Глубокий психологизм в романе Ф.М.Достоевского "Преступление и наказание"

 Глубокий психологизм  романов Ф. М. Достоевского заключается  в том, что их герои попадают в  сложные, экстремальные жизненные  ситуации, в которых обнажается их внутренняя сущность, открываются глубины  психологии, скрытые конфликты, противоречия в душе, неоднозначность и парадоксальность внутреннего мира. Для отражения психологического состояния главного героя в романе “Преступление и наказание” автор использовал разнообразные художественные приемы, среди которых немаловажную роль играют сны, так как в бессознательном состоянии человек становится самим собой, теряет все наносное, чужое и, таким образом, свободнее проявляются его мысли и чувства.  
    На протяжении практически всего романа в душе главного героя, Родиона Раскольникова, происходит конфликт, и эти внутренние противоречия обусловливают его странное состояние: герой настолько погружен в себя, что для него грань между мечтой и реальностью, между сном и действительностью смазывается, воспаленный мозг рождает бред, и герой впадает в апатию, полусон-полубред, поэтому о некоторых снах трудно сказать, сон это или бред, игра воображения. Однако в романе также существуют яркие, четкие описания снов Раскольникова, способствующие раскрытию образа главного героя, углублению психологической стороны романа. Так, первый сон Раскольников видит незадолго до убийства, заснув в кустах в парке после “пробы” и тяжелой встречи с Мармеладовым. Сон также тяжелый, мучительный, изматывающий и необыкновенно богатый символами: Раскольников-мальчик любит ходить в церковь, олицетворяющую небесное начало на земле, то есть духовность, нравственную чистоту и совершенство; однако дорога в церковь проходит мимо кабака, который мальчик не любит; кабак — это то жуткое, мирское, земное, что губит в человеке человека. В сцене у кабака — убийстве беспомощной лошаденки толпой пьяных хулиганов — маленький Раскольников пытается защитить несчастное животное, кричит, плачет; здесь видно, что по своей природе он вовсе не жесток, беспощадность и презрение к чужой жизни, даже лошадиной, ему чужды и возможное насилие над человеческой личностью для него омерзительно, противоестественно. Знаменательно, что после этого сна Раскольников долгое время снов не видит, если не считать видения накануне убийства — пустыня и в ней оазис с голубой водой; здесь используется традиционная символика цвета: голубой — цвет чистоты и надежды, возвышающий человека; Раскольников хочет напиться, значит, для него еще не все потеряно, есть возможность отказаться от “эксперимента над собой”. В еще более болезненном состоянии (в лихорадке) герой слышит, как Илья Петрович якобы избивает квартирную хозяйку; но это скорее можно назвать слуховыми галлюцинациями или действительно бредом, если учесть повышенную температуру, нервное расстройство и общее раздраженное состояние Раскольникова.  
    Положение снов в ткани романа тонко продумано, оно позволяет автору сделать нужные акценты в нужных местах. Так, второй сон Раскольников видит непосредственно перед приходом Свидригайлова, образа демонического и своеобразно олицетворяющего зло. Сон этот, как и первый, кошмарный: старуха-процентщица смеется в ответ на попытки Раскольникова убить ее. Достоевский нагнетает, сгущает краски: смех у старухи “зловещий”, гомон толпы за дверью явно недоброжелательный, злобный, насмешливый; сон четко и достоверно отражает состояние взволнованной, отчаявшейся, мятущейся души героя, особенно усилившееся после провала “эксперимента над собой”. Раскольников оказывается не Наполеоном, не властелином, имеющим право с легкостью переступать через чужие жизни ради достижения своей цели; муки совести и страх разоблачения делают его жалким, и смех старухи — это смех и торжество зла над не сумевшим убить в себе совесть Раскольниковым.  
    Последний сон главный герой видит на каторге, уже на пути к нравственному возрождению, глядя на свою теорию другими глазами. Этот сон можно трактовать по-разному; здесь несомненны апокалиптические черты, описание конца света как результата развития теории Раскольникова (или скорее Лужина, потому что теория Лужина — гиперболизированно-гротескный вариант теории Раскольникова). Так же четко прослеживается появление Достоевского с социалистами, в то время призывавшими к революции как к единственно правильному выходу из сложившегося кризиса; писатель пророчески описывает ужасные последствия такого пути развития, при котором люди, зараженные “язвой” — гордыней, не уважая и не замечая других, начинают бороться за свои “права”, пытаются лезть наверх, считая свою теорию единственно верной. В этом сне Раскольников смотрит на свою теорию по-новому, видит ее антигуманность и расценивает ее уже как возможную причину возникновения ситуации, угрожающей по своим последствиям. Таким образом, происходит переосмысление героем смысла жизни, изменение его мировоззрения, постепенное приближение к духовному совершенству — то есть совершается нравственное возрождение Раскольникова, трудное, болезненное, но все же очистительное и светлое, купленное ценой страдания, а ведь именно через страдание, по мнению Достоевского, человек может прийти к настоящему счастью.  
    Многие русские писатели и до и после Достоевского использовали сны как художественный прием, но вряд ли кто-либо из них смог так глубоко, тонко и ярко описать психологическое состояние героя посредством изображения его сна. Сны в романе имеют разное содержание, настроение и художественную микрофункцию (функцию в данном эпизоде произведения), но общее назначение художественных средств, использованных Достоевским в романе, одно: наиболее полное раскрытие основной идеи произведения — опровержения теории, убивающей в человеке человека при осознании этим человеком возможности убийства им другого человека.

  Беру!