Военное дело как одна из форм человеческой деятельности возникло одновременно с зачатками общества

Военное дело как одна из форм человеческой деятельности возникло одновременно с зачатками общества. Окружённые враждебным миром, первобытные люди отстаивали своё право на существование в борьбе не только с дикой природой. Контакты племён с такими же настороженными и недоверчивыми соседями, как они сами, превращались в кровопролитные столкновения. Стремление победить заставляло совершенствовать вооружение, средства защиты, прибегать к тактическим уловкам. Военное дело и вооружение как его материальная база являются неотъемлемой и существенной составляющей человеческой культуры. В них отражаются и тесно сплетаются достижения материальной культуры, науки, техники, причем достижения самые свежие, передовые, отражаются и сплетаются также факторы социальные, экономические, политические.

      В области производительных сил определяющим моментом явился переход к производству стали. Железо труднее выплавлять из руды, чем медь, его труднее обрабатывать, чем бронзу; температура его плавления выше, а литейные качества ниже. Кроме того, железо на воздухе быстро ржавеет. По всем этим причинам технология железа в период ранней древности не разрабатывалась и была мало развита. Во II тысячелетии до н. э. для Европы, Ближнего и Среднего Востока монополистами производства железа были племена северо-восточной Малой Азии, и хеттские цари, подобно их предшественникам, правителям хаттских (протохеттских) городов-государств, ревниво оберегали эту монополию, приносившую им доход.

      Однако с падением Хеттской державы монополия эта прекратилась. Хотя и в I тысячелетии до н. э. железные месторождения сохранялись в тайне обитавшим близ них племенем, которое греки называли халибами, но препятствовать вывозу железа теперь уже было некому; начался усиленный экспорт его через верхнеевфратскую долину и города-государства Северосирийского союза на юг (с IX в. до н. э.) и на север через ионийские колонии на черноморском побережье и затем оттуда на запад (с VIII—VII вв. до н. э.). Значительная часть военных походов великих держав этого времени — Ассирии, Урарту, Фригии, Мидии — объясняется попытками захватить этот «железный путь» и обеспечить себя новым важным стратегическим сырьём.

      Но секрет добычи железа из руд скоро был раскрыт и в ряде других стран, особенно с тех пор, как выяснилось, что железные руды имеют на поверхности земли очень широкое распространение. Начали разрабатываться такие руды в Сирии, Закавказье, в ряде пунктов Европы: так, филистимляне, один из «народов моря», поселившийся на палестинском побережье еще в самом конце II тысячелетия до н. э., уже имели железное оружие. В VIII—VII вв. до н. э. железные орудия стали преобладать во всей Передней Азии, во многих частях Европы, в Иране и, возможно, в Индии. Несколько позже устанавливается железный век в Средней Азии (VII—VI вв. до н. э.), в Египте, в Китае (VI—V вв. дон. э.).

К понятию «вооружение» мы относим такие категории, как оружие и военная техника. Последняя, представленная на древнем Востоке в исследуемое время боевыми колесницами и средствами осады, штурма и защиты укрепленных пунктов, будет рассмотрена нами в другой работе. В данной работе мы будем исследовать развитие оружия.

      К оружию мы относим личные средства поражения противника и средства защиты от поражения противником. Оружие органично связано с материально-производственной базой общества. Кроме того, оно является одним из объектов обмена между коллективами. Ритуально-обрядовая сторона, идеологическая насыщенность, высокий уровень сакрализации всех сторон военной жизни обусловили тот факт, что многие образцы древнего оружия являются памятниками духовной культуры и искусства.

Наступательное оружие Древнего Востока по конструкции и материалу и боевой функции (характеру поражающего действия и наносимой травмы), а также дистанции поражения подразделяется на несколько видов.

По конструкции и материалу оно бывает древковым, монолитным, может представлять собой метательные конструкции и приспособления. Древковое Оружие выделяется поражающей частью, насаженной на древко: к нему относятся копья, дротики, булавы, топоры и клевцы, боевые молоты, усложненные и комбинированные формы типа алебард, глеф и т. п.

      Монолитное оружие характеризуется тем, что его рукоять составляет, как правило, единое целое с поражающей частью, и по длине не более поражающей части. К монолитному оружию относятся ножи, кинжалы, мечи, различные специфические формы однолезвийного клинкового оружия.

К метательным конструкциям и приспособлениям относятся луки, пращи, арбалеты.

      По характеру поражающего действия и наносимой травмы оружие подразделяется на несколько видов, причём систематизация по данным признакам представляет, пожалуй, самую большую трудность. Дело в том, что существовало множество переходных и многофункциональных типов одного и того же вида оружия, когда даже при незначительном изменении формы менялся в характер наносимой травмы. Основные виды оружия, выделяемые по признаку характера поражающего действия и наносимой травмы, суть следующие: колющее оружие — стрелы, дротики, копья; ударно-дробящее оружие – булавы, дубины, боевые молоты, пращи. Ножи имеют режущее и колющее действие, кинжалы колющее и режуще-рубящее, мечи — рубящее и колющее (в зависимости от формы и величины клинка преобладал тот или иной эффект воздействия); длинные однолезвийные клинки по преимуществу режуще-рубящие, но иногда и колющие. Ударно-рубящим и ударно-раскалывающим действием обладают топоры, ударно-колющим — клевцы.

      В зависимости от дистанции поражения наступательное оружие можно подразделить па следующие виды: оружие дальней дистанции (20 —100 м) — праща, лук, арбалет; оружие средней дистанции (5—20 м) — метательные копья, дротики, метательные дубины; оружие ближнего боя (1,5—3 м) — копья и разного типа длнннодревковое комбинированное оружие. К оружию рукопашного боя относятся боевые ножи, кинжалы, мечи, однолезвийные клинки специфических форм, дубины и булавы, боевые молоты, топоры и клевцы.

      Наступательное оружие было одним из первых продуктов трудовой деятельности человека. Неважно, что изначально это были орудия охоты (хотя, как полагают отдельные исследователи на Западе, эти орудия сразу же были созданы для убийства себе подобных): назначение охотничьего оружия практически совпадает с боевым, особенно оружие охоты на крупного и хищного зверя. Более того, в древности для охоты использовалось даже защитное вооружение и очень вероятно, что элементы последнего возникли именно как охотничья «спецодежда», предмет охотничьего снаряжения. Охота же на все времена оставалась «школой войны», причем иногда она прямо конституировалась как таковая. Поэтому весьма трудно, вплоть до эпохи средневековья, разделить охотничье и боевое оружие. Лишь в отдельных случаях наиболее архаичные его образцы снимались с вооружения войск, оставаясь в охотничьем арсенале. Примером тому может служить в рассматриваемый здесь период только, пожалуй, метательная дубинка-бумеранг египтян.

Ритуальное оружие.

      Следует также остановиться и на вопросе о парадном и ритуальном оружий. Поскольку оружие в жизни древнего человека играло исключительно важную роль, ему придавали магическое значение. Его наделяли душой, считали живым со всеми вытекающими последствиями. Так, предметам оружия давали собственные имена (собственные имена оружия и колесниц известны для древности в Шумере, Египте, Ассирии, Индии, Китае, для эпохи переселения народов и раннего средневековья — в Европе, для всей эпохи средневековья в Китае, особенно Японии, Индонезии и Малайе), им приписывали половое разделение, их «кормили» и т. п. Кроме того, полагали, что оружие не только жило собственной таинственной жизнью, но и теснейшим образом было связано с жизнью хозяина, а нередко считалось средоточием его души. Не случайно оружие очень часто изготовлялось на заказ, причем учитывалась не только реальная приспособленность его к физическим особенностям клиента, но и соотнесённость предмета с теми индивидуальными особенностями заказчика, которые диктовались магическими и религиозными воззрениями. Учитывалось это и при покупке готового оружия на рынке. Оружием, как полагали древние, пользовались не только люди, но и боги, хотя их оружие часто, но не всегда носило совершенно другой характер, олицетворяя природные явления. Последние, впрочем, обычно ассоциировались, но действию с теми или иными видами оружия и зачастую прямо отождествлялись с ними. Более того, иногда сами боги были оружием, например боги-мечи у хеттов и скифов. На более низком уровне оружие было атрибутом бога и его олицетворением.

      Поскольку выделка оружия всегда была наиболее передовой отраслью производства, для его изготовления использовались лучшие, часто редкие, привозные материалы, и поэтому оно обычно было относительно дорогим, что ещё более повышало его значение в глазах хозяина. Социальная идеологизация и тотальная сакрализация жизни породили парадное и ритуальное оружие. В сущности, парадное оружие являлось также ритуальным, но оно всегда было оружием человека, который носил его в особо значащих ситуациях. Такой ситуацией, кстати, была и битва, поэтому парадное оружие, бывшее, прежде всего, знаком отличия, высоты социального положения, предметом, которым отмечались заслуги перед обществом, обязательно должно было обладать всеми боевыми качествами и отличалось от обычного только трудоёмкостью выделки и ценностью материала отделки. Свойства ритуального оружия определялись характером ритуала. Оно могло быть вполне функционально боевым, если применялось, к примеру, в гладиаторских играх, могло иметь ограниченные реальные функциональные свойства, как у орудий ритуального убийства-жертвоприношения, а могло реальной функции вообще не иметь, если оружие было символом или изображением божества или было вотивом, изготовлявшимся в виде уменьшенной модели. Как правило, всё ритуальное оружие отличается от боевого если не формой, то материалом и величиной.

      Для истории военного дела имеют значение основные функционально-формальные признаки предметов наступательного вооружения, связанные со всем комплексом вооружения и, прежде всего со способом боя и защитным вооружением. Поэтому многие особенности конструкции и оформления здесь принципиальной роли не играют. Что же касается роли оружия как показателя уровня технологии производства или этнотерриториального взаимодействия, то и в этом плане наступательное оружие ввиду компактности, портативности, исключительной связи формы с функцией значительно легче в изготовлении, представляет меньше простора для индивидуального формо- и декоротворчества, гораздо легче в распространении, чем такие вещи, как доспехи или такие сооружения, как колесницы, осадные орудия или фортификационные постройки. Кроме того, наступательное оружие предъявляет повышенные требования к качеству материала, а также к квалификации изготовителя, что также способствует его типизации. Остальные же виды вооружения более локальны, «интимны», теснее связаны с этносом и территорией, часто не требуют высокой специализации всех стадий изготовления, потому гораздо репрезентативнее в плане историко-экономическом и этноисторическом: возникновение и распространение их форм вызывалось несравненно более вескими причинами, было связано с гораздо более мощными процессами в жизни обществ.

Слоны, как оружие.

      Слоны играли важную роль в древних битвах. Последним сражением древности, где принимали участие слоны, было сражение при Тапсе.                                     Сражение при Гидаспе доказало нам, что победа над слонами досталась македонянам нелегко, и мы видим, как они сами потом старались приобрести это боевое средство. Но когда мы рассматриваем результаты, то выводим обратное заключение: ни в одном достоверном описании сражения мы не находим существенного, совершенного слонами; наоборот, сторона, имевшая в своем распоряжении больше слонов, терпела в большинстве случаев поражение. К несчастью, предания обо всех самых знаменитых сражениях при участии слонов сохранились лишь в виде легенд или в виде анекдотов. Единственное сражение, о котором мы можем составить приемлемую историческую картину, это — сражение при Гидаспе. Сражения Диадохов, Пирра и Первой Пунической войны не дают надежных сведений. Мы узнаем, что в сражениях при Заме—Нараггаре и Тапсе слоны участвовали в большом числе, но ничего не говорится об их достижениях, да к тому же и полководцы их были разбиты. Баланс побед и поражений, если мы все сведения о них примем без критики, говорит против них. Они участвуют в победах при Ипсе, Антиоха I над галлами, при Гераклее, Гамилькара над наёмниками, при Тахо (Ганнибала над испанцами), при Треббии, при Киноскефалах и Пидне. Они все-таки не могли предотвратить поражений при Гидаспе, при Паретакенах, при Габиене, при Газе, при Бене-венте, Агригенте, Панорме, Рафии, Гимере, Бекуле, Метавре, Заме, Магнезии, Мутуле, Тапсе. Не указано ни одного примера, где бы слоны прорвали фронт сомкнутой пехоты. Единственный случай, где можно было бы еще предположить их победу, был при Киноскефалах; но в источниках ясно указано, что македоняне еще не были построены в боевой порядок, когда римляне их атаковали, а потому слоны и рассеяли их.

      При Заме римляне оставили промежутки между манипулами, чтобы слоны могли двигаться по этим проходам. При Туне, наоборот, они были глубоко поставлены, и Полибий одобряет такое построение как подходящее против натиска слонов. Оба сообщения, как мы знаем, основаны на недостаточно точных источниках; самым существенным является отзыв Полибия, который одобряет глубокое построение; следовательно, он считает, что слоны не в состоянии пробить глубокое построение. По его рассказам, слоны всегда производили опустошения в передних шеренгах римской фаланги, но, очевидно, это преувеличено, так как мы читали бы об этом в описаниях последующих сражений.

      Слоны сильно действовали только на всадников, лошади которых пугались их, а также на легковооруженных.

      Но очевидно, что они приносили пользу при сражениях, так как великие полководцы пользовались ими, как, например, Ганнибал и даже Цезарь, о котором Цицерон как-то в одной из своих филиппик сказал, что он приготовил  слонов  для  Парфянской войны. Но он их не применил. Римляне применяли их в течение всего II столетия после Второй Пунической войны, когда у них были завязаны дружеские отношения с нумидийскими царями, доставлявшими им этих животных; но пользовались они ими только тогда, когда воевали совместно с союзными народностями, и в ограниченном количеств. Они их употребили не только против македонян, но и против испанцев  и галлов. Хотя слоны и оказали услуги в сражениях против северных варваров, но о них больше не упоминается в войнах с кимврами и в Галльских войнах Цезаря. Когда нумидийский царь Юба выступил в Африке со слонами против Цезаря, последний приказал привезти этих животных из Сицилии, чтобы приучить своих солдат и лошадей сражаться с ними и не пугаться их.

      Сводя воедино весь опыт древней военной истории, мы приходим к заключению, что пригодность слонов и польза от них в сражениях не должна быть высоко расцениваемы. Они имели успехи в сражениях против народов, которые их никогда не видали, и против всадников и стрелков; но успехи эти были сильно преувеличены побежденными, чтобы оправдать себя, как, например, в сражениях с Пирром. Войска, знакомые с ними и не боявшиеся их, умели не избегать их, и нападать на них, даже, подобно Александру при Гидаспе, они умели справляться с ними не посредством фокусов в виде огненных стрел и запугивания их, а благодаря правильному употреблению оружия. Как надо правильно употреблять это оружие, можно узнать из естественнонаучных трудов, в которых описываются слоны.

      Поэтому нельзя считать слонов неуязвимыми, — кожа их даже довольно чувствительна, — а если копья и стрелы не умерщвляют их непосредственно, то все же проникают так глубоко, что причиняют им сильные страдания, во время которых они не позволяют управлять собой. Часто сообщается, что в таком состоянии они внедряются в ряды своего войска, производят там беспорядок и способствуют поражению, как, например, у римлян при Нуманции. В таких крайних случаях, как уже упомянуто выше, вожатые прибегают к стальному клину, который вбивают молотком в затылок животного, чтобы, умертвив, обезвредить его.