Социологический анализ бюрократии

Социологический анализ бюрократии

Социологическое направление  исследования бюрократии как частного случая социологии организаций берет  свое начало в произведениях М.Вебера.

Историческое развитие и  теоретическое осмысление действительности привели социологическую политическую мысль к необходимости выделения  характерных черт бюрократии, лежащих  в основе различных частных бюрократизированных  общественных институтов — государственной  бюрократии, промышленной, партийной, профсоюзной и т.д.

Проблематика социологического направления определяется самой  логикой возникновения веберовского анализа. В отличие от Маркса, который видел в бюрократии политический факт, Вебер исходил из факта исторической множественности бюрократий, которая, по его наблюдениям, была присуща традиционному, легальному и харизматическому типам господства. На основе синтеза их общих черт он построил модель “идеального типа” бюрократии.

Исходным пунктом анализа  бюрократии для теорий этого направления  является факт роста и усложнения организаций в современном обществе. Крупные предприятия для своего успешного функционирования нуждаются  в аппарате, который мог бы осуществлять организацию, координацию, циркуляцию и контроль за принятием решений и их эффективностью на всех уровнях. Из этого следует, что феномен бюрократии характерен для всех предприятий и организаций во всех сферах хозяйственной, культурной, общественной, политической жизни общества. Это означает также, что независимо от области деятельности и ее уровня — корпоративного или государственного — структура бюрократии всюду одна и та же. Историко-политические исследования М.Вебера сделали для него очевидным факт относительной независимости бюрократии от политических форм. Он прослеживает ее существование как в аристократических, так и в демократических режимах; как в авторитарных, так и в либеральных формах правления.

Он рассматривает бюрократию как основу современной теории принятия решений. Главной характеристикой  бюрократии у него стала рациональность поведения и действия, обусловленная  как ее особым положением в иерархии общества, так и жесткой связью с правилами функционирования всякой сложной организации. Бюрократия в  его понимании — всего лишь фактор, инструмент необходимой рационализации хозяйствования, ведения дел в  технологически сложных современных  обществах. К тому же она позволяет  ответить на современный вызов демократизации, поскольку рационализация управления дает возможность уменьшить фактор личностного воздействия в социальных системах. Бюрократия в этом понимании  также дает возможность ответить на “квалификационный” вызов современной  технической цивилизации благодаря  замене рекрутирования кадров по личному выбору, произволу и пристрастию отбором на основе компетентности и деловых качеств.

Все это в совокупности позволяет Веберу сконструировать  “идеальный тип” бюрократии — своеобразную, развернутую технологическую дефиницию  бюрократии. Вебер выделяет следующие  основные черты “идеального типа”  бюрократии: иерархия (каждый служащий имеет четко очерченное поле компетенции, область полномочий и ответственен за свои действия перед вышестоящим  начальником); безличность (всякая работа выполняется в соответствии с  определенным набором правил, исключающих  как произвол, так и фаворитизм; всякая сделка регулируется и оформляется  соответствующим договором); постоянство (учреждение обеспечивает полную занятость своих служащих в течение рабочего времени, создает для них гарантии долгосрочного пребывания в должности и перспективы стабильного продвижения по службе); экспертиза (служащие отбираются по профессиональным качествам и проходят специальное обучение для возможности исполнения своей функции, при этом обеспечивается контроль за доступом к сведениям, содержащимся в подведомственных документах).

Реализация этих правил, по мнению Вебера, становится возможной, потому что особенность социального  положения чиновника состоит  в том, что последний отделен  от собственности на средства управления. При этом управленческая деятельность превращается в профессию.

В случае нарушения или  отсутствия хотя бы одного из перечисленных  принципов реализация идеального типа бюрократии оказывается под угрозой.

Тот факт, что обязанности  служащих официально закрепляются законами, правилами или административными  распоряжениями, означает, что в  обмен на некоторые материальные гарантии (в частности, обеспечение  определенного уровня жизни) служащий обязуется исполнять специфический  долг верности. Последнее возможно только в том случае, когда он ощущает себя находящимся на службе некой безличной объективной цели, а не в подчинении какого-либо конкретного лица. Такой целью может быть либо предприятие, на котором он работает, либо партия, приверженцем идей которой он является, либо государство. При этом обязательным фактором, сопутствующим реализации этих целей, является наличие некоторой совокупности культурных ценностей, выраженных в программе и идеологии предприятия, партии, государства.

Функции служащих иерархизированы и интегрированы в общую систему таким образом, что на всех уровнях власти нижестоящие звенья системы контролируются вышестоящими и благодаря этому становится возможным проверить содержание решений и их выполнение на любом уровне иерархической лестницы. Это обстоятельство обеспечивается тем фактом, что те, кто работает в бюрократической организации, пользуются определенным социальным престижем. Последний чаще всего гарантируется специальным статусом, который дает служащему некоторые права и привилегии. То, что сами служащие обычно назначаются высшим по должности, а не избираются, обеспечивает соблюдение иерархической дисциплины, которая в случае прямого избрания оказывалась бы подорванной, так как находилась бы в зависимости от воли множества избирателей, которым чиновники должны угождать, чтобы быть избранными.

Работа служащего требует  от него того, чтобы он посвящал себя целиком и полностью своей  функции. Чиновники обычно получают за это вознаграждение в форме  определенных отношений к себе со стороны начальства и между собой  и в форме обеспечения определенной длительности своей службы в организации.

Доступ к профессии  чиновника, как правило, связан с  причастностью его к юриспруденции, изучению торговли, административной науки и т.п. Характерной чертой является и определенная стабильность продвижения по служебной лестнице, регулярность повышения в чине, делания  карьеры, которые строго соответствуют  ступеням иерархической пирамиды бюрократии. Такое продвижение осуществляется почти механическим образом.

Будучи свидетелем бурного  развития капитализма, немецкий социолог связывал необходимость бюрократизации общества в положительном смысле с неизбежным разрастанием капиталистических  организаций и усложнением их функций. Он считал, что управление с помощью профессиональных экспертов  станет насущной потребностью для всех политических систем независимо от их типа и политического режима и  для всех крупных организаций (промышленности, профсоюзов, политических партий и  т.п.).

Совокупность свойств  идеального типа бюрократии, по мысли  Вебера, должна, прежде всего, повысить эффективность управления. Одним  из главных достоинств бюрократии при  этом является предвидимость результатов принимаемых решений. Ведь если нормы права и управленческие предписания обязательны для всех и известны каждому гражданину, то решения бюрократических инстанций очевидны. “Современный судья подобен автомату, который — если в него заложить относящиеся к конкретному делу документы вместе с оплатой — выбросит решение, механически выработанное на основе кодекса”.

Вторым атрибутом бюрократии является рациональность. Предвидимость действий социальных институтов требует от исполнителя исключения из его поступков личностных и иррациональных моментов поведения, которые не поддаются учету и калькуляции. “Вместо человеческого участия, покровительства, ласки, благодарности и гнева, характерных для традиционного и, отчасти, харизматического господства, современная культура требует от административного аппарата, который ее поддерживает, деловитости и специализации. Современная бюрократия безлична, что дает возможность определить будущее администрации в культуре... Капиталистическое производство требует такого судебного и административного аппарата, деятельность которого должна соответствовать постоянным правовым нормам и рациональной калькуляции подобно тому, как калькулируется эффективность машины”.

Третьей характеристикой  бюрократии, по Веберу, становится нивелировка  социальных и экономических различий. Это представляется возможным в  результате того, что при капитализме, считает он, формальное равенство  перед законом и образовательные  институты обеспечивают свободный  и равный доступ граждан к управлению независимо от социального и экономического положения.

Четвертым существенным качеством  бюрократии является неуничтожимость аппарата. Сама сущность государственного тела, передовым звеном которого является управление, а значит, бюрократия в веберовском смысле, предполагает установление и поддержание социального порядка и стабильного развития общества. Выполнение этих главных задач буржуазного рационального государства создает ситуацию незаменимости бюрократии для любого общества. “Выбор существует только между бюрократией и дилетантизмом в сфере управления. Его первичный источник заключается в роли специализированного знания. Вопрос всегда заключается в том, кто контролирует существующую бюрократическую машину” (91).

Теория бюрократии Вебера, отмечая некоторые недостатки и  отрицательные свойства бюрократии и процесса бюрократизации, в целом  расценивает ее как положительное  начало государственного функционирования. Однако практика общественной жизни  и пристальное изучение этого  явления, особенно начиная с 30-х годов XX века, фиксируют недостатки организаций  бюрократического типа. Дисфункциональные характеристики порождаются как раз теми принципами, которые Вебер считал основами бюрократической рациональности. Это — иерархия, безличность, централизация, специализация, регулируемость социальных действий законами, указами и предписаниями и т.д.

Жесткая иерархия уменьшает  возможность доступа новых идей и информации о практических проблемах  в верхние эшелоны власти; строгая  приверженность правилам порождает  косность, негибкость организационных  структур; создание привилегий, связанных  с должностным положением служащих, способствует возникновению и развитию у них консерватизма мышления и действий.

Сам термин “бюрократия” все  более наполняется отрицательным  содержанием и звучанием.

Справедливости ради, следует  сказать, что основы такого понимания  бюрократии возникли уже с первых лет существования термина, изобретение  которого приписывают французскому физиократу де Гурнею, которого тревожил тот факт, что реальный дух французских законов потворствует подчинению общественного интереса интересам чиновников и чиновничьего аппарата, представляющих на деле новую форму власти. Эта сентенция составляет и доныне суть и основу всех дисфункциональных проявлений бюрократии. Именно тот факт, что благодаря бюрократическим процедурам средства становятся целями, а бюрократическая система власти и правления приобретают независимость от народа, интересам которого она призвана служить, термин “бюрократия” отождествляется ныне с понятием дисфункции системы, со всякого рода злоупотреблениями в ней. Возрастающая регламентация современных обществ, расширение поля применения рациональных процедур чаще всего приводят к потере ощущения контролируемости системы в целом.

Социология в XX веке немало усилий посвятила развенчанию мифа о рациональности бюрократической  организации, акцентируя внимание на особой роли человеческого фактора в  перераспределении власти внутри крупных  корпораций и в обществе в целом. Особенно возросло число таких работ  в середине и во второй половине XX века. Главный вывод, к которому пришли исследователи, состоит в  том, что бюрократическая организация  является ограниченно рациональной.

Чрезвычайно острую проблему составил вопрос динамики организаций  бюрократического типа, особенно когда  такой организацией является политическая организация, общество в целом.

Возникли сомнения относительно приемлемости одних и тех же базовых  принципов администрирования для  организаций разного типа и разного  масштаба. Так, если строгий контроль над информацией по принятию решений вполне допустим для области бизнеса, где существуют определенные секреты производства и главным мерилом эффективности является критерий прибыльности, то для общественных организаций и тем более для правительства должна существовать система обратной связи с народом, который избрал должностных лиц и представителями которого последние являются.

Вебер, рассматривая бюрократию в иной перспективе, нежели К.Маркс, т.е. не как специфический социальный слой, а как способ организации, тесно  переплетенный, в частности, с капиталистической  рациональностью, не занимался все  же специально исследованием конститутивных черт бюрократии, т.е. того, каким образом  она укореняется в социальное бытие и увеличивает свое политическое могущество, свою власть над обществом. Он перечислил главные черты бюрократического типа, но не вскрыл принципов, которые лежат в основании этих черт, делают их единым целым.

В веберовской характеристике, как и в теориях его последователей, бюрократия сведена к уровню “аппарата”, “механизма”, способа, инструмента. В таком случае все проблемы, с нею связанные и ею порожденные, превращаются в проблемы технические и требуют технических решений для предотвращения дисфункциональных последствий. Именно в такой перспективе идет развитие теории бюрократии в социологии организаций. Майо подробно исследует значение “человеческого фактора” в работе предприятий; Мертон — гиперконформизм, являющийся следствием бюрократической дисциплины; Селзник — неожиданные последствия специализации, которая обостряет конфликты частных интересов служащих, нанося ущерб общему интересу фирмы; Гуднер — отрицательные последствия принудительного “карающего” режима бюрократии.

Существование двух ветвей исследования бюрократии — политической и организационной — имеют  как свои плюсы, так и минусы. К  недостаткам относятся слишком общий, теоретичный характер концепций первого типа и слишком узкосоциальный — вторых. Истина должна находиться на пути синтеза обоих течений. Именно такой синтез дают, по мнению зарубежных исследователей, работы Мишеля Крозье. “Если такой синтез и существует, то его следует искать в работах М.Крозье, в частности в его анализе французского общества, где он конкретно продемонстрировал как взаимодействуют, взаимопомогают и, в то же время, противостоят друг другу бюрократия как тип власти и бюрократия как тип организации”, — заявляет автор одной из статей во французской социально-политической энциклопедии.