Социальное предвидение

Глава 1 СОЦИАЛЬНОЕ ПРЕДВИДЕНИЕ

 

Предвидение как одна из важнейших  форм опережающего отражения действительности была присуща человечеству на всех этапах его существования, начиная  с момента появления на исторической арене. Однако оно развивалось в  формах, которые отражают донаучный  опыт и методы предугадывания будущего и которые существуют и поныне в виде ясновидения, озарения, прорицания, пророчества. Именно эти формы предвидения  эксплуатируют астрология, экстрасенсы, шарлатанство и кликушество, опирающиеся  как на данные науки, так и на произвольные домыслы.

 

Элементы науки о будущем  – футурологии – получили свое развитие еще в древнем мире (например, предсказание Фалесом солнечного затмения в 585 году до н.э.). По мере обогащения знания все чаще и чаще предсказывались (и сбывались) события или явления, которые неминуемо состоятся.

 

В полном объеме научные основы предвидения сложились только в XX веке. Именно в этом веке футурологи заявили о себе. Термин футурология  предложил в 1943 году немецкий социолог О.Флехтхейм в качестве названия некоей надклассовой «философии будущего», которую он противопоставлял идеологии и утопии. В начале 60-х годов этот термин получил распространение в смысле «истории будущего», «науки о будущем», призванной монополизировать предсказательные функции существующих научных дисциплин. С конца 60-х годов термин футурология ввиду многозначности и неопределенности стал вытеснялся термином исследование будущего.

 

Исследование проблем  будущего развивалось по нескольким направлениям. В 60-х годах преобладали  разного рода технологические теории, сводившие социальный прогресс общества только к росту уровня технико-экономического развития и возможности его модернизации (З.Бзежинский, Г.Кан, Р.Арон, Б. де Жувенель, Ж.Фурастье). Другое направление было связано с доказательством необходимости «конвергенции» капитализма с социализмом [Д.Белл, А.Тоффлер (США), Ф.Бааде (ФРГ), Р.Юнгк (Австрия), Ф.Полак (Нидерланды), Ю.Гальтунг (Норвегия)]. И, наконец, еще одно направление придерживалось тезиса о неизбежности катастрофы «западной цивилизации» перед лицом научно-технической революции [А.Уоскоу (США) и др.]. В начале 70-х годов на передний план выдвинулось течение, которое выступило с концепцией неизбежности «глобальной катастрофы» при существующих тенденциях развития общества. Ведущее влияние в этом течении приобрел Римский клуб, по инициативе которого развернулось «глобальное моделирование» перспектив развития человечества. Участники этих исследований и другие футурологи разделились на два основных направления: одни из них развивают идеи социального пессимизма (Дж.Форрестер, Д.Медоус, Р.Хейлбронер), другие пытаются доказать вбзможность избежать катастрофы с помощью «оптимизации» развития человечества: О.Тоффлер, М.Месарович, Э.Ласло, И.Кайя (Япония), ГЛиннеман (Нидерланды), А.Эррера (Аргентина) и др. [1].

 

В отечественной философии  и социологии проблемами предвидения  наиболее плодотворно занимаются Э.А.Араб-Оглы, И.В.Бестужев-Лада, А.М.Гендин, В.В.Косолапов, В.А.Лисичкин и др. В их работах нашел отражение поиск более точной интерпретации различных форм предвидения, его соотношения с прогнозированием, его влияния на другие функции управления.

§ 1. СУЩНОСТЬ СОЦИАЛЬНОГО ПРЕДВИДЕНИЯ

 

В современной научной  литературе научное предвидение  обычно подразделяется на естественно-научное (перспективы развития природы в целом или отдельных ее явлений) и социальное (перспективы развития личности и общества).

Предвидение в научной  литературе в большинстве случаев  трактуется в двух смыслах: а) как  предсказание тех или иных событий; б) как предпочтительное знание о  событиях и явлениях, которые существуют, но не зафиксированы в опыте.

Это противоречие, когда явление  или событие существуют (или возможно их существование), но, не будучи отражены в опыте, порождают до- и ненаучные формы предвидения, основанные на подсознании, на жизненных наблюдениях и возможных вариантах поворота человеческих судеб.

Особо следует сказать  о псевдопредвидении (пророчества, прорицания, «откровения», гадания), когда его носители пытаются претендовать на такие формы опереженного познания, которые неизвестны науке, но которые присущи отдельным индивидам в силу их личных особенностей сознания и поведения. Так, астрология стремится своеобразно трактовать опыт, обращая внимание на фиксацию повторяющихся событий в физическом пространстве (при определении расположения светил). Но знаки Зодиака, светила, помноженные на многообразие человеческих судеб, дают такое количество вариантов развития событий, что сосуществование научного и ненаучного объяснения становится не только возможным, но и успешно конкурирующим.

Социальное предвидение  имеет несколько форм конкретизации.

 

Прежде всего, надо отметить предчувствие (простое предвосхищение), которое может выступать как  психофизиологическое или биологическое  явление, практически присущее всему  живому организму, и как социальное явление, которое находит воплощение и отражение в жизни многих людей и связано обычно с ожиданием  вероятностных событий.

 

Более высокой формой является предугадывание (сложное предвосхищение), которое присуще только человеку и выступает как вид его  интеллектуальной деятельности, как  размышление о будущем на основе личного опыта. Это проявляется  в представлении о будущности своей личной судьбы, своей профессии, своего ближайшего окружения и контактной среды (микросреды) (И.В.Бестужев-Лада, 1995).

 

Следующим уровнем является конкретное научное предвидение  как логический вывод из закономерностей  развития определенного природного или общественного явления, когда  известны причины его зарождения и функционирования и ход развития представляется в виде определенного  алгоритма.

 

Иногда конкретное научное  предвидение обретает вид предсказания, когда оно локализировано во времени  и пространстве.

 

Высшей формой научного социального  предвидения является определение  совокупности будущих изменений, которые  ожидаются в рамках всего общества, касаются всего человечества или  его крупных частей.

 

Иногда в научной литературе пишут о квазипредвидении, особенно когда пытаются реконструировать прошлое по некоторым сохранившимся фрагментам, в основном материальной культуры.

 

Но особые разногласия  возникают тогда, когда пытаются определить соотношение предвидения  и прогнозирования. Так, И.В.Бестужев-Лада рассматривает прогнозирование как один из уровней (или форм) предвидения [2]. Другая точка зрения исходит из того, что если предвидение ограничивается утверждением, что событие наступит обязательно, особенно не задаваясь вопросом о времени и форме реализации, то прогнозирование представляет будущее в вариантах. Иначе говоря, социальное прогнозирование – не один из видов предвидения, а следующий этап процесса управления. Именно поэтому можно сделать вывод, что социальное предвидение представляет собой форму опережающего отражения действительности, направленную на определение общественных явлений, относящихся к будущему или неизвестных в данный момент, но поддающихся выявлению и использованию в теории и практике управления [3].

 

Особо следует отметить, что  важнейшая функция научного предвидения  состоит в том, чтобы дать информацию о степени неопределенности различных  неуправляемых параметров, влияющих на результаты управления. В этой связи  имеет смысл остановиться на классификации  неопределенностей.

 

Неопределенности, т.е. неполное и неточное представление о значениях  различных параметров в будущем, порождаются различными причинами. Если классифицировать неопределенности в зависимости от причин, по которым  они возникают, то можно выделить два их вида. К первому будут  относиться неопределенности, являющиеся следствием неполного знания объективных  тенденций и закономерностей, по которым развивается тот или  иной процесс, а ко второму – неопределенности, порождаемые другими причинами, в том числе и случайностью.

 

Очевидно, что по мере углубления знаний об интересующем нас объекте  неопределенности первого вида уменьшаются. Что же касается неопределенностей  случайного характера, то они объективно присущи реальной действительности, и их нельзя устранить. Такие неопределенности можно только учесть при сравнении альтернатив и выборе наилучшей.

 

Для учета неопределенностей  применяются разные методы. Если классифицировать неопределенности, отнесенные ко второму  виду по принципу общности методов, применяемых  для их учета, то образуются три группы.

 

В первую группу входят неопределенности, возникающие под действием случайных  факторов, которые подчиняются известным  объективным законам. Они обычно учитываются с помощью различных  статистических методов.

 

Ко второй группе относятся  неопределенности, обусловленные воздействием случайных факторов, подчиняющихся  неизвестным законам. В эту группу в основном входят неопределенности, относящиеся к состоянию среды. Неопределенности подобного рода учитывают  путем сопоставления преимуществ  и недостатков каждой альтернативы в результате рассмотрения матрицы  возможных результатов при различных  состояниях среды или на основе рассмотрения так называемых игр с природой.

 

Третью группу составляют неопределенности, возникающие в  конфликтных ситуациях, когда противостоящая сторона стремится помешать нам достичь той или иной цели. В основе учета таких неопределенностей лежит предположение об активном поведении противостоящей стороны. Иногда для выбора наилучшего варианта действий при наличии неопределенностей, относящихся к этой группе, применяют методы теории игр [4].

 

Все это относится к  ограничениям, которые накладываются  на достоверность и эффективность  предвидения, но в то же время подчеркивают факт, что наше знание о незнании служит более эффективному обоснованию при принятии управленческих решений.

§ 2. МЕТОДЫ И ТРЕБОВАНИЯ К ПРОЦЕССУ СОЦИАЛЬНОГО ПРЕДВИДЕНИЯ

 

В процессе социального предвидения  осуществляется анализ (описание) как  того, что уже имеется в реальности, так и того, что скрывается в  латентном виде в общественных явлениях и событиях. На этом этапе от исследователя  требуется не только описание очевидных  фактов, но и внимательный анализ того, что дезорганизует развитие событий, деформирует их, или, наоборот, повышает активность тех социальных сил, которые  еще незначительны по своему воздействию, но их влияние имеет устойчивую тенденцию  к росту.

 

Диагноз как метод социального  предвидения требует, во-первых, выявления  главной тенденции, определения  перспективы развития социального  процесса, установления тех генеральных  направлений, которые и будут  характеризовать состояние общества, его отдельных сфер и направлений. Именно такое выявление главной  перспективы помогло Г.Форду в 1915 году сделать сознательную ставку на производство массового и дешевого автомобиля на основе превращения своих  рабочих в будущих покупателей. И эта установка себя реализовала  в 30-х годах, когда начал формироваться  средний класс, который и стал потребителем продукции его концерна.

 

Во-вторых, процесс предвидения  не должен отвлекаться «на мелочи», на детали, в его основе лежит  не простое накопление известных  переменных, а учет тех индикаторов, которые характеризуют назревание качественных переменных. В 80-е годы XIX века в Москве было осуществлено предсказание того, как будет выглядеть  общественный транспорт в городе. Творцы этого документа исходили из верной и в целом обоснованной предпосылки, что население города вырастет в несколько раз. Но что касалось будущего транспорта, то авторы предсказания «опустились» до мелочей – сколько будет извозчиков, сколько будет «конок» (конных трамваев), полностью исключив из расчетов то, что находилось еще в зачаточном состоянии – открытие электричества, начало массового потребления нефти, что в будущем вызовет переворот во многих отраслях национального хозяйства, в том числе и в общественном транспорте. И не десятки и сотни извозчиков потребуются будущей Москве, наоборот, они полностью исчезнут и вместо них появятся принципиально новые виды транспорта: автомашины, трамваи, троллейбусы, метро.

 

В-третьих, социальное предвидение  должно базироваться на оптимальном  сочетании рационального и интуитивного, чувственного, в котором рацио играет ведущую роль, по крайней мере, являясь ограничителем буйных фантазий, опирающихся на домыслы, прекраснодушные пожелания и надежды.

 

В-четвертых, ни один из выводов  социального предвидения не должен быть абсолютизирован, противопоставлен другому или, наоборот, согласован с  другим за счет потери определенных качественных характеристик.

 

И, наконец, социальное предвидение  должно базироваться на максимально  полной информации, как прямо, так  и косвенно касающейся будущего явления  или процесса. Но даже при этом, особенно при долгосрочных и перспективных  попытках заглянуть в будущее, информация может совершенно отсутствовать, и  тогда просто невозможно предвидеть наступление событий. Я.Голованов, проанализировав  предсказания конца XIX и начала XX века, показал, насколько могут быть велики просчеты. В это время человечеству предсказывали орошение пустынь, создание искусственного климата, победу над  раком, изобретение питательных  пилюль, заменяющих обычную пищу. И  никто не помышлял о проникновении  человека в космос и триумфе ракетной техники, о создании атомного оружия и атомной энергетики, о расшифровке генетического кода и методах генной инженерии.

 

Еще более поразительны были фантазии в политической сфере. Так, утверждалось, что Китай в 1972 году нанесет ядерные удары по Дели и Сингапуру, после которых эти  города исчезнут с лица Земли. Австралия  распадется на четыре государства, одно из которых создадут аборигены на севере материка. Из Испании выделятся  Каталония и Страна Басков. Бретань  отколется от Франции, Бельгия распадется на Фландрию и Валлонию. На севере Норвегии, Швеции, Финляндии, России и Канады возникнет независимое государство саамов, т.е. конфедерация арктического Полярного круга. И в то же время никто 100 лет назад не предсказывал развала Российской империи.