Движение декабристов. История и предпосылки

Движение  Декабристов

Цели движения декабристов отражали основные исторические задачи, возникновение в развитии России того времени. Движение декабристов  выросло на почве русской действительности. Не увлечение западноевропейской передовой  философией, не заграничные военный  походы, не примеры западноевропейских революций породили движение декабристов, его породило историческое развитие их страны, объективные исторические задачи в русском историческом процессе. Декабристы постепенно осознали борьбу с крепостным правом и самодержавием  как главную цель своей деятельности. Они постепенно формировали свои взгляды, вникая в жизнь помещичьих крепостных имений, которую с детства  хорошо знали, в события Отечественной  войны 1812 г., на полях которой они  проливали кровь, защищая Родину от вторгнувшегося Наполеона, в заграничных  походах, освобождавших Европу, где  они воочию увидели “войну народов  и царей”, борьбу против феодального  угнетения.

Все это помогало декабристам осознать, понять выросшие в российской действительности исторические задачи, загореться страстным желанием освободить Родину от крепостного угнетения  и уничтожить самодержавие, открыть  дорогу новому общественному строю.

Объективно движение декабристов порождено кризисом феодально-крепостной общественной формации и уходит своими корнями в ведущий  процесс эпохи – разложение стареющего, исчерпавшего себя феодально-крепостного  строя и возникновения новых, в то время прогрессивных, - капиталистических  отношений. Задачи сокрушения крепостничества  и самодержавия были кровными для  России того времени: от их разрешения зависело, двинется ли страна вперед или  затормозится в старых, изживших себя формах социального строя.

Крепостное право  и самодержавие было тормозом развития страны. Но не слабая и не хилая страна стонала под гнетом устаревшего  феодализма, а сильный и полный огромных творческих возможностей народ  бился в его путах.

Еще в XVIII в. в недрах феодально-крепостной России подспудно, в стесненных и затруднительных условиях развивался капиталистический уклад. Еще отчетливее это выявилось в начале XIX в. Страна производила все большее количество жизненных благ, и производила их во все более значительной доле по-новому. В России шло развитие производительных сил: развивались предприятия, приближавшиеся к капиталистическому типу, рос вольнонаемный труд, увеличивалось число промышленных рабочих, умножалось количество городов и возрастало городское население. Ширился внутренний рынок, требуя все большее количество продуктов питания и промышленных изделий. Росло разделение труда. Но старые, феодально-крепостные общественные отношения мешали развитию страны. Ростки нового мощно пробивались сквозь толщу устарелого строя, надламывая кору старых общественных форм, стеснявших развитие. Разложение старого освобождало элементы нового.

Наряду с медленной  и замкнутой жизнью помещичьего  имения, где крепостной крестьянин десятилетиями сидел на месте  и пахал на барина одно и то же поле, все чаще возникали новые  формы жизни. Росло число промышленных рабочих. В 1804 г. их было 95,2 тыс. человек, а в 1825 г. стало 210,5 тыс. Число вольнонаемных  рабочих было в начале века немногим более 60 тыс. человек, а в 1825 г. их уже  стало более 114 тыс. Оброчные крестьяне  также уходили в города на заработок  и увеличивали количество городского населения. Тысячи людей приходили  в Петербург и Москву в поисках  работы. Тянулись они в портовые города — Ригу, Одессу, Архангельск, Астрахань — и к пристаням городов, расположенных по берегам больших русских судоходных, рек. В одной Москве накануне вторжения Наполеона числились 464 “фабрики и мануфактуры”. Когда перед войной 1812 г. полицмейстер подсчитывал число московских жителей и распределял результаты своего подсчета по сословиям, то большая часть населения не вместилась в сословные рамки. Полицмейстер насчитал в Москве 9 тысяч дворян, 19 тысяч купцов, 18 тысяч мещан, 47 тысяч дворовых люден, и свыше 96 тысяч московских жителей было зачислено в рубрику “прочих”: уж очень сложно было для полицмейстера распределять по сословным рубрикам всю эту массу нестрого, преимущественно трудового и частью пришлого люда.

Росла хозяйственная  специализация отдельных районов  страны: уже отчетливо выделялись промышленные районы около Петербурга и Москвы и обширные сельскохозяйственные районы на Украине и в Поволжье. По вычислению тогдашнего известного статистика Арсеньева, обороты внутреннего  рынка составляли 900 тыс. рублей в  год, эта цифра явно говорит о  растущем разделении труда. Значительно  выросли и мелкие крестьянские промыслы. Старый центр крестьянской ткацкой  промышленности село Иванове Владимирской губернии и славившееся своими металлическими изделиями село Павлове (шереметевская вотчина в Нижегородской губернии) превратились в довольно значительные промышленные центры. Произошли изменения и в барском имении. Несмотря на косную и застойную жизнь, помещики увеличивали производство хлеба на продажу. “Те землепашцы, которые ничего не продают, но сами покупают на торгах хлеб для прокормления себя, должны почитаться бесполезными членами общества”, — писал издававшийся в те годы “Земледельческий журнал”. Это —новый взгляд на торговлю хлебом.

Самодержавно-крепостной строй сковывал производительные силы страны, тормозил их дальнейшее развитие. Новые явления жизни вступали в резкое противоречие с устарелыми общественными формами. Прикрепленный  к земле крестьянин был собственностью помещика. Основного   производителя   жизненных   благ — крепостного крестьянина, крепостного рабочего — помещик мот купить, продать, выменять на собаку, при случае проиграть в карты. Крестьянин не смел уйти в город на заработки без разрешения барина. Барин мог всегда отозвать с фабрики в деревню своего оброчного мужика, нанявшегося на фабрику, и тем нанести урон фабричному производству. Заработок такого оброчного крестьянина, нанявшегося на работу, и значительной доле шел в карман к барину-помещику в виде оброка. Крестьяне-предприниматели в селе Иванове или Павлове сами были крепостными, хотя у них на предприятиях работали сотни наемных рабочих. Барии мог в любое время предъявить права на фабрику, принадлежащую его крепостному. Если такой крестьянин-фабрикант и выкупался на волю, его фабрика оставалась во владении барина. Все было подчинено интересам дворянского сословия, сидевшего на крестьянской шее. Дворянин считался благородным от рождения — ему было законом присвоено право владеть крепостными крестьянами и землей. На страже его интересов стояло самодержавие.

Разложение крепостного  хозяйства под влиянием развития капиталистических отношений явилось  той почвой, на которой росло и  развивалось стихийное крестьянское движение против крепостного права. Крестьянин хотел хозяйствовать  самостоятельно, без барина, а помещик  все сильнее давил на него, увеличивал барщину и оброк, приспосабливаясь к растущим требованиям рынка.

Стремясь получить больше хлеба-товара, помещик шел  в наступление и на крестьянскую землю: он сокращал крестьянскую запашку, расширял барскую, переводил крестьян на месячину, делал их дворовыми, отбирал их землю. Росло обезземеливание крестьянства, многие деревни нищали. Помещик сам подрубал сук, на котором сидел: наличие у крестьян земельного надела было существенным условием крепостного хозяйства. Крестьяне протестовали против усилившегося помещичьего гнета и стремились стать на путь самостоятельного, не стесненного барином хозяйства.

При самодержавии народ не принимал никакого участия  в управлении страной: царизм осуществлял  бесконтрольную власть над Россией. Люди были неравны перед законом: одни сословия были привилегированными, другие угнетенными. Суд был сословным: один суд — для дворян, другой — для купцов, третий — для  крестьян. Для крестьян он даже и  не назывался судом, а официально именовался “расправой”. По выражению  русского революционного писателя Радищева, “крестьянин в законе мертв”: царское  законодательство служило на пользу помещику для угнетения крестьян и вообще трудового люда.

Все более и  более сказывались противоречия между развитием производительных сил и феодально-крепостническим  строем.

Необходимость замены старого общественного строя  новым ощущалась тем отчетливее, чем яснее выявлялась огромная мощь страны, ее необъятные силы. Народ, героически защищавший свою Родину от Наполеона, надеялся получить освобождение от крепостного  права. Но его надежды были напрасны.

“Мы проливали  кровь,— говорили солдаты, вернувшись с войны 1812 г.,— а нас опять  заставляют потеть на барщине. Мы избавили Родину от тирана, а нас опять  тиранят господа”. Солдаты, побывав  за границей во время походов 1813—1815 гг., сами воочию увидели страны, где  не было крепостного права, и, вернувшись домой, только и толковали об этом.

Направление удара, который наносился Наполеону  европейскими народами и европейскими правительствами, было общим и для  правительств, и для народов. Однако ближайшая и временно общая цель не означала единства целей конечных. Народы, с одной стороны, и царские  и королевские правительства  — с другой, боролись во имя разных конечных целей. Народы жаждали освобождения от феодального гнета и надеялись  получить свободу после войны. Цари, короли и дворяне европейских  стран стремились к другому — восстановить после войны старые феодально-крепостные порядки. Поэтому после наполеоновских войн особенно остро проявилось столкновение интересов народов с абсолютистскими правительствами. По словам поэта-декабриста, начиналась “война народов и царей”...

В этих условиях после наполеоновских войн и сложилась  европейская  революционная  ситуация  1818— 1819 гг. В 1820 г. она начала перерастать в революцию — первый взрыв ее имел место в Испании, за ним последовали Португалия, Неаполь, Пьемонт, Греция... В России тех лет также складывалась революционная ситуация, но она не вызрела до конца — и в этом глубокая подоснова неудачи восстания декабристов. Однако исторические условия в России развивались в том же направлении, что и на Западе. Царское правительство, встревоженное создавшейся обстановкой, проявляло явную нервозность. Аракчеевщина — система безудержного крепостничества, произвола и гнета — воцарилась в стране. Но тому же Аракчееву Александр I поручал подготовить проект освобождения крестьян от крепостного права, чтобы прикинуть на всякий случай, что могло бы выйти из этого. Царь бросался из стороны в сторону, чувствуя, что почва начинает колебаться под его ногами. В 1815 г. Александр был вынужден дать Польше урезанную конституцию, а в 1818 г. в речи при открытии варшавского сейма публично обещать конституцию всей России. Обещать — и, конечно, не исполнить.

Между тем крестьянские выступления учащались, положение  становилось все более напряженным. В струю разрозненных крестьянских восстаний в 1819 г. Влились восстания  военных поселений и невиданные по размаху донские волнения в 1818—1820 гг. В 1820 г. царское правительство  с ужасом увидело уже в самой  столице, в Петербурге, волнение гвардейского Семеновского полка. Полк выступил без  офицеров: волновалась солдатская масса. Общественное недовольство усиливалось.

Одержав победу в войне народной силой, царское  правительство не замедлило показать свое истинное лицо - угнетение народа стало еще тяжелее. Помещики свирепствовали над крестьянами, и новые царские  законы поддерживали их власть. Крепостной гнет усилился и в армии. По всей стране, от Петербурга до Украины включительно, по приказу Александра I были созданы  военные поселения — худшая форма  военно-крепостного гнета. В военных  поселениях все мужское население, даже шести-семилетние дети, должно было носить неудобную военную форму и подчиняться жестокому палочному военному режиму. Солдаты-крестьяне должны были заниматься военным учением и одновременно обрабатывать землю, сами содержать себя, добывая трудом продукты питания. Торговать им запрещалось. Царское правительство думало таким образом добиться экономии средств — пусть солдат сам себя кормит. По барабанному сигналу крестьяне в военной форме шли пахать, по барабанному сигналу от пахоты шли на военное учение. Вся жизнь в военных поселениях была подчинена строгим правилам, за их нарушение виновных подвергали жестоким телесным наказаниям. Крестьянку, которая зажгла в избе огонь после 10 часов вечера, подвергали порке. Жизнь в военных поселениях была каторгой.

Крестьяне в  военных поселениях восставали, требуя их отмены. Но царское правительство  настаивало на своем: “Военные поселения  будут, хотя бы пришлось уложить трупами  дорогу от Петербурга до Чудова”,—  сказал Александр I.

Александр I все  время ездил за границу для  участия в конгрессах европейских  держав, подавлявших по всей Европе революционное движение. Россией  в его отсутствие правил жесточайший  крепостник Аракчеев, начальник военных  поселений. “Аракчеев господин всю  Россию погубил, добрых людей прослезил”,—пелось о Нем в народной песне. “Всей России притеснитель”,— сказал о нем Пушкин. Тяжелая аракчеевская военно-бюрократическая машина подавляла все живое. Шли жесточайшие расправы с крестьянским движением. Тяжело обрушилась аракчеевщина и на свободную мысль, на университеты. Передовых профессоров снимали с должностей и предавали суду за вольнодумство. В основу всех наук приказано было положить священное писание. Ученость без веры в бога признавалась “не токмо не нужной, но и вредной”. Даже математику потребовали преподавать на религиозный манер.

Крепостное право  и самодержавие задерживали развитие России. Ликвидация крепостного права  и самодержавия — таковы были очередные  исторические задачи, вставшие перед  Россией.

При подготовке данной работы были использованы материалы  с сайта