Развитие политической мысли в России

Не  будет преувеличением сказать, что  политология в ХХ в. нигде не пережила того, что с нею случилось в Росси. Если в начале развития политической мысли в России ничем принципиально не отличалось от происходящего в других странах (развертывался сложный и противоречивый процесс становления политологии как науки о политике), то с Октября 1917г. судьба политологии в России резко изменилась. Победа Октябрьской революции и утверждение большевистской власти не устранили ни политики, ни политических проблем, но они круто изменили не только сам подход к ним, но и ту интеллектуальную среду, где велось их изучение, те задачи и цели, во имя которых совершался этот познавательный процесс.

Если  говорить схематично, то с Октября 1917 г. и до апреля 1985г, т. е. почти 68 лет, политологии в России не существовало. Но в рамках доступного протекали процессы своеобразного изучения политических событий, отклонений и концепций, по–своему перерабатывались официальной идеологией и преподносились населению в том виде, как это было нужно властьимущим для поддержания порядков и медленного дрейфа навстречу перелому.

Только  на самой завершающей фазе этого  перерыва, после ряда промежуточных ступеней, когда воспоминания прошлых политических знаний соединялись с достижениями критического анализа недавнего тоталитаризма, снова начинает возрождаться политология в том смысле, в котором ее признают сегодня во всем мире. И уже в самые последние несколько лет российская политология все прочнее входит в ткань общественного сознания, становится наукой, готовой стать соперницей и конкуренткой той политологии, которая сегодня известна в цивилизованных странах. Чтобы дать более полное, а главное объективное, представление о том, что было у нас с политическими знаниями и чего мы достигли сегодня, разделим дальнейшее рассмотрение на этапы развития политологии в России.

Истории политической мысли столько же лет, сколько русской государственности. Как и в Европе, на Руси вначале политическая мысль не отделялась от религиозной. Она была растворена в синкретическом видении мира, общины. В древних источниках княжеская власть выступала как отцовская, праведная. Источник власти идентифицируется с божественным началом, и в этом существенный общий момент политической мысли на Руси и средневековой Европы. Однако на Руси сильной оказалась тенденция идентификации основы власти с согласием властвующих и подданных.

Практика  и идеология русской государственности  развивались после обоснования  независимости от внешних политических центров. С принятием христианства на Руси перестала в осознание  ее особой миссии в отношении православия  во всем мире. Сложилась важнейшая  идеологическая основа согласия и определения границ государственных интересов.

Если  для средневековой Европы характерными были политическая конкуренция, острая борьба между королями и церковью за первенство, то в России был прочный союз царя и церкви. Обычно княжение и царствование идеализировались в летописях. Всевластие царей считалось незыблемым принципом, а вмешательство церкви в дела государственные – недопустимым. Однако царь должен был знать пределы своего волеизъявления.

Последствия союза царской власти и церкви неоднозначны для политического развития России. Союз укреплял центральную власть, государственность, но одновременно лишал Русь существенного источника развития – критики власти. Более того, церковь в основном находилась под властью князей и царей, что сказывалось на ее потенциале как критика власти.

В XVI - XVII вв. в российскую политическую мысль проникло манихейство, которое всегда было характерно для русской религиозной логики. На политику была перенесена вера в абсолютность и непримеренность добра и зла. Такой подход означал деление всех на своих и чужих, которые могут быть только смертельными врагами. Манихейство исключало какую-либо возможность взаимовлияния, развития государства как объединяющего всех подданных на приемлемой для них основе.

В XIX веке манихейство выливается в  глубокий раскол. Сознание несовместимости либерализма и консерватизма, славянофильства и западничества. В массовом сознании дворянства и разночинцев господствовали консерватизм и радикализм. Соединившись с вольницей и пугачевщиной, раскол перерос в бесконечный террор, революции XX века.

Русская политическая мысль допетровской эпохи  в целом развивалась параллельно с государственностью. Она выражала социально-культурную специфику древней Руси, оказала большое влияние на судьбу государственности, вылилась в устойчивые традиции политической жизни. На Руси не произошло реформации подобной той, что прошла по Европе. Эпицентр развития не переместился на человека. Православие несло с собой идею полного подчинения человека Божеству, растворение личности в Божестве. Не был острым вопрос о двоевластии, церковь находилась под властью царя. Церковь была прогосударственно настроенной, но оставалась так же источником развития антигосударственных тенденций, т. к. противостояла среднему слою. В средневековой Руси сложилась манихейская традиция перепадов в ориентациях, позициях, ненависти к противникам.

Уже в XVII веке в России развивается собственно политическая мысль, т.е. вопросы власти становятся предметом особого наблюдения и оценки. Формируются идеи об экономических основах прочности государства, превосходством монархии над другими формами правления – олигархией, республикой, деспотией.

Екатерина II открыла новую полосу в развитии политической мысли. Под влиянием просветительных  идей дух прогресса, либерализма  частично овладевает монаршими особами, влияет на позиции первых реформаторов. Екатерина обосновывает необходимость монархии при задаче монарха – достижение общего блага и склонность всех к добрым делам. Для России это был гуманистический прорыв. Впервые признается обязательство монарха перед обществом. Признается тезис Локка-Монтескье о равенстве всех граждан перед законом.

При Александре I были идеи отмены крепостного  права, но постепенно, сверху. Предполагалось учредить выборную думу, систему представительных органов. Вся власть сохраняется  в руках императора, но дума может  вносить предложения в проект закона. Однако в начале XIX века не было социальной базы для проведения этих акций, хотя сознавалась их необходимость. Страх перед дворянством, наступательностью консервативного окружения предопределили крах этих идей.

Мысль о демократизации монархии развивал Н. М. Муравьев. Он обосновывал введение конституционной монархии, высокого имущественного и возрастного ценза, предполагал двухпалатное Народное вече. Политический застой при Николае II, поражение революций в Европе обострили вопросы о судьбах России. Думающая часть общества была втянута в спор западников и славянофилов. Западники видели в Европе образец для подражания. Славянофилы же считали, что у России должен быть свой особый путь отличный от запада.

Ориентация  на западные ценности проявилась в  деятельности целой плеяды ученых, философов. В целом, идеи западников были событием общественной мысли в России. Они помогали преодолевать инерцию и консерватизм, идеализацию экономической, социальной, политической отсталости. Но влиятельной политической силой западники не стали и движение за реформы, за конституцию не возникло, хотя раскол в дворянстве определился.

Новая полоса в развитии либерализация  началась на фоне отмены крепостного права, судебной и земской реформ, демократизации университетского образования. Либерализация развивается в разных направлениях.

Гигерин Б. Н. был сторонником правового государства, конституционной монархии. Он критиковал "близорукий деспотизм" Александра III и Николая II и социализм как возможный строй. Он предполагал, что для того, чтобы идти вперед, необходимо, чтобы абсолютная власть заменилась властью, ограниченной законом и обставленной независимыми учреждениями. Гражданская свобода должна быть заменена политической.

Новгородцев П.И. развивал идею правового государства, где каждый имел хотя бы минимум социальных прав, гарантированных государством – это право на труд, профессиональную организацию, социальное страхование. Он подходит к идее социалистического государства. Вообще же видел решение проблем России в творческом подходе к процессу эволюции самодержавия, в переходе от традиционной автократии к государству с рыночной экономикой и демократическими институтами, с контролем за развитием социальных отношений.

Либеральная мысль России проделала большой путь от прямых заимствований западных идей до соединения идей свободы с гуманистической стороной этатизма, открыла ценность социального правового государства. Однако, в целом, либеральные начала политического мышления России распространены были слабо, имели малое влияние, что было обусловлено слабостью начал индивидуализма в культуре и экономике. Политика, и тем более, мораль, не пережили процесса отделения от религиозных представлений, мораль не эволюционировала под влиянием утилитаризма и прагматизма. Преобладал синкретизм, исключавший поиск идей развития политики. Гигерин Б.Н. заметил, что драматизм русской политической мысли заключается в преобладании крайностей – радикализма и консерватизма.

В первой половине XIX века консерватизм выливается в специфически русскую  идеологию славянофильства, где  усматривалась сущность: православие, самодержавие, народность исходя из того, что русский народ религиозен, мистичен, покорен царю, хозяину. Именно на вере держится государство, порядок в стране. Хотя власть сама по себе разлагается, монарх отделяется от правления, но так как народ божественен, то начинает разлагаться и народная вера во власть.

Консерваторы  мешают введению в стране конституционной монархии считали, что простые русские люди расположены к монархии и не знают демократии, не имеют понятия о Земском соборе, идею о котором выдвинул Александр III. Они уверяли царя в том, что власти в глубинках нет, местное крестьянское самоуправление расстроено и иссякает, вся сила в руках капиталистов и местных кулаков.

Преимущества  монархии консерваторы видели в том, что с развитием капитализма Россия стоит перед испытанием на целостность, единство. Жизнь показывает, что во все времена оживления экономических отношений актуализируется проблема целостности единства России. Консерваторы считали, что монархия не даст раздробиться России, сохранит ее целой и неделимой. Большая часть славянофилов относилась к существующему режиму критически, выступала за некоторые свободы, отмену крепостного права, но против заимствования западных, в том числе политических идей.

Славянофилы, не отрицая необходимости изменений, предупреждали, что европейский  путь сопряжен с большими потерями в культуре. Доблестью России они считали внутреннее согласие народа, ценность духовности. Их пугала гибельность для России приобретения враждебности одних к другим. Казалось, что враждебность противоречила основным началам России, явилась привнесенным в ее культуру.

Стали возникать идеи русского народа –  подлинного христоносца, пытаясь, тем самым, доказать, что России необходимо брать примеры со всех религий: православия, католицизма, иудейства и объединить все это в одном синтезе. Но для России это было неприемлемо. Таким образом, русская идея, обращенная к политике, была консервативна, ограничена рамками устоявшегося, не давала повода для автономии и свободы.

Русская идея – по преимуществу религиозная  идея, достояние прошлого, последовательное выражение русского консерватизма. Однако в русской идее выражены существенные моменты русской культуры, которые  всегда влияли и на менталитет, и на выбор форм правления. Русская идея в любом варианте оказывалась поиском национальной идеологии через обоснование особого предназначения России, саможертвенности во имя высшего.

Во  всех вариантах русской идеи есть общее: понимание особенностей русской истории, предназначением России быть хранительницей христианских ценностей, общности в устройстве и самоуправлении. Через эти ценности Россия влияет на мир. Если на Западе революционное направление развития политической мысли стало терять свое значение уже во второй половине XIX в., то в России революционная идея оживала. Это связано с радикализмом.

Политические  воззрения А. Н. Радищева уже включали в себя важнейшие черты русского радикализма. Он критикует крепостническое  право, абсолютизм; был сторонником народной революции. Идеал власти видел в добровольной организации вольных городов, где истинным государем является народ на вечевых собраниях. Был критиком идеи разделения властей. Как видим, идеи были утопические, вели в догосударственное начало.

Вообще  же в радикализме стали просматриваться  идеи террора, цареубийства, мысли о восстании, считали смешным представление, что к социализму можно прийти без насильственных перемен и крови. В своих прокламациях писали, что народ сможет завоевать свободу только собственными руками, поэтому надо организованно готовиться к восстанию. Видели классовую борьбу как обязательное условие и основу развития. Царской реформе противопоставляется только революционный вариант преобразований.

Россию, не пережившую эпоху становления  гражданских свобод, радикалы соблазняли приобщением к социальным притязаниям, подталкивали к революции в условиях, когда очень мало было пространства для развития человека с правом на инициативу и развитой ответственностью. Экстремум, обострение борьбы стали впоследствии той гранью, перейдя которую Россия вошла в полосу гражданской войны, ожесточения, геноцида.

Что же дальше, после восстания? Вопрос не ставился. Но были отдельные идеи, которые дают основание считать, что значение политической власти, политических свобод осознано не было. Целью разумного законодательства должно быть равномерное распределение, устранение причин высокой смертности, преступности, эпидемий, нищеты. Однако вопрос о государственности не был популярен среди приверженцев радикализма. Однако были нигилистически настроенные, которые считали, что с народа нельзя снимать государственную опеку, т. к. могут развиться страшные бедствия.