Предмет социологии

произведения, механизмы  и вещи, лишенные ценностной компо*

ненты, становятся просто грудами бумаги, металла или мрамора,

тоннами изведенной краски или кусками материи. И тогда  они

могут являться предметом  физики, химии или биологии, изучаю*

щих их структуру, строение или свойства, но не социальных или

гуманитарных наук.

По мнению П. А. Сорокина, именно ценность служит фунда*

ментом всякой культуры. В зависимости от того, какая ценность

доминирует, он делит  все культурные сверхсистемы на 3 типа:

1) идеационный;

2) чувственный;

3) идеалистический.

Если преобладает идеационная  культура, то высшей цен*

ностью в ней становятся Бог и Вера, а к чувственному миру, его

богатствам, радостям и ценностям формируется безразличное

или отрицательное отношение.

В чувственной культуре преобладает ценность чувств. Смысл

имеет только то, что мы видим, слышим, осязаем. Формирование

ее начинается в XVI в. и  достигает своего апогея к середине XX в.

Ценности религии, морали, другие ценности идеационной куль*

туры приобретают относительный  характер: они либо отрицаются,

либо к ним совершенно равнодушны. В такой культуре познание

становится эквивалентом эмпирического знания, представлен*

ного естественными  науками; они вытесняют религию, теологию

и даже философию.

Идеалистическая система  культуры, по мнению П. А. Сороки*

на, — промежуточная  между идеационной и чувственной. Ее цен*

ности — это ценности разума, рационализирующего объектив*

ную реальность, которая отчасти сверхчувственна, а отчасти

чувственна.

В обыденном сознании понятие «ценность», как правило,

ассоциируется с оцениванием  предметов человеческой деятель*

ности и общественных отношений с точки зрения добра  и зла,

истины и лжи, красоты  или безобразия, допустимого или запрет*

ного, справедливого или  несправедливого и т. д. При этом оцени*

вание происходит с позиции  своей культуры, следовательно, соб*

15ственная система  ценностей и воспринимается как  «подлинная»,

как точка отчета для  хорошего и плохого.

Культурология же исходит  из понимания того, что ценностью

является весь мир  культуры, что ценностные системы  различных

культур равноправны, что  нет культуры своей или чужой, а есть

своя и другая и  что мир тем устойчивее, чем  многообразней.

Что лежит в основе универсального и специфического в при*

роде ценностей? Существует огромная разница между тем, как

воспринимаются ценности разными людьми разных культур. Это

восприятие зависит  и от их идеи индивидуальных или  групповых

установок.

Нет культуры, где не оценивались бы отрицательно убийство,

ложь или воровство, хотя существуют различия в представлениях

о границах терпимости ко лжи и воровству (в одних культурах

в качестве наказания  отсекают руку, в других — лишают свободы).

Ценности, распространенные повсеместно и одинаковые или

весьма сходные по содержанию, усваиваются всеми культурами

как необходимая часть; они вечны и обязательны для  всех

обществ и индивидов. Но «одеты» эти ценности в специфические

культурные «одежды», т. е. конфигурация ценностной системы,

соотношение и взаимодействие элементов внутри нее являются

продуктами той или  иной культуры.

Как изменяются ценности? Какие факторы на это влияют?

Время от времени в  той или иной культуре возникают  опасения,

что может произойти  подмена «своих» ценностей «чужими». Так,

сегодня большая обеспокоенность  проявляется в связи с «амери*

канизацией» русской  культуры.

Ценности как на уровне личности, так и на уровне социума,

обнажаются в ситуации кризиса (индивидуального или группово*

го — смерть, пожар, бедствие) или конфликта (семейного, воен*

ного, социального, политического  и т. п.). Э. Дюркгейм ввел

понятие «аномии», обозначающее состояние ценностно*норма*

тивного вакуума, характерного для  переходных и кризисных

периодов и состояний в развитии общества, когда старые

социальные нормы и ценности перестают действовать, а новые

еще не установились. «Прежние Боги стареют  или умирают, а но*

вые не родились» (Э. Дюркгейм, «Социология»). Именно это

состояние описывает Йохан Хейзинга в «Осени Средневековья»,

представляя картину страданий и смятения конфликта ценностей

16уходящей культуры и возникновения  в результате новых форм

социокультурной реальности.

Япония оказалась, может быть, единственным исключением

в современном мире, где дух целостного мировосприятия, сфор*

мировавшийся в неспешном Средневековье  и отразившийся

в традиционном художественном творчестве, не оказался вытес*

ненным научно*технической революцией и массовой культурой.

Между тем ценности любой культуры невозможно изменить

ни доказательствами их несостоятельности, ни демонстрацией

более привлекательных ценностей. «Мутация» ценностей проис*

ходит сравнительно медленно даже при  целенаправленном мощ*

ном воздействии, а исчезают они  только вместе с исчезновением самой  культуры.