Автор работы: Пользователь скрыл имя, 01 Апреля 2012 в 18:57, реферат
Великий князь Киевский Святослав (942 – 972). Князь Дмитрий Михаилович Пожарский (1578 - 1642). Генерал-фельдмаршал граф Петр Александрович Румянцев-Задунайский (1725 – 1796). Генералиссимус Александр Васильевич Суворов (1730-1800). Генерал-фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов (1745-1813). Адмирал Федор Федорович Ушаков (1745-18171. Генерал от артиллерии Алексей Петрович Ермолов (1777 - 1861).
Полководцы русской армии
ПЛАН-КОНСПЕКТ проведения боевого информирования
ТЕМА: «Полководцы русской армии».
ХОД ИНФОРМИРОВАНИЯ:
Великий князь Киевский СВЯТОСЛАВ (942 – 972) «Оставшись трехлетним ребенком по смерти отца. убитого древлянами, Святослав возрос в среде дружинников, - свидетельствует Русский биографический словарь 1904 года. — Уже в 946 году он находится во главе дружины, выступившей против древлян с местью за смерть Игоря [от-иа великого князя]; маленького четырехлетнего князя сажают на коня и дают ему в руки копье, которое он и бросает во врагов; копье, брошенное слабой детской рукою - падает у ног княжеского коня; дружина, видя у себя во главе начальника-младенца, начавшего бой, храбро бросается на врагов н быстро их одолевает. Детство и юность великого князя — пример целенаправленного воинского воспитания. Государственные интересы в ту пору выяснялись только посредством меча, и Святослав, таким образом готовился выполнять свой долг перед Отечеством. *Сей князь. - пишет автор
истории государства Кстати, недавние исследования известного историка А.Н. Сахарова - директора Института истории РАН свидетельствуют, что «Святослав... произносил свое знаменитое «Иду на вы» только после того, как собирал полную информацию о противнике». То есть отвага и благородство сочетались с трезвым расчетом и разумной осторожностью,. а разведывательная служба в его войске была поставлена на высокий уровень. (Более подробно см. в книге Тайные операции российских спецслужб с IX по XXI век», М. «Гелеос», 2000 г.) К тому же стремительность передвижения его дружины просто не давала неприятелю возможности подготовиться к отражению удара. Академик Б.А. Рыбаков образно писал, что «походы Святослава 965 — 968 гг. представляют собой как бы единый сабельный удар, прочертивший на карте Европы широкий полукруг от Среднего Поволжья до Каспия и далее по Северному Кавказу и Причерноморью до балканских земель Византии. Побеждена была Волжская Болгария, полностью разгромлена Хазария, ослаблена и напугана Византия... В двух концах Русского [Черного) моря возникли военно-торговые форпосты — Тмутаракань на востоке у Керченского Пролива и Преславец на западе близ устья Дуная. Во всех этих действиях мы видим руку полководца и государственного деятеля, заинтересованного в возвышении Руси и упрочении ее международного положения. Серия походов Святослава была мудро задумана и блестяще осуществлена. Итогом этих походов стало объединение восточнославянских племен в единое государство, укрепление безопасности фа ниц Руси и упрочение ее внешнеполитического положения, а также установление торговых связей с Византией... Великий князь Святослав был убит в бою. Славное его имя, легенды о его победоносных походах, заслуги князя перед Русской землей навеки останутся в памяти россиян.
Князь Дмитрий Михаилович ПОЖАРСКИЙ (1578 - 1642) Есть в нашей истории люди, которые в трудный для Отечества час вдруг появляются во всем величии, свершают свой подвиг — и вслед за тем словно бы исчезают... Пожалуй наиболее яркий тому пример — князь Дмитрий Пожарский. Древний род князей Пожарских восходит через князя Андрея Стародубского — соратника Дмитрия Донского в Куликовской битве, через великого князя Владимирского Всеволода Большое Гнездо к самому легендарному Рюрику. Да только вот во времена Ивана Грозного этот род попал в опалу и «захудала-Казалось бы, пришедшее на Русь в начале XVII века •Смутное время», польская
интервенция и появление целого
ряда самозванцев позволяли потомку
«игрою счастья обиженных ролов»
некоторым образом « •Лжедмитрия 11*, «Тушинского вора», искали представители гораздо более благополучных фамилий: князья Трубецкие, Черкасские, Долгорукие... Однако князь Дмитрий Михайлович продолжал верно служить законному царю, Василию Шуйскому, несмотря на то, что его заслуги явно обходили наградами - ведь русские военные люди исконно служат Отечеству не за чины и награды. В 1610 году князь Пожарский был назначен воеводой в город Зарайск, мощной своей крепостью прикрывавший Рязань и Москву от набегов крымцев. Однако воеводе пришлось выдерживать осаду своих же посадских людей и малороссийских казаков, выступавших за «законного царя Дмитрия». В 1611 году, во время так называемой «Московской разрухи», воевода командовал отрядом, отважно сражавшимся против оккупировавших Москву поляков, и был ранен, отвезен в Троице-Сергиеву лавру. Тем временем, уже в сентябре того же года по призыву нижегородского земского старосты Кузьмы Минина в Нижнем Новгороде начали формировать Второе ополчение, возглавить которое ниже город цы просили князя Пожарского... Впрочем, в Русском биографическом словаре говорится несколько по-иному: мол, князь сказал так: «Я рад жизнь свою положить за веру, только вы изберите между собой из посадских людей, кому со мной быть у такого великого дела и кому собирать казну, чем жаловать ратных людей». На заявление архимандрита Феодосия... что между ними нет такого человека, князь Пожарский возразил, что, напротив, в Нижнем есть опытный служилый человек Кузьма Минин, которому такое дело «за обычай*. Так что еще вопрос, кто кого призвал на защиту Отечества — Минин князя Пожарского или наоборот? Но факт тот, что 23 февраля 1612 года главные силы ополчения выступили в поход против интервентов и «воров». Почти все находившиеся у него на пути города сдавались без боя... 20 августа войска князя Пожарского и Минина достигли предместий оккупированной поляками Москвы. 22-го произошло ожесточенное сражение на подступах к Кремлю,' и после трех дней боев предводитель поляков гетман Ходкевич бежал, а его оставшиеся силы были заперты в Кремле и капитулировали лишь 27 октября того же 1612 года... Вскоре в Москву стали съезжаться «выборные чины» для участия в Земском Соборе, .который , доджей был решить, кому принять пустующий престол Российского царства. Князь Дмитрий Михайлович тогда фактически явился председателем Собора. И даже более того: как свидетельствует изданная в 1886 году «История родов русского дворянства», он «не принял предлагавшегося ему русского престола. Его род по праву исторического значения должен занять место после Романовых, раньше других угасших также фамилий от Рюрика». Но нет, князь Пожарский так и остался военачальником. До 1 декабря 1618 года. пока не было подписано перемирие между Россией и Польшей, он участвовал во многих сражениях и порой — как было при прорыве поляков в Москву 30 сентября 1618 года — даже дрался наравне с рядовыми ратниками... Когда же война была завершена, он, по словам историка, «превратился в одного из бояр, выполнявших эпизодические «службы». Подобная судьба была характерна для многих талантливых — и не только в военной области — русских людей, которые выполняли свою миссию, и затем покидали «первый ряд», на века оставляя о себе самую добрую память.
Генерал-фельдмаршал граф Петр Александрович РУМЯНЦЕВ-ЗАДУНАЙСКИЙ (1725 – 1796)
О роли графа Румянцева в отечественной истории можно судить хотя бы по тому, что второй в Санкт-Петербурге памятник после знаменитого «Медного всадника» воздвигнут «Румянцева победам* - как значится на его пьедестале. Историки нарекли в военном отношении первую часть царствования императрицы Екатерины II «румянце вс кой» - вторая станет «потемкинской». «Никогда еще русское военное искусство не стояло так высоко, как в конце XVIII века, - писал А.А. Керсиовский. — План его величественного здания был начертан Петром, фундамент заложен Румянцевым, самое здание возведено до небес великим Суворовым...» Петр Александрович прошел прекрасную боевую школу: в 1748 году он командовал полком в походе на Рейн; в семилетнюю войну был бригадным и дивизионным командиром, сражался при Грое-Егерсдорфе и Кунер-сдорфе, а затем уже во главе корпуса брал крепость Коль-берг- Самой яркой страницей его биографин стала турецкая война 1768-1774 годов, когда Россия отвоевывала берега Черного моря, некогда именовавшегося Русским. Одним из замечательных событий этой кампании было сражение при Кагуле 21 июля 1770 года. Условия казались немыслимыми: 17 тысяч русских против 150 тысяч турок. Граф, отойдя от «линии» - ^классического европейского, построения войск,— разделил свои силы на пять каре; которые могли поддерживать друг друга огнем, прикрыл пехотой кавалерию и орудия. Однако атаки неприятеля он ждать не стал и дерзко атаковал укрепленный турецкий лагерь. При этом командующий армией сам находился в атакующем каре, пребывал под непрерывным огнем неприятеля. Когда же другое каре было смято десятитысячным отрядом янычар, Петр Александрович немедленно поскакал на угрожаемый участок и остановил бегущих. Укрепление было взято — вместе со 140 орудиями, шестьюдесятью знаменами и двумя тысячами пленных. Уцелевшие турки были сброшены в Дунай. «Ты - прямой солдат!» - восторженно кричали графу его гренадеры. За этот подвиг полководец был удостоен чина генерал фельдмаршала, а за сражение при Ларге, происшедшее двумя неделями раньше, награжден орденом Св. Георгия I класса. Светлейший князь Потемкин
называл Румянцева своим Оказалось — не только победы, потому как Петр Александрович считается также основоположником русской военной доктрины. Он первым выдвинул в основу воспитания войск «нравственный элемент», моральное начало и старался развивать инициативу и самостоятельность как частных начальников, так и командиров подразделений, и нижних чинов, в результате так называемые активно-оборонительные действия сменялись активными, линейная тактика — колоннами, каре и рассыпным строем, сочетанием фронтальных и фланговых ударов. Затем была еще одна турецкая война - 1787—1791 годов, но завершить ее фельдмаршалу не удалось: резко ухудшились его взаимоотношения со всесильным к тому времени Потемкиным, и граф Румянцев был вынужден покинуть армию. К сожалению, в России слишком часто личные интересы превалировали над государственными.
Генералиссимус Александр Васильевич СУВОРОВ (1730-1800) 8 июня) 799 года в четырехдневном сражении при Треббии, когда бой с численно превосходящими силами французов достиг максимального ожесточения, корпусной командир генерал Розеиберг спросил у Суворова разрешения отступить. В ответ фельдмаршал указал на огромную скалу: "Попробуйте сдвинуть этот камень. Не можете? Вот так же и русские не могут отступить". На следующий день отступили французы, а их арьергард был пленен. Это - лишь один эпизод из богатейшей боевой биографии великого русского полководцев Имя Александра Васильевича Суворова I в России знает каждый. И в то же время его без преувеличения можно назвать одним из наиболее таинственных наших военачальников. Полна загадок сама суворовская биография: долгая солдатская служба, генеральский чин лишь к сорока годам - и стремительный взлет; смутно известно участие Александра Васильевича в событиях 1762 года и в подавлении Пугачевского восстания... К тому же его отличала постоянная манера дерзкого оригинальничания, к которой весьма снисходительно относилась не только Екатерина II, но и весьма строгий Павел I. "Вот человек, который хочет всех уверить, что он глуп, и никто не верит ему", - сказал про Суворова фельдмаршал Румянцев. Тайной можно признать также список его блистательных побед почти, что без поражений. Многие из них были достигнуты вопреки всей логике войны, наперекор всем условиям и условностям. Казалось, будущий генералиссимус открыл некую одному ему доступную "формулу победы", которая оказалась неподвластна другим. Может быть, такую: "Воюй не числом, но умением"? Но ведь во все времена были на Руси умелые и опытные полководцы - однако так воодушевить солдат, своих чудо богатырей, повести их на подвиг и на смерть, на невозможное мог только Суворов. И сколько ни пытались ему подражать, как ни копировали его и современники, и потомки • никому из них не удалось по-настоящему проникнуть в тайну его полководческого искусства, и второго Суворова не было и нет... Ушел из жизни полководец, но осталась, во многом даже вопреки обстоятельствам. Суворовская армия. Та армия, которая изгнала французов из пределов России в 1812 году, освободила Болгарию в 1878-м, громила германцев в 1916-м и штурмовала Берлин в 1945г.
Генерал-фельдмаршал Михаил Илларионович КУТУЗОВ (1745-1813) Фельдмаршала Кутузова принято называть "учеником великого Суворова". Но в этом, пожалуй, был некий ритуал того времени - признанный гений военного искусства как бы благословлял своих последователей, Поэтому все общавшиеся с ним военачальники традиционно именовались "учениками" вплоть до поэта-партизана Дениса Давыдова, которому Суворов также предрек военную карьеру. Однако даже кампанию 1812
года, которая считается вершиной
полководческого искусства Во! как писал о полководческой, искусстве Кутузова известный советский военный историк генерал-лейтенант П.А. Жилин: "Кутузов, разумеется,
не был лишь талантливым ...Иные историки упрекают Михаила Илларионовича Кутузова в том, что он не громил, а вытеснял из России остатки "Великой армии" и тем самым содействовал Наполеону. А все, мол, масонские козни. Вопрос этот сложный. Сам Кутузов однажды обмолвился, что в случае полного разгрома Наполеоновской армии выиграет отнюдь не Россия, а "некое островное государство". Не только полководец, но и опытный дипломат, и политик, Михаил Илларионович во многом провидел будущее...
Адмирал Федор Федорович УШАКОВ (1745-18171 Неудивительно, что имя Суворов стало в Российской армии нарицательным. Разумеется, никто не скажет сейчас, кого и когда, по какой причине, сравнивали с великим полководцем. Однако точно известно, что' "морским Суворовым" был наречен адмирал Федор Федорович Ушаков. "В отечественной истории не раз бывало, что подлинные таланты и истинные победители отодвигались на обочину, а лавры и рукоплескания доставались или напыщенным фаворитам, или иностранным союзникам... - пишет в биографической книге "Ушаков", изданной в серии ЖЗЛ, известный писатель В.Н. Ганичев. И дальше: -Казалось, самой выдающейся фигурой в отечественном флоте конца XVIII века был подлинный флотоводец русских эскадр адмирал Ушаков... Сорок кампаний провел он, ни в одном сражении не потерпел поражения. Блестящие победы русского флота у Тендры, Керчи, Калиакрии, Корфу под его началом сделали имя Федора Ушакова легендарным." Кстати, "морского Суворова" с Суворовым "сухопутным" роднит также и то, что оба они отошли от господствовавшей в тогдашнем военном искусстве линии: линии войск, линии кораблей. Отошли от шаблона, от рутинных представйёнйй в военном деле. Отошли - и побеждали. Не грех, йежду прочим, поучиться у этих людей и душевной щедрости: узнав о взятии крепости Корфу, великий полководец сказал, что желал бы быть при этом штурме хотя бы мичманом. Что ж, эти люди, богатые своими заслугами, без ревности относились и к чужим победам, понимая, что и на суше, и на море они воюют за единую великую Россию.
Генерал от артиллерии Алексей Петрович ЕРМОЛОВ (1777 - 1861) Удивительно, но, говоря о покорении Кавказа, всякий сразу же вспомнит А.П. Ермолова - одного из командиров Кавказского корпуса. Не он начинал Кавказскую войну, не он ее закончил, но все-таки имя Ермолова оказалось здесь самым блистательным. Объяснение тому найдем в книге замечательного русского историка генерал-лейтенанта В-А. Потто «Кавказская война»: «Эпоха Ермолова была для Кавказа, прежде всего эпохой полного изменения внутренней политики. Наши традиционные отношения к завоеванным ханствам и горским народам были фальшивы в самом своем основании... Все наши сношения с мелкими кавказскими владениями носили характер каких-то мирных переговоров и договоров, причем Россия всегда являлась как бы данницей. Большей части не только дагестанских и иных ханов, но даже чеченским старшинам, простым и грубым разбойникам, Россия платила жалованье, поддерживая тем в них алчность и возбуждая в других зависть и стремление набегами вынудить Россию платить «дань» и им... С появлением Ермолова на Кавказе все это прекратилось. Принципом Ермолова было, что золото — не охрана от неприятеля, а приманка его, и он стал давать цену только железу, которое и заставил ценить более золота. «Хочу, - говорил он, - чтобы имя мое стерегло страхом наши границы крепче цепей и укреплений, чтобы слово мое было для азиатов законом, вернее неизбежной смерти. Снисхождение в глазах азиатов — знак слабости, и я прямо из человеколюбия бываю строг неумолимо. Одна казнь сохранит сотни русских от гибели и тысячи мусульман от измены». В этих словах вся система Ермолова. Он смотрел на все мирные и немирные племена, населявшие Кавказские горы если не как на подданных России, то рано или поздно долженствующих сделаться ими, и, во всяком случае, требовал от них безусловного повиновения. И прежняя система подкупа и задариваний в его руках сменилась системой строгих наказаний, мер суровых, доходящих до жестокости, но всегда неизменно соединенных с правосудием и великодушием. Ермолов, постигая в полном объеме неизбежность грядущие» событий ,Чнервый вступил на настоящий путь отношений' к'^казск^ пародии'^ путь военный, путь от(Ерытой борьбы, исход которой для России не мог подлежать сомнению. Он сознательно поставил себе задачу завоевания Кавказских гор и, прекрасно понимая характер театра предстоящих военных действий, создал и новую целесообразную программу их. «Кавказ, - говорил он, смотря на вздымавшиеся перед ним горы, - это огромная крепость, защищаемая многочисленным полумиллионным гарнизоном. Надо штурмовать ее или овладеть траншеями. Штурм будет стоить дорого, так поведем же осаду». И в этих словах вся сущность руководящей деятельности Ермолова. Трудная задача, выполненная Ермоловым, требовала, конечно, и соответствующих сил, и он нашел их в кавказском солдате. Но и кавказский солдат обязан ему именно той высотой нравственного духа, который отличает его. Как всякий замечательный полководец, Ермолов понимал, что победа бывает всегда результатом нравственного единения вождя с предводимыми, что любовь солдата к полководцу есть сила, и много забот положено было им на то, чтобы воспитать солдата именно в духе войны и облегчить всегда сопряженное с тяжестями положение его; он смотрел на солдат не как на мертвую силу, хотел поднять до известной высоты личность каждого из них и в своих приказах называл их тов |