Мировой экономический кризис 1929—1933 гг

МИРОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС 1929—1933 гг. 

Особенности мирового экономического кризиса 1929—1933 гг. Кризис начался с паники на Нью-Йоркской бирже 24 октября 1929 г., когда миллионы акций упали в цене на многие миллиарды  долларов. Это был крах рынка ценных бумаг. Так неизбежно должны были кончиться биржевые спекуляции акциями  и искусственное завышение их курсов, особенно во время экономического бума 1928—1929 гг. Однако крах на бирже  был лишь внешним проявлением  кризиса в сфере экономики. Этот кризис завершил историческую эволюцию того типа капиталистического хозяйства, который был характерен для конца XIX и начала XX в.

 Одной из  главных причин экономических  кризисов, которые являются неизбежным  и необходимым элементом экономического  цикла, обычно считают конфликт  между производством и потреблением: предложение на рынке произведенных  товаров превышает спрос на  них. Это кризис относительного  перепроизводства и перенакопления  капитала. Чтобы избавиться от  затоваривания, производители во  время кризиса занижают цены, сокращают производство, увольняют  рабочих, прекращают капиталовложения. Когда производство товаров и  спрос на них выравниваются,  начинается выход из кризиса  в новый экономический цикл. Это  типичная картина. Однако экономический  кризис 1929—1933 гг. был необычным.  Циклический кризис перепроизводства  совпал со структурным кризисом  и с низшей точкой так называемой  длинной волны в развитии капитализма.  Русский ученый Н. Д. Кондратьев  еще в 20-е гг. разработал теорию  длинных волн развития капитализма.  Под длинными волнами подразумеваются  периодические колебания экономической  активности продолжительностью 40—60 лет. Такие колебания отмечаются  с конца XVIII в., и на 1929—1933 г.  приходится, как считают экономисты, 4-я волна в низшей фазе. В  эти периоды с полувековым  интервалом происходит смена  технической и технологической  базы экономики и распространение  ее на все отрасли хозяйства.  Новая техника и технология, созданные  в 20-е и 30-е гг., могли обеспечить  массовое производство, но этот  процесс обновления не мог  выйти на уровень подъема без  обеспечения условий массового  потребления. Для массового производства  нужен был массовый покупатель. Другая острая проблема, обнаженная  кризисом, — его небывало затяжной  характер (пять лет!). Это свидетельствовало  о том, что традиционный рыночный  механизм выхода из кризиса  не работает и, следовательно,  рыночный механизм автоматического выхода из кризиса должен быть дополнен механизмами государственного регулирования. Наконец, кризис породил небывало огромную безработицу, угрозу голода для многих сотен тысяч людей, опасность спонтанных бунтов и восстаний, т. е. обострились социальные проблемы, решение которых было возможно только с изменением социальных функций государства.

Пути выхода из кризиса. В конечном счете все  дискуссии сводились к главному вопросу —о роли государства, государственной  собственности, государственном регулировании  и пр. При всей укоренелости индивидуализма в американском обществе даже в США  эти идеи занимали в это время  умы буржуазных политиков, экономистов, бизнесменов. В Европе немарксистская политэкономия еще в прошлом  веке обосновывала важную роль государственного регулирования, особенно в конце XIX в., когда выявились негативные последствия  для свободной конкуренции ускорившегося  процесса концентрации капитала и производства с его тенденцией к монополии.

 Вопрос о  роли государственного регулирования  вплетался в ткань всего клубка  проблем, связанных с путями  выхода из экономического кризиса  и социальных потрясений 20—30-х  гг. Эта проблема прямо выходила  на главный идейно-политический  конфликт того времени между  тоталитаризмом и либеральной  демократией, на их принципиально  противоположное понимание отношения  государства и личности. Это не  был абстрактный теоретический  вопрос, это была сама суть  борьбы между тоталитаризмом  и демократией, составляющей стержень  политической истории XX в.

 Для тоталитарной  системы характерно поглощение  гражданского общества государством. Б. Муссолини в своей книге  «Учение о фашизме» писал: «Для  фашизма государство абсолютно,  перед которым индивидуумы и  группы — относительны... Не индивидуумы,  а только государство может  быть тем, чье мнение должно  быть решающим в данной области». Отсюда тоталитаризм враждебен  и непримирим к либерализму,  демократии, плюрализму мнении, свободе  мысли и организации.

 Идейной основой  европейской демократии были  и остаются принципы традиционного  либерализма (дополненного в XX в. новым реформизмом), принципы, уходящие корнями в XVII—XVIII вв. Под этими принципами имеются  в виду не экономическая доктрина  и политика невмешательства в  хозяйственную жизнь, а комплекс  общественных и политических  взглядов, предполагающих всеобщее и равное для всех применение закона, признание основных и неотъемлемых прав человека, имеющих преимущество перед правами государства. В этом принципиальное различие в отношении государства и личности между тоталитаризмом и демократией.

 Что касается  механизмов государственного регулирования,  то все зависит от степени  такого регулирования и его  социальной направленности. Тоталитаризм  за всеобщность, тотальность государственного  регулирования, он превращает  личность в ничто. Напротив, либеральная  демократия в конкретных условиях 30-х гг. выступала за государственное  регулирование такого характера,  чтобы защитить интересы индивидуума  от монополистического интереса. В этом было принципиальное  различие тоталитарной и неолиберальной  доктрин о соотношении государства  и личности.

 Подобное  различие существует и в вопросе  о соотношении государственного  регулирования и рыночных отношений.  Экономической основой поглощения  тоталитарным государством гражданского  общества является замена рыночных  отношений государственным планированием  и распределением. В этом случае  и частная собственность ликвидируется  или настолько ограничивается, что  исчезает экономическая основа  свободы личности.

 Вполне закономерно  тогда левыми силами ставились  вопросы: не является ли этот  кризис тем историческим тупиком  капитализма, из которого единственный  выход в созидании предсказанного  марксизмом социализма? Не есть  ли сам кризис показатель необходимости  смены общественно-экономической  системы капитализма новой социально-экономической  системой социализма? Не настало  ли время для мировой социалистической  революции, которую надо только  подтолкнуть?

 Коммунистические  партии и их международный  центр Коминтерн именно так  оценивали ситуацию в мире: программы  большинства этих партий в  то время ставили непосредственной  целью борьбу за социализм.  Выдвигая на повестку дня лозунги  непосредственной борьбы за социализм,  компартии рассчитывали стать  во главе движений социального  протеста. Однако за массы боролись  не только компартии. Лозунги  социализма, правда, социализма для  своей нации и арийской расы, эксплуатировали и германские  фашисты. Национал-социализм не  гнушался антикапиталистической  и социалистической фразеологией, обещая равенство и справедливость.

 Экономический  кризис 1929—1933 гг. создал сложные  проблемы для правящих кругов  капиталистических государств. Кризис  подсказывал решение, ибо кризис  — это умирание старого и  рождение нового. Экономисты искали  пути выхода из кризиса как  методом проб и ошибок, так  и с помощью теории. Наиболее  успешно поисками путей выхода  из кризиса занимался видный  английский экономист Дж. М. Кейнс.  Его теория — (кейнсианство) стала  практическим руководством после  второй мировой войны для правительств  большинства капиталистических  государств. Тогда, в 30-е гг., Кейнс  заложил основы своей теории  в книге «Теория занятости,  процента и денег» (1936 г.).

Кейнсианство  и реформы. Кейнс предложил прежде всего изменить экономическую стратегию  предпринимателей и правительств. Кейнс  верно оценил ситуацию: массовое производство, новые производственные возможности  натолкнулись на ограниченную способность  общества потребить продукты массового  производства. Для сбалансированного  и устойчивого развития такого массового  производства ему должно соответствовать  массовое потребление. При нищете населения  и «выжимании пота» путем понижения  оплаты труда, т. е. путем понижения  покупательной способности, такое  массовое производство из тупика относительного избытка товаров на складах избавиться не может. Выход может быть найден, если повысить покупательную способность (у Кейнса создать «эффективный спрос») трудящихся, повышая оплату труда, или  перенести (через государственные  расходы) избыток средств на общественное потребление, в сферу затрат на общественные услуги, образование и т. д. Возможен и третий вариант — милитаризация, т. е. «пушки вместо масла». Таким образом, теория Кейнса предлагала расширить  объем потребления, спрос путем  увеличения государственных расходов из бюджета и даже за счет государственного долга, чтобы не допустить затоваривания  и в то же время произвести, таким  образом, перераспределение средств  в пользу особо нуждающихся, для  организации общественных работ, новых  рабочих мест. Так можно было решать и проблему сокращения безработицы.

 Кейнс также  предложил ряд практических мер  по антикризисному регулированию  экономики. Он предлагал систему  мер государственного регулирования  экономики в целом через увеличение  или уменьшение государственных  расходов, понижение или повышение  налогов, манипулирование банковским  процентом в зависимости от  экономической конъюнктуры. Предлагалось  в условиях кризиса осуществлять  «накачку спроса», т. е. увеличивать государственные расходы, понижать налоги и банковский процент, чтобы стимулировать рост производства и занятости, а в условиях «перегрева» экономики и инфляции — сокращать расходы, повышать налоги и банковский процент. Эти меры государственного регулирования были названы принципом «стой — иди». Эти меры позволяли смягчать циклические колебания в экономике и тем самым сохранять сравнительно стабильный уровень занятости.

 С кейнсианством  связаны также предложения по  созданию структур социального  партнерства и стабильности оплаты  труда и ее росту в связи  с ростом производительности  труда. Основой этих мер явилась  практика заключения коллективных  договоров между профсоюзами  и предпринимателями. В таких  договорах, заключаемых свободно, без участия государства, между  профсоюзами и предпринимателями  фиксировались условия оплаты  труда, ее повышение в зависимости  от роста производительности  труда. Государственное законодательство  определяет законные рамки такого  социального партнерства, обеспечивает  справедливые условия и пути  решения конфликтов, вмешиваясь  лишь в качестве посредника  в случае неразрешимых противоречий.

 Противоречия  по оплате труда решаются за  столом переговоров. Конечно,  это компромиссы. При условии,  что партнерами выступают сильные  профсоюзы и ассоциации предпринимателей, такие компромиссы вполне могут  быть взаимно выгодны. Таким  образом, сфера государственного  регулирования расширяется также  в области социальной политики. Массовое производство, рост производительности  труда создают материальные возможности  для оказания хотя бы минимальной  со стороны государства помощи  инвалидам, слабым, больным, безработным  и неустроенным маргиналам. Там,  где проводились демократические  реформы, снимался с повестки  дня вопрос о революциях. В  условиях либеральной демократии  реформы могут стать нормальным  процессом общественного развития, осуществление которого невозможно  без достаточной поддержки массовых  движений. В 30-е гг. реформистский  путь выхода из кризиса был  характерен для стран, обладающих  резервами, прочными демократическими  традициями и сохранивших буржуазно-демократические  режимы. К числу таких стран  относились Великобритания, Франция,  Скандинавские страны, США, Канада, Мексика и ряд других.

Тоталитаризм. В  годы кризиса все большую силу набирал иной путь преодоления кризисных  потрясений и социальных конфликтов — активизировалось фашистское движение и установились тоталитарные режимы вслед за Италией также в Германии, Португалии, Испании (иберийский вариант).

 Кроме того, к началу мировой войны авторитарные  политические режимы утвердились  в Болгарии, Венгрии, Польше, Румынии,  Югославии. Они занимали прогерманскую  ориентацию или оказались под  прямым или косвенным германским  господством. К концу июня 1940 г., т. е. после того как под  ударами гитлеровских войск пала  Франция, всю континентальную  Европу от границ Советского  Союза и до Атлантики занимали  страны с фашистскими или авторитарными  режимами, за небольшими исключениями  — нейтральных Швеции, Швейцарии  и др. Если взглянуть на карту  Европы и Азии, то можно наглядно  оценить, сколь малые острова  демократии и свободы остались  в мире к середине XX в.

 В области  политической тоталитаризм означал  уничтожение режима буржуазной  демократии, установление государственно-партийной  диктатуры. В идеологической сфере  фашизм представлял собой эклектическое  соединение националистических  и социалистических идей, антидемократизм,  антилиберализм, антимарксизм. Это  идеология отрицания и в то  же время вера в утопическую  доктрину преобразования общества  на основе умозрительной концепции  «нового порядка», насаждаемого  насилием и страхом. В области  экономической фашизм создал  систему государственного регулирования  экономики с экономическим планом, нацеленным на милитаризацию  и подготовку войны. При фашистском  режиме классовая борьба, традиционное  противоборство труда и капитала  подавлялись насилием со стороны  репрессивного и государственно-партийного  аппарата; профсоюзы были разогнаны  и созданы искусственные марионеточные  организации, а социальное партнерство  сведено на уровень беспрекословного  повиновения предпринимателю и  тоталитарному государству. Однако  фашистский режим использовал  не только страх и насилие;  определенные слои общества разделяли  фашистские идеи, расовую теорию, получали и материальные выгоды, а другие были повязаны круговой  порукой преступлений.

 Уже в начале 30-х гг. угроза фашизма требовала  объединения всех демократических  сил. Это сознавали и политики  и деятели культуры самой разной  политической ориентации от коммунистов  до либерал-демократов и радикалов.  Важную роль в сплочении антифашистских  сил призван был сыграть VII конгресс Коминтерна, состоявшийся  летом 1935 г. Коминтерн, правда с запозданием, принял ряд важных решений, призывающих к единству всех демократических сил в борьбе против фашизма и войны. Компартиям предписывалось сделать решительный поворот от сектантской замкнутости, от негативного отношения к социал-демократии и шедшим за социал-демократическими партиями массам, к тактике широких классовых союзов с тем, чтобы создать Народный фронт. Термин «Народный фронт» появился осенью 1934 г. как обозначение широкой коалиции общественно-политических сил, объединенных общей программой борьбы против фашизма, за улучшение условий жизни широких слоев трудящихся.