Социология Макса Вебера

                                   Социология Макса Вебера

          Макс Вебер (1864-1920) - немецкий юрист, историк, экономист, социолог. Он один из основоположников социологического стиля мышления, нашедшего воплощение в «понимающей социологии» и социологической «теории действия». Не без основания считая себя пионером новой науки, Вебер стремился наряду с разработкой материальной социологии, экономической, политической и религиозной жизни дать первое систематическое описание гносеологических, методологических и теоретических основ социологии.

         Несмотря на десятки написанных  монографий и исследований о  М. Вебере и его трудах, несмотря  на то, что современная социология  уже ушла далеко вперед, актуальность  этой темы не вызывает сомнений. Во-первых, потому что, как и  всякий крупный ученый, М. Вебер  многогранен, он был не только  гениальным социологом, но и вдумчивым  историком, смелым экономистом  и мудрым политиком. Его творчество  в полной мере можно назвать  энциклопедичным, ведь он использовал  наработки всего комплекса гуманитарных  наук. Поэтому каждое новое поколение  сможет увидеть в трудах М.  Вебера не только классическую  социологическую теорию, но и  что-то новое, современное и  апеллирующее к непреложным и  неизменным законам, по которым  живет социум. Многие тезисы М.  Вебера из области социологии  политики и государства актуальны  для современной России.

            Жизнедеятельность М. Вебера.

     Первые  работы Вебера - «К истории торговых обществ в средние века» (1889), «Римская аграрная история и ее значение для  государственного и частного права» (1891; рус. пер.: «Аграрная история древнего мира» - 1923), сразу поставившие его в ряд наиболее крупных ученых, свидетельствуют о том, что он усвоил требования исторической школы и умело пользовался историческим анализом, вскрывая связь экономических отношений с государственно-правовыми образованиями. Уже в «Римской аграрной истории...» были намечены контуры его «эмпирической социологии» (выражение Вебера), теснейшим образом связанной с историей Вебер рассматривал эволюцию античного землевладения в связи с социальной и политической эволюцией, обращаясь также к анализу форм семейного уклада, быта, нравов, религиозных культов и т. д.

     Интерес Вебера к аграрному вопросу имел вполне реальную политическую подоплеку: в 90-х годах он выступал с рядом  статей и докладов, посвященных аграрному  вопросу в Германии, где критиковал позицию консервативного юнкерства  и защищал индустриальный путь развития Германии. В то же время Вебер  пытался разработать новую политическую платформу буржуазного либерализма  в условиях уже наметившегося  в Германии перехода к государственно-монополистическому капитализму.

     Таким образом, политические и теоретико-научные  интересы были тесно переплетены  уже в раннем творчестве Вебера. С 1894 г. Вебер - профессор в университете во Фрайбурге, с 1896 г. - в Гейдельберге. Однако через два года тяжелое душевное расстройство заставило его отказаться от преподавания, и он вернулся к нему только в 1919 г. Вебер был приглашен в Сент-Луис (США) для чтения курса лекций. Из своей поездки Вебер вынес много впечатлений, размышления над социально-политической системой Америки сильно повлияли на его развитие как социолога. «Труд, иммиграция, негритянская проблема и политические деятели» - вот что привлекло его внимание. В Германию он вернулся со следующим убеждением: «если современная демократия действительно нуждается в силе, которая уравновешивала бы бюрократический класс государственных служащих, то подобной силой может стать аппарат, состоящий из профессиональных политических деятелей»

     С 1904 года Вебер (вместе с Вернером Зомбартом) становится редактором немецкого социологического журнала «Архив социальной науки и социальной политики», в котором выходят наиболее важные его произведения, в том числе ставшее всемирно известным исследование «Протестантская этика и дух капитализма» (1905). Этим исследованием начинается серия публикаций Вебера по социологии религии, которой он занимался вплоть до своей смерти. Свои работы по социологии Вебер рассматривал как полемически направленные против марксизма. Одновременно Вебер размышлял над проблемами логики и методологии социальных наук: с 1903 по 1905 год вышла серия его статей под общим названием «Рошер и Книс и логические проблемы исторической политэкономии».

     Круг  интересов Вебера в этот период был  необычайно широк: он занимался античной, средневековой и новоевропейской  историей хозяйства, права, религии  и искусства, размышлял над природой современного капитализма, его историей и его дальнейшей судьбой; изучал проблему капиталистической урбанизации и в этой связи историю античного и средневекового города: исследовал специфику современной ему науки в ее отличии от других исторических форм знания, живо интересовался политической ситуацией не только в Германии, но и за ее пределами, в том числе в Америке и в России (в 1906 году опубликовал статьи «К положению буржуазной демократии в России» и «Переход России к мнимому конституционализму»).

     С 1916 по 1919 год он издавал одну из основных своих работ - «Хозяйственная этика  мировых религий» - исследование, над  которым он работал до конца своей  жизни. Из наиболее важных последних  выступлений Вебера следует отметить его работы «Политика как профессия» (1919) и «Наука как профессия» (1920). В них нашли отражение умонастроения  Вебера после первой мировой войны, его недовольство политикой Германии в Веймарский период, а также весьма мрачный взгляд на будущее буржуазно-индустриальной цивилизации.

     Умер  Вебер в 1920, году, не успев осуществить  всего, что задумал. Уже после  смерти была издана его фундаментальная  работа «Хозяйство и общество» (1921), где подводились итоги его  социологических исследований, а  также сборники статей по методологии  и логике культурно-исторического  и социологического исследования, по социологии религии, политики, социологии музыки и др.

                       Социология М. Вебера

     Макс  Вебер является одним из наиболее крупных социологов конца XIX-начала XX в., оказавшим большое влияние на развитие этой науки. Он принадлежал к числу тех универсально образованных умов, которых становится все меньше по мере роста специализации в области общественных наук; он одинаково хорошо ориентировался в области политэкономии, права, социологии и философии, выступал как историк хозяйства, политических институтов и политических теорий, религии и науки, наконец, как логик и методолог, разработавший принципы познания социальных наук.

       Формирование социально-политических  воззрений и теоретической позиции  Макса Вебера во многом определялось  общественно-политической ситуацией  в Германии последней четверти  XIX в., а также состоянием науки того времени, прежде всего политической экономии, истории и социальной философии. Для общественно-политической ситуации в Германии конца прошлого века характерна борьба двух социальных сил: сходящего с исторической сцены немецкого юнкерства, связанного с крупным землевладением, и крепнущей буржуазии, стремящейся к политической самостоятельности.

       Формирование самосознания немецкой  буржуазии происходило в эпоху,  когда на исторической арене появился новый класс - пролетариат. Немецкая буржуазия вынуждена была воевать на два фронта: против консервативно-охранительной тенденции крупных латифундистов, с одной стороны, и против социал-демократии - с другой. Это определило двойственный характер немецкой буржуазии, ее политическую нерешительность и противоречивость позиции ее теоретиков.

       К последним принадлежал и Макс Вебер. Вебер происходил из состоятельной семьи. Еще в ранней юности он приобрел вкус к политике. По своей политической ориентации Вебер был буржуазным либералом, и его взгляды имели характерный для немецкого либерализма XIX в. националистический оттенок, вызванный особенностями исторического развития Германии. Методологические принципы веберовской социологии тесно связаны с теоретической ситуацией, характерной для обществознания конца XIX в. Особенно важно правильно понять отношение Вебера к идеям Дильтея и неокантианцев.

       Проблема общезначимости наук о культуре стала центральной в исследованиях Вебера. В одном вопросе Вебер был согласен с Дильтеем: он разделял его антинатурализм и был убежден, что, изучая человеческую деятельность, нельзя исходить из тех же методологических принципов, из которых исходит астроном, изучающий движение небесных тел. Как и Дильтей, Вебер считал, что абстрагироваться от того, что человек есть существо сознательное, не может ни историк, ни социолог, ни экономист. Но руководствоваться при изучении социальной жизни методом непосредственного вживания, интуиции Вебер отказывался, поскольку результат подобного способа изучения не обладает общезначимостью.

       Согласно Веберу, основная ошибка Дильтея и его последователей - психологизм. Вместо того чтобы исследовать мир переживаний историка, Вебер предлагает изучать логику образования тех понятий, которыми оперирует историк, ибо только выражение в форме общезначимых понятий того, что «постигнуто интуитивно», превращает субъективный мир представлений. В этом отношении Вебер близок к неокантианскому варианту антинатуралистического обоснования исторической науки, в частности к Г. Риккерту. Вслед за Риккертом Вебер разграничивает два акта - отнесение к ценности и оценку; если первый превращает наше индивидуальное впечатление в объективное и общезначимое суждение, то второй не выходит за пределы субъективности. Наука о культуре, обществе и истории, заявляет Вебер, должна быть так же свободна от оценочных суждений, как и наука естественная. Такое требование вовсе не означает, что ученый должен вообще отказаться от собственных оценок и вкусов - просто они не должны вторгаться в пределы его научных суждений. За этими пределами он вправе их высказывать сколько угодно, но уже не как ученый, а как частное лицо.

       Вебер, однако, существенно корректирует  методологические принципы Риккерта. В отличие от Риккерта, рассматривающего ценности и их иерархию как нечто надысторическое, Вебер склонен трактовать ценность как установку той или иной исторической эпохи, как свойственное эпохе направление интереса. «Выражение «отнесение к ценности» подразумевает только философское истолкование того специфически научного «интереса», который руководит выбором и обработкой объекта эмпирического исследования». Интерес эпохи - это нечто более устойчивое и объективное, чем просто частный интерес того или иного исследователя. но в то же время нечто более субъективное, чем надысторический «интерес», получивший у неокантианцев название «ценности».

       Важнейшим методологическим инструментом  Вебера является категория «идеального  типа». Идеальный тип, вообще  говоря, есть «интерес эпохи», представленный  в виде теоретической конструкции.  Он не извлекается из эмпирической  реальности, а конструируется как  теоретическая схема. В этом  смысле Вебер называет идеальный  тип «утопией». «Чем резче и однозначнее сконструированы идеальные типы, чем они, следовательно, в этом смысле чужды миру, тем лучше они выполняют свое назначение -как в терминологическом и классификационном, так и в эвристическом отношении.»  Вебер называет идеальный тип «продуктом нашей фантазии, созданным нами самими чисто мыслительным образованием», подчеркивая тем самым его внеэмпирическое происхождение. Подобно тому как идеальная модель конструируется естествоиспытателем в качестве инструмента, средства для познания природы, так и идеальный тип создается как инструмент для постижения исторической реальности. «Образование абстрактных идеальных типов, - пишет Вебер, - рассматривается не как цель, а как средство». Именно благодаря своей определенности от эмпирической реальности, своему отличию от нее идеальный тип может служить как бы масштабом для соотнесения с ним этой последней. Чтобы усмотреть действительные каузальные связи, мы конструируем недействительные».  Одним из наиболее распространенных заблуждений Вебер считал «реалистическое» истолкование идеальных типов, т. е. отождествление этих умственных конструкций с самой историко-культурной реальностью, их «субстанциализацию». Однако тут у Вебера возникают затруднения, связанные с вопросом о том, как же все-таки конструируется идеальный тип. Вот одно из его разъяснений: Содержательно эта конструкция (идеальный тип) имеет характер некой утопии, возникщей при мыслительном усилении, выделении определенных элементов действительности. Здесь мы легко обнаруживаем противоречия в трактовке идеального типа. В самом деле, с одной стороны, Вебер делает акцент на том, что идеальные типы представляют собой «утопию», «фантазию». С другой - выясняется, что они берутся из самой действительности - правда, путем некоторой ее «деформации»: усиления, выделения, заострения тех элементов, которые исследователю представляются типическими. Итак, идеальный тип - что же это: априорная конструкция или эмпирическое обобщение?  Чтобы разрешить это противоречие, Вебер разграничивает исторический и социологический идеальные типы.

     Что же представляет собой социологический  идеальный тип? Если история, согласно Веберу, должна стремиться к каузальному  анализу индивидуальных явлений, т. е. явлений, локализованных во времени  и в пространстве, то задача социологии -устанавливать общие правила событий безотносительно к пространственно-временному определению этих событий. В этом смысле идеальные типы как инструменты социологического исследования, по-видимому, должны быть более общими и в отличие от генетических идеальных типов могут быть названы «чистыми идеальными типами». Так, социолог конструирует чистые идеальные модели господства (харизматического, рационального и патриархального), встречающиеся во все исторические эпохи в любой точке земного шара. «Чистые типы» пригодны в исследовании тем больше, чем они чище, т. е. чем дальше от действительных, эмпирических существующих явлений.

     Таким образом, мы можем теперь, подводя  итоги, сказать, что те противоречия, которые возникли в связи с  образованием у Вебера идеально-типических понятий, в значительной мере связаны  с различными функциями и различным  происхождением идеальных типов  в истории и социологии. Если по отношению к историческому идеальному типу можно сказать, что он является средством познания, а не его целью, то по отношению к социологическому идеальному типу это не всегда так. Более того, если в историческую науку идеальный тип вносит элемент  общего, то в социологии он, скорее, выполняет функцию замены закономерных связей типическими. Тем самым с помощью идеального типа Вебер значительно сужает пропасть между историей и социологией, которая разделяла эти две науки в теории Баденской школы.

     С принципом «понимания» связана  одна из центральных методологических категорий веберовской социологии - категория социального действия. Насколько важна для Вебера эта категория, можно судить по тому, что он определяет социологию как науку, изучающую социальное действие. Как же определяет Вебер само социальное действие? «Действием следует... называть человеческое поведение, если и поскольку действующий или действующие связывают с ним некоторый субъективный смысл. Но «социальным действием» следует называть такое, которое по своему смыслу, подразумеваемому действующим или действующими, отнесено к поведению других и этим ориентировано в своем протекании».  Таким образом, социальное действие, по Веберу, предполагает два момента: субъективную мотивацию индивида или группы, без которой вообще нельзя говорить о действии, и ориентацию на другого (других), которую Вебер называет еще и «ожиданием» и без которой действие не может рассматриваться как социальное.