса, при этом считается, что основной предмет его исследований – социальное взаимодействие. Во втором говорится о структуралистских интенциях Гофмана. Подчёркивается влияние на него социологизма Э. Дюркгейма и социально-антропологической проблематики, постулируется, что главный предмет его исследований – организация повседневной жизни и её структуры. В каждой из этих перспектив предлагаются свои подходы к периодизации творчества Гофмана и выявлению центральных тем на каждом из этапов.

С одной стороны, теорию Гофмана относят к символическому интеракционизму. Причислить ее к символическому интеракционизму позволяет то, что и здесь центральной теоретической концепцией выступает концепция «я», разделяемое им на официальное «я», что соответствует определённой социальной ситуации и роли, и «я» творческое, которое исполняет или играет свою «роль» в драматургическом действе.

Э. Гофман анализировал ту сторону социальной жизни, которая состоит из ситуативных, кратковременных контактов, другими словами, повседневность. Рассматривая такие контакты (encounters) метафорически, он сравнивал их с театром, где «партии» отдельных участников. Возможно, и выглядят одинаково, но разыгрываются с разной степенью исполнительского мастерства.

Во-первых, считает Гофман, игра в расчете на зрителя, разыгрывание ролей друг перед другом определяет характер коммуникации в современном обществе. Актёры стремятся сыграть свои роли так, чтобы произвести наилучшее впечатление, а затем его сохранить. Например, начальство ждёт от нас добросовестной работы, и во время визитов начальства мы старательно создаём впечатление усиленной работы. Этот процесс «создания впечатления» является центральным аргументом драматургического подхода.

Но с другой стороны в его теории есть расхождения с символическим интеракционизмом. С момента выхода в свет первой книги Гофмана «Представление себя другим в повседневной жизни» (1956) за ним закрепилась репутация символического интеракциониста. В теоретических построениях социально-драматургического подхода раннего Гофмана действительно прослеживаются интенции, сходные с базовыми представлениями концепции Г. Блумера. Речь идёт о «молчаливом принятии» им трех постулатов символического интеракционизма:

   1) социальное действие само  по себе не имеет смысла. Оно  основано на значениях, которые  ему приписываются;

   2) смысл действия является  производным от социальной интеракции;

   3) действие непрерывно преобразуется  в ходе социальной интеракции;

Из теории символического интеракционизма Блумера Гофманом заимствуется, например, идея «общества» как совокупности «выполнений» (performances) и «интеракции» как основания дома общественной организации. Хотя трактовка общественного взаимодействия у Гофмана теснее в ранешних его работах существенно различается от трактовки Блумера. Интеракция в общественной драматургии – данное не столько поток «условно опосредованной коммуникации», какое количество взаимодействие маленького количества жителей нашей планеты в жизненных обстоятельствах соприсутствия. «Драматургическая возможность – сообщает Гофман, - дает описание способов управления эмоциями, произведенных в этом общественном образовании, главных заморочек управления эмоциями в нем, критериев идентификации отдельных исправных команд, работающих около такового образования и отношений меж ими». Упор переносится с условного опосредования общения на обоюдное восприятие жителей нашей планеты, окружающих в неком закрытом месте – соц образовании. Под замкнутостью Гофман разумеет «присутствие барьеров, мешающих постороннему восприятию», собственно разрешает ему заявлять о способностях изыскания соц образований как «перекрытых систем». Значит,  в центре внимания социальной драматургии как оказалось не символическое опосредование, а конкретная «доступность взору».

Драматургическую интерпретацию взаимодействия подверг критике Блумер в своем обзоре книги Гофмана «Отношения на публике». По его мнению, Гофман игнорирует специфику межличностной коммуникации, различие между «отношением к предмету» и «отношением к другому» стирается, интеракционистский анализ превращается в «акционистский», взаимодействующие представлены скорее зрителями и исполнителями, чем партнерами. В последующих исследованиях Гофман ещё дальше отходит от блумеровской перспективы рассмотрения интеракции.  

  Зрелый Гофман не разделяет  не только всех теоретических  аксиом интеракционистской традиции, но и ее методологических оснований. Попытки интерпретации теории Гофмана в русле «структурной социологии» наметились позже, в 1970-х годах. До этого он остаётся в тени Блумера, влияние которого акцентируется сторонниками интеракционистского прочтения социальной драматургии. Однако Блумер (действительно бывший некоторое время преподавателем Гофмана, а затем, после своего отъезда из Чикаго, пригласивший его работать в Беркли) вряд ли может считаться научным наставником Гофмана. «Я, по большому счёту, Блумера не воспринял, - отметил Гофман в интервью, - Хьюз оказал гораздо большее влияние. Тем не менее , я нашел работы Блумера близкими мне по духу… Кроме того, я был его коллегой в течение десятилетия, так что какое-то влияние он оказал, но в целом моя социология гораздо более традиционна… Основное влияние на меня оказал Ллойд Уорнер и А. Р. Рэдклиф-Браун, Дюркгейм и Хьюз. Может быть, Макс Вебер… Так что, если все же нужно выбрать ярлык, «хьюзовская социология» была бы более подходящим определением, чем символический интеракционизм». Непосредственно учителями Гофмана являются только Эверет Хьюз и Уильям Ллойд Уорнер, влиянию которого можно приписать увлеченность молодого Гофмана социальной антропологией и выбор им в дальнейшем предмета исследования для докторской диссертации – «коммуникативное поведение» жителей острова Диксон. ( По аналогии со знаменитым уорнеровским исследованием «символического обмена» жителей Янки-Сити).

Понятия, пришедшие из драматургической социологии:

   * Разведение социальной  роли и ее исполнения

   * Формы самопрезентации (формы  «подачи себя»)

   * Язык тела, жестов, внешнего  вида как символической основы  межличностной коммуникации

   * Представление «на сцене»  и «за кулисами»

   * Рамки, или перспективы  анализа

 

 

 

 

ГЛАВА 2. МЕСТО ДРАМАТУРГИЧЕСКОЙ СОЦИОЛОГИИ В ИСТОРИИ СОЦИОЛОГИИ

 

§2.1. Методологические принципы теории

Следя простые проявления публичной жизни, целью Гофмана было по способности величайшее приближение к «публичной природе» и ее более четкая фиксация. В нескольких книжках он методично обрисовывал образ сообщества, который, не взирая на данное, делал у читателя в дословном толке зрительный образ. То, собственно обрисовывал Гофман, особенным образом было прямым творением воображения. Он главен для зрительной социологии поскольку многое понятия, введённые Гофманом, удаётся перевести в образ, смотреть и отмечать при помощи фотки. Следовательно, они играют роль понятий, увеличивающих чувствительность и обращающих внимание как снимающего публичный мир, но и интерпретатора наличествующих фоток. В переносном толке Гофман дает «микроскоп человечьих аспектов». Данный способ микроанализа не совсем смешивается с научными. Он обширно использует интуицией и метафорой, черпает из ежедневного навыка, обиходных исследований, анекдотов, газетных и литературных слов, рекламы.

Предметом собственной социологии Гофман устроил «порядок взаимодействия» - все то, что происходит в сообществе, как скоро люди вступают в конкретные обоюдные контакты. Данное не исчерпывает всех качеств публичной жизни, хотя довольно весомо, дабы быть отдельной областью познания социологии. «Прецедентом нашей человеческой природы будет то, собственно ежедневная жизнь основной массы проходит в конкретной близости иных. Собственно бы мы не делали, наши деяния станут, по всей видимости, социально обусловленными». В обычнейших публичных обстановках присутствует ключ к пониманию и поболее трудоемких сторон сообщества. «Изыскатель имеет возможность толковать социальную обстановку как природный удачный бдительный пункт, из которого он глядит на всю социальную жизнь». Интеракции – то самое, что происходит постоянно в «публичных обстановках, следовательно, в таковых жизненных обстоятельствах, в каких 2 или же наиболее персоны физически взаимодействуют». Интеракции обхватывают широкий диапазон обоюдно направленной активности – от мимолетного размена взорами до беседы или же обсуждения вопроса.

Интеракция имеет 2 актуальных качества, которые делают ее необыкновенно конструктивным предметом социологического анализа. Во-1-х, данное повсеместное действо, встречаемое повсюду, в многих направлениях или же контекстах социальной жизни. «Верховодила перемещения пешеходов имеют все шансы идиентично превосходно изучаться и в узких кухнях и на переполненных улицах, законы прерывания разговора – на обеде и в зале суда, интимные обращения – в супермаркете и в спальной комнате». Так же, интеракция – всепригодное действо, которое в личных главных чертах случается в любом коллективе самостоятельно от времени и места. «Подслоем культурных отличий люди повсюду схожи. Любое сообщество, когда оно пытается быть сообществом, обязано мобилизовать личных членов на судьбе в саморегулирующихся встречах».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

§2.2. Возможности применения теории в прикладной социологии

 

Драматургическую теорию Гофмана возможно применить при исследовании общественных действий, происходящих в сообществе. Его работа «Представление себя иным в ежедневной жизни» исчерпывает исследовательский энтузиазм к драматургическому нраву общественных презентаций. Соц драматургия оценивает общественную действительность как «постоянно создаваемый продукт ежедневных взаимодействий, смысловых интерпретаций и переинтерпретаций». Он высказывал мнение, что не присутствует единообразной организации социума.  Видов общественных изменений возможно столько, какое количество в коммуникационном обороте вертится удобств и ценностей, способных приумножаться в ходе взаимообогащающего размена меж людьми и делаться свежими точками общественной крисстализации. Основой сообщества по Гофману считается физическое взаимодействие жителей нашей планеты в виде текстуры нижнего значения, из коей растут все иные. Сообщество надо учить «натуралистически», в манере натуральных наук и под углом зрения вечности.

Социология обязана не совсем только именно следить действа, да и обрисовывать их с какой-либо дистанции. Как раз так Гофман исследовал общественную действительность, заглядывая «за кулисы нормальности». Прецеденты и ценности, которые исследует социолог, обязаны разъясняться и описываться в масштабах процесса общественного взаимодействия. 

Артист в процессе «представления» показывает личностную интерпретацию объективированных причем даже интернализированных моделей взаимодействия. Именно тем проблематизируется коммуникация меж акторами. Изменяется статус творца. Как самостоятельный соучастник коммуникационных взаимоотношений он покупает автономность и право на личностную интерпретацию ситуации, собственной роли и, в конце концов, как оказалось тем, кто выстраивает модель поведения.

Немалая часть человечьих взаимодействий несет условный нрав, потому что «большая часть реакций индивидов  на других опосредовано фазой интерпретации, рефлексии и саморефлексии, на коей выясняется значение предмета взаимодействия для любого из его соучастников. Гофман применял данные основы для микроанализа отличительной действительности, образующейся лишь в соц обстановках, соучастники которых физически взаимодействуют приятель с ином и именно обращают внимание на деяния иных. Эту действительность он нарек «порядком взаимодействия»: взаимодействие личиком к личику.

Сам Гофман разговаривал о «общественной драматургии», собственно данное изыскание ежедневных способов укрепления эмоции у жителей нашей планеты. Тут человек исследуется включенным в общественную категорию и в ходе демонстрации себя перед иными людьми. Каким образом люди преподносят и улавливают себя в общественных обстановках, как координируют собственные воздействия. Человек входит в всевозможные категории, а значит, он имеет столько-же различных соц Я, какое количество присутствует групп, состоящих из лиц, чьим воззрение он дорожит. В любой из данных групп человек сможет демонстрировать различные стороны собственной персоны. Следовательно можнож заявить, собственно взаимодействие случается не столько меж индивидумами, какое количество меж изображаемыми ними персонажами.

Драматургический расклад обязан располагать собственной личной ситуационной системой понятий, ибо люди входят люди входят в текущую общественную обстановку с некоторым жизненным навыком общения и обилием культурных посылов, скорее всего делимых всеми. Входя в неизвестную обстановку с наибольшим численностью соучастников, человек обыкновенно совершенствоваться наилучшим образом взять в толк ее нрав, дабы отвечать ожиданиям находящихся там. Хотя в случае если инфы о подлинных ощущениях относительно к нему, про их прошедшем общественном опыте мало, приходится воспользоваться случайными репликами, пословицами и отмазками, статусными знаками, материальными символами общественного положения.