Личность как субъект и объект социальной жизни

    1. Наиболее общим в психологии является понятие человек — некое биологическое существо, обладающее членораздельной речью, сознанием, способностью создавать орудия труда и пользоваться ими, и т.д.

    Развитие  человека невозможно без активной передачи новым поколениям человеческой культуры.

    Индивид — отдельный представитель человеческого рода имеет в психологии подобное название.

    Индивид является биологическим организмом, носителем общих гипотетических наследственных свойств данного  биологического вида.

    В ряду этих понятий личность является понятием более узким и подчеркивает социальную сущность человека.

    Личность  в психологии —- системное социальное качество, приобретаемое индивидом в предметной деятельности и общении и характеризующее уровень и качество представленности общественных отношений в индивиде.  
 
 

“Личность” является не только понятием или концептом социальных и гуманитарных наук, но и сам этот концепт является предметом отдельного исследования, причем важной для наук о человеке будет не только, так сказать, “содержательная” сторона этого понятия, но и “формальная” его часть, касающаяся происхождения терминов, которые выражают идею личности, их этимологических значений и т. д. “Личность” как субъект исторического бытия и как инструмент социальных наук имеет свою историю, этот феномен нельзя понимать как неотъемлемую часть человеческого существа. Как показывают исторические исследования, отождествление личности, субъекта и человека произошло не так давно под влиянием новоевропейской философии. Но понятие личности также имеет свой вневременной смысл, который позволяет нам обнаруживать в различных культурно-исторических формах трансформации одного и того же феномена. Смысл предмета раскрывается через его историю, но история разворачивается как его внутренняя логика. 
   О том, что понятие личности в социальной истории не всегда отождествлялось с индивидом, говорят многие исторические и этнографические свидетельства. Нередко речь в них идет о личности коллективной. Часто субъектом действия и единицей юридической ответственности выступает та или иная социальная группа. 
   “Граница личности как явления историко-культурной семиотики зависит от способа кодирования. Так, например, жена, дети, несвободные слуги, вассалы могут в одних системах включаться в личность мужа, хозяина и патрона, не имея самостоятельной индивидуальности, а в других — рассматриваться как отдельные личности”. 
   В культурных и юридических системах первого типа наказание или возвышение будет распространяться не только на непосредственного виновника или героя, но и на весь его род. Таковы были границы личности в Древнем Риме, в средневековой Руси. Еще более сложную картину представляют общества архаические. Так, согласно исследованию Марселя Мосса, у индейцев пуэбло, имеющих такую клановую организацию, в которой существует определенное количество имен и точное распределение ролей и характеров, которые эти имена должны воплощать в социальной жизни, “с одной стороны, клан воспринимается как состоящий из определенного множества личностей, в действительности персонажей; а с другой стороны, роль всех этих персонажей состоит в том, чтобы каждому в своей части представлять целостность клана, служить ее прообразом”. Во многих палеоазиатских культурах, в которых распространен культ медведя, даже индивидуальное существование не является некоей безусловной и неотъемлемой частью человека: люди своим личным бытием обмениваются с медведями (кстати, например, на языке нивхов нет слова “медведь”, термин, использующийся для этой цели, означает “человек с горы”, тогда как сами нивхи — это “низовские люди”). 
   Принятый в европейских языках термин, обозначающий личность, происходит от латинского слова persona, образованного от греческого то проcrapov — “маска” (ритуальная, трагическая, предка).Остальные значения — “фронт”, “морда”, “клюв”, “блеск”, “внешний вид”, “поверхность”, “лицо”, “действующее лицо (роль)”, “личность” (все эти смыслы имеет и русское слово лицо) — возникают в результате семантического развития и расширительного употребления значения начального. Хорошо известно о повсеместном распространении культа посмертных масок в древних Греции и Этрурии, об использовании масок в греческом театре. “Личностью” кто-либо мог стать, лишь надев маску, т. е. воплотив в себе образ предка, героя, божества. Но если для греков это понятие играло в первую очередь роль онтологическую, ритуальную и эстетическую, то именно для римлян оно становится основным термином права, в котором personae становятся все свободные граждане. “Персона”, маска перестает принадлежать исключительно культу. Все становятся личностями, но это значит также, что личностью можно стать, лишь надев социальную маску вместо реальной. Человек как бы получает лицо лишь тогда, когда расстается со своей природной индивидуальностью (по крайней мере в своей общественной жизни) и распознается как лицо, обладающее уникальностью социальной. Личность архаического общества переходит от родовой и клановой личности к новой, гражданской. Человек отождествляется с более широкой социальной структурой. Он при этом может быть “гражданином мира”, кем считали себя эллины, но лишь постольку, поскольку “мир — это Рим”. Индивидуальное бытие вне социума для такого типа общества мыслится как невозможное, и изгнание было наказанием более страшным, чем смерть.Именно как личность человек обретает социальное бытие, но вместе с тем он становится и лицом, подчиненным социальному контролю (от русского слова лицо происходят такие слова, как лики — “цифры”, “последовательный ряд чисел”, личъть — “пересчитывать”, личба — “счет”, сличать, наличность). В обмен на этот контроль человек получает юридическое право быть “персоной”, личностью. Это право следует из его юридической свободы: только раб не имеет личности, как, впрочем, и своего тела (оно принадлежит его хозяину), предков, фамильного и личного имени (у него есть только имя его господина). У поздних стоиков к юридической свободе в качестве неотъемлемой части личности прибавляется и свобода нравственная. С концепцией нравственной личности стоиков связано появление таких важных для европейского самосознания понятий, как “совесть” и “сознание” (соответствующие русские слова — кальки с латинских слов conscius и conscientia, технических терминов из стоической гносеологии и этики). Христианская эпоха выстраивает тип личности, который, с одной стороны, не нуждается в подобном внешнем социальном контроле, избегает его, а с другой — дисциплинирует самоконтроль как основу личного бытия. Личность в христианстве возникает не из отношения человека и общества, а из отношения человека и Бога, который дарует (творит) душу. Эта душа мыслится как индивидуальная субстанция и отождествляется с личностью, но не с телом (хотя бы с такой материальной частью личности, которую представляла собой античная маска). Вспомним, что Освальд Шпенглер определял западноевропейскую культуру как культуру “фаустовскую”; а доктор Фауст как раз и был известен тем, что продал собственную душу. А это значит, что душа, а с нею и личность, теперь мыслится как отдельная сущность и как предмет личной заботы, религиозного почитания, основа личного спасения. Это новое понимание человеческой сущности отразилось в греческом языке в том, что теперь для понятия “личность” понадобился новый термин — хипостасис. Если в слове проторон подчеркивалась внешняя сторона личности, она прочитывалась через ее маску, поверхность, фронтальную сторону, то основное значение слова “ипостась” выражает идею основания, сущности. Хипостасис значит “поддержка”, “осадок”, “фундамент”, “сущность”. Личность в христианстве понимается как “рациональная субстанция индивидуума” (Кассиодор), что, следует отметить, также противоречило древнегреческой онтологии познания, где разум не мог быть индивидуальным. 
   Именно эта идея положена в основу души как “мыслящей субстанции” у Декарта, именно с ее помощью формулируется понятие субъективности в новоевропейской философии. Мышление становится “природой” души. Понятие личности становится проблемой самосознания, категорией “я” как отношения мышления к самому себе в немецком идеализме, в первую очередь у Канта. 
   “То обстоятельство, — пишет Кант, — что человек может обладать представлением о своем Я, бесконечно возвышает его над всеми другими существами, живущими на земле. Благодаря этому он личность, и в силу единства сознания при всех изменениях, которые он может претерпевать, он одна и та же личность, т. е. существо, по своему положению и достоинству совершенно отличное от вещей, каковы неразумные животные, с которыми можно обращаться и распоряжаться как угодно”. 
   Но человек уже не обладает личностью по праву рождения или по произволу Творца. Личностью “я” становится. Так, ребенок до определенного возраста не называет себя “я”, так как не имеет такого опыта и воспоминаний об этой поре своей жизни, потому что разрозненные восприятия не соединяются еще с помощью категории “я” в понятие о самом себе и об объектах как о чем-то едином. 
   Далеко не для всех культур современная западноевропейская концепция личности является понятной и приемлемой. Каждая культура не только создает собственный набор личностей, но и определяет класс объектов, личностью не обладающих. Понятно, что римская концепция личности будет неприемлема для Канта, но и кантианскую концепцию отвергнет, например, буддист. Личность определяется через обезличенность. В архаических культурах мы не обнаружим удовлетворяющего нас типа личности потому, что в них обладающей личностью может выступить любая вещь (здесь нет объектов, мир есть сообщество субъектов). 
   Концепции личности в современных науках условно можно разделить на два вида: примордиалистские и конструктивистские. Концепции первого вида понимают личность как нечто врожденное человеку, как его “натуру”, характер; концепции второго вида считают, что личность изначально определяется культурой, каждая социально-историческая единица формирует свои типы самосознания. Оба этих вида по-разному решают вопрос об отношении общества и личности, но и в том и в другом случае им приходится также решать вопросы о детерминации личности биологическими, социальными и национальными факторами, описывать фундаментальные характеристики культурных и исторических типов личности, определять, какое место занимает личность в системе духовных ценностей той или иной эпохи или сообщества, и др.