Отношение россиян к социальной справедливости

введение

Движение к достижению социальной справедливости предполагает необходимость формулирования на государственном уровне ее принципов и критериев. Под принципами в данном контексте понимаются правила и установки, которыми нужно руководствоваться при создании условий и механизмов достижения социальной справедливости. Под критериями – признаки, на основании которых производится оценка того, соблюдаются ее принципы или нет, а также каковы последствия от их несоблюдения. Из этого следует, что для каждой социально-экономической ситуации необходимо сначала сформулировать свои критерии, а затем уже вырабатывать общую стратегию и механизмы, обеспечивающие соблюдение принципов социальной справедливости.

В современных российских условиях проблема социальной справедливости переросла в проблему социальной защиты так называемых незащищенных групп населения /детей, стариков инвалидов/, а также устранения таких аспектов несправедливости как невозможности реализации социального статуса /например, несоответствие образования и профессии, низкая заработная плата, низкая платежеспособность основной массы населения/.

Анализ научных публикаций показывает, что в социологической литературе в основном используется философское определение справедливости, характеризующее ее как некий общий принцип, санкцию организации совместной жизни людей, рассматриваемая «главным образом под углом зрения сталкивающихся желаний, интересов, обязанностей. Это способ обоснования и распределения между индивидами выгод и тягот их совместного существования в рамках единого социального пространства».

1 Понятие справедливости и ее проблематика

Понятие справедливость – одно из наиболее трудно определяемых понятий. Тем не менее, за справедливость было пролито не меньше крови, чем за землю и золото. И эта трудность заключается, прежде всего, в том, что понятие справедливость охватывает как абстрактную нравственную идею, так и некий реальный объект, играющий огромную роль в системах управления людьми, определяющий, что такое «хорошо» и что такое «плохо» во всей структуре стимулирования – наград и наказаний. Абстрактная идея родилась в духовной религиозно-нравственной сфере и в ней же реализуется, но при этом отбрасывает свой свет на повседневную, материальную жизнь общества, где справедливость становится инструментом интеграции общества, без которой невозможно обеспечить его выживание. В зависимости от социально-экономического устройства, соотношения сил классов и политических группировок, политической культуры элиты, от ее политического опыта  и воли, в государстве могут доминировать концепции социальной справедливости, различающиеся в очень широком диапазоне. Но это не означает, что с точки зрения выживания этого государства приемлема любая концепция справедливости. Предпочтительна концепция социальной справедливости, обеспечивающая консенсус различных слоев населения, в целом не вызывающая серьезных возражений, а тем более возмущения сколь-либо влиятельных групп, а также широкого распространения среди составляющих населения индивидуумов чувства зависти[1].

Концепция социальной справедливости составляет тот стержень, на котором держатся социальные отношения общества. Классовая война, классовый мир, патриотизм или апатия населения к проблемам Родины, нравственные отношения, трудовая мораль, стиль общежития - соседские общины или индивидуализированное атомизированное общество, в котором каждый рассматривает соседа в лучшем случае безразлично, а в худшем - как врага, - вся эта тонкая сеть социальных отношений непосредственно зависит от принятой в обществе концепции социальной справедливости. В свою очередь, и выживание государства и этноса в исторической перспективе, и национальная безопасность - на более коротких временных отрезках - напрямую зависит от той обстановки, которая складывается в этой тонкой сети социальных отношений.

Очевидна также причина повышенного внимания политических партий России к проблеме социальной справедливости (особенно в предвыборные периоды). Давно уже забыт лозунг российско-гарвардских младореформаторов «чем больше справедливости, тем меньше эффективности».

Но понятие справедливости, как, впрочем, и эффективности, сложно и неоднозначно. Настало время внести сюда некоторую ясность.

В докапиталистических формациях производство осуществлялось в тесном переплетении с религиозными ритуалами и просто с бытом, такими институтами, как большая семья, патронимия (расширенная семья), территориальная община, феодальный майор, которые одновременно предоставляли нетрудоспособным: детям, старикам, инвалидам (разумеется, на весьма скудном уровне) социальную защиту. Эта "социальная рациональность", направленная на сохранение традиционных ценностей и социальных структур, предотвращение социального взрыва, выступала в обличии так называемой "справедливости". Правитель, феодал, закон мог быть суров, жесток, но "справедлив". Разделение труда происходило в основном внутри хозяйства, преобладали натуральный продуктообмен и взаимное одаривание, обмен с внешним миром носил, скорее, спорадический характер[2].

Иная ситуация возникает тогда, когда на базе широкого разделения труда создается экономический механизм, действующий по принципу "максимум результатов на единицу затраченных ресурсов". Теперь задачей экономики становится только производство возможно большего количества продукции. Как отразится это на жизни общества и перспективах его выживания, на устойчивости социальных структур? Эти проблемы выносятся за пределы собственно экономики. В силу вступает экономическая рациональность. Однако выживание общества определяется не только потоком товаров и услуг. Общество создает систему ценностных ориентации, духовные ценности, развивает культуру. Люди вступают в брак, воспитывают детей, устанавливают между собой многообразные связи (родственные, семейные, дружеские, по интересам и т. п.). Та область, в которой развиваются эти процессы, может быть объединена общим понятием социальной сферы. Именно в ней конечный продукт экономики превращается в личное потребление. Здесь же формируется социальная база политических движений, зреют социальные взрывы и революции.

В отличие от экономики, в которой действует принцип оптимума, т.е. достижения максимума какого-либо заданного критерия, например, прибыли в пределах ресурсных ограничений, социальная сфера функционирует по принципу поддержания некоторого набора социальных параметров, т.е. гораздо большее значение имеет сохранение самой социальной сферы, чем максимизация показателя благосостояния[3].

Как уже отмечалось, социальная сфера выступает в роли своеобразной хранительницы многообразия возможностей и ценностей, обеспечивающих выживание общества. Это многообразие составляет главный ресурс общества для преодоления неопределенностей, встречающихся в реальном развитии. Поддержание ценностей обеспечивает принятие решений в ситуациях неопределенностей, когда не слишком ясна ни сама цель, ни средства ее достижения.

Общество (государство), в котором это общее представление о справедливости нарушено, где взаимоотношения определяются только выгодой (полезностью) обречено на деградацию, революции, гражданские войны, а во многих случаях на полный развал и гибель. Так, например, концепция справедливости, утверждающая, что крайняя  поляризация общества и сосуществование беспросветной нищеты с предельно расточительным богатством справедливы, ибо именно представители группы богатых создают основную часть богатства общества, участвуя в процессе производства как своей предприимчивости, так и своим капиталом, в конечном счете, контрпродуктивна и для них самих, создавая возможность социальных революций, сметающих все стабилизационные порядки и ведущих зачастую к физическому уничтожению группы богатых. Кроме того, она способствует дезинтеграции общества. Еще Платон писал, что «государство, где существуют очень богатые и очень бедные, - это фактически два государства»). В-третьих, такая структура способствует снижению до опасного уровня  вертикальной мобильности общества и тем самым загниванию его элиты, формирующейся в этом случае только из богатейших слоев населения. Наконец, чрезмерное богатство способствует расточительному потреблению, истощающему производительные силы нации, - на одном полюсе, и моральной и физической деградации – на другом.

Вопреки социальному дарвинизму поляризация общества не способствует выживанию сильнейших и гибели слабейших. Напротив, происходит деградация общества в целом: верхи теряют свойственную им энергию предприимчивости и представители элиты из поколения в поколение превращаются в неспособных к тому, чтобы быть лидерами общества и двигателями прогресса, сосредотачивая свои интересы на самом низменном эгоизме. Но низы тоже не погибают, а переходят на иной уровень существования с ослабленными социальными амбициями, физическими и умственными способностями, ослабленным общим физическим состоянием [1].

Мы бы определили справедливость как неписаный свод правил, устанавливающийся традицией и играющей роль одного из, а может быть, и главного интегрирующего элемента в конструкции общества. Пока существует справедливость, солдат идет сражаться за Родину, имея чувство принадлежности к Родине, в деловом мире в основном царит взаимное доверие, старики, дети, женщины могут свободно ходить по улицам без риска подвергнуться нападению, низшие социальные группы принимают руководство элиты – иными словами, в обществе существует контракт доверия.

Социальная сфера выступает в роли своеобразной хранительницы многообразия возможностей и ценностей, обеспечивающих выживание общества. Это многообразие составляет главный ресурс общества для преодоления неопределенностей, встречающихся в реальном развитии. Поддержание ценностей обеспечивает принятие решений в ситуациях неопределенностей, когда не слишком ясна ни сама цель, ни средства ее достижения[4].

Традиции, которые вчера казались консервативными, на следующем витке развития могут стать фундаментом для новых типов экономического поведения, новой трудовой морали и новых трудовых отношений. Так, в послевоенной Японии традиционные патерналистские ценности легли в основу японской системы трудовых отношений и менеджмента, явившихся локомотивами японского экономического чуда. И, наоборот, индивидуалистские и консервативные ценности англо-американской цивилизационной модели были активно использованы в период расцвета тэтчеризма-рейганизма (1975—1990 гг.) в развитых странах западного мира.

Назначение социальной сферы — воспроизводство и подготовка человеческого сообщества, способного к многовариантному развитию, готовому ответить на любые вызовы неопределенности, присущей развитию общества. Важнейшими компонентами социального развития становятся, таким образом, укрепление морали и трудовой мотивации, сохранение традиций и исторической памяти народа, обеспечение нравственного и физического здоровья будущих поколений, развитие образования и науки, в том числе, а может быть и прежде всего, фундаментальной. Иными словами, назначение социальной сферы — социализация человека и превращение его в члена общества, принимающего его основные ценности.

Именно в социальной сфере поддерживается контракт доверия, основанный на справедливости.

Этот контракт постоянно нарушается – в особенности в отношении отдельных лиц. Более прочно стоит он в отношении крупных социальных групп, которые имеют экономическую и политическую силу отстоять свою концепцию справедливости. В целом, в жизнеспособном обществе существует некоторая равновесная траектория справедливости. В отличие от обычного права, социальная справедливость касается и внеправовых вопросов, а в отличии от морали – относится в основном к взаимодействию в области социально-политических и экономических отношений больших социальных групп.

Дж. Ю. Стиглиц (Нобелевская премия 2001 г.) пишет: «Прежние экономические теории исходили из допущения, что заключение и обеспечение выполнения контрактов не связано ни с какими издержками, и, таким образом, когда кто-то делает что-то для кого-либо другого, существует контракт, которого стороны строго придерживаются. Но это очень далеко от реалий экономической жизни, где контракты зачастую неоднозначны, они становятся предметом спорного толкования, и вытекающие обращения в суд связаны с весьма значительными издержками, более того, большинство экономических трансакций осуществляются без заключения контрактов. В реальном мире очень часто встречаются контракты в неявном виде, взаимопонимания и нормы поведения, обеспечивающие достаточно гладкое функционирование общества. В основе работоспособности экономических систем, в общем и целом, лежит взаимное доверие (trust)[5].