Интеллигенция и культура России

5.4. Взаимоотношения  интеллигенции и  власти

Интеллигенция и власть. Со времен грибоедовского Чацкого интеллигенция испытывается формулой, действующей по сегодняшний день: "Служить бы рад, прислуживаться тошно". Она всегда понимала, что решение проблем, которые ставит в своей общественной деятельности, творчестве, выходит на власть, политику, политиков. И ее отношение к власти было и остается весьма неоднозначным. Порой она не принимает власти, ненавидит, отталкивается от нее, с другой стороны, между ними симбиоз; интеллигенция питает ее, сотрудничает с ней. Происходит совмещение несовместимого. И все же в большей степени ее характеризует отчаянная оппозиционность к власти. Вспомним, как еще дворянская интеллигенция, которой, казалось бы, не на что было жаловаться и было что терять, пошла по пути борьбы с самодержавием. 
     Подлинный интеллигент тот, кто, отстаивая свое право не идти на конфликт с совестью ни при каких обстоятельствах, следует пушкинской заповеди: 
     "Для власти, для ливреи не гнуть ни помыслов, ни совести, ни шеи". 
     М. Горький в "Несвоевременных мыслях..." указывал: "В чьих бы руках ни была власть, за мной остается мое человеческое право отнестись к ней критически". 
     Такое отношение интеллигенции к власти во многом обусловлено ее страстным, негодующим протестом против зла, деспотии, несчастий и страданий народа, экзальтированным чувством человечности, извечным стремлением к свободе, к независимым суждениям, к инакомыслию, которые коренятся в самой природе интеллигенции и плохо согласуются с авторитарными формами правления. 
      Конечно, свобода, инакомыслие, самостоятельность суждений и действий интеллигенции не абсолютны, не на анархический манер - это не "вседозволенность" своих желаний и намерений. Рамки творческой свободы интеллигента ограничены нормами и ценностями общества, в котором он живет и творит. 
     Власть и интеллигенция. Власть очень часто с подозрением и недоброжелательностью относилась к интеллигенции, к инакомыслию, поскольку ей всегда дорого достигнутое, ее идеал - порядок, равновесие, покой. Критику со стороны интеллигенции власть воспринимает неоднозначно. Это определяется сущностью власти и степенью остроты критики. Авторитарная, тоталитарная, бюрократическая власть не приемлет любую критику. Она стремится уничтожить критиков: Екатерина II ссылает Радищева в Сибирь, Николай I приказывает повесить руководителей декабрьского восстания, Гитлер и Сталин, уничтожая интеллигенцию, сжигают ее творения - книги. 
     Проблемы интеллигенции у всех на устах, и в то же время они заслуживают более вдумчивого отношения, так как подход к ним несколько облегченный и поверхностный. Культура и интеллигенция органично взаимосвязаны, они не могут существовать друг без друга. Не требует специальных объяснений мысль, что оценивать культурную политику можно только с учетом отношения власти к интеллигенции. Глубоко опасна культурная политика, направленная на конфронтацию с интеллигенцией, политика, поддерживающая методы физических и моральных репрессий по отношению к ней. Нельзя держать интеллигенцию на коротком поводке. Жизнь показала, что это чревато большой опасностью. Без интеллигенции построить демократическое общество не удастся. Только она способна, генерируя прогрессивные идеи, провести общество через духовное и моральное очищение, обогатить его общественное сознание. 
     Проблема отношений интеллигенции и власти в современном мире. Интеллигент несет величайшую ответственность за судьбу своего Отечества, человека, за то, какие мысли и чувства внушает, какие нравы поддерживает, укореняет. Он, конечно же, ограничен в своей свободе, но сама ограниченность должна быть результатом его свободного выбора. В этом драматизм проблемы взаимоотношений интеллигенции и власти. 
     Интеллигент всегда политизирован. Сегодня интеллигенция как никогда ранее проявляет заинтересованное, требовательно-критическое отношение к политике, освобождается от страха перед властью. 
     Власть призвана создать условия и гарантировать возможность независимого существования и волеизъявления интеллигенции. Ведь прогресс современного, цивилизованного общества просто невозможен без полета мысли, консолидации творческих сил общества, с которыми ей, власти, не обязательно конфликтовать даже тогда, когда она с чем-то не согласна. Умная власть стремится найти себя в интеллектуальном процессе, объединяясь с его участниками на почве культуры, деятельности общественного разума, а не голого властвования, отношений господства и подчинения. Прислушиваясь к художнику или философу и ученому-обществоведу, власть получает возможность увидеть мир во всей его пестроте, многообразии, перспективе развития. 
     Власть, настаивающая на своем и обладающая материальной силой, чтобы навязать свою линию всему обществу, часто глуха к голосу интеллигенции, жизни, практики. Интеллигенция России не раз убеждалась на собственном опыте, к каким плачевным результатам приводит безгласие или восторженно-крикливое согласие, иллюзорное единство власти и интеллигенции. 
     В переломные этапы развития истории интеллигенция не имеет права быть только посторонним наблюдателем действий властных структур. Она должна стать критиком не столько словом, сколько делом, привнося в политику гуманистический потенциал, необходимый для освобождения от возможной диктатуры.

5.5. Интеллигенция и  народ

Народолюбие как черта интеллигенции. Отличительной чертой российской интеллигенции всегда являлось народолюбие, иногда доходящее до народопоклонства. Она всегда думала и думает о народе, способна на самоотречение во имя истины и воплощения поставленных целей. Сословие дворян, разночинцев "сжигало" себя ради идей всеобщего равенства, ради отмены крепостного права, ради свободы, социальной справедливости. 
     Обостренная любовь интеллигенции к народу во многом определяется истоками ее происхождения. "Эхом русского народа" называл себя Пушкин. Из недр народа вышел всеобъемлющий ум Ломоносова, известные писатели, художники, композиторы. Народный источник позволяет интеллигенции тонко понимать тайну человеческого бытия, драму человеческого существования, которая, по словам Ф. Достоевского, "состоит не в том, чтобы только жить, а в том, для чего жить". По-прежнему высоким остается уровень интеллигенции, вышедшей из народа в наше время. 
     Вместе с тем, немалая часть интеллигенции выражает крайний пессимизм, неверие в духовные силы русского народа, дает уничижительную оценку русскому человеку. И это приводит к противоречиям во взаимоотношениях интеллигенции и народа. 
     Интеллигенция и народ: проблемы взаимоотношений. Взаимоотношения интеллигенции и народа никогда не были однозначными, ясными, прямолинейными. Русскому крестьянину власть царя порой была ближе и понятнее, чем призывы интеллигенции. Например, напрасно обольщала себя интеллигенция 60-х гг. XIX в., что ей удастся слиться с народом, что их идеалы совпадают. Ее "хождение в народ" провалилось, ее не поняли. А когда народовольцы убили Александра II, полагая именно в этом исполнение "народной воли", крестьянство однозначно осудило и отвернулось от них. 
     Взаимоотношения интеллигенции и народа оставались важнейшей проблемой общественно-культурной жизни на рубеже XIX - XX вв. Многие из деятелей культуры осознавали и глубоко переживали тот факт, что в жизни происходило расхождение, непонимание этих двух сил русского общества. Вопрос об отношениях интеллигенции и народа был "самым больным, самым лихорадочным" для А. Блока. "Стоит передо мною моя тема, тема о России (вопрос об интеллигенции и народе в частности). Этой теме я сознательно и бесповоротно посвящаю жизнь ... Несмотря на все мои уклонения, падения, сомнения, покаяния, - я иду", - писал он в письме к К.С. Станиславскому в 1908 г. В представлении Блока интеллигенция и народ всегда противостоят друг другу. Если интеллигенция выступала носителем культуры, то народ был выразителем стихийной, природной силы, в которой поэт видел положительное начало. 
     В этом же году А. Блок выступил в Религиозно-философском обществе с докладом "Народ и интеллигенция", в котором говорил о необходимости поиска путей связи интеллигенции с народом. В.Г. Короленко, участвуя в обсуждении этого доклада, также признал существование разрыва между народом и интеллигенцией, но вместе с тем утверждал, что народ все дальше уходит от трех китов - православия, самодержавия, народности. 
     Исторический опыт показывает, что у народа России всегда был духовный наставник, к нему тянулись, ему верили. Он просвещал, вдохновлял, вселял веру, надежду, любовь, говорил о таких нравственных чертах, как честность, добросовестность, правдолюбие, любовь к Родине. Он выстраивал идеи социального благосостояния, единения, спасения державы, определял цель которую нужно достичь. Российский писатель, поэт, летописец, художник всегда помнил, что он обречен на общественную исповедь. И как исповедь перед народом и для народа он расценивал свое творение, сделанное, содеянное. Вместе с тем, этот исторический опыт подсказывает, что интеллигенции необходимо быть осторожной в надеждах на народ, быть мудрее, честнее перед ним, не подделываться под него. В этом залог честных, гармоничных отношений между интеллигенцией и народом, которые отвечают интересам прогрессивного развития российского общества, интересам дальнейшей интеграции отечественной культуры в культуру мировую.

5.6. Интеллигенция и  революция

Интеллигенция и первая русская  революция 1905-1907 гг. В социально-политической области начало XX в. было ознаменовано острой политической борьбой и нарастанием социальной напряженности. Социальные и культурные противоречия, которые накапливались в России, раскалывали общество на "верхи" и "низы", имущих и неимущих. Раскол происходил и в рядах интеллигенции. В основе этого раскола - отношение к формам и методам борьбы за справедливое переустройство общества. Одна часть интеллигенции придерживалась либеральных взглядов на эту проблему, видя выход в постепенном реформировании общества, другая склонялась к революционному переустройству страны, не отвергая крайних форм борьбы, таких как насилие. 
     Посредническая прослойка русской культуры, воплощавшая ее либерально-прогрессивную ориентацию, оказалась слишком слабой, чтобы создать общественную систему взаимодействия и взаимопонимания между всеми слоями общества. Радикальная критика клеймила эту часть интеллигенции, резко осуждала позицию умеренности и постепенности в пользу радикальных преобразований. 
     Оппозиционность радикальной интеллигенции по отношению к самодержавию резко усиливала ее социальный критицизм, пренебрежение к автономным формам духовности и отрицательное отношение к религии. Усиление такого критицизма и прагматизма, отказ от устойчивых нравственных ориентаций способствовали допущению, а затем и утверждению желательности насилия и террора как наиболее эффективного средства радикального переустройства общества. В поисках той социальной опоры, которая поддержит политику социальных преобразований, радикальная интеллигенция обращалась первоначально к крестьянству (народничество), затем к люмпен-пролетариату, накапливавшемуся в России в процессах модернизации, и наконец, к зарождающемуся рабочему классу. 
     Весь русский народ втянулся в борьбу против самодержавия, кульминационным пунктом которой явилась революция 1905 - 1907 гг. Массовые народные выступления, революция не могли не сказаться на умонастроениях представителей русской культуры, русской интеллигенции. Последовавший после поражения революции период политической реакции ознаменовал отход большей части русской интеллигенции от революционных идей. Разочарование итогами революции склонило общественность к поискам идеалов в религиозно-философской сфере. 
      Изменение умонастроений значительной части русской интеллигенции, повернувшейся к духовной сфере и отошедшей от революционной борьбы, нашло свое выражение на страницах сборников "Проблемы идеализма" (1902) и "Вехи" (1909). 
     Первый сборник появился в самый разгар начинавшейся революции. И если в ХIХ в. борьба за политическую свободу и социальную справедливость велась в основном с позицией материализма, позитивизма, нигилизма и марксизма, то авторы сборника, поддерживавшие освободительное движение, выступали с позиций этического идеализма. 
     В 1909 г. появился сборник "Вехи. Статьи о русской интеллигенции". Авторами его были широко известные публицисты, религиозные философы, литературоведы, принадлежавшие к партии кадетов или близкие к ним по своим взглядам. Сборник "Вехи" осуждал недостатки русской интеллигенции, мешавшие нормальному развитию общества. В сборнике были помещены статьи Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, историка русской литературы М.О.Гершензона, публициста А.С. Изгоева, профессора политической экономии Б.А. Кистяковского, П.Б. Струве, С.Л. Франка. (См. дополнительный иллюстративный материал.) 
     Главным в этом сборнике был вопрос о роли русской интеллигенции в революции, отношении либералов к наследию революционных демократов. Авторы видели характерные черты мировоззрения интеллигенции в ее "противогосударственности" и "безрелигиозности". В этом они усматривали причину безрезультатности действий интеллигенции. Поэтому авторы призывали интеллигенцию "пересмотреть свое мировоззрение", "через покаяние" обрести "новое сознание". 
     Среди недостатков интеллигенции авторы сборника отмечали идолопоклонство по отношению к народу, одностороннюю ориентацию на социализм, атеистический максимализм, подмену "религии идеальных ценностей религией земных нужд" (С.Л. Франк). Такая религия, по мнению Франка, порождает лишь разрушение и ненависть, а не дух творчества. 
     "Вехи" имели огромный общественный резонанс. Только в 1909 г. сборник выдержал четыре издания. В печати появилось более 200 статей, рецензий, откликов на него. Было издано несколько сборников, направленных против идей, высказанных авторами сборника. На заседаниях научных, религиозных обществ состоялись десятки публичных диспутов, посвященных обсуждению этих проблем. Резко критически отозвался о "Вехах" В.И. Ленин. Большевики, анализируя послереволюционные настроения интеллигенции, отмечали "переоценку ценностей", более определенную идейно-политическую дифференциацию интеллигенции. 
     Усиление и углубление идейно-культурного размежевания интеллигенции, особенно проявившегося после подавления революции 1905-1907 гг., нашло отражение в известном высказывании В.И. Ленина о "двух культурах" в национальной культуре (1913 г.). Его следует понимать, прежде всего, как наличие в обществе двух антагонистических идеологий, в которых выражалась глубина социальных противоречий, классового противостояния, присущих данной эпохе. 
     Таким образом, в первое десятилетие ХХ в. в общественно-культурной среде впервые широко обсуждался вопрос о правомерности деятельности интеллигенции в годы революции, ее идейного кредо, разворачивались споры о роли и судьбах русской интеллигенции, происходил процесс ее идейно-политического размежевания. 
     Интеллигенция и буржуазно-демократическая революция. Свержение монархии в феврале 1917 г. вызвало громадный духовный подъем, сплотивший общество. Большинство интеллигенции с воодушевлением встретило начало революции, которая, по их мнению, должна смести все прогнившее и омертвевшее в жизни, в искусстве и открыть путь созидательной работе. Вдохновленная идеей служения народу, интеллигенция готова была трудиться для его просвещения и блага. 
     В те дни, когда рушилась монархия и формировались новые органы политической власти, выдающиеся представители российской интеллигенции, среди которых были художники А. Бенуа, И. Билибин, М. Добужинский, К. Петров-Водкин, Н. Рерих, архитекторы Н. Лансере, И. Фомин, артисты А. Ершов, Ф. Шаляпин, собрались на квартире М. Горького. Обсуждался вопрос о создании министерства искусства, которое взяло бы на себя функции царского министерства двора по охране культурных ценностей. Они считали, что должны сделать все от них зависящее, чтобы спасти достояние народа и помочь народу войти во владение тем, что ему принадлежало по праву. Была избрана комиссия по делам искусств во главе с Горьким, вскоре подобная комиссия была создана и в Москве под руководством И. Грабаря. 
     Демократические реформы Временного правительства (отмена сословий, религиозных и национальных ограничений, провозглашение гражданских свобод, отделение церкви от государства) открывали дорогу к демократизации культурной жизни. Пробуждение масс к активной творческой жизни отразилось в широком движении художественной самодеятельности: на фабриках и заводах создавались театральные студии, изостудии, литературные кружки, музыкальные студии. В сентябре 1917 г. был создан центр, координирующий творческие организации пролетариата - Пролеткульт (см. Терминологический словарь). 
     Однако Временному правительству не удалось вывести страну из кризиса. Революционные иллюзии большей части интеллигенции развеялись в течение 1917 г. Нарастало разочарование во Временном правительстве, не оправдавшем возлагавшихся на него интеллигенцией надежд. Однако дальнейшее развитие революции, приведшее к власти большевиков, вызывало еще более негативное отношение части интеллигенции. Октябрьская революция в Петрограде и последовавший разгон Учредительного собрания были восприняты ею как узурпация власти. И вновь интеллигенция была в очередной раз расколота. 
     Октябрьская революция и интеллигенция. Трудно, противоречиво и болезненно принимала основная часть российской интеллигенции Октябрьскую революцию. Некоторые из них встретили ее отрицательно, рассматривали как разрушительную силу, несущую гибель России и ее культуре, другие - всесторонне поддерживали.

• В исторической литературе принято выделять три группы в составе российской интеллигенции в зависимости от отношения к советской власти:
• полностью поддержавшие Октябрьскую революцию;
• колеблющиеся;
• не принявшие революцию.

Пользуясь этой схемой, необходимо иметь в виду, что она подвижна и условна. Политические настроения интеллигенции зависели как от политической ситуации, так  и от обстоятельств частной жизни, которые в те бурные месяцы и годы менялись чрезвычайно быстро. Интеллигенция  никогда не была однородна, ее представители  входили во все политические партии, принадлежали к разным идейным течениям. Октябрьская революция и гражданская  война углубили идейно-политические разногласия интеллигенции. 
     Ряд представителей интеллигенции приветствовали установление советской власти, некоторые принимали непосредственное участие в революционных событиях. Сюда можно отнести тех, кто еще до революции связал свою судьбу с революционным движением и большевистской партией. Само появление большевизма как идейного течения было связано с исканиями леворадикальной части российской интеллигенции. К концу 1917 г. в большевистской партии насчитывалось около 10% интеллигентов. Помимо профессиональных революционеров по разным причинам советскую власть поддержали К. Тимирязев, В. Маяковский, А. Блок, В. Брюсов, Е. Вахтангов, В. Мейерхольд, А. Таиров. 
     Часть интеллигенции открыто осудила Октябрьскую революцию. На собраниях Московского университета, ученых Петрограда, Дома литераторов, Дома искусств и других многочисленных организаций интеллигенции принимались коллективные постановления против узурпации власти большевиками. Даже те представители интеллигенции, которые были известны своими демократическими взглядами, такие как В. Короленко, М. Горький, И. Бунин, увидев воочию "беспощадный русский бунт", не приняли новую власть. 
     Соотношение политических группировок интеллигенции не было постоянным. Многие интеллигенты, враждебно принявшие Октябрьскую революцию, уже весной 1918 г. соглашались на профессиональное сотрудничество с советской властью. 
     Но наиболее многочисленной оказалась группа интеллигенции, занявшая позицию невмешательства в политику. Это объяснялось следующими обстоятельствами. С одной стороны, большая часть интеллигенции в прошлом не поддерживала политику самодержавия, стремилась к изменению существующего строя, активно участвуя в революционном движении. С другой стороны, она испытывала страх перед революционным народом и не могла понять сущности Советской власти, начавшихся социалистических преобразований. Жизнь заставляла их сотрудничать с властью, и это часто определяло их дальнейшую судьбу - превращение в лояльного к власти советского служащего или путь в эмиграцию. 
     Отказ большой части интеллигенции от профессионального сотрудничества с советской властью, особенно в первые месяцы ее существования, привел к тяжелым последствиям для многих отраслей культуры. Забастовали государственные чиновники Министерства народного образования, и комиссия Луначарского, созданная первым советским правительством для руководства культурой, повисла в воздухе. Система государственного руководства культурой была разрушена, и новые органы формировались практически на пустом месте. Была разрушена старая система финансирования отраслей культуры. Нарастание экономического кризиса в условиях войны и революции неизбежно сказывалось на бюджетных средствах, выделяемых на культурные нужды. Экономическая экспроприация, начатая новым правительством, подорвала меценатство. Финансирование культуры сокращалось. 
     Практически приостановились научные исследования, с большими перебоями работали университеты и школы, боролись за выживание музеи, библиотеки, театры. Разрушалось нечто более важное, чем отдельные учреждения культуры. "Прежней культурной среды уже нет - она погибла, - писал в 1919 г. К. Чуковский, - и нужно столетие, чтобы создать ее". 
     Таким образом, сложная и быстро меняющаяся социально-политическая, культурно-историческая обстановка в России периода революций отмечена сомнениями, мятежными и противоречивыми исканиями русской интеллигенции, которые оказали существенное влияние на дальнейшее развитие отечественной культуры.

5.7. Трагедия русской  интеллигенции

Интеллигенция в первые послереволюционные годы. Социалистическая идея, сосредоточенность на возвышенных идеалах, казалось бы, должны облагораживать общество, вести его действительно вперед. Однако в реальной жизни все не так просто. Социализм порожден проблемами западной цивилизации, составляет естественную часть ее многообразной духовной и идеологической сферы. В нашей стране была установлена монополия социалистической идеи, от социализма было отсечено все культурное "сопровождение". Монополия социалистической идеологии привела к тому, что на ее базе была создана искусственная система ценностей, оторванная от реальности. Весь несоциалистический культурный слой, элита - интеллектуальная, политическая, художественная, были уничтожены. Для России, в которой культурный пласт никогда не был мощным, это - трагедия. 
     Начало 20-х гг., когда, казалось бы, произошло смягчение режима в связи с окончанием гражданской войны и переходом к нэпу, было связано с применением репрессий против интеллигенции, введением цензуры, закрытием небольшевистских печатных органов, "чисткой" в преподавательской и студенческой среде. Интеллигенция, не разделявшая большевистских взглядов, даже если она не вела активную политическую борьбу, разрушала систему, идеологическую монополию самим фактом своего существования. 
     Осенью 1922 г. была осуществлена программа "принудительной эмиграции" величайших русских мыслителей. На палубе парохода, отходящего в Германию, стояли многие деятели отечественной культуры. Из Советской России за границу была выслана большая группа специалистов в области гуманитарных наук - философы, историки, социологи, профессора университетов. Среди них: ректор Московского университета Новиков (зоолог), ректор Петербургского университета, профессор Карсавин (философ), группа математиков во главе с деканом математического факультета МГУ, профессором Стратоновым, экономисты - профессора Бруцкус, Лодыженский, Прокопович, историки - Кизеветтер, Флоровский, Мякотин, Боголепов, социолог П. Сорокин, философы - Бердяев, Франк, Вышеславцев и др., а также Николай Бердяев, Питирим Сорокин, Федор Степун, Николай Лосский. 
     Все, кто был выслан за рубеж, не только выжили, но и получили возможность работать по специальности. Российская профессура начала века высоко котировалась на Западе. Обескровливание интеллектуальной элиты России не поддавалось разумному объяснению. 
     Интеллигенция в советский период. Первые мероприятия, проведенные советской властью в области культуры, обеспечивали ей поддержку социальных низов и способствовали привлечению части интеллигенции, вдохновленной идеей служения народу. Окончание войны создало новые условия для налаживания взаимоотношений власти и интеллигенции. 
     С одной стороны, переход к нэпу был воспринят частью интеллигенции как начало эволюции советской власти в направлении к демократии. Идейное течение, которое оформило и обосновало поворот интеллигенции к сотрудничеству с советской властью, получило название "сменовехства" (название произошло от сборника и журнала "Смена вех", выходивших в Праге и Париже в 1921 - 1922 гг., см. Терминологический словарь). С другой стороны, власть, нуждавшаяся в интеллектуальных силах и стремившаяся расширить свою социальную опору в непролетарских массах, была готова на определенные компромиссы. Было разрешено издание ряда журналов несоветского направления, проводились дискуссии по проблемам интеллигенции. Но в целом политика по отношению к интеллигенции была противоречивой. 
     Уже во второй половине 20-х гг. возможности для выражения небольшевистской точки зрения были исключены полностью. Затем наступили мрачные времена сталинского тоталитаризма. Кадры интеллигенции жестоко уничтожались. "За стихи у нас убивают", - говорил Осип Мандельштам. 
     "Гражданская война" с культурой не только наносила огромнейший вред духовному здоровью общества, но и порочила, дискредитировала гуманистические идеалы. Следствием ее стали перерождение общества, духовный регресс, атаки на культуру, отчуждение от мировых духовных ценностей. Беспощадный механизм подавления инакомыслия нанес сокрушительные удары по мастерам культуры. 
     Общество, имевшее ярко выраженную антизападную ориентацию, нуждалось в другой интеллигенции. Старая российская интеллигенция проповедовала преимущественно европейские традиции, поэтому ее судьба и оказалась предрешенной: либо ее представители примут новые ценности, либо будут уничтожены. В рамках новой системы они существовать не могли, они разрушали ее фактом своего существования. Однако на первых порах обойтись без старой интеллигенции было нельзя. Проводилась политика привлечения интеллигенции к сотрудничеству с советской властью, использования так называемых "спецов" под жестким контролем государства. 
     Одновременно уже в годы гражданской войны развернулся процесс создания новой интеллигенции, которая была призвана обслуживать общество на новом этапе. Создавались высшие учебные заведения, которые готовили новую интеллигенцию, исповедующую социалистические ценности. 
     К концу 30-х гг. необходимость в старых специалистах практически отпала. К этому времени новые пополнения интеллигенции, подготовленные за годы советской власти, составили 80-90% от общей численности этого социального слоя. Интеллигенция стала однотипной в социально-экономическом и идейно-политическом отношении. Новая интеллигенция вступила в общественную жизнь. Она была воспитана в других традициях по сравнению со старой российской интеллигенцией. Но поскольку интеллигенция, в большинстве, занята творческой работой, пытается размышлять и все осмысливать, поэтому неизбежно она выходит за рамки социалистической идеологии. В силу этого и новая партийная, советская интеллигенция была предметом неусыпного наблюдения власти и разного рода репрессий. 
     Отношение Сталина к интеллигенции напоминало отношение феодала к крепостным. Он хитро натравливал народ на интеллигенцию. Формировавшиеся веками интеллектуальный генофонд народа, его цвет и золотой капитал беспощадно уничтожались. В результате кровавой человеческой драмы погибли сотни тысяч интеллигентов. В условиях тоталитарной системы и культа личности Сталина творческий потенциал интеллигенции использовался не столько в интересах всего общества, сколько для укрепления самой системы. Возможности для духовного развития интеллигенции были существенно ограничены. 
     Н.С. Хрущев тоже не жаловал интеллигенцию, недооценивал роль фундаментальных наук, практиков противопоставлял теоретикам, страдал узостью мышления во взглядах на интеллигенцию, творческую личность. Явно отрицательный характер носили частые вмешательства Хрущева в дела культуры. Его субъективные и некомпетентные категоричные оценки художественных произведений наносили большой вред развитию искусства, калечили судьбы людей. 
     Государственная власть, требуя от интеллигенции услуг и выполнения госзаказа, оплачивала ее существование, подкармливала, развращала наградами и подачками. В результате у значительной ее части сформировались опасное для творческих людей чувство гражданского меркантилизма и иждивенчества. Как правило, это превращало творца в администратора, порождало творческое бесплодие. И примеров тому не счесть как в прежние, так и в нынешние времена. Трудные времена сказались на моральном облике интеллигенции. Ее значительная часть теряла положительное и благородное, высоконравственное, культурное призвание. 
     Исчезали достоинство и нравственная стойкость, смелость и мужество, твердая способность держаться на высоте идеалов. В известном выборе между расчетом и истиной интеллигенты, как и все люди, оказались по разные стороны баррикад. 
     Правда, одной, единой российской интеллигенции никогда не было, как нет ее и сейчас. Всегда были различные представители различных культурных миров, всегда были идейная расколотость, разноликость культурных пластов. 
     В течение трех сталинских, одного хрущевского, почти двух брежневских десятилетий социальная система превратила идейность и духовность из символов общественного служения в особые формы зависимости и подневольности, в оправдание любой идейно-лакейской посредственности. Всякая диктатура неизбежно является диктатурой посредственности. Интеллигенция была надломлена, лишилась способности к единению и сопротивлению. А без личной духовной независимости интеллигент перестает быть нравственным примером, образцом интеллигентности.