Применение вдв в Ржевско-Вяземской операции

Применение ВДВ в Ржевско-Вяземское операции. После тяжелого поражения, понесенного советскими войсками летом 1941 года, о широкомасштабных наступательных действиях пришлось надолго забыть. Советское командование всегда отличало десантников и старалось по возможности беречь ценные кадры ВДВ и применять их по прямому назначению.  Небольшие воздушные десанты с тактическими задачами высаживались и в начальный период войны. 

Тяжелое испытание войска 4-го воздушно-десантного корпуса Западного фронта прошли во время контрнаступления советских  войск под Москвой зимой 1941 — 1942 годов, в ходе сражения, получившего  название Ржевско-Вяземской операции. Перед ее проведением корпус заново формировался в районе Энгельса (Поволжье). Основной задачей его руководства во главе с бывшим командиром 214-й вдбр полковником А. Ф.  Левашовым в это время стала интенсивная подготовка новобранцев. Каждая бригада должна была выполнить хотя бы по одному прыжку на десантника, поэтому ТБ-3 поднимались в воздух все светлое время суток. К 20 декабря 1941 года прыжки совершили до 80 % личного состава бригад, но полностью обучить пополнение не удалось. 21 — 23 декабря корпус по железной дороге со станции Анисовка был переброшен в Раменское.

Целью операции Ставка наметила окончательное уничтожение немецких войск группы армий «Центр», основательно потрепанных во время долгого осенне-зимнего похода на Москву, а потом еще и при попытках отбить внезапное контрнаступление Красной Армии. К январю 1942 года части вермахта, расположенные на центральном участке фронта, почти потеряли боеспособность. Необыкновенно сильные морозы, к которым германская армия, выбитая к тому же из теплых блиндажей, не была готова, делали свое дело: замерзала смазка, отказывала автоматика оружия, изменялись даже баллистические свойства орудийных стволов. Немецкие танки с узкими гусеницами за ночь намертво примерзали к земле, а аккумуляторы на время ночевки приходилось снимать и вносить в обогреваемые помещения. В нарушение всех правил во время привалов под днищами бронетехники разводились костры, чтобы к утру, она не пришла в полную негодность.  Потери от обморожений в некоторые дни значительно превышали боевые.

В этих условиях советское военное  руководство и лично Сталин пришли к выводу, что назрел момент для  завершения разгрома противника, находившегося  в так называемом Вяземском выступе, малой кровью.       Замысел наступления базировался на охвате противника пятью армиями и одним кавалерийским корпусом Калининского фронта (командующий — генерал-полковник И. С. Конев) с севера, из района северо-западнее Ржева в направлении на Сычевку, Вязьму и девятью армиями и двумя кавкорпусами Западного фронта (генерал армии Г. К Жуков) с юга, из района Калуги к Юхнову, Вязьме, Сычевке и Гжатску. В результате решительного наступления противостоящие этим силам части 2-й полевой и 2-й танковой армий группы «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала Г. Клюге, согласно расчетам Ставки ВГК, должны были быть окружены и уничтожены либо пленены.

Таким образом, воздушный десант должен был действовать в полном соответствии с довоенными взглядами: высадка  в районе, куда направлен главный  удар сухопутных войск, завершение окружения, пересечение железных дорог и  шоссе Вязьма — Смоленск и воспрещение  возможного отхода немцев по этим транспортным артериям, а также подхода резервов с других участков фронта. 

При расчете сил и средств  от командования Красной Армии укрылся  тот факт, что войска Клюге при примерном равенстве сил в пехоте превосходили нас в артиллерии и особенно в танках (в два раза). Тем не менее, наступление, начавшееся 8 января 1942 года, развивалось успешно и довольно быстрыми темпами. Калининский фронт к концу месяца вышел на подступы к Смоленску, глубоко охватив группу армий «Центр» с Запада. Три армии Западного фронта (43-я, 49-я и 50-я) в это время обошли с севера и юга юхновскую группировку немцев. 20-я и часть сил 1-й ударной армии после полутарачасовой артподготовки и упорных двухдневных боев прорвали немецкую оборону, а 10 января 2-й гвардейский кавалерийский корпус генерала И. А. Плиева, усиленный пятью лыжными батальонами и 22-й танковой бригадой, был введен в прорыв и ушел в тыл противника. Все выглядело таким образом, как будто окончательный разгром сил вермахта в этом районе не за горами. Поэтому, по личному указанию Сталина, из состава Западного фронта в резерв Ставки ВГК была выведена 1-я ударная армия, предназначавшаяся для усиления войск на участке прорыва. Этот шаг привел к тому, что ослабленные войска правого крыла фронта (20-ю армию пришлось растянуть на широком участке), подойдя к окраинам Гжатска, взять город не смогли. Успех не был развит, а наступление захлебнулось. По свидетельству Жукова, «мы переоценили возможности своих войск и недооценили противника. «Орешек» там оказался более крепким, чем мы предполагали».

С целью завершения окружения и  создания более плотного кольца на «перешейке», отделяющем выступ от тыла немецких войск (район Вязьмы — Дорогобужа), было решено высадить там массированный воздушный десант 4-гo. Решение на проведение воздушно-десантной операции, получившей название Вяземской, было принято Ставкой ВГК 15 января. Десантирование планировалось в три этапа. Срок подготовки высадки частей корпуса был крайне ограниченным (всего трое суток), а условия для проведения десантирования — чрезвычайно сложными: кроме острой нехватки транспортной авиации, наблюдалось сильное противодействие люфтваффе, земля была покрыта глубоким снежным покровом. Сильные морозы и бездорожье значительно ограничивали возможность маневра десантных частей после приземления.

18 — 22 января в 40 километрах  юго-западнее Вязьмы (район Желанье)  была проведена выброска с  парашютами двух батальонов 201-й  воздушно-десантной бригады и  250-го стрелкового авиадесантного  полка. 33-й армии под командованием генерал-лейтенанта М. Г. Ефремова было приказано во взаимодействии с 1-м кавалерийским корпусом П. А. Белова, воздушным десантом, партизанскими отрядами и 11-м кавалерийским корпусом Калининского фронта овладеть Вязьмой. Для усиления 1-го кавкорпуса и установления взаимодействия с 11-м кк, действующим севернее, Ставка ВГК приказала выбросить в район Озеречни 4-й воздушно-десантный корпус. В этот момент начались помехи — из-за отсутствия необходимого количества военно-транспортных самолетов в тыл противника была направлена только 8-я вдбр (2000 человек). Высадку третьего эшелона выделенных для операции войск — 9-й и 214-й вдбр осуществить не удалось, не смог вылететь для проведения операции и 4-й батальон 8-й бригады. 2 февраля выброска неожиданно для десантников прекратилась, а вскоре по аэродрому Грабцево, где базировались транспортные ТБ-3, люфтваффе нанесли мощный бомбовый удар. В результате были уничтожены семь самолетов, могущих поднять в воздух до 200 парашютистов. По словам тогдашнего командира 214-й бригады Колобовникова, десантирование второго и третьего эшелона должны были прикрывать более 70 истребителей, но на практике командование сумело выделить только 19 машин, что не позволяло эффективно прикрыть даже исходный аэродром. Под Вязьмой парашютисты вновь выбрасывались с тихоходных бомбардировщиков, будучи совершенно незащищенными от истребителей противника.  Количество самолетов ПС-84, более пригодных для проведения столь массовой акции, измерялось единицами.  Опыт первого в войне десанта под Горками летом 41-го никого ничему не научил. Из-за сильного противодействия немецкой ПВО выброска десанта проводилась с высоты более 2000 метров, в результате чего полторы тысячи парашютистов 8-й бригады раскидало по площади до километра и более. Ночью, по глубокому снегу, группы бойцов и командиров отчаянно пытались собраться в кулак, каждому из десантников приходилось действовать в одиночку. При такой выброске уже не было, да и быть не могло, ни отделений, ни взводов, ни тем более рот или батальонов.

Несмотря на все помехи южнее  и юго-западнее Вязьмы было десантировано  в общей сложности свыше 10 000 человек, 320 батальонных и полковых минометов, 541 пулемет и 300 противотанковых ружей. 27 января конники Белова прорвались через Варшавское шоссе в 33 километрах юго-западнее Юхнова и через три  дня соединились с десантниками и партизанами южнее Вязьмы. В течение недели соединенными силами удалось перерезать железную дорогу и автомагистраль Смоленск — Вязьма, парализовав подвоз резервов и снабжения немецким частям, сражающимся в этом районе. 1 февраля в этот район вышли три передовые дивизии 33-й армии (113-я, 338-я и 160-я) под личным руководством командарма Ефремова и начали бои на окраинах Вязьмы. Гарнизон города оказался практически окруженным.

Оценив обстановку, штаб Жукова принял решение захватить с ходу Вязьму, пока в этот район не подтянуты  резервы противника.

С падением этого ключевого пункта армии группы «Центр» попали бы в  очень тяжелое положение. Исходя из важности поставленных задач, генерал  Ефремов сам возглавил действия ударной группы армии: войска под  его непосредственным командованием  начали быстрое продвижение к  городу.

Немцы попытались улучшить свое становящееся критическим положение всеми  доступными средствами. В конце января они перебросили на угрожаемый участок до 12 дивизий и две бригады, задействовав эти силы в контрударах по 33-й армии, 1-му гв. кк и десантникам 4-го корпуса. В результате этих контрмер оборона вермахта по реке Угре была восстановлена: второй эшелон 33-й армии завяз в боях у Шанского Завода, а ее сосед слева — 43-я армия — в районе Медыни. Корпус П. А. Белова, к этому времени соединившийся с группировкой Ефремова, сам оказался отрезанным. Немецкая оборона стабилизировалась, а советские части попали в довольно плотное окружение, западной и восточной границами которого стали районы Дорогобужа и Вязьмы. Все попытки 43-й, 49-й и 50-й армий соединиться с окруженными были отбиты немцами с большими потерями для нас. Резервы, предназначенные для завершения операции, истощились, а Вязьму взять так и не удалось — части, ведшие упорные бои на ее окраинах, отошли к югу. К этому времени положение в Вяземском выступе стало походить на слоеный пирог: линия фронта приобрела очертания изрезанного шхерного берега, на севере в «мешок» под Демянском попали семь немецких дивизий, а на юге - почти половина советской 33-й армии со всем штабом, кавалеристы и десантники.

201-я вдбр и 250-й стрелковый полк, высаживавшиеся первыми, 7 марта успешно содействовали освобождению города Юхнов. Для содействия войскам Западного фронта в разгроме юхновской группировки противника Ставка ВГК решила продолжить десантирование. Были сделаны и некоторые выводы — основные силы 4-го корпуса поднимались в воздух уже с подмосковных аэродромов, которые прикрывались крупными силами московской зоны ПВО.  Высадка началась 18 февраля в районе Желанье, где месяц назад был выброшен первый эшелон десанта, а теперь действовал крупный партизанский отряд Кириллова. Вечером 214-я бригада в условиях сильной метели начала высадку.

Около 300 человек под командованием  капитана П. В.  Поборцева на парашютах опустились в расположение 8-й вдбр подполковника Онуфриева, двигавшейся по приказу генерала Белова к Изборову.  Остальные подразделения в результате ошибок штурманов самолетов были разбросаны по всей Смоленской области.  Группу ветерана ВДВ командира минометной батареи В. А. Гришина должны были выбросить в намеченный район приземления одного из батальонов с задачей захватить площадку и организовать прием десанта, но вместо этого они оказались в районе Порхово Семлевского района. К утру, когда на опушке леса собралось около 35 человек из состава роты, Гришин присоединился к партизанскому отряду майора Жабы. Совместно с партизанами десантники после захвата Порхово совершили налет на немецкий аэродром у Семлево, уничтожив часть базирующихся на нем самолетов противотанковыми гранатами или бронебойно-зажигательными пулями. Затем отряд диверсионными действиями на железной дороге частично парализовал подвоз снабжения частям вермахта, ведущим тяжелые бои по всей Смоленщине. Только после этого группа Гришина сумела разведать место расположения основных сил батальона и действовала в его составе до лета 42-го. Взвод лейтенанта Ивана Иванченко сбившийся с курса ТБ-3 десантировал в нашем глубоком тылу, в Горьковской области. Правда, рассеянные отряды парашютистов немедленно организовали диверсионные акции по всей Смоленской области, вызвав сильное замешательство в штабах противника (немцы долгое время не могли определить точное количество высаженных войск и их главные задачи), но ударный кулак удалось создать с сильным опозданием.

В течение 22 февраля в тыл немцев вылетели подразделения 214-й бригады, штаб 4-го корпуса и специальные  части. В ночь на 23-е в небо поднялся отряд из семи ТБ-3. В одном из самолетов  разместилось все руководство корпуса: командир генерал-майор Левашов (генеральское звание ему было присвоено перед  самым вылетом, он даже не успел сменить  форму), его заместитель полковник  Казанкин, бригадный комиссар Оленин, майоры Козунко, Колобков, Коцарь, инструктор политотдела Малышенко, начальник Особого отдела Салов и другие работники штаба. Линию фронта проскочили на бреющем полете, а в тылу врага стали набирать высоту.  Перед самым приземлением ТБ-3 был атакован немецким ночным истребителем. Мосолов резко пошел на снижение и стал описывать круги над сосновым лесом, в то время как стрелки отстреливались из ШКАСов. «Немца» удалось отогнать, а ТБ благополучно приземлился на снежное поле.  Только в этот момент адъютант Левашова увидел, что генерал. Кроме комкора, двое людей получили легкие ранения — майор Козунко и второй пилот капитан Науменко. На обратном пути ТБ-3 вновь был несколько раз атакован истребителем. Один за другим вышли из строя три двигателя, а над аэродромом посадки отказал и четвертый. Самолет удалось посадить буквально чудом. Командование корпусом принял полковник.

Окруженные десантники продолжали активно действовать в тылу группы армий «Центр» — 10 февраля 8-я вдбр при поддержке партизанских формирований заняла район Моршаново — Дягилево, где уничтожила штаб 5-й немецкой танковой дивизии. Штаб фронта поставил в известность об этом генералов Белова и Ефремова, приказав им скоординировать свои действия с командованием бригады, чей штаб разместился в захваченном Дягилеве. Для снабжения окруженцев боеприпасами, медикаментами и продовольствием были мобилизованы все наличные силы ВТА. Из «котла» было вывезено значительное количество раненых. В группу Ефремова неоднократно вылетал начальник оперативного отдела штаба Западного фронта генерал-майор В. С. Голушкевич, а также офицеры связи. По приказу Ставки ВГК 8-я воздушно-десантная бригада после ряда неудачных попыток овладеть Вязьмой 30 марта прорвалась к станции Угра и 6 апреля соединилась с главными силами 4-го вдк.

К началу апреля положение отрезанных войск резко ухудшилось. Противник  начал планомерную операцию по ликвидации «котла». Кроме того, наступила весенняя оттепель, до предела сократившая  возможность маневра и связь  с партизанами, поставлявшими продовольствие и фураж — как свидетельствует генерал Штеменко: «…даже овес для кавалерии в тыл противника приходилось доставлять самолетами».

В конце февраля — начале марта 1942 года Ставка приняла решение подкрепить силами и средствами фронты, действовавшие  на западном направлении, но это уже  было запоздалое решение... Переутомленным и ослабленным войскам становилось  все труднее преодолевать сопротивление  врага. Наши неоднократные доклады  и предложения о необходимости  остановиться и закрепиться на достигнутых  рубежах отклонялись Ставкой. Наоборот, директивой от 20 марта 1942 года Верховный вновь потребовал энергичнее продолжать выполнение ранее поставленной задачи.

В конце марта — начале апреля фронты западного направления пытались выполнить эту директиву, требовавшую  разгромить ржевско-вяземскую группировку, однако наши усилия оказались безрезультатными. Сражение продолжалось всю первую половину весны, после чего 20 апреля войска генералов Г. Жукова и И. Конева перешли к обороне.  Связь с Вяземско-Дорогобужским «котлом» восстановить так и не удалось. Используя помощь многочисленных партизанских отрядов, блокированные войска продержались под Вязьмой до июня, сковав пять дивизий вермахта, после чего по требованию генералов Белова и Ефремова окруженным войскам было разрешено выходить на соединение с Красной Армией.  При этом было строго предписано прорываться из района Вязьмы лесами в общем направлении на Киров, где 10-й армией фронта будет подготовлен прорыв немецкой обороны на ее наиболее слабом участке (севернее города Киров в Калужской области). В ночь на 26 мая части 4-го воздушно-десантного корпуса прорвали фронт окружения и начали рейд по немецким тылам. О дальнейших событиях рассказывает в своих мемуарах сам Жуков: «Кавалерийский корпус генерал-майора П. А. Белова и воздушно-десантные части в точности выполнили приказ и, совершив большой подковообразный путь, вышли на участок 10-й армии 24 июня 1942 года. Умело, обходя крупные группировки противника и уничтожая на своем пути мелкие, большинство вышло через прорыв, образованный 10-й армией, в расположение фронта. За время действия в тылу противника была утрачена большая часть тяжелых орудий и боевой техники». При прорыве из кольца получил тяжелое ранение новый командир 4-го вдк генерал-майор Александр Федорович Казанкин.