Аксенов: жизнь и творчество

Хакасский государственный университет имени  Н. Ф. Катанова

Институт  саяно-алтайской тюркологии и восточных  языков 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Реферат 

Творчество  В. Аксенова и традиции молодежной прозы 
 
 
 
 
 

Выполнила: Елкина П.

Проверила: Кравченко Т.Ю. 
 
 
 
 
 
 

Абакан 2011

Содержание 

Введение…………………………………………………..…...3

Основная часть………………………………………..……4-21

    1. Развитие «молодежной прозы»  в 60-е годы 20 века………………....4-7

    2. Жизненный  путь писателя……………………………..……………8-11

    3. Художественный мир В. П. Аксенова……………………….…....12-21

Заключение……………………………………………….…..22

Список литературы……………………………………….….23

Приложение……………………………………………….….24 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Введение 

    В. Аксенов представляет собой значительное явление в современной литературе. Заняв свое место в литературном процессе середины 50-х годов, в период хрущевской «оттепели», писатель становится одним из лидеров шестидесятников, эмигрирует, но всегда пишет для России.

    Являясь автором большого количества романов, сборников рассказов, публицистических книг, В. Аксенов предстает одной из наиболее выразительных фигур на поприще экспериментального повествования. В последние годы в периодике регулярно появляются статьи, рассматривающие тот или иной аспект творчества писателя.

    В данной работе мы рассмотрим творческий и жизненный путь писателя и традиции молодежной прозы в его произведениях. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Основная  часть 

    1. Развитие «молодежной  прозы» в 60-е  годы 20 века. 

    В середине 60-х годов в центре внимания оказались писатели нового литературного поколения: в прозе -- А. Гладилин, В. Аксенов, В. Максимов, Г. Владимов, Д. Гранин, А. Приставкин, в поэзии -- Е. Евтушенко, А. Вознесенский, Р. Рождественский, Б. Ахмадулина. В их произведениях появился новый герой литературы - молодой человек, лишь начинающий путь в самостоятельную жизнь, ровесник автора (или немногим моложе его), устремленный навстречу весне, солнцу, пестрому кипенью жизни.

    Его умело отводили от наболевших «почему». Усердно критики твердили о бесконфликтности ему. Он был заверен ложью веской в предельной гладкости пути, но череда несоответствий могла к безверью привести. Он устоял, он глаз не прятал, и с той поры открытий злых заклятый враг его - неправда во всех обличиях земных.

    В прозе 60-х годов сформировалось целое тематическое и стилевое направление, получившее название «молодежная проза». В произведениях, публиковавшихся на страницах журнала «Юность», действовали герои-бунтари, протестующие против мелочной регламентации во всем, включая привычный образ жизни, вкусы, привычки. Формой выражения этого протеста становился эпатирующий внешний вид («стиляги»), увлечение западной музыкой, скептическое отношение к идейным и моральным ценностям старшего поколения, доходящее до отрицания моральных ценностей вообще. Появление таких персонажей дало основание зарубежной критике, внимательно следившей за «молодежной» прозой, как явлением после-культовой литературы, сделать вывод о возрождении типа «лишнего человека» в литературе оттепели.

    Повышенное внимание к мыслям, чувствам, надеждам юного человека, к характерным для этого возраста проблемам определило специфику конфликтов «молодежной прозы». Первые столкновения с реалиями «взрослой» жизни и следующие за этим разочарования, попытки понять себя, обрести свое место в жизни, найти дело по душе, отношения с родными и друзьями, счастье и горечь первой любви - обо всем этом с подкупающей искренностью рассказывали книги молодых авторов. Обнаженность чувств, исповедальность - важнейшая примета стиля «молодежной прозы», которая получила второе название - «исповедальная». Писатели широко использовали внутренние монологи, прием потока сознания, форму повествования от первого лица, несобственно-прямую речь, при которой нередко сливались воедино внутренний мир автора и его героя.

    Для молодых писателей было характерно полемически заостренное внимание к литературной технике, к тому, как дойти до читателя, заставить его поверить и сопереживать героям. «Хочется не только говорить о современнике, но и говорить с ним. Но как говорить с ним, мне еще не совсем ясно, - делился своими сомнениями Василий Аксенов, автор известной повести «Коллеги» и романа «Звездный билет». Откровенно говоря, я боюсь иронической улыбки своего современника, умеющего подмечать высокопарность и ходульность литературного письма».

    В центре романа Аксенова «Звездный билет» - судьба двух братьев. Старший, двадцативосьмилетний Виктор, имеет героическую профессию: он космический врач, и мотив тайны сопровождает повествование об этом герое. (Не забудем, что произведение вышло в 1961 г., когда человек только открывал дорогу в космос.) Младший брат, семнадцатилетний Димка - типичный герой «молодежной прозы» с характерным для возраста нигилизмом, нарочито вызывающим поведением и мечтой о романтических странствиях вместо обычной «пошлой» жизни. Оба героя оказываются в ситуации выбора. Виктор 'Совершает первый настоящий поступок: он не просто отказывается защищать несостоятельную диссертацию, но и открыто выступает против основного направления работы целого отдела. Димка, отправившийся вместе с друзьями в путешествие, проходит через испытание любовью и настоящей мужской работой в море. Финал произведения драматичен: старший брат погибает в авиационной катастрофе «при исполнении служебных обязанностей». Тогда-то и выясняется, что «непутевый» Димка на удивление серьезен в своем отношении к брату, к родителям, к жизни, что у него есть свой ответ на заданный Виктором при последней встрече вопрос: «Чего ты хочешь?». Ответ этот дан не в логической, а в лирической форме: «Я лежу на спине и смотрю на маленький кусочек неба, на который все время смотрел Виктор. И вдруг я замечаю, что эта продолговатая полоска неба похожа по своим пропорциям на железнодорожный билет, пробитый звездами... И кружатся, кружатся надо мной настоящие звезды, исполненные высочайшего смысла. Так или иначе.

    «Это теперь мой звездный билет!»

    Перед героем открывается дорога жизни, ему еще не до конца ясно, куда приведет этот путь, но направление поисков обозначено достаточно определенно метафорой «звездный билет», соединившей в себе мотив дороги, исканий и образ звезды как символ жизни настоящей, искренней, «исполненной высочайшего смысла».

    В. Аксенов использует характерный для «молодежной прозы» жанр короткого романа, позволяющего показать эволюцию героев сжато, в наиболее существенных моментах. Свободная композиция, смена повествователей, короткие, рубленые фразы, соседствующие с развернутыми лирическими монологами, молодежный слэнг создают тот самый новый стиль молодого писателя, о котором столько дискутировала критика. _

    Сжатость, лаконизм повествования имеет оборотные стороны. К примеру, недостаточно мотивировано чересчур быстрое превращение вчерашних «стиляг» в «трудяг», не отличается глубиной психологический анализ. Возникает вопрос о том, был ли необходим трагический финал судьбы Виктора и нет ли в этом налета фальшивой романтизации.

    Произведения «молодежной прозы» вызвали волну дискуссий. Предметом обсуждения был и открытый молодыми писателями характер, и созданный ими стиль. Особенно много рассуждала критика о традициях западной литературы, на которые опирались авторы. Отмечалась манера говорить об одних и тех же событиях устами разных героев «под Фолкнера», подражание короткой фразе, упрощенным диалогам и аскетической предметности (прочь открытый психологизм!) Хемингуэя, введение в текст документов «под Дон-Пассоса». Наконец, сам тип юного героя выводился из произведений Селинджера. «Всепроникающий лиризм» прозы молодых объясняли тем, что многие из них «очень внимательно читали Бунина».

    Вывод о чрезмерной подражательности вряд ли справедлив по отношению к «молодежной прозе» в целом. Нам же важно отметить показательный для литературы оттепели факт учебы у крупнейших зарубежных авторов и русских писателей, имена которых долго находились под запретом. В годы оттепели начался процесс восстановления разорванных литературных связей и традиций. Впервые после революции на родине И. Бунина вышло собрание сочинений писателя с предисловием А. Твардовского. Был опубликован завершенный в 40-е годы роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита», ряд произведений А. Платонова. В новом выпуске статей и писем Горького были восстановлены имена его адресатов: Бунин, Бальмонт, Бабель, Пильняк, Зощенко, Зазубрин, Булгаков, Артем Веселый. Реабилитировались невинно пострадавшие в годы культа писатели, произведения их вновь издавались. Это возвращение не было полным и окончательным, поскольку публиковались лишь отдельные книги, а не творческое наследие писателей в целом, многие имена и произведения по-прежнему оставались под запретом. Однако включение в литературный процесс книг больших художников, несомненно, оказало влияние на уровень мастерства писателей. Они стали более активно обращаться к «вечным» темам и проблемам, к героям философского склада, к приемам условности. Целые стилевые течения (например, лирическая проза и уже упоминавшаяся проза «молодежная») развивались в русле лучших традиций предшественников. 

2. Жизненный  путь писателя

     
           Василий Павлович Аксенов родился 20 августа 1932 года. Родители писателя были из первого поколения советской интеллигенции. Отец – родом из простой крестьянской семьи, ещё мальчиком приехал в Москву и начал работать на той самой ГЭС, на которой позже было написано «Советская власть плюс электрификация» (она была открыта в 1913 году). Отец матери был фармацевтом, имел высшее образование, и ему, несмотря на еврейское происхождение, за многочисленные профессиональные заслуги было  разрешено жить в столице.  
        «Конечно, если бы не революция, вряд ли мои родители встретились, – вспоминает Аксенов. – Но вот они встретились. Я помню, отец рассказывал, как они – а это был руководящий состав Казани – то есть первый секретарь обкома, начальник НКВД, редактор местной газеты, в общем, вся элита города, – жили коммуной в большой квартире, где у каждого была комнатенка; моя тетя Ксения готовила на них. Утром они выходили, брали извозчика и ехали в обком НКВД»…  
         А в самом начале 30-х годов началась колоссальная коррупция. У партийной элиты появились автомобили. Отец В.П. Аксенова стал мэром города Казани – председателем горсовета и членом всесоюзного ЦК.  
Конечно, мама писателя очень сильно отличалась от типичной женщины этой среды. Она была артистичной, обожала поэзию, особенно Пастернака.  
В 1937 году её арестовали за троцкизм. А потом весь состав обкома был уничтожен. Они выдавали друг друга, одного за другим, подошла очередь отца Васи, ему всё припомнили и забрали. Васю Аксенова тоже забрали. Сначала привезли в коллектор детей арестованных, а потом – в специальный детский дом в Костроме, родственникам детей не отдавали.  
Спустя некоторое время за Васей приехал дядя, брат отца. В недалеком прошлом он был профессором университета, но когда брата арестовали, его выгнали. У него было двое своих детей. Василий Аксенов рассказывает, что дядя «выпив большой стакан водки, пришел в НКВД и стучал там по столу кулаком: мол, сам Сталин сказал, что сын за отца не в ответе». Ему дали разрешение, и он вытащил будущего талантливого писателя из детского дома. То, что он сделал, – неоценимо, потому что в таких домах ребенку меняли имя, фамилию, и потом его уже невозможно было найти. Таких детей отдавали туда, где нужна была рабочая сила. Вася мог просто исчезнуть.  
         Как личность Василий Павлович Аксенов был сконструирован из первых впечатлений костромского приюта для детей и врагов народа, затем – Магадана, где поселился с высланной матерью, Евгенией Семеновной Гинзбург. С отцом долго не было вообще никакой связи – его сначала приговорили к расстрелу, и он сидел месяц в смертной камере. Мать получила 10 лет. По словам Василия Павловича, круг реальных персонажей «Крутого маршрута» (принадлежащий перу его матери) состоял из выдающихся людей того времени: репрессированных ученых, политиков, художников, образовавших своеобразный «салон», содержанием каждого были рассуждения на самые высокие темы. Влияние этих рассуждений на детское сознание трудно измерить. «Ещё в молодости, – вспоминает Аксенов, – у мамы появилась склонность создавать вокруг себя своего рода «салон» мыслящих людей». Первый такой «салон», в который входил высланный в Казань троцкист профессор Эльвов, обернулся для мамы трагедией, стоил ей свободы. В последней ссылке, в Магадане, возник ещё один салон, уже международного класса. Мама Василия Аксенова, решив, что её муж безвозвратно для неё потерян, вышла вновь замуж за доктора Вальтера Антона Яковлевича. Отец тем временем сидел в лагере. Когда он вернулся, было уже сложно восстановить прежнюю семью. Евгения Семёновна осталась с Вальтером. Для юного Василия Аксенова этот человек, русский немец, гомеопат и ревностный католик, стал первым источником христианской веры. А мама открыла сыну, тогда ещё школьнику, один из главных советских секретов – существование серебряного века, познакомила с кумиром своей молодости Борисом Пастернаком. К окончанию школы Василий Аксенов знал наизусть множество его стихов, которые нигде тогда нельзя было достать в печатном виде.  
         Своей профессией Аксенов избрал профессию врача. После окончания Ленинградского Медицинского института несколько лет работал врачом в Карелии. Но тяга к литературному творчеству, которая всегда была сильна в его душе, рвалась наружу. Он начал писать рассказы, а с 1960 года, когда вышла первая повесть «Коллеги», имевшая большой успех и экранизированная, стал профессиональным писателем.  
         В 1960-е годы В.П.Аксенов – один из признанных мастеров «молодежной» (или «исповедальной», «городской») прозы. В редактируемом В.П. Катаевым журнале «Юность» одна за другой появляются его повести – «Звездный билет» (1961 г.), «Апельсины из Марокко» (1963 г.), «Затоваренная бочкотара» (1968 г.) и др.  
Несмотря на опыт репрессированных родителей, он не стал диссидентом, его сопротивление больше всего обозначалось на уровне стилистики и свободы поведения.  
        Много позже, вызвав на себя огонь хрущевского гнева на встречах с интеллигенцией, он становится фигурой и политической.  
Под голубым куполом Свердловского зала произойдет новый слом в его судьбе. Теперь в его биографию вплетаются моменты гражданской позиции, несогласия с чем-либо. Он протестует против ввода войск в Чехословакию, высылки Солженицына. В 1979 году Аксенов – один из организаторов альманаха «Метрополь» – первой альтернативы литературному официозу. В 1980 году он эмигрировал в США, преподавал русскую литературу в американских университетах. Уже за границей вышли романы «Ожог» (1980) и «Остров Крым» (1981), написанные в жанре антиутопии. Восприятие Америки нашло отражение в романе «В поисках грустного бэби» (1986). Истории советского общества посвящен роман-трилогия «Московская сага».            Аксенову – фантасту и сатирику, бойкому рассказчику, пишущему легко и свободно, требовались живая связь с читателями, которую эмиграция ослабила, ощущение актуальности тем его произведений.  
        С 1990 года он регулярно приезжает в Москву, где выходят его книги. С годами Василий Аксенов всё более привержен семейному укладу. Его интересы поляризуются: литература и семья. Роль главной женщины по-прежнему крайне существенна в его жизни. После кончины Евгении Семёновны центром притяжения, «первой леди» его жизни становится Майя.  
Аксенов рассказывает о встрече с ней так: «В конце 60-х я пережил тяжелый личный, хотя отчасти и связанный с общим поколенческим похмельем (Чехословакия, тоталитаризм, правление Брежнева) кризис. Мне казалось, что я проскочил мимо чего-то, что могло осветить мою жизнь и моё письмо. И вот тогда, в 1970-м в Ялте я встретил Майю. Мы испытали очень сильную романтическую любовь, а потом это переросло в духовную близость». В своё время именно она выхаживала тяжелобольную мать Василия, что очень сблизило их.

      Некоторое время Василий Аксенов жил на два дома. Обустроился под Вашингтоном, «где листья падают прямо в окна».  
Сочинительство, как главный способ общения и времяпрепровождения, выдает предназначенность Аксенова писательству.

      Писатель  скончался 6 июля в Москве на 77-м году жизни . 15 января 2008 года он был госпитализирован в 23-ю московскую больницу после инсульта, который настиг его за рулем автомашины. Через сутки после госпитализации Аксенов был переведен в НИИ скорой помощи имени Склифосовского, где ему была проведена операция по удалению тромба сонной артерии. Состояние после инсульта и операции оценивалось врачами как "крайне тяжелое". Гроб с телом писателя установили на сцене Большого зала ЦДЛ. Очередь к Дому литераторов растянулась на несколько сотен метров. Уже с 10 часов утра у ЦДЛ начали собираться почитатели творчества писателя. Проститься с Аксеновым пришли Белла Ахмадулина, Борис Мессерер, Александр Кабаков, Святослав Бэлза, другие друзья и коллеги писателя. Гражданская панихида началась в полдень. Василия Аксенова похоронили на Ваганьковском кладбище.

      3. Художественный мир  В. П. Аксенова

    Паломничество аксеновских героев начинается в  повести «Коллеги» (1960). Если не считать  коротких рассказов о молодых  врачах на Севере, «Коллеги» – первое серьезное произведение Аксенова. Мотив пути прослеживается уже в этой повести: после распределения выпускник Ленинградского мединститута Александр Зеленин отправляется на работу в глухую северную деревню, а его друзья-сокурсники Алексей Максимов и Владислав Карпов – в Балтийское пароходство судовыми врачами. Паломничество героев средневековой литературы связывались с поиском Эдема, с обретение некоего высшего смысла, философского камня или сакрального талисмана, святого Грааля. Любопытно, что при всей несхожести Максимов и Зеленин по-разному воплощают один и тот же романтический идеал: «побег» от тоскливой повседневной реальности в «царство грез», где можно жить полной жизнью. Для Зеленина Граалем становится Холмогорка, где есть самоотверженный героический труд в духе «комсомольских героев», для Максимова – Грааль – это возможность насладиться экзотикой дальних стран, избавиться от перманентной тоски и неудовлетворенности.  
        При этом повесть безукоризненно прочитывается в перспективе социалистического реализма; доктор Максимов спасается от романтического индивидуалистического «отчуждения», приняв участие в «облагораживающем» коллективном труде рабочих и служащих пароходства. «Молодой строитель коммунизма», положительный герой Зеленин одерживает убедительную победу над идеологически незрелой местной молодежью и бюрократической косностью чиновников и превращается в настоящего социалистического вождя «без страха и упрека». Путь в «светлое будущее» открыт. Собственно в этом и заключается пародия, «игра» в социалистический реализм: почему сам путь в светлое будущее приходится искать не в центрах социализма, а на глубокой периферии Севера или в далеких морских рейсах?  
          Мотив побега организует и следующая повесть Аксёнова – «Звёздный билет» (1961). Дима Денисов уезжает вместе с товарищами путешествовать на неопределенный срок, молодые люди убегают от ожидающей их социальной реальности – поступления в институт и устройства на работу. Дима Денисов пытается найти свой Грааль, экзотическое пространство полное настоящей свободы. Другое путешествие уготовано старшему брату Дмитрия – Виктору. Виктор, продолжает тему идеального героя социализма, как в «Коллегах». Его путь талантливого молодого ученого с комсомольской совестью бесспорно канонизирован. Однако «Звездный билет» отличается от «Коллег» достаточно сильно. Сам Аксенов заметил, что если «Коллеги» – вполне светская вещь… «Звездный билет» не вполне светская.  
          В «Коллегах» «идеальный» Зеленин выживает после бандитского нападения и приходит к счастливому финалу. В «Звездном билете» Виктор погибает и оставляет брату свой «звездный комсомольский билет». Однако размышления Димы в финале повести ставят под сомнение возможность оптимистической развязки: «Это теперь мой звездный билет… Виктор… оставил его мне. Билет, но куда?»  
          Два равноправных голоса явлены и в рассказе «Победа» (1965). Действие происходит в купе пассажирского поезда, где пассажиры – гроссмейстер Г.М. и его попутчик Г.О. убивают время игрой в шахматы. Проекция человеческой жизни на шахматную доску – излюбленная метафора у разных писателей и в разные эпохи. Один их близлежащих примеров – «Защита Лужина» В.В. Набокова. Однако для Аксенова жизнь сложнее и трагичнее шахматной игры; мало того, жизнь лишается шахматной гармонии самим ходом игры – высокий профессионал Г.М. терпит поражение, а грубый дилетант Г.О. побеждает. Однако Г.М. прекрасно понимает значение каждого хода и ставит своего противника в безнадежное положение. Он только не делает последнего, решающего хода, а затем отдает всю инициативу противнику, как бы наблюдая за игрой со стороны.  
Г.О. чрезвычайно агрессивен, он сам предлагает гроссмейстеру партию, его интересует не ход игры, но исключительно сама возможность победы любым способом. Проигрывая, он начинает оскорблять своего противника, подумывает о физической расправе. Мотивы его поведения вполне очевидны, его мир целиком открыт читателю. Напротив, поведение Г.М. так и остается неясным, гроссмейстер полностью погружен в себя. Если Г.О. интересует не игра, но победа, то Г.М., напротив настолько поглощен игрой, что в рассказе возникает своеобразное «двойное видение»: шахматные ходы для Г.М. связываются с каким-нибудь событием его собственной жизни. Финал игры, описанный в восприятии Г.М., придает рассказу достаточно широкую перспективу: Г.М. ассоциирует последние ходы Г.О. с картинами своей казни нацистами.  
        Рассказ является своеобразной аллегорией: после поражения Г.М. вручает попутчику символический золотой жетон со своей подписью, удостоверяющей победу Г.О., а заодно сообщает, что он уже заказал множество таких жетонов и собирается регулярно пополнять запасы. Естественным образом сам этот жетон ставит под сомнение значение победы Г.О., тем более что Г.М. фактически выигрывает, но предпочитает скрыть свою победу. Для Г.М. сознание внутренней победы куда важнее её внешних атрибутов.  
         Аллегорический смысл «Победы» подвергался разным интерпретациям. Наиболее очевидной представляется интерпретация, возвращающая рассказ к классическому конфликту одинокого художника, для которого существует только реальность собственного творчества и который не приемлет насилия (Г.М.) и агрессивного мещанина, человека толпы. Значимо также специфическое отражение этого конфликта в то время, в которое рассказ создавался: Г.О. – воплощение тоталитарного общества (а потому проигрыш в шахматах для Г.М. связан с казнью нацистами). В тоталитарном обществе художник, с одной стороны, обречен на поражение (как обречена в этом обществе любая личность), но с другой – не вступая в конфликт с обществом и подчиняясь его агрессии, художник, тем не менее, в своем творчестве (в своей «игре») может сохранить индивидуальность, а значит – одержать победу.  
        Тема художника и художественного творчества в аксеновских произведениях шестидесятых годов вообще достаточно важна. Эпохальный сдвиг в литературной поэтике в это время, который принято называть «постмодернистским», активно переживается писателями «новой волны» 1960-х годов (собственно, именно «новая волна» через десять лет и обернулась «третьей волной» русской эмиграции). Естественно, в творчестве Аксенова, одного из признанных лидеров «третьей волны», этот сдвиг переживается вполне серьезно. Уже в «Коллегах» одна из глав повествования получает название «Реализм или абстракция», в этой главе один из персонажей осторожно высказывает мысль о том, что абстракция гораздо точнее, чем реализм, отражает творческую фантазию художника. В рассказе «Рандеву» герой – писатель Малахитов, цитируя Ортега-и-Гассета, рассказывает о создании новой художественной реальности, отличной от реальности природного мира.  
        В 1968 году появляется повесть «Затоваренная бочкотара», одно из самых знаменитых произведений Аксенова, в котором последовательно реализуются принципы новаторской поэтики и вновь отвергается классический реалистический наклон.  
Отступление от системы реалистического традиционного канона писатель допускает и ранее – прежде всего это замена монологического голоса автора комплексом нескольких, равноправно звучащих голосов, нарушение причинно-следственного развертывания, повествования и т.д. Такие «отклонения» легко обнаружить и в произведениях, упомянутых выше и в произведениях, упомянутых ниже, например, в рассказе «Жаль, что вас не было с нами» (1964), в повести «Стальная птица» (1964), или, в особенности, в пьесе «Четыре темперамента» (1967).  
         В повести «Затоваренная бочкотара» постмодернистские новшества реализуются наиболее последовательно. Текст повести становится пародийным по отношению к русской классической литературе; сюда включаются и «Кому на Руси жить хорошо» Н.А. Некрасова, и «Путешествие из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева, и, в более общем смысле, роман-путешествие как жанр, к которому Аксенов постоянно апеллирует. В повести нет героя-путешественника, а все персонажи-путешественники в иерархии текста равны друг другу. Путешествие для каждого из персонажей первоначально не связывается ни с внутренними переживаниями, ни с поисками истины, ни с бегством от реальности – все пассажиры являются случайными попутчиками, едущими по своим повседневным делам на стареньком грузовике Володи Телескопова. Стихийно возникает в процессе путешествия любовь пассажиров к сверхъестественному субъекту – самой «затоваренной бочкотаре», которую Телескопову надо доставить в районный центр. Рабская преданность персонажей бочкотаре «очеловечивает» сам этот страшный предмет настолько, что в финале повести бочкотара улыбается пассажирам. Важным оказывается не событийный ряд (случайные остановки грузовика в пути, авария, конфликт Телескопова с милиционерами – братьями Бородкиными, отказ начальства принять бочкотару на складе), но ряд «мистический» – отношение персонажей к бочкотаре и их сны, выделяющиеся в самостоятельные части повести. «Затоваренная бочкотара», не поддающаяся рациональному описанию и объяснению, объединяет очень разных персонажей (Глеба Шустикова, Вадима Дрожкина, Ивана Моченкина и т.д.), вдохновляет в них неожиданные силы (позволяющие победить милиционера), а в финале вообще приводит к шутовскому заключению (вид списанной и плывущей по реке бочкотары вызывает у персонажей серьёзное и никак не объяснимое логически нравственно-очищающее потрясение).  
          В «бочкотаре» исследователи традиционно склонны видеть метафору советской власти. Карнавальное мистическое иллюзорное пространство вокруг бочкотары передает абсурдность, бессмысленный трагический «карнавальный» сдвиг советского бытия. В другой сюжетной плоскости это подчеркивается снами персонажей, которые объединены одним общим кульминационным моментом – явлением миражного Хорошего Человека, к которому все персонажи чувствуют мгновенную любовь и восхищение.       Советское мифологическое клише «простого Хорошего парня из народа» Аксенов доводит до той степени абстракции, при которой Хороший Человек, сверхъестественное средоточие «хорошего» может появляться лишь в качестве абсолютно неясного эпизода сновидения. Значимо, что от мистического советского сна несвободен и сам автор. Как и в предыдущих аксеновских произведениях, автор не занимает исключительное место в иерархии текста, но снижается до уровня одного из персонажей, испытывающих непреодолимое влияние «бочкотары» – третьеличное повествование заменяется перволичным «Мы» в финале повести.  
        Борьба с традиционным реалистическим автором-диктатором организует и художественное пространство романа «Золотая наша железка» (1973). Этот аксеновский текст пародирует традиционный жанр соцреализма – «производственный роман», в котором герой проходит путь духовного становления в идеальном окружении промышленного рая – на передовой советской фабрике, заводе, в колхозе. В шестидесятые годы установки «производственного романа» подвергаются некоторой коррекции. Общий пафос увлечения естественными науками («что-то физики в почете, что-то лирики в загоне) приводит к изменению идеального романного места действия. На смену фабрикам и заводам приходит научно-исследовательский институт. В «Железке» ученые занимаются поисками некоторого таинственного вещества. Это вещество обладает поистине неограниченными возможностями и по своим свойствам напоминает «философский камень», проклятье героев средневековой литературы. Поиски научной «формулы счастья» (в этой связи пародийное значение принимает и авторское определение «Золотой нашей железки», роман с формулами) в производственном романе соцреализма приравниваются, таким образом, к мистическим безнадежным поискам средневековых алхимиков. Мало того, в «Золотой нашей железке» отсутствует обязательный счастливый финал – ученые не открывают искомого «минерала счастья», а их работа оказывается бесполезной.  
         В текст «Железки» вводится принципиально новый по отношению к реалистическому повествованию образ – образ «антиавтора», Менозова, который поначалу вторгается в роман на правах одного из персонажей, а затем приобретает таинственную власть: ставит под вопрос компетентность самого автора, вмешивается в ход повествования и постоянно меняет заданные автором сюжетные ходы, комментирует сам сюжет, события и героев, а затем приобретает власть не только над текстом, но и над автором. Безличное традиционное реалистическое повествование затем сбивается на первоначальное «мы уравновешивающее в иерархии текста и автора и персонажей. Именно в результате казней Немоза в финале романа вещество W теряется, то есть теряется смысл соцреалистического канона как метафоры разумно устроенного, рационально устроенного труда, приводящего человека и к личным, и к социальным победам.  
         Тема «борьбы с автором» продолжена в романе «Ожог» (1969-1975). В контексте романа фигура автобиографического автора, Толи фон Штейнбока, дробится на пять равноправных повествователей, собственно, воплощающих пять аспектов одной индивидуальности. В построении текста Аксенов следует традициям модернизма: отдельные «моменты бытия» одного и того же дня, одни и те же события даются в восприятии пяти повествователей, то есть с пяти разных точек зрения.  
Разные повествователи с одним отчеством – Аполлинариевич – на метафорическом уровне становятся детьми одного античного божества – Аполлона в литературной традиции покровителя наук и искусств. Связь повествователей с наукой и культурой подчеркивается и их профессиями – скульптор, писатель, хирург, музыкант, биолог. Сюжет частной жизни автора – Штенбока и пяти его ипостасей-повествователей резко противопоставлен миру окружающей действительности, миру тоталитарного общества. Этот мир в «Ожоге» однозначно связывается с темой насилия и зла. Внешний мир приводит повествователей к постоянным кризисам и разочарованиям, к постоянной борьбе за свою творческую независимость, к борьбе, в тоталитарном обществе изначально безнадежной.  
Тоталитарный мир связывается не только с насилием и злом. Это также мир хаоса и абсурда. Абсурдность тоталитарного бытия показывается системой различных противопоставлений на уровне предметных и композиционных деталей: единственную одежду, которую стоит носить, носят только сами продавцы магазинов; центрами социального общения становятся пивные ларьки, в которых хронически нет пива; гардеробщики, официанты и бармены – старшие офицеры КГБ; военный парад оказывается невозможным, поскольку танки требуют капитального ремонта и т.д.  
        Итак, «осколки» автора – знак общей осколочности, иллюзорности тоталитарного бытия. Эта тема продолжена в романе «Остров Крым» (1977-1979). Из всех произведений Аксенова этот роман наиболее широко известен читателю и наиболее тщательно прокомментирован и исследован. Очевиден идеологический пафос произведения: советский коммунизм – это сила, направленная на разрушение. Роман Аксенова строится на историческом и географическом допущении. Согласно воле автора и по удалой прихоти его персонажа, лейтенанта Бейли Лэнда (которому «было любопытно, что получится»), в 1920 году прервался «мощный симфонический ход истории» и Крым не отдали красным. В результате полуостров превратился в Остров и – в процветающее государство, в «плавильном котле» которого разные национальности – русские, англичане, татары – должны стать новой нацией – яки (от татарского «якши» и американского «окей»).  
Идея воссоединения процветающего Острова с далеко не процветающим материком, прародиной Россией, развивается и обретает мощь главным образом в сознании второго поколения островитян. Это редактор «Русского курьера» Андрей Лучников и его одноклассники по третьей Симферопольской Мужской Гимназии имени императора Александра Второго Освободителя. «Одноклассники» – самые активные романтики. Идеи общей судьбы (ИОС). Ради участия в мессианском пути «России», ради того, чтобы разделить судьбу 250 млн. братьев, которые «сквозь мрак бесконечных страданий и проблески волшебного торжества осуществляют неповторимую нравственную и мистическую миссию России». Но Советская Россия поглощает и уничтожает идеальную модель России Несоветской. Сила тоталитарной деструкции уничтожает не только прекрасный остров, но и самих героев (семью Лучниковых, Лугина, Кузенкова и прочих).  
Такое толкование оставляет нерешенным только один вопрос – противоестественную тягу главного героя Лучникова, человека циничного и прагматического, к возвращению острова в состав России. Характерно, что сам Лучников не испытывает иллюзий по поводу результата такого воссоединения. На уровне содержания решение Лучникова объясняется его исторической родиной. Однако смысл романа, естественно, не может ограничиваться только одной интерпретацией.  
Спасительная иллюзия «Крыма» в тоталитарном обществе так же безнадежна, как иллюзорный кошмар в «Ожоге». В «Ожоге» этот кошмар заканчивается смертью автора – «Пострадавшего», в «Острове Крым» видение прекрасного острова исчезает и возникает явь советской диктатуры. В художественном пространстве романа избавиться от разрушительной силы тоталитаризма невозможно; возможно лишь попытаться остаться человеком, сохранить в себе природное предназначение и природную целостность. Андрей Лучников в политической игре забывает о своей семье и о своей любви – и оказывается полностью сломленным; но Антон Лучников отказывается от политических игр ради своей семьи – и советское вторжение становится перед ним бессильным.  
         В Идеологической оппозиции «Человек-социум» Аксенов обращается к первоначальным человеческим ценностям. Недаром в одном из последних его крупных произведений – трилогии «Московская сага», посвященной истории трех поколений московской семьи Градовых, побеждает именно «мысль семейная». Заканчиваются войны и революции, умирают титаны, и семья Градовых справляет новую свадьбу. Спасительная сила любви, рождения ребенка, семейного единения дают опору достаточно сильную для того, чтобы противостоять тоталитарному хаосу. Попытка очевидной связи с толстовской традицией подчеркивается и на формальном уровне текста. Отсылка к Толстому явно на уровне названий отдельных частей трилогии «Война и Тюрьма», «Тюрьма и Мир».  
Своеобразным подведением века минувшего стал роман «Новый сладостный стиль». Это произведение о любви – ненависти, о поисках своих истоков, уходящих в библейские времена, о восьмидесятых, о России, Америке, эмигрантах, духовных и высланных собственной страной.  
Текст романа оригинален по своему стилистическому построению, содержит своеобразную рифмованную прозу (автор не называет это стихами, потому что пишет только для романа).