Анализ стихотворения Пастернака «Гамлет»

Анализ стихотворения  Пастернака «Гамлет»

Это стихотворение можно  считать ключевым для романа Б. Пастернака «Доктор Живаго», недаром им открывается  семнадцатая, стихотворная глава этого произведения. Ключевым в том смысле, что понимание того, как построено стихотворение, возможно, даст читателю ключ к пониманию всего романа.

Своеобразие этого стихотворения  в том, что различные  его интерпретации  не противоречат друг другу, но друг друга  дополняют, и, с одной  стороны, включают стихотворение  в смысловую ткань  романа, а с другой – сам роман – в контекст мировой культуры, проясняя тем самым замысел произведения, о котором Б. Пастернак говорил: «Атмосфера вещи – мое христианство». Стихотворение допускает следующие прочтения:

- само название  стихотворения, как  и заданная в  нем ситуация неизбежности  предначертанного  герою пути и  попытка эту неизбежность  осмыслить говорят  о том, что это  – внутренний  монолог Гамлета  – датского принца, главного героя  трагедии У. Шекспира  «Гамлет». Стихотворение не только заставляет обратиться к этой трагедии, но и вспомнить осмысление образа в русской культуре, например, И. Тургеневым (статья «Гамлет и Дон Кихот», повесть «Гамлет Щигровского уезда»), А. Блоком («Я Гамлет. Холодеет кровь…») И др.

- стихотворение представляет  собою монолог  актера, играющего  роль Гамлета («Я  вышел на подмостки»  – сцена; «На  меня наставлен  сумрак ночи / Тысячью биноклей на оси» – зрительный зал; наконец, слова «замысел», «роль», «драма», «распорядок действий». Ср. также один из черновых вариантов стихотворения: «Это шум вдали идущих действий. / Я играю в них во всех пяти»).

- обращение к шекспировскому образу заставляет вспомнить формулу великого драматурга: «Весь мир – театр, и люди в нем актеры». В таком случае ситуация Гамлета осмысляется как типовая ситуация каждого человека в этой жизни вообще, а обращение «Я люблю твой замысел упрямый» относится не только к режиссеру драмы, но и к Создателю этого мира, в котором каждый достойно должен пройти предначертанный ему свыше путь («дверной косяк» – символ начала жизненного пути). Тем самым жизни человека даже в самых немыслимых обстоятельствах возвращается истинный смысл:

Быть  достойным своей  роли, своему предназначению в этом мире.

- стихотворение – Моление о Чаше Христа в Гефсиманском саду, о чем говорит почти точная цитата из Евангелия от Марка (Марк, 14, 36) и от Матфея (Матф. 26,39), картина звездной ночи, упоминание о фарисействе и об одиночестве героя. Таким образом, вводится тема жизни как искупительной жертвы, а также одна из центральных идей романа о начале с явлением Христа новой эпохи – начале современной истории, нашей эры, впервые поставившей вопрос о личном, личностном бессмертии человека, о ценности отдельной личности. Об этом говорит дядя Юрия Живаго, Николай Николаевич Веденяпин:

«Века и поколения только после Христа вздохнули  свободно. Только после  него началась жизнь  в потомстве, и  человек умирает  не на улице под  забором, а у себя в истории, в разгаре  работ, посвященных  преодолению смерти, умирает, сам посвященный  этой теме».

- стихотворение написано Юрием Живаго – центральным героем романа, и было переписано и доработано им за несколько дней до смерти. Тем самым проблематика стихотворения включается в идейную структуру «Доктора Живаго» и позволяет осмыслить жизненный путь героя в соотнесении с путями Гамлета, художника-актера, по своему положению должного до конца довести свою роль в драме жизни, и, наконец, Христа, сказавшего миру новое Слово о жизни и своей жизнью подтвердившему его правоту (возможность такого прочтения подкрепляется фамилией героя – ср. «печать Бога Живаго» (Откр. 7,2); кстати, мать Юрия звали Мария).

- но если вспомнить,  что в действительности  стихотворение принадлежит  перу Б. Пастернака, то тем самым  прояснятся особенности  биографизма романа: то, каким образом, при почти полном отсутствии внешних совпадений, соотносятся жизненные пути автора романа и его главного героя. Станут понятными и слова, сказанные об этом произведении Д. С. Лихачевым: «Доктор Живаго» – «духовная автобиография Пастернака». Дело здесь не в общности фактов биографии, а в общности духовного пути, пройденного однажды Христом и во все времена с тех пор выбираемого лучшими представителями человечества, – пути жертвенного. Своеобразие и стихотворения, и романа в том, что Пастернак не прямо переносит обстоятельства двухтысячелетней давности (а также средневековья, Возрождения и начала XX века) в современность: эти обстоятельства как бы просвечивают сквозь покров времени, не подменяют друг друга, а сливаются в нерасторжимое целое, «как образ входит в образ, / И как предмет сечет предмет» («Мне хочется домой, в огромность…»). Тем самым преодолевается само время: случившееся века назад происходит здесь и сейчас, и уже никогда не пройдет, будет вечно (ср. «Я ловлю в далеком отголоске / Что случится на моем веку», т. е. в далеком отголоске событий прошлого слышу весть о будущем). Недаром в другом стихотворении Юрия Живаго, «Рождественской звезда», сквозь библейский пейзаж просвечивают черты пейзажа зимней Руси. Преодоление времени есть победа над смертью – центральная тема всего романа: и размышлений его героев, и стихов доктора Живаго. Преодоление, совершенное Христом и продолжающее совершаться сейчас.